Поиски утраченного времени

В Донецке снова похороны. Жительница Петровского района, женщина в возрасте 37 лет. Она воскресным вечером 4 июня вместе с девятилетним сыном возвращалась домой. Мать и сын были в гостях. Рядом с ними, на улице Амударьинской, разорвалась мина калибра 82 миллиметра. Женщина погибла на месте. За жизнь мальчика, получившего сразу четыре тяжелых ранения, борются врачи Республиканского травматологического центра.

Похороны погибшей женщины прошли, в общем-то, незаметно. Об этой истории сообщали, правда, в телевизионных новостях и говорили на разных ток-шоу. Но с некоторых пор известия о каждом очередном жителе Донбасса, погибшем на войне, утратили былую остроту. Может ли быть иначе там, где воюют — говорят в таких случаях, обыкновенное человеческое восприятие.

Война, в том числе и вялотекущая, остается смертоносной. И то, что происходит на Донбассе, с каждой новой могилой вновь ставит один и тот же, вопрос: с каких, вообще, пор хождение по замкнутому кругу, постановка телеги впереди лошади, приписывание производным, глубоко вторичным вещам самостоятельного, даже самодовлеющего значения, перевешивающего все остальное, стало считаться свидетельством хладнокровия, выдержки и политической мудрости?

Может быть, истоки такого подхода берут начало во времени, наступившем сразу после завершения Второй Мировой войны, когда была создана Организация объединенных наций?

Тогда в самом деле могло казаться, что после двух мировых конфликтов, случившихся на протяжении жизни одного поколения да имея еще отрицательный опыт предотвращения очередной мировой бойни в виде пустопорожней деятельности Лиги наций, на Земном шаре практически не осталось охотников воевать.

А уж если где и дойдет дело до вооруженного конфликта, то его регуляторами и примирителями тут же выступят пять мировых держав, получившими статус постоянных членов Совбеза ООН. С их весом и авторитетом, как представлялось, очень легко будет сначала прекратить боевые действия, если уж они где-нибудь вспыхнут, а потом на переговорах разрулить и причины, приведшие к конфликту.

С тех пор прошло 70 лет. И как выяснилось, получилось не так, как думалось. На планете существуют, даже и не думая затухать, несколько военных очагов. Переговоры вокруг них если и ведутся, то только для того, чтобы каждый раз зафиксировать взаимоисключающие позиции противостоящих сторон.

А в тех конфликтах, которые все же ушли в прошлое, точка была поставлена не каким-то взаимоприемлемым решением, а победой одной из сторон. Как, например, в Южном Вьетнаме в апреле 1975 года. Что бы, интересно, представляла собой эта страна сейчас, если бы армия революционных партизан, просто не желая продолжения кровопролития, остановилась бы вдруг в считанных километрах от Сайгона и, действуя в духе поговорки, гласящей, что сколь угодно плохой мир в любом случае лучше доброй ссоры, втянулась в переговоры с американскими марионетками?

Наверное, уж точно сегодняшнего динамично развивающегося, единого Вьетнама не было бы и в помине.

А на Донбассе дни, когда хоронят его погибших людей, складываются в недели, недели — в месяцы, месяцы — уже в годы. Политика, ходящая вокруг всего этого кругами, словно кот около горячей каши, похожа еще и на ожидание у моря погоды. Хотя, даже от морской стихии легче дождаться яркого солнца и полного штиля, чем через хождение по кругам политике, выйти, на что-нибудь ясное.

Персонажи цикла романов Марселя Пруста, объединенных под названием «В поисках утраченного времени», на протяжении всех семи книг озабочены поиском хоть какой-то точки отсчета во временной бесконечности, иначе все прожитое ими время становится утраченным.

Международная политика России также старается расставить точки отсчета, но при этом, словно специально, избегает зоны военного конфликта, тлеющего прямо у российской границы.

Зато, если верить официальным сообщениям, есть точка отсчета для того, что называется «положительной динамикой» в сирийском урегулировании. Такой точкой считается подписанный еще 4 мая в столице Казахстана Астане «Меморандум о создании зон деэскалации в Сирии». Меморандум подписали Российская Федерация, Иран и Турция.

Похожая история крутится и в Кабуле, где 6 июня уже не три, а целых 27 государств, включая Россию, собирались на многостороннюю встречу по содействию национальному примирению и обеспечению безопасности в Афганистане.

Поиск Россией точек отсчета на пути к сирийскому и афганскому примирению не помешал, однако, вице-президенту США Майклу Пенсу зачислить Москву вместе с Ираном и ИГИЛ в самые большие враги Америки.

Правда, президент Трамп почти одновременно с эскападами своего «вице», дал поручение госсекретарю Рексу Тиллерсону любой ценой уладить отношения с Кремлем.

С какой-то стороны это похоже на раздрай в американской верхушке, но с не меньшей вероятностью может быть и заранее спланированной игрой, где во всем стремящейся к примирению Москве ее заклятый партнер снова подсовывает предложение, от которого трудно отказаться. Пусть она и на него тратит внимание и время.

И все это будет прокручиваться и обсуждаться самое меньшее до 7-8 июля, когда в Гамбурге, на саммите «Большой двадцатки», должна как будто состояться встреча Владимира Путина и Дональда Трампа.

И пока в разных местах Земного шара что-то отсчитывают, чтобы чего-то там примерять и кого-то примирить, время, отпущенное вроде бы для того, чтобы поставить точку в обстрелах каких-нибудь города Ясиноватая, поселка Зайцево или села Коминтерново, уходит насмарку.

Киевская власть тем временем не упускает случая воспользоваться тем, что ее и за точку не считают, чтобы делать вид, будто ее нет вообще.

Командование ВСУ отыскало на карте точку под названием село Желобок, что в Славяносербском районе Луганской народной республики; без особых затруднений было найдено и время для подготовки наступательного удара по позициям народной милиции ЛНР на этом участке фронта.

Атака, предпринятая с утра 7 июня на село Желобок со стороны села Крымское, где командование ВСУ еще с мая принялось собирать силы в кулак, продолжалась весь день минувшей среды. Сражение приобрело все черты армейского общевойскового боя с применением артиллерии крупных калибров, танков, минометов — так же, как и других видов боевой техники и вооружений.

К 15 часам 7 июня, силы Народной милиции ЛНР отбили под Желобком как минимум три натиска противника. Для военной истории дневное время 7 июня 2017 года, уж точно, утраченным не будет.

В политике так же, как и военном деле, едва ли не самым важным является умение «развернуть карту» — иными словами, оценить происходящее глазами противника, ставя себя на его место.

И, глядя на карту большой политики глазами Киева, видно, что он уже записал себе в актив введение Европейским союзом безвизового режима для граждан бывшей Украины. Не важно, что «безвиз», вступающий в силу с 11 июня, разрешен для каждого отдельного человека только на 90 дней да и то без права работы или учебы ни в одной стране ЕС. Чепуха для абсолютного большинства жителей территории, подконтрольной киевской власти — безвизовые поездки в Европу воспринимаются как абсурд или издевательство. Главное, что в Европейском союзе — произнесено ключевое слово. Теперь еще громче можно кричать, будто Украина — форпост Европы, защищающий ее от азиатской России.

Еще год назад Москва заявила, что вступление в НАТО Черногории противоречит национальным интересам Росси. Но Черногория с 3 июня этого года – действительный член Североатлантического альянса. И видно, что российская внешняя политика и дипломатия воспрепятствовать этому не смогли. Что-то было сказано, но потом время опять было потрачено впустую.

И вот уже Верховная Рада в Киеве, ободренная, видимо, и этим, 8 июня принимает изменения в Закон «Об основах внутренней и внешней политики», где теперь черным по белому написано, что «основными принципами внешней политики является углубление сотрудничества с Организацией Североатлантического договора с целью приобретения членства в этой организации».

Соответствующие изменения намечено внести и в закон Украины «Об основах национальной безопасности».

Прошла уже неделя после того, как городской совет Киева переименовал проспект имени Героя Советского Союза, освободителя столицы Украины от немецко-фашистских оккупантов, генерала армии Никлая Ватутина в проспект имени гауптшурмфюрера СС, командира карательного батальона «Нахтигаль» Романа Шухевича.

По этому поводу директор Института Ближнего Востока Евгений Сатановский сказал, что такое переименование ни что иное, как возвращение Второй Мировой войны с целью полной ревизии ее итогов, и что лично для него — большой вопрос, почему в Киеве после происшедшего там нет российской армии. Но в остальном время проходит даром, и киевской власти, как и прежде, все сходит с рук.

Чувствуя, что руки у нее развязаны, сама киевская власть время попусту не тратит.

Наступление на село Желобок не было сиюминутным решением. Концентрацию живой силы и вооружений на направлении, избранном командованием ВСУ для громкой акции, можно было наблюдать в течение времени, достаточном для того, чтобы Киеву все его приготовления хотя бы поставить на вид. Но миру, занятому совсем другими точками на планете Земля, тратить свое драгоценное время на, хоть и досадные, но мелочи, видно, некогда.

С точки зрения военного искусства, атака на село Желобок было чистейшей авантюрой. Село представляет отдельный населенный пункт, который можно обойти с обоих флангов. Места компактного проживания людей, вообще, стараются не штурмовать в лоб. Если же нужно прорвать оборону противника, то предварительно выявляются наиболее уязвимые места в его обороне, причем желательно в поле. Затем определяется участок прорыва, а также сопутствующих ему, отвлекающих и вспомогательных ударов.

В этой схеме может иметь место и штурмовое взятие одного или нескольких населенных пунктов, в зависимости от обстановки. Но направление главного удара — это совсем не штурм города или даже небольшого села, в лоб, без всего прочего, что должно обеспечить общий успех.

Но, похоже, украинское военное командование, отправляя своих подчиненных штурмовать Желобок, руководствовалось чем угодно, только не военной грамотой.

Главное было — произвести шумовой эффект, чтобы затем все свалить на противоположную сторону. Для такого шума командованию ВСУ и своих людей не жалко, которых под Желобком погибло не меньше десятка.

Конечно, не исключено и то, что командиры и начальники сил «АТО», атакуя село Желобок и нещадно обстреливая из орудий поселки Донецкий и Кировск, играли в своего рода «рулетку». Артиллерийский обстрел из крупных калибров — это всегда испытание противостоящей стороны на крепость нервов и духа. Попавшие под снарядный огонь войска могут в принципе дрогнуть и в поле, и среди жилых домов. Авось, тогда даже из атаки в лоб что-нибудь да получится.

Кроме орудийного грохота и разрушения домов в Кировске и Желобке, у украинской стороны, как известно, не вышло ничего. Но этот уход пара в свисток не помешал украинской армии за сутки 7 июня и на донецком фронте отличиться тем, что повредить обстрелами семь жилых домов в Петровском районе Донецка, Ясиноватой, Докучаевске и селе Александровке. Повреждения получила и насосная станция на Южнодонбасском водоводе, находящаяся под Ясиноватой.

Войска, присланные киевской властью на Донбасс для ведения войны, продолжают убивать ходящих по своим улицам мирных людей, разбивать снарядами и минами жилые дома водопроводы и газовые трубы. Время для этого есть, и происходит так потому, что крупные политические игроки свое время теряют, а потом ведут его поиски не там, где следует.