Война и рыночная экономика

http://ruh666.livejournal.com/196946.html
Рыночная экономика, говорят социалисты и интервенционисты, является наилучшей системой, которую можно терпеть в мирное время. Но когда начинается война, такая терпимость недопустима. Она будет подвергать риску жизненные интересы нации исключительно ради эгоистической выгоды капиталистов и предпринимателей. Война, и уж во всяком случае современная тотальная война, категорически требует государственного регулирования производства.
Никто еще не набрался смелости бросить вызов этой догме. Во время обеих мировых войн она служила удобным предлогом для бесчисленных мер государственного вмешательства в экономику, которые во многих странах постепенно привели к полному военному социализму. Когда военные действия прекратились, был выдвинут новый лозунг. Утверждалось, что период перехода от войны к миру и реконверсии [81] требует даже большего контроля со стороны государства, чем период войны. Кроме того, зачем вообще возвращаться к социальной системе, которая если и работает, то только в периоды между войнами. Самой разумной линией поведения будет постоянно оставаться верным государственному контролю, чтобы в нужный момент быть готовым к любым чрезвычайным обстоятельствам.
Исследование проблем, с которыми Соединенные Штаты столкнулись во второй мировой войне, ясно показало, насколько ошибочной является эта аргументация.
Чтобы выиграть войну, Америка нуждалась в радикальной конверсии переводе на военные рельсы всей своей производственной деятельности. И все гражданское потребление, не являвшееся жизненно необходимым, должно было быть свернуто. С этого момента заводы и фермы должны были производить лишь необходимый минимум товаров невоенного назначения. Во всем остальном они должны полностью посвятить себя задаче снабжения вооруженных сил.
Реализация этой программы не требует учреждения органов управления и определения приоритетов. Если бы государство собрало все средства, необходимые для ведения войны, путем сбора налогов с граждан или путем размещения среди них займа, то каждый был бы вынужден радикально сократить свое потребление. Предприниматели и фермеры переориентировались бы на производство для правительства, потому что продажа товаров частным гражданам резко сократилась бы. Государство, будучи благодаря притоку налогов и заемным деньгам крупнейшим покупателем на рынке, было бы в состоянии получить все, что ему нужно. Даже то, что государство решает финансировать значительную часть военных расходов путем увеличения количества денег в обращении и займов у коммерческих банков, не меняет положения дел. Инфляция, разумеется, должна привести к повышению цен на все товары и услуги. Государство вынуждено платить более высокие номинальные цены. Но оно все равно останется самым платежеспособным покупателем на рынке. Оно всегда будет иметь возможность перебить цены граждан, которые, с одной стороны, не обладают правом печатать деньги, которые им необходимы, а с другой должны платить огромные налоги.
Вместо этого государство сознательно берет на вооружение политику, которая не позволяет положиться на действие свободного рынка. Оно прибегает к регулированию цен и делает незаконным повышение цен на товары. Более того, государство сильно медлит с обложением налогами доходов, раздутых инфляцией. Оно уступает требованиям профсоюзов поддерживать реальную заработную плату рабочих после всех вычетов на уровне, который позволит на период войны сохранить им довоенный уровень жизни. Фактически самый многочисленный класс народа, который в мирное время потреблял большую часть совокупной величины потребленных товаров, имел на руках столько денег, что его способность покупать и потреблять была даже больше, чем в мирное время. Наемные рабочие и в некоторой степени фермеры и владельцы заводов, работавших на государственные заказы, сводили на нет все попытки государства сорентировать промышленность на производство военной продукции. Они побуждали бизнес производить не меньше, а больше тех товаров, которые в военное время считаются излишней роскошью. Именно эти обстоятельства заставили американское правительство прибегнуть к системе приоритетов и рационированию. Недостатки принятых методов финансирования военных расходов сделали необходимым государственное регулирование экономики. Если бы не было создано инфляции и налоги урезали доходы (после налогообложения) всех граждан, а не только тех, кто имел более высокие доходы, и сделали их немного ниже уровня мирного времени, то регулирование было бы излишним.

Поддержка доктрины, согласно которой реальный доход наемных рабочих во время войны должен быть даже выше, чем в мирное время, сделало его неизбежным.
Не государственные декреты и не бумажная работа множества людей, сидевших на государственных окладах, а усилия частных предприятий произвели ту продукцию, которая позволила вооруженным силам Америки выиграть войну и оснастить союзников необходимым вооружением. Экономист на основании этих исторических фактов не делает никаких выводов. Но их целесообразно упоминать всякий раз, когда интервенционисты будут пытаться заставить нас поверить в то, что декреты, запрещающие использование стали для строительства жилых домов, автоматически произвели самолеты и линкоры.
Источником прибыли является адаптация производственной деятельности к изменениям в спросе потребителей. Чем больше расхождение между предыдущим состоянием производства и тем, которое соответствует новой структуре спроса, тем большие корректировки необходимы и тем большую прибыль зарабатывают те, кто больше всего в этом преуспел. Внезапный переход от мира к войне круто меняет структуру рынка, вызывает потребность в радикальной реорганизации и тем самым для многих становится источником высоких прибылей. Сторонники планирования и интервенционисты считают подобную прибыль постыдным фактом. На их взгляд, первейшая обязанность государства во время войны не допускать появления новых миллионеров. Несправедливо, говорят они, позволять одним богатеть, в то время как других убивают и калечат.
В войне нет ничего справедливого. Несправедливо, что Бог находится на стороне больших армий и что те, кто лучше вооружен, побеждают хуже оснащенных противников. Несправедливо, что на передовой безвестные солдаты проливают свою кровь, в то время как командиры, с комфортом устроившиеся в штабах за сотни миль от окопов, получают известность и славу. Несправедливо, что Джона убивают, Марк остается калекой до конца своих дней, а Пол возвращается домой живой и здоровый и пользуется всеми привилегиями, положенными ветеранам.
Можно признать нечестным, что война увеличивает прибыль тех предпринимателей, которые снабжают воюющую армию лучшим снаряжением. Но глупо отрицать, что система, основанная на прибыли, производит наилучшее вооружение. Не социалистическая Россия помогала Америке по лендлизу; русские терпели ужасные поражения, пока американские бомбы не начали падать на Германию и пока они не получили оружие, произведенное большим бизнесом Америки. Во время войны самое главное не в том, чтобы избежать возникновения высоких прибылей, а в том, чтобы обеспечить своих солдат наилучшим снаряжением. Самый страшный враг нации это злонамеренные демагоги, ставящие свою зависть выше жизненных интересов своей страны.
Разумеется, в долгосрочной перспективе война и сохранение рыночной экономики несовместимы. Капитализм это по своей сути программа миролюбивых стран. Но это не означает, что страна, вынужденная отражать нападение внешнего агрессора, должна заменить систему частного предпринимательства государственным регулированием. Если бы она это сделала, то сама лишила бы себя самого эффективного средства защиты. Социалистические страны никогда не побеждали капиталистические страны. Несмотря на весь свой прославляемый военный социализм, немцы проиграли обе мировые войны.
Несовместимость войны и капитализма на самом деле означает, что война и высокоразвитая цивилизация несовместимы. Если государство нацеливает эффективность капитализма на выпуск инструментов разрушения, то изобретательность частного бизнеса произведет оружие, достаточно мощное, чтобы разрушить что угодно. Война и капитализм несовместимы друг с другом именно вследствие не имеющей себе равней эффективности капиталистического способа производства.
Рыночная экономика, подчиненная суверенитету потребителей, производит продукцию, которая делает жизнь индивида более приятной. Она старается удовлетворить спрос индивида на больший комфорт. Именно за это апостолы насилия презирают капитализм. Они почитают героев, разрушителей и убийц, и презирают буржуа и его психологию мелкого лавочника (Зомбарт). В настоящее время человечество пожинает всходы, семена которых были посеяны этими людьми.

Людвиг Фон Мизес "Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории"