Был ли Сталин "русским патриотом"?

Сталин в президиуме 7-го Конгресса Коминтерна

 

Современная сталинская мифология переполнена штампами, из которых самым живучим является миф о «Сталине — русском патриоте». Мифы эти опираются на косметические изменения (и то лишь под давлением обстоятельств) в стиле режима: роспуск Коминтерна в 1943г., тост “За великий русский народ”, возвращение в армию погон, превращение наркомов в министры, введение раздельного обучения в школах, возвращение кое-каких прав Церкви и т. д. Да, следует признать, что эстетическим идеалом «позднего» Сталина был фасад Российской империи. Но было ли это воскрешением исторической России? Давайте разбираться. Будет много цитат, но лишь для того, чтобы дать высказаться самим, так сказать, свидетелям.

Достаточно беглого взгляда на основополагающие документы большевистской партии сталинского времени или статей самого Сталина, чтобы понять: главной целью всей своей жизни Сталин считал исключительно мировую социалистическую революцию. Эта доктрина была общим местом марксистской теории. В. И. Ленин даже после поражения в советско-польской войне 1920–1921 гг. писал, что «придётся ограничиться оборонительной позицией по отношению к Антанте, но, несмотря на полную неудачу первого случая, нашего первого поражения, мы ещё раз и ещё раз перейдём от оборонительной политики к наступательной, пока мы всех не разобьём до конца» (Ленин В.И. «Я прошу записывать меньше: это не должно попасть в печать» // Исторический архив. 1992. № 1. С. 28.). Саму возможность длительного сосуществования советского государства и всех остальных стран мира он принципиально отвергал: «Существование Советской республики рядом с империалистическими государствами продолжительное время немыслимо. В конце концов, либо одно, либо другое победит» (Восьмой съезд РКП(б). Протоколы. М., 1959. С. 17). Тут он оказался полностью прав.

Изучая политику Сталина, необходимо иметь в виду простую истину — он был человеком искренних убеждений, и никогда этих убеждений не менял. Себя же он всегда осознавал как единственного истинного продолжателя идей и дел Ленина. Свою приверженность ленинизму Сталин высказал уже на Втором съезде советов СССР (начало 1924 г.), после смерти первого лидера большевиков. В этом выступлении он особо подчеркнул свою верность идеям мировой революции: «Ленин никогда не смотрел на Республику Советов как на самоцель. Он всегда рассматривал её как необходимое звено для усиления революционного движения в странах Запада и Востока, как необходимое звено для облегчения победы трудящихся всего мира над капиталом» (Сталин И.В. Сочинения. Т.6. М., 1955. С. 51).

Конкретная политика Сталина могла меняться, приспосабливаясь к обстоятельствам, но главные её цели не изменялись. И цели эти открыто провозглашались всем агитпропом СССР, их обязаны были изучать миллионы советских граждан в рамках системы партийного образования. Пытаясь выяснить подоплеку политики Сталина, почему-то не обращают внимания на то, что она была чётко провозглашена в «сумме текстов», которая десятилетия оставалась основой партучёбы и, следовательно, основой политических воззрений всех советских коммунистов. Возьмём подборку сталинских работ под названием «Вопросы ленинизма». Именно эта подборка была основным каноном коммунистических воззрений в сталинском варианте, а вовсе не "тост за русский народ". Главным текстом в ней были лекции «Об основах ленинизма», которые Сталин прочитал в Свердловском университете в апреле 1924 г. Текст этот он не менял до конца жизни; идеи, высказанные там, обязаны были разделять все, исповедующие коммунистические воззрения.

Вот сталинская позиция по интересующему нас вопросу: «Но свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране — ещё не значит обеспечить полную победу социализма. Упрочив свою власть и поведя за собой крестьянство, пролетариат победившей страны может и должен построить социалистическое общество. Но значит ли это, что он тем самым достигнет полной, окончательной победы социализма, т. е. значит ли это, что он может силами лишь одной страны закрепить окончательно социализм и вполне гарантировать страну от интервенции, а значит, и от реставрации? Нет, не значит. Для этого необходима победа революции по крайней мере в нескольких странах... Поэтому революция победившей страны должна рассматривать себя не как самодовлеющую величину, а как подспорье, как средство для ускорения победы пролетариата в других странах» (Сталин И.В. Вопросы ленинизма. М.,1935. С.24.).

Итогом мировой революции, согласно Сталину, должен стать не рай земной, а диктатура пролетариата во всемирном масштабе, то есть самая жестокая и беспощадная тирания: «Вопрос о пролетарской диктатуре есть прежде всего вопрос об основном содержании пролетарской революции… Государство есть машина в руках господствующего класса для подавления сопротивления своих классовых противников. В этом отношении диктатура пролетариата ничем по существу не отличается от диктатуры всякого другого класса, ибо пролетарское государство является машиной для подавления буржуазии...» (Сталин И.В. Вопросы ленинизма. С. 25, 28, 29.). Универсальной формой диктатуры пролетариата должны была стать та её форма, которая уже сложилась в СССР: «Республика Советов является, таким образом, той искомой и найденной, наконец, политической формой, в рамках которой должно быть совершено экономическое освобождение пролетариата, полная победа социализма» (Там же. С. 33).

В зале заседаний Коминтерна 

Сталин мыслил мировую революцию в форме тотальной советизации всех других стран (что и было проделано на практике с территориями, присоединённым к СССР в конце 30-х — начале 40-х гг. ХХ в., и с так называемыми странами «народной демократии» после 2 МВ). Торжество всеобъемлющей власти компартии, осуществляемой самыми жёсткими, самыми диктаторскими методами — такова реальная цель «мировой революции по-сталински» (Там же. С. 68–69). В 20-е гг. ХХ в. эта позиция — настроенность на мировую революцию — воспринималась в ВКП(б) как непререкаемая догма. Например, взгляды, совершенно сходные со сталинскими, высказывал в своих теоретических трудах М. В. Фрунзе, партийный деятель, которому Сталин не доверял и которого считал потенциальным противником: «И нужно вполне осознать и открыто признать, что совместное параллельное существование нашего пролетарского Советского государства с государствами буржуазно-капиталистического мира длительное время невозможно... Это противоречие может быть разрешено и изжито только силой оружия в кровавой схватке классовых врагов. Иного выхода нет и быть не может» (Фрунзе М.В. Единая военная доктрина и Красная Армия. М., 1941. С. 17).

Позиция в этой области главного политического врага Сталина — Л. Д. Троцкого, выдвинувшего идею «перманентной революции», которую он считал творческим развитием концепции мировой революции, общеизвестна и не требует комментариев. Теоретические позиции Сталина в отношении мировой революции после 1924 г. также реально не изменялись. Это видно по тому, что, во-первых, «Об основах ленинизма» переиздавались в качестве главного теоретического и директивного текста вплоть до смерти главы советских коммунистов. Во-вторых, во многих других статьях и самое главное — в выступлениях на партийных мероприятиях — Сталин повторял те же самые идеи.

Так, на пленуме ЦК ВКП(б) 19 января 1925 г.

советский лидер, говоря о неизбежной будущей войне, подчеркнул, что «наше вмешательство, не скажу обязательно активное, не скажу обязательно непосредственное, оно может оказаться абсолютно необходимым. В этом именно надежда на то, чтобы победа могла быть для нас одержанной в данной обстановке. Это не значит, что мы должны обязательно идти на активное выступление против кого-нибудь». Но, «если война начнётся, мы, конечно, выступим последними, самыми последними, для того, чтобы бросить гирю на чашку весов, гирю, которая смогла бы перевесить» (Сталин И.В. Сочинения. Т. 7. С. 14.).

Даже в 1934 г., при отсутствии каких-то реальных условий для мировой революции, Сталин всё-таки подчёркивал необходимость постоянно готовиться к ней: «Некоторые товарищи думают, что коль скоро имеется революционный кризис, буржуазия должна попасть в безвыходное положение, что её конец, стало быть, уже предопределён, что победа революции тем самым уже обеспечена и что им остается только ждать падения буржуазии и писать победные резолюции. Это глубокая ошибка. Победа революции никогда не приходит сама. Её надо подготовить и завоевать. А подготовить и завоевать её может только сильная пролетарская революционная партия» (Сталин И.В. Вопросы ленинизма. М., 1935. С. 548).

По мере приближения Второй мировой войны надежды Сталина на возможную мировую революцию вновь оживились. И на эту тему он стал высказываться ещё откровеннее. Например, 1 октября 1938 г. на совещании пропагандистов Москвы и Ленинграда Сталин заявил, что «бывают случаи, когда большевики сами будут нападать, если война справедливая, если обстановка подходящая, если условия благоприятствуют, сами начнут нападать. Они вовсе не против наступления, не против всякой войны. То, что мы кричим об обороне — это вуаль, вуаль. Все государства маскируются» (И. В. Сталин о «Кратком курсе истории ВКП(б)» // Исторический архив. 1994. № 5. С.13).

Позднее, 21 января 1940 г. Сталин отметил: «Мировая революция как единый акт — ерунда. Она происходит в разные времена в разных странах. Действия Красной Армии — это также дело мировой революции».

Сталин и глава Коминтерна Г.Димитров 

Не отставали от него и ближайшие сподвижники, что лишний раз подчёркивает, что стратегическая ориентация на мировую революцию оставалась главной целью для большевистского руководства СССР. Так, 20 ноября 1940 г., на объединённом пленуме Ленинградского горкома и обкома ВКП(б), А. А. Жданов сказал, что «политика социалистического государства заключается в том, чтобы в любое время расширять, когда представится это возможным, позиции социализма» (Невежин В.А. Синдром наступательной войны. Советская пропаганда в преддверии «священных боев»: 1939–1941 гг. М., 1997. С. 112).

Очень похоже, во вполне официальном докладе, высказывался начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1 ранга Л. З. Мехлис: «Наша война с капиталистическим миром будет войной справедливой, прогрессивной. Красная Армия будет действовать активно, добиваясь полного сокрушения и разгрома врага, перенося боевые действия на территорию противника» (Бранденбергер Д.Л. Ложные установки в деле воспитания и пропаганды. Доклад начальника Главного политического управления РККА Л.З. Мехлиса о военной идеологии. 1940 г. // Исторический архив. 1997. № 5–6. С. 87).

В сходном стиле характеризовал сложившуюся в начале 40-х гг. ХХ в. внешнеполитическую ситуацию и секретарь ЦК ВКП(б) А. С. Щербаков. Советский Союз рассматривался им только в качестве «вооружённого оплота мировой социалистической революции». Эти письменные указания Щербакова стали основой для директивного доклада Главного управления политической пропаганды РККА, подготовленного в мае 1941 г.

Даже в годы Великой Отечественной войны, несмотря на резкое изменение тональности официальной пропаганды, базовые основы сталинских идей не поменялись. Само наименование войны 1941–1945 гг. «Отечественной» базировалось на тезисах, высказанных Лениным в статье «Главная задача наших дней» («Известия ВЦИК» № 46, 12 марта 1918 г.). Там лидер большевиков подчёркивал, что Россия движется «к великой отечественной войне», которая на самом деле «является войной за социалистическое отечество, за социализм, как отечество, за Советскую республику, как отряд всемирной армии социализма» и должна привести «к международной социалистической революции» (В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Том 36)

Выступая по радио 3 июля 1941 г., Сталин сказал, почти слово в слово повторив за Лениным: "Целью этой всенародной отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе в лице германского народа, порабощенного гитлеровскими заправилами. Наша война за свободу нашего отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы".

После войны, если не считать краткого периода времени с 1945 по 1947 г., когда Сталин слишком опасался столкновения с западными странами, вновь был взят курс на мировую революцию, пусть уже и другими методами.

Прежде всего вместо упраздненного в 1943 г. Коминтерна был создан Коминформ («Информационное бюро коммунистических и рабочих партий»). Его целями были «борьба с американским империализмом» и всё та же поддержка мирового революционного движения. А в состав Коминформа вошли не только партии так называемых стран «народной демократии» (Болгарии, Венгрии и т. п.), но и коммунистические партии Франции и Италии, в это время рассматривавшиеся как активные проводники политики подготовки всемирной революции в новых условиях.

Ничего не изменилось и в самом конце сталинского правления. В поздних изданиях «Краткого курса истории ВКП(б)», в девятой главе, сохранялась та же стратегическая цель: «…победа социализма в СССР, выражающаяся в ликвидации капиталистической системы хозяйства и в построении социалистической системы хозяйства, всё же не может считаться окончательной победой, поскольку опасность вооружённой иностранной интервенции и попыток реставрации капитализма остается неустранённой, поскольку страна социализма остаётся не гарантированной от такой опасности. Чтобы уничтожить опасность иностранной капиталистической интервенции, нужно уничтожить капиталистическое окружение».

Даже после смерти Сталина отдельные рудименты политики провоцирования мировой революции сохранялись в советской внешнеполитической деятельности (например, в виде поддержки так называемых «стран социалистической ориентации» в «третьем мире»). Лишь после падения коммунистического режима и распада СССР стремление добиться всемирной социалистической революции в «мировом масштабе» окончательно ушло в прошлое.

Источник:
Елисеев Г. А. Был ли Сталин «русским патриотом»? Идейные взгляды И. В. Сталина и теория мировой революции // Проблемы национальной стратегии. №5, 2016.
Информация об авторе: Елисеев Глеб Анатольевич, кандидат исторических наук, член редколлегии научного альманаха "Историческое обозрение", член историко-просветительского общества "Радетель".