А не замахнуться ли нам на правую власть?

Обществоведы – халтурщики. Они избегают ясности. О чём ни заговори: о власти, правах, свободе, равенстве – всегда рискуешь, что тебя поймут превратно, потому что обществоведы не проясняют, а забалтывают важнейшие слова. Неясность позволяет обществоведам скрывать противоречия, выдавать свой поверхностный трёп за глубокомысленные теории. Разрозненные знания об обществе не складываются в науку.

В поисках истины лучше ошибаться и исправлять ошибки, чем погрязнуть в путаной и многотомной неопределённости, выдаваемой за непогрешимую истину, как это делают экономисты, политологи, правоведы и прочие обществоведы.

У физиков или математиков одно противоречие в теории разрушает всю теорию. Встретив противоречие, учёные либо ограничивают применение этой теории, либо строят более широкую теорию, которая преодолевает противоречие.

У обществоведов нет навыков непротиворечивого мышления. Они могут, например, объявить всеобщее равенство и при этом не отрицать власть. А ведь власть – это всегда неравенство, потому что делит людей на властвующих и подвластных. Властвующий навязывает свою волю подвластному, а подвластный обязан взять под козырёк и исполнить.

В плане равенства и свободы гораздо последовательнее анархисты, отрицающие власть одних людей над другими. Но когда все объявлены равными и свободными, включая преступников, – это пугает. Поэтому люди не спешат в анархию, не разгоняют полицию, не разрушают тюрьмы и не распускают суды.

Современные обществоведы любят поговорить о власти народа – демократии. Но демократия тоже противоречивый проект, потому что весь народ не может властвовать. Может властвовать лишь одна часть народа над другой частью народа. Поэтому реально демократия – это не власть народа, это власть немногих над народом. Правда, народу разрешено поучаствовать в выборе этих немногих, этой власти над собой.

Итак, можно объявить анархию, но реально анархии не получится – властвовать будут преступники.

Можно объявить демократию, но власти народа не получится. Получится власть над народом, пусть и выбранная большинством.

А какую власть можно придумать, создать, чтобы честные, мирные, правые люди жили так, как они хотят, а в неволе оказались только преступники? А как раз такую – правую.

Правая власть – власть правых над преступниками, когда над правыми нет власти, они живут в анархии, в свободе. Власть только над преступниками, причём тем большая власть, чем тяжелее преступление.

Правые – это люди, соблюдающие права, в отличие от преступников, которые права нарушают. Права – это разграниченные между людьми ценные возможности. Возможности, признанные твоими, – это твои права. Возможности, признанные моими, – мои права. Никто не вправе покушаться на чужое. Никто не вправе запретить мне пользоваться моими правами, даже если я злоупотребляю ими. «Запрещённое право» – это ещё одно доказательство донаучного состояния юриспруденции: её неясности, её противоречивости, её халтуры.

Мой друг sorhed предложил для правой власти древнегреческое название ортократия или орфократия (http://www.livejournal.com/manage/subscriptions/comments.bml?journal=repin&talkid=1352501).

Такой власти в масштабах страны, а не деревни или племени, ещё не было.

А не создать ли её нам в России?

Это будет лучшая власть для правых и худшая – для преступников. И тогда к нам будут проситься целыми странами.