Юлия Латынина «Код доступа»» 10.06. 2017

https://youtu.be/N2GPnBCRHPw Ю.Латынина― Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа» как всегда в это время по субботам.

Не могу сказать, что много интересного на этой неделе в России случилось. Всё самое интересное будет 12-го июня – вот, сколько выйдет людей на демонстрации по призыву Навального, а сколько не выйдет. Обратите внимание, в каком эти ребята сейчас все в мыле, потому что у них начальством спущено указание никого на демонстрацию не пущать. Как они пугают студентов, как они пугают школьников, как они говорят «Мы вас исключим, мы вам головы оторвем».

Знаете, что самое смешное? Что они врут. Сейчас я вам объясню, почему они врут. Я, конечно, тетка старая, но у меня еще в советское время, когда я кончала школу, была ровно такая же история. И я там чего-то перед выпускными сочинениями ногами топала, написала, что Советы оккупировали Прибалтику в каком-то сочинении, еще чего-то там. Короче говоря, они меня страшно стали пугать и стали говорить, что они мне не выдадут какой-то бумажки, которая нужна для поступления в институт.

И я совершенно расслабилась и забила на это, и они мне бумажку, естественно, выдали. Знаете, почему? Потому что я даже тогда своим детским умишком понимала, что если они мне не выдадут бумажку, то у них будет ЧП, их будут звать в РайОНО, им будут говорить «Да что же у вас такое в школе происходит? Что у вас тут за рассадник диссидентства?» Поэтому, на самом деле, никто из этих ребят институтских – они не исключат людей из института, потому что если они исключат кучу народа с курса, то их же самих вызовут в РайОНО и скажут: «Ребята, как же у вас плохо поставлено патриотическое воспитание». Так что они сейчас давят на студентов, а потом они будут всё это дело заминать.

Ну и как я сказала, вот, в преддверии 12-го июня, так, политическая жизнь замерла, ничего такого особо интересного. Ну вот, конечно, было замечательное интервью Путина Мегин Келли, когда она спрашивала по поводу вмешательства в американские выборы. И там, значит, «Вы там отпечатки копыт еще предъявите!», «Это всё попытки переложить с больной головы на здоровую», «Вы сами с ногами забрались в нашу внутреннюю политику, на голову нам сели и жвачку жуют. Заканчивайте давайте», «Таблетку, может, вам дать?»

И, конечно, это совершенно потрясающее ощущение, когда смотришь это интервью, потому что вот этот тон, вот этот тон довольного собой хулигана. Потому что когда смотришь это интервью, наконец понимаешь, что, например, у Путина произошло с Макроном совсем недавно. Потому что Макрон же, ведь, чего пытался? Макрон, у которого очень мало шансов как-то себя проявить во внутренней политике, потому что каждый современный избравшийся европейский политик встречается с существующим набором данных, что надо всех накормить, деньги на это откуда-то надо взять, и, в общем, ничего нельзя по существенному переделать во внутренней политике, а можно зато выбраться за счет внешней. И Макрон, который видит, в какой международной изоляции находится Путин, несмотря на то, что, в общем, ясно, что Россия работала на этих выборах против Макрона, Макрон решил позвать Путина и, вот, да, это был его козырь, что он, Макрон, может Путина вновь вернуть в европейское политическое пространство.

И, видимо, Макрону было наговорено примерно то же самое, что Мегин Келли. Потому что Владимир Владимирович так думает, он искренне всё это говорит, он считает, что это очень круто, и вот это вот значительное стадо, которое сидит там 40-60-летних людей, довольных собой, жизнью, обедом, любовницей, в хороших костюмах со своим Мерседесом, со своим iPhone’ом на Питерском форуме, вот, оно всё это жует и смотрит, и оно тоже считает, что это круто.

И вот Путин всё это, наверное, сказал Макрону, и Макрон понял, что главная проблема, которая сейчас мешает вообще возвращению России в нормальную европейскую политику, это там даже не разница каких-то политических убеждений, это вот невозможность существования в семантическом пространстве с этим человеком, для которого осталась одна референтная группа – вот, люди на Питерском экономическом форуме.

И, собственно, в результате то, что произошло, мы видели. Мы не знаем, о чем они там говорили, но они так хорошо поговорили в кавычках, что когда они вышли к прессе, они продолжили ругаться прямо на пресс-конференции. Это редкий был случай.

Ну, конечно, были некоторые новости на этой неделе. Вот, мне понравилась из всех новостей замечательная история про сенатора Елену Мизулину, которая направила Генпрокурору России Юрию Чайке запрос из-за отравления детей в Чите предположительно конфетами фабрики «Рошен». «Необходима, — пишет Мизулина, — серьезная проверка по факту отравления детей. Необходимо выяснить, откуда появились эти конфеты? Вероятно, нужно проверить и производителя, украинскую фабрику «Рошен», принадлежащую президенту Порошенко. Я буду следить за развитием событий».

История, напомню, такая заключается, что четверо мальчиков в возрасте 17, 16, 14 и 4 года, а также 12-летняя девочка, нажрались чего-то. И были госпитализированы с диагнозом «Тяжелое наркотическое отравление». А когда юных наркоманов спросили, откуда наркотики, они сказали: «Ой, а мы конфетку на улице нашли».

Значит, малолетним наркоманам, которые закинулись ровно тем, чем хотели закинуться, врать не запрещается, потому что вы таких, конечно, объяснений услышите вагон. Но вот когда это вранье принимается за правду и сенатор пишет запрос, тогда уже, конечно, встает вопрос не о вранье наркомана, а об умственном состоянии сенатора. Кстати, дело было, действительно, возбуждено. Было установлено, цитирую, что «неустановленное лицо сбыло 17-летнему подростку синтетическое наркотическое вещество в обертках из-под конфет». То есть, все-таки, оказывается, не на улице нашли, а продали, и продали именно наркотики. А наркотики были во что-то завернуты. То есть понятно, в чем Порошенко виноват: наркодилер завернул в обертку от его конфет наркотики, это, значит, виноват Порошенко.

А представляете, если, не дай бог, завернул наркодилер эти наркотики, ну скажем, в портрет Путина. Это, видимо, Путин сбывал наркоту.

Еще пара историй совершенно изумительных. Вот, изумительная история по своей нелепости про экс-прокурора Поклонскую и Transparency International. Если вы помните, Transparency International, вы, наверное, не знаете, что такое Transparency International. Потому что, вот, мы знаем Навального, мы знаем расследование про Чайку, мы знаем расследование «Он вам не Димон». А есть же такая гигантская организация Transparency International, вот, международная бюрократия в чистом виде. Вот эти ребята там чего-то сидят, и это они должны бороться с коррупцией. И я думаю, что им стало завидно, потому что, ну, как бы, понятно, что «Они вам не Димон» не снимут, у них задача сидеть ровно. Но как-то надо же, вот, отчитаться, что ты чего-то делаешь, надо же громко о себе заявить. И, вот, они выбрали госпожу Поклонскую, они нашли у нее, боже ты мой, квартиру в Донецке 29 метров. 29 метров! Ну, просто страшная коррупция в Донецке. Вот интересно, сколько она сейчас стоит? 29 рублей она хотя бы стоит или 2 тысячи долларов? В Донецке!

И теперь все счастливы, потому что хорошо известно, что Поклонскую трогать – это как свинью стричь (визга много, шерсти мало). Да, она немедленно напишет все запросы, Transparency International сможет сказать, что «Вот смотрите, как нас преследуют. Не то, что какого-то там Навального, которому Алишер Усманов делает замечания в суде. А тут Поклонская нас!..» Ну, в общем, захотелось Transparency International лавров режиссера Учителя.

Так вот я хочу сказать по этому поводу, что мне совершенно всё равно, есть ли у Поклонской квартира 29 метров в Донецке. Мне не всё равно, что, вот, индивидуальные, как бы это сказать, представления этой дамы о своих заоблачных встречах с Николаем Вторым… Или что у нее там с Николаем Вторым? Платонический роман, роман Postmortem, да? Вот, все эти вещи, которые, без сомнения, представляют большой интерес для психиатра, они как и индивидуальные фантазии Мизулиной по поводу порошенковских конфет становятся запросами в Генпрокуратуру и прочие места. Но зато Transparency International теперь у нас, оказывается, тоже борется с коррупцией и может претендовать на лавры почти Навального.

И вот знаете, я как-то подумала. Вот, Владимир Владимирович на Путерском экономическом форуме… Питерском экономическом форуме (простите, фрейдовская оговорка), который рассказывает про таблетку, «с ногами забрались в нашу внутреннюю политику», а на фоне всего этого маленькая история с чеченским борцом Амриевым, которого задержали в Брянске, а потом в Белоруссии, которого, вот, выдали, в конце концов, чеченскому МВД. То есть, вот, контраст между Владимиром Владимировичем, который довольно похахатывает на интервью с Мегин Келли, и реальной ситуацией в стране, где, оказывается, наша правоохранительная система работает на то, чтобы удовлетворить запросы, касающиеся кровной мести. Вот, Амриеву там объявили кровную месть в Чечне. Ну, вот, а поскольку в ситуации бессилия и безвластия власти любой по-настоящему сильный человек, в данном случае руководитель Чечни занимает весь выданный ему объем, то, вот, мы видим и, соответственно, вся Чечня вместе с ним. Вот, с одной стороны, вот, не кажется Владимиру Владимировичу, что в нашу внутреннюю политику кто-то другой забрался с ногами и прямо в наше МВД, и это при этом не американцы?

И, вот, на фоне всей этой прелести там рассказы Патриарха Кирилла о том, что 200 храмов мало в столице, надо построить еще. Ау! Это, оказывается, у нас в России церкви переполнены, надо построить еще? А на этом фоне такое маленькое замечание, что знаете, вот, 700 пилотов, 300 пилотов уже уехало, а 400 собирается уезжать. И из России уезжают в Китай, потому что зарплаты пилотов в Китае в среднем в 4 раза выше, а график работы, соответственно, меньше. И это не в Китае, это в Америке. А в Китай их приглашают, в Китай их с удовольствием нанимают, потому что если пилот знает английский язык, почему не взять? А зато нам каждый день уже не с экранов телевизоров, потому что телевизор этот никто не слушает, но официальные лица рассказывают, как Россия встала с колен и стала великой.

Юлия Латынина, «Код доступа». Если российских новостей не много, то международных целый вагон. И из Америки, и из Британии, где, собственно, в течение месяца раз за разом происходили теракты. И так как они совпали с предвыборной кампанией, то это отчасти повлияло на ее удивительный результат. Собственно, эти теракты я не комментировала, потому что, что теракт в Манчестере, что потом теракт на Лондонском мосту – это как-то не новость. Потому что, ну, как только взорвалось в Манчестере, мы, в общем, сразу могли предполагать, что террорист этот не буддист, не синтоист, не иудей, не христианин, а, вот, представитель мирной религии ислам.

Можно было так же смело предполагать, что среди голосов, которые будут осуждать эту атаку, голоса мусульманских имамов и даже исламских стран можно будет пересчитать по пальцам, не снимая ботинок. Но зато можно было быть уверенными, что эти имамы, а также левые всё свое принципиальное непреклонное осуждение приберегут для тех неверных, которые посмеют называть мирных мусульман террористами.

Можно было смело предполагать, что «The Guardian» непременно напишет, что на теракт надо отвечать любовью, и в Коране нет ничего про терроризм. Не подвела – написала. А вообще лучше всех оттрубилась CNN, которую, видимо, достал тот факт, что представители мирной религии ислам как-то, скажем, редко осуждают эти теракты, и они сняли самую настоящую демонстрацию. Они собрали 8 мусульманок в платочках с одинаковыми плакатиками «ИГИЛ не пройдет» и сняли. Причем, снимающих было больше, чем участников. У нас в таком случае используют таджикских дворников. То есть мы дожили до того момента, когда CNN творчески перенимает приемы Russia Today.

Лондонский мэр Садик Хан тоже не подкачал, потому что когда возлагали цветы умершим, то первыми специально пустили небольшую, очень небольшую группу мусульман. Они принадлежат к так называемой секте Бахра – это вот как раз те, которые вырезают гениталии у женщин. Вот, эти женщины с вырезанными гениталиями – их полиция специально пропустила, чтобы они первыми возложили цветы. Их было не очень много. А, вот, как раз те тысячи британцев, которые в этот момент пришли, как раз они ждали за барьером без вырезанных гениталий.

Можно было смело предполагать, что английские власти скажут, что «Нас не сломить» и так далее, и потом не сделают больше ничего. Ну, что, собственно, и произошло.

Очень интересно, кто были все эти террористы. Потому что, вот, кто террорист в Манчестере? Салман Абеди, взорвавшийся террорист-смертник. Он был сыном некоего Рамадана Абеди, который был немного-немало менеджер ливийской Аль-Каиды. Он сбежал из Ливии в 1993 году, получил политическое убежище в Англии, там общался еще с другими своими собратьями. А после революции вернулся в Ливию и что-то там возглавил – это называлось как-то, вот, по-английски Центральные силы безопасности. Но, видимо, это что-то такое было полулегальное типа банды.

Причем, сразу после теракта господин Абеди заявил, что его сын не террорист. Цитирую: «Мы не верим в убийство невинных. Это не мы». Да? Еще раз повторяю, это человек, который официальный союзник Аль-Каиды. Мальчик только что вернулся из Ливии, мальчик проходил подготовку в лагере террористов. Взрывное устройство, которым он воспользовался, оно было очень профессионально собрано (то есть или мальчика научили). И, вот, вопрос на засыпку: а кто, догадайтесь с трех раз, собственно, собирал это профессиональное взрывное устройство для мальчика, отец которого давным-давно возглавляет, собственно, террористическую организацию?

Опять же, нельзя сказать, что покойник был неизвестный, потому что спецслужбы нескольких стран, как выясняется, знали о его связях с ИГИЛ, с бельгийскими террористами, о поездках в Сирию, о Ливии, тренировочных лагерях. Соседи звонили на горячую линию, когда он ходил по улице с криком «Аллаху Акбар». Имам местной мечети на него донес, когда будущий террорист, вот, как раз чуть не подрался с ним после проповеди, направленной против ИГИЛа.

Всё это, разумеется, не помешало сестре покойника заявить, что ее брат был добрый и мирный человек, а если что-то делал, то только из острого чувства протеста против несправедливости.

Абсолютно то же было со следующей порцией террористов, потому что все они были очень хорошо известные пассажиры. Один даже угодил в документальную съемку в прошлом году, когда он в Гайд-парке махал флагом ИГИЛ и набрасывался на пытающегося его заставить свернуть лавочку полицейского.

Реакция была очень интересная. Поскольку были выборы, то некоторое количество фриков-корбинистов, разумеется, не упустило шанса сказать, что теракт организовал кровавый режим, чтобы поднять свои шансы на выборах – привет нашим Пионтковским. Вот, например, актер, звезда «Х-фактор» Стив Брукштейн предположил, что это была операция под чужим флагом, и виноваты в ней темные силы в правительстве. Ну, естественно, что не мирная религия ислам.

Еще одна часть прекрасных людей была очень озабочена, что эти достойные сожаления инциденты дадут предлог исламофобам и фашистам для нагнетания ненависти. Вот там была масса твитов на тему «Не дадим использовать инцидент в Манчестере как предлог для исламофобии. Стойте вместе с нашими чудесными мусульманскими братьями, и не делайте козлами отпущения невинных людей». Цитата закончена.

Ну, вот, конечно, бóльшая часть истеблишмента придерживается взглядов, прекрасным выразителем которых является и сама Тереза Мэй, и французский президент Макрон, который, собственно, именно поэтому стал ставленником французского истеблишмента на выборах. А Макрон, напомню, объяснил, что теракт – это такое природное явление. Вот, бывают ливни, бывает весна, а бывают теракты, и сделать с этим ничего нельзя. Вот, с изменениями климата бороться можно, а бороться с терактами нельзя и, конечно, ни в коем случае ни в чем нельзя обвинять мирную религию ислам, потому что в мире свыше миллиарда мусульман: «Ну вы чего, нас со всеми хотите поссорить?»

И, вот, интересно, что вот эта вот точка зрения на неизбежность терактов – она в данном случае была удивительно видна, что она неправильна, невооруженным глазом. Потому что понятно, что можно было сделать в данном случае. Например там, не давать политическое убежище представителю Аль-Каиды, даже если он бежал от Каддафи. Ну, вот, пусть бы он там в Ливии оставался, и это одна прекрасная сторона боролась с другой стороной. Или там если человек кричит на улицах «Аллаху Акбар» и доказывает встречным, что здорово быть смертником, ну, например, можно было лишить гражданства Великобритании и выслать из страны. Кстати заметим, что никаким насилием это не является, потому что если мальчик ужасно страдает, проклятые кяферы его притесняют, флаг в руки – пусть едет в Сирию, там его никто не будет притеснять, он будет строить халифат.

Ну или, конечно, когда вот такие люди приезжают из своих тренировочных лагерей, можно их хотя бы арестовывать. Да? Вот, при выполнении любого из этих условий там свыше 30 человек осталось бы в живых. А, кстати, это касается и российских условий, потому что, вот заметьте, что питерский смертник, про которого все забыли, тоже в Facebook любил покричать «Аллаху Акбар».

И, собственно вот, настолько элементарные эти соображения, что как-то, вот, нельзя допустить их обсуждение современным европейским истеблишментом, а, вот, надо только заклеймить того, кто их предлагает, фашистом и исламофобом: «Вы продаете европейские ценности, вы не толерантны».

Вот, по этому поводу я, прежде чем перейти, собственно, к выборам, хочу сказать несколько слов о европейских ценностях, потому что, вот вы будете смеяться, но Европа не всегда была вот той свободной, толерантной, стремящейся к прогрессу Европой, которую мы видели и в прошлом веке, и в позапрошлом. Потому что, собственно, вот где-то с века IV-го, когда христианство стало государственной религией, это начало эпохи Возрождения, Европа была погружена, в общем, в тоталитарный мрак. Рухнула цивилизация, в Римской империи забыли цемент, в Британии забыли гончарный круг, мирян было попросту запрещено учить грамоте, грамоту знали одни христианские имамы, которые использовали ее для составления чудовищных по грубости подделок вроде Константинова дара или Псевдо-Исидоровых декреталий.

Они использовали ее для тотальной цензуры. Вот знаете, в X-м веке жил такой замечательный монах Симеон Метафраст, занимался он тем же, что Министерство правды Оруэлла – правил старые жития святых и деяния апостолов в соответствии с новыми идеологическими требованиями.

Идея научного мира, не забудьте, была объявлена в это время фактически ересью. Ну, Земля не могла вращаться вокруг Солнца, потому что как же тогда Солнце мог остановить Иисус Навин.

Вот, начиная с IV-го века по всей империи проводились иногда войсковые операции против еретиков. И помните знаменитого папского легата? «Убивайте всех, господь узнает своих».

Это я к чему? Что вот эта Европа эту косность, этот религиозный тоталитаризм, эту нетерпимость Европа преодолела. И, собственно, это преодоление сделало ее нынешней Европой и как-то, вот, недели 2 назад, что это всё не сдавалось без боя, потому что в 1766 году сожгли во Франции человека, который был виноват в том, что у него дома есть Энциклопедический словарь.

И это важно, потому что не все христиане сжигали вот этого парня несчастного, де Ла Барра. Но давайте будем откровенны, что в тот момент абсолютное их большинство одобряло подобные сожжения.

И вот вопрос. Что было бы с Европой, если бы тогда Вольтер, Дидро, министры Людовика Пятнадцатого, Виги, Тори, вообще по всей Европе сказали «Слушайте, мы должны уважать мнение невежественного народа вместо того, чтобы считать, что они должны просвещать его». А ведь заметьте, что тогда дело шло не о тех 5-7% мусульманского населения, которое сейчас есть в Европе (может, даже меньше), дело шло о 99% населения. Конечно, ислам не является религией террористов, и христианство не являлось религией террористов, несмотря на папского легата, который кричал «Убивайте всех. Пусть узнают своих!»

Но ислам является монотеистической религией. А монотеистические религии, если дать им полную свободу в организации общества, приводят, собственно, вот ровно к тому, что мы наблюдали в Европе времен Альбигойских походов.

И, соответственно, вот тот современный европейский истеблишмент, который делает всё, чтобы переехавший в Европу уроженец Ближнего Востока сохранил в неприкосновенности те обычаи и те воззрения, которые сделали его страну отсталой, вот, он предает прежде всего а) те идеалы, которые сделали Европу Европой, а б) он предает этого самого человека, который зачем-то же переехал в Европу.

И, вот, все эти теракты удивительным образом наложились на предвыборную кампанию. Я не могу сказать, что эта кампания так плохо окончилась для Терезы Мэй. А она довольно плохо окончилась, потому что Тереза Мэй потеряла, партия Тори потеряла 10 мест в Парламенте. И хотя нельзя это назвать катастрофическим поражением, но на фоне тех ожиданий и того, из-за чего Тереза Мэй объявляла выборы (она думала, что она получит гигантские преимущества, и что Джереми Корбин и лейбористы сейчас являются неизбираемыми), это, конечно, чудовищное поражение.

Так вот. Я не хочу сказать, что выборы были проиграны из-за террористической обстановки. Они, конечно, были проиграны из-за того, что Тереза Мэй уклонялась от дебатов, из-за того, что она допустила несколько очень неосторожных политических шагов, в частности, объявила тем людям, которые являются ее коренными избирателями, которые являются состоятельными пожилыми людьми, о том, что, знаете, если вот они плохо себя почувствуют и если они окажутся в доме презрения для престарелых, то для того, чтобы оплатить это, они могут продать свои собственные дома, которые эти люди, в общем-то, как-то рассчитывали, скорее всего, оставить своим детям.

Там была еще масса причин, по которым Тереза Мэй проиграла выборы, самая очевидная из которых заключалась в том, что это были выборы, а не псевдовыборы.

Ю.Латынина― Добрый вечер. Снова Юлия Латынина, «Код доступа» как всегда в это время по субботам. И, собственно, последнее, что я хотела сказать об английских выборах, которые проиграла, морально проиграла Тереза Мэй… Хотя, формально у нее сохраняется большинство вместе с ирландскими профсоюзами и абсолютное большинство, которое позволит ей сформировать правительство, что, вот, дискурс террористический, история терроризма не сыграла практически никакого влияния на этих выборах, потому что Джереми Корбин помимо всего прочего является, вот, классическим представителем того самого даже уже не леволиберального, а попросту коммунистического дискурса, который, во-первых, видит в террористах борцов за свободу, а, во-вторых, в любом теракте, уж если что-то взорвалось, обвиняет кровавый британский империализм. Несмотря на это, Тереза Мэй не стала пользоваться этим фактором, видимо, потому, что она боялась, что в противном случае истеблишмент будет относиться к ней как к Дональду Трампу или к Марин Ле Пен. И это довольно, на мой взгляд, серьезный признак неблагополучия в том самом истеблишменте, который правит Европой.

И главное политическое шоу недели – это, конечно, показания экс-директора ФБР Джеймса Коми, которые смотрела вся Америка и которые вызывают очень смешанные реакции. Но если можно, перед тем, как говорить о Коми, я поговорю о другом выступлении, которое случилось неделю с лишним назад, и о котором мы вряд ли слышали. Это было выступление Хиллари Клинтон, которая выступала на технической конференции в Кремниевой долине, в Ранчо Палос Вердес. И буквально она заявила на этом выступлении, что она проиграла выборы из-за всемирного заговора против нее, который устроил Трамп в сговоре с тысячью русскими блогерами. Вот, будете смеяться, она буквально физически сказала, что ее кампания была уничтожена тысячью русскими блогерами, которые использовали Facebook для того, чтобы создавать о ней фальшивые новости, и что всё это направлял избирательный штаб Трампа.

То есть женщина, которая пользовалась абсолютным преимуществом на телевидении, которой во время дебатов сообщали вопросы, которые будет задавать ей Трамп, о которой все думали, что выиграет она выборы, вот эта женщина на полном серьезе говорит, что против нее существовал заговор тысячи русских блогеров. И мы, конечно, можем оценить степень достоверности этой информации по тому, что, ну, вот, как-то знать, представить себе тысячу русских блогеров, которые в таком совершенстве знают английский, что способны влиять на английский Facebook… Ну, вот, видимо, госпожа Клинтон считает, что все знают английский, в том числе и ольгинские тролли.

Вот, обратите внимание, что самое удивительное было, что ей на этом выступлении аплодировали, причем это выступление не породило никакого резонанса: «Ну как? Тысяча русских блогеров, оказывается, выиграла выборы в США!» И вот этот человек мог стать президентом США.

И, собственно, были и другие новости тоже про русских блогеров. Одну из них сообщила «The New York Times». Она сообщила невероятную новость, что, оказывается, Олег Дерипаска был готов всё рассказать о вмешательстве России в выборы в США, если ему предоставят иммунитет от преследований. Опять же, достоверность этой новости мы можем оценить, не сходя с места, что, вот, российский миллиардер, близкий к Путину, готов рассказать о том, что Россия вмешивалась в американские выборы в обмен, правда, не понятно, на что. Потому что, вроде, нету никакого уголовного расследования против Дерипаски в Америке. Ну да, у него там проблемы с въездом, ему не дают визы, но, вроде, как-то, знаете, из-за того, чтобы получить визу в Америку, лишиться своего пятимиллиардного состояния, которое Дерипаска бы наверняка потерял, если бы он что-нибудь такое сказал в американском Конгрессе, ну, это какой-то, вот, тяжелый случай информационной невменяемости.

Кстати, откуда узнал «The New York Times» о том, что Дерипаска собирался что-то там выступать? Внимание! Он давал платные рекламные объявления. Ну, естественно, конечно, не о том, что он хочет рассказать о вмешательстве России в американские выборы, а он рассказывал, что он готов рассказать о всех своих отношениях с Полом Манафортом, которого он, действительно, когда-то много лет назад нанимал.

Следующую сногсшибательную новость тоже о русских хакерах сообщила CNN. Она сообщила, что русские взломали новостные сети Катара и разместили там речь от имени тамошнего эмира, и поэтому саудиты и еще несколько ближневосточных стран отозвали своих послов и разорвали отношения с Катаром. Вот, ольгинские тролли, тысяча из них, которые знают английский, это уже история, которая выносит мозг. Но ольгинские тролли, которые, значит, уже даже и на арабском изъясняются, причем так, что это может привести к разрыву дипломатически отношений и бедный катарский эмир ничего не мог объяснить, это уже, конечно, полный вынос мозга.

На самом деле, с Катаром, конечно, ужасно неприятная история, потому что есть 2 петрократии, которые соревнуются друг с другом за монополию на поддержку террористов – Саудовская Аравия и Катар. И, значит, в Саудовскую Аравию приехал Трамп. Сказали саудиты Трампу, что они готовы вложить в американскую экономику 200-300 миллиардов долларов и они, очевидно, там так хорошо поладили, что после этого саудиты выкинули вот эту вот историю с Катаром. Но в любом случае это история не про российских хакеров, которые чего-то там взломали.

И обратите, собственно, внимание. Вот, еще раз повторяю, вот это вот я назвала несколько случаев, когда Россия, конечно, с рогами и с хвостом, и мне неприятно глядеть на нашего президента, который, вот, похахатывая, отвечает Мегин Келли насчет таблетки, насчет того, что, типа, вы сами забрались с ногами. Потому что я еще раз повторяю, у меня даже и без расследования ФБР нет ни малейшего сомнения в том, что Россия взломала серверы Демпартии США. Но у меня точно так же без всякого расследования ФБР нет ни малейшего сомнения, что катарский эмир, действительно, произнес свою речь, а потом, как, собственно, это сейчас заведено у исламистов, сказал, что он ее не говорил, когда выяснилось, что за этим последовало.

И собственно, обратите внимание. Да? Вот, был визит Трампа на Ближний Восток. В ходе этого визита Трамп приехал в Саудовскую Аравию и приказал, попросил не поддерживать террористов. И в ходе этого визита Трамп сходил в Иерусалиме к Стене плача, что сделал он первым из американских президентов. Да, естественно, казалось бы, обсуждать минусы и плюсы этого визита и минусы и плюсы этой политики по сравнению с тем, как действовал предыдущий американский президент. Потому что предыдущий американский президент Барак Обама приехал на Ближний Восток и извинился перед всем мусульманским миром. И почему-то после этих извинений не произошло всеобщего мира, дружбы, жвачки, а появился ИГИЛ и началась целая эпидемия терактов. Вот, извинения были приняты как-то не так.

Я не говорю, что визит Трампа, который привел к тому, что саудиты наехали на Катар, имеет какие-то пока положительные последствия, но я говорю о том, что, видимо, надо обсуждать серьезные вопросы. А вместо этого мы видим, что вместо того, чтобы обсуждать, чья политика более справедливая, Трампа или Обамы, СМИ обсуждали, что при спуске с самолета Мелания не подала руку Трампу, что является абсолютным, вот, хвостом собаки Алкивиада: пусть будут обсуждать это вместо того, чтобы обсуждать что-то другое.

И вот, собственно, на этом фоне разворачивается история с экс-директором ФБР Джеймсом Коми. И, собственно, почему я рассказывала предыдущую историю? Потому что я хотела показать, что американский истеблишмент считает Трампа человеком, опасным для США, и, соответственно, он всё время пытается его поставить в положение человека обороняющегося. И, соответственно, речь не идет о том, что Трамп получает справедливое, объективное освещение своих поступков. Как и во время всякой войны, он получает войну, он получает военную информацию и дезинформацию.

И, собственно, вот на этом фоне были показания Коми, они строились ровно по этому сценарию. Потому что, что мне кажется в них самое важное? Что в течение последних 10 месяцев нам всё время рассказывали либеральные и даже не очень либеральные американские СМИ, что сейчас выяснится, что Трамп вместе с русскими взломал сервера Демпартии США. И что самое главное в показаниях Коми? Самое главное в показаниях Коми, что Коми сказал, что этих показаний нет, нет даже расследования против Трампа. А есть расследование против русских. Трамп не является объектом этого расследования.

Более того, оказывается, трижды Коми заверял в этом президента, но он отказался сказать это публично с формулировкой, что «А вы знаете, а вдруг потом против вас придется завести расследование, тогда придется опровергать». На мой взгляд, это очень странная формулировка. Представим себе, что я, Юлия Латынина, обращаюсь куда-то там в МВД за справкой о несудимости. Мне говорят: «Мы вам эту справку не можем дать – вдруг вы через 5 лет кого-то ограбите, и мы вас посадим, и у вас будет судимость».

Более того, выясняется, что Трамп тогда фактически просил начать расследование против него. Он просил начать расследование в связи вот с этим скандальным досье и докопаться, как же это, все-таки, кто это, так сказать, было или не было, и обелить его имя, потому что вот это облако висит у него над головой. На что Коми тоже ответил, что он не будет этого делать, потому что тогда это означает, что против президента Трампа будет расследование.

То есть, вот, обратите внимание, в какую потрясающую ловушку, пользуясь легальными способами, загнали президента Трампа, потому что ситуация совершенно фантастическая. Есть некое досье, которое на мой непросвещенный взгляд является просто высосанной из пальца фигней. Ну, конечно, ФБР не может так сказать, оно вполне может эту фигню расследовать. Более того, оно должно эту фигню расследовать, потому что, все-таки, действительно, она висит, мы хотим знать, правда это или неправда, был «Золотой дождь» или не был «Золотой дождь».

И ФБР не расследует президента Трампа. Глава ФБР отказывается сообщить, что он не расследует президента Трампа, потому что а вдруг он начнет его расследовать. Тогда президент Трамп просит, чтобы его начали расследовать, а глава ФБР заявляет, что это нельзя, потому что иначе оказывается, что президента Трампа расследуют. Куда ни кинь, всюду клин. При этом вот тот самый нарратив о том, что сейчас Коми расскажет, накрывается медным тазом.

Зато выплывают 2 другие истории, которые довольно стремные и для Коми, и для Трампа. Первая история – это о том, что Трамп пригласил Коми на ужин, и во время этого конфиденциального ужина один на один, что привычный способ для Трампа, но совершенно очень странный для американской демократии, Трамп потребовал у Коми, попросил у Коми честной верности. Сначала верности, потом честной верности. Причем, Коми эту честную верность Трампу пообещал. Как мы видим, он нарушил обещание – ни честности, ни верности Трамп от Коми не получил. Но это к слову.

После этого Коми начал записывать свои встречи с Трампом, что он объясняет страшным шоком от этого ужина наедине. Тут надо сказать, что на тех же самых слушаниях выяснилось, что Коми получил указание от Генерального прокурора Лоретты Линч не называть расследование против Хиллари Клинтон «расследованием», а называть это словом «дело». Вот, знаете, вот, дело. Вообще не в смысле дело уголовное, а дело-дело.

Естественно, возникает вопрос. А если господин Коми был в таком шоке от своего ужина с Трампом, то почему он не был в таком шоке от того, что потребовала от него Лоретта Линч? И почему после этого он не составил меморандум? Тем более что вот эта просьба госпожи Линч последовала, судя по всему, после встречи Лоретты Линч и Билла Клинтона на аэродроме, когда Билл Клинтон специально прилетел и ждал Лоретту Линч, а потом они о чем-то полчаса говорили в салоне самолета. А потом обе стороны, когда об этой встрече стало известно, сказали, что они не обсуждали расследование против госпожи Клинтон, а говорили они, представьте себе, о гольфе, о путешествиях и о детях.

Вот такая удивительная история. Билл Клинтон специально встречался с генеральным прокурором США, чтобы поговорить об игре в гольф, а после этого Лоретта Линч попросила Гендиректора ФБР не называть то, что делает против Клинтон, расследованием, и директор ФБР, который вот так трепетно отнесся к давлению со стороны Трампа, он не составил после этого меморандума по поводу своих встреч с госпожой Линч.

Более того, когда Хиллари Клинтон потом расспрашивали в ФБР, это происходило а) не под запись, б) она не давала присяги.

И вторая история, которая рассказана Коми, которая заключается в том, что когда началось расследование против Майкла Флинна, президент просил до него не докапываться, потому что Флинн – хороший парень. На что, кстати, Коми тоже ответил, что Флинн – хороший парень.

То есть выясняется, что расследования против Трампа нет. Точка. Что все те много месяцев истории, утечки с этого расследования против русских, все эти утечки… Заметим, что ФБР текло как решето. Государственные органы США текли как решето. Единственное, что не утекло, как заметил сенатор Марко Рубио, это тот факт, что против президента Трампа нет расследования.

Второе. Оказывается, что президент Трамп не давил на Коми по поводу собственного расследования, потому что не на что было давить. Цитирую Коми: «Трамп не просил меня остановить расследование по России». И на расследование по России он тоже не давил.

И кстати говоря, вот левые в США страшно не любят спецслужбы, они всё время рассказывают, что спецслужбы интригуют, что спецслужбы за всеми следят. А каким образом получилось, что в ходе всей этой истории, в ходе которой глава ФБР вел себя, ну, по крайней мере, тоже не очень корректно? Вопрос о том, насколько корректно вел себя Трамп, он тоже, мягко говоря, открытый, потому что когда с точки зрения, вот, совсем уже, если прикапываться совсем к деталям, то, конечно, когда Трамп просит остановить расследование по Флинну… Не просит остановить расследование по Флинну, а говорит «Не докапывайтесь до конца», то это obstruction of justice, то это препятствие правосудию. Но одну секундочку, а Лоретта Линч – это не obstruction of justice?

И самое главное, что мы понимаем в этой истории, мы видим, действительно, что Трамп находится в довольно безвыходной ситуации. Он находится в безвыходной ситуации и стратегически, потому что вместо того, чтобы осуществлять свою программу, он вынужден постоянно защищаться. Он вынужден постоянно защищаться, вот, ровно в результате этой потрясающей ситуации, случившейся с расследованием и с русским досье, потому что Трампу постоянно говорят в прессе «Ты выпил кровь христианских младенцев». Он просит директора ФБР сказать, что это не так. Оказывается, нельзя это сказать, потому что вдруг будет потом расследование о том, пил ли кровь христианских младенцев Трамп. Тогда Трамп просит, ну, хотя бы расследовать, вот, как появилась история про то, что он пил кровь христианских младенцев? Оказывается, нет, это тоже нельзя, потому что тогда окажется, что против Трампа есть расследование.

То есть Трампа всё время загоняют в ситуацию, когда он, действительно, вынужден о чем-то просить ФБР, потому что так работать нельзя. А когда он хоть на секунду нарушает красную линию, ему говорят, что «парень, ты оказываешь давление».

И всё было бы хорошо, и гордость бы меня разбирала, и жаба меня душила от зависти за американскую демократию, в которой, как выясняется, всё настолько прозрачно, что президент, особенно если его имя Трамп, не может поужинать тет-а-тет с главой ФБР. Хотя, другой президент, экс-президент Клинтон может на взлетном поле поговорить с Генпрокурором Лореттой Линч о гольфе.

И, вот, всё это было бы хорошо, если бы я не знала, что такое фикс-договорняк, что не первый раз американская демократия потеряла девственность. И я вам хочу сказать о настоящем договорняке 1945 года. Тогда американская администрация была переполнена реально агентами НКВД, точнее даже будущими гражданами советской социалистической Америки, которые работали заодно и на НКВД.

И сейчас, когда рассекречены, например, файлы Венона – это американская прослушка советских радиоперехватов – то, например, историки Джон Хейнс и Харви Клер насчитали в Веноне 349 американцев-агентов. Это еще не последний счет, потому что, например, когда уехал на Запад Васильев со своими записными книжками, то выяснилось, что их было гораздо больше.

Так вот, 1945-й год, всё кишит агентами НКВД, особенно китайский отдел – там их вообще было очень много во главе с человеком, которого звали Джон Сервис. И был такой журнальчик «Амеразия» в Америке, который действовал очень просто: туда, в «Амеразию» эти агенты НКВД заносили документы секретные, а потом глава «Амеразии», которого звали Яффе (это был агент НКВД и близкий приятель Браудера), ходил с этими документами или в российское посольство, или к товарищу Браудеру.

И, вот, в 1945 году по случайности всю эту историю накрыли. НКВД тоже очень рано выяснило, что ее накрыли, еще до ареста, потому что… Это сказал Госсекретарь Стеттиниус агенту НКВД Алджеру Хиссу, одному из своих достаточно близких сотрудников. Стеттиниус сказал, что, вот, ему только что сказало ФБР, что, оказывается, оно слушает всю эту контору 18 месяцев, что оно знает о сотнях документов, которые были туда отнесены, сфотографированы и отправлены обратно. И Стеттиниус при этом еще посмотрел на Хисса и сказал, что «Я надеюсь, что это не ты». Вот, всё это Хисс описал в своем докладе в Москву.

Поэтому, на самом деле, когда накрыли контору, было уже достаточно очевидно, что происходит. Вытащили оттуда 1700 документов. А дальше начался фикс, вот тот самый договорняк, когда в результате предпринятых действий по препятствованию правосудию перед большим жюри предстал один господин Яффе, товарищ Яффе, объяснил, что он журналист, что документы нужны были ему исключительно как журналисту. И всё дело рассыпалось не просто где-нибудь, а в большом жюри, потому что этому большому жюри просто не вызвали свидетелей. И глава ФБР, который слушал не только всю контору эти 18 месяцев, но и потом слышал высших американских государственных чиновников, включая Госсекретаря Стеттиниуса, как они договаривались всё это замять и сделать так, что перед большим жюри не будет свидетелей, вот тогда глава ФБР был в опупении.

Так вот это я к чему? Что по странному совпадению те самые люди, которые сейчас нам рассказывают про страшный фикс Трампа, то есть Демократическая партия, которая тогда находилась у власти, они до сих пор считают, что с «Амеразией» ничего не происходило, и это вот была кровавая попытка ФБР что-то там скомпрометировать невинных журналистов. И что те самые люди, которые нам сейчас рассказывают про то, какие страшные показания дал Коми, ровно 2 дня назад нам рассказывали о том, что сейчас Коми изобличит Трампа в связях с Россией.

И когда оказалось, что Коми вместо того, чтобы изобличать Трампа в связях с Россией, сказал, что расследование против Трампа не велось, то они переобулись на ходу и стали рассказывать о других страшных показаниях Коми, как будто они всё время именно это имели в виду.

Всего лучшего, до встречи через неделю