Рецепт нашей молодости

Евгений Шибанов. «Старики», 1998 год

Тема повышения пенсионного возраста стала одной из самых обсуждаемых на только что прошедшем Петербургском экономическом форуме. Тем более что накануне СМИ опубликовали детали целевого варианта макропрогноза-2035, разработанного Минэкономразвития. В документ ведомство заложило, в частности, повышение пенсионного возраста, что, по мнению его представителей, позволит достичь темпов экономического роста выше мировых.

Причем самим пенсионерам, как следует из информации СМИ, прибавка к доходам не грозит.

Весь заложенный в реализации этой меры потенциал предлагается потратить как раз на разгон темпов роста экономики.

Это, конечно, не первый документ, который содержит предложение о повышении пенсионного возраста. Пионером в этом вопросе выступает Центр стратегических разработок (ЦСР) Алексея Кудрина, который разработал один из вариантов Стратегии экономического развития до 2035 года. Однако в этом документе повышение возраста увязано с улучшением условий жизни людей на заслуженном отдыхе, что, на мой взгляд, принципиально. ЦСР предполагает, что коэффициент замещения в ходе изменений должен достичь 40%. Сейчас этот показатель менее 35%. Если ничего не менять, он будет снижаться и дальше. По оценкам, уже к 2019-му утраченный заработок к средней (что важно) зарплате может опуститься до 32%.

И в этом смысле позиция ЦСР в этом вопросе кажется более справедливой и уместной, поскольку если взять прогнозы Минэкономразвития, то вообще непонятно, зачем повышать пенсионный возраст, если эта мера не приведет к улучшению качества жизни пенсионеров. Уже сейчас при существующих показателях экономического роста реальные доходы находятся в «красной» зоне.

Еще один вариант cтратегии, который был подготовлен «Столыпинским клубом», и вовсе отрицает повышение пенсионного возраста. Как известно, президент отправил предложения Минэкономразвития и экспертов на доработку, чтобы они нашли точки соприкосновения и выработали схожие подходы по принципиальным вопросам, к которым, безусловно, относится и повышение пенсионного возраста.

Есть ли шанс на консенсус? Если посмотреть на позиции различных блоков правительства, то очевидно, что простым процесс поиска единого мнения не будет.

На ПМЭФ, например, все уже традиционно выступали вразнобой. Поддерживающие более поздний выход на пенсию представители финансово-экономического блока еще раз подтвердили свою позицию. А их куратор первый вице-премьер Игорь Шувалов на форуме заявил, что такое решение не будет приниматься без общественного консенсуса и широкого обсуждения, чтобы люди понимали, зачем этот шаг предпринимается.

Представители социального блока, напротив, снова отстаивали позицию, что вопрос повышения пенсионного возраста даже не обсуждается в правительстве. При том что эта мера уже заложена в Стратегии экономического роста, поднимается на правительственных совещаниях.

Что категорически неприемлемо в вопросе повышения пенсионного возраста? На мой взгляд, как раз замалчивание этой проблемы и попытка сделать вид, что ее не существует.

Политика замалчивания — по сути, это, мягко говоря, лукавство, которое вводит в заблуждение и членов правительства, и граждан, у которых создается иллюзия, что можно избежать этой меры.

Давайте уже говорить прямо и честно — альтернативы нет. Да, мера болезненная и непопулярная. Но чем быстрее мы перейдем к широкой общественной дискуссии, чем тщательнее подойдем к проработке вопроса, тем менее драматично этот процесс пройдет. Иначе все придется делать быстро и резко.

И, боюсь, может получиться как с реновацией в Москве. Почему, казалось бы, благую инициативу переселения граждан в более современное жилье часть общества встретила в штыки? Причем возмущаются как те, кого хотят переселять, так и те, кто к этому не готовы. Все элементарно: реновация накрыла общественность резко, без общественного обсуждения, без демонстрации нового жилья.

Возвращаясь к безальтернативности повышения пенсионного возраста, давайте посмотрим на европейский опыт. В большинстве стран на пенсию выходят значительно позже, чем в России, и этот порог там существенно повысился в конце прошлого века.

К государствам с самым высоким пенсионным возрастом (62–69 лет для мужчин и 62–69,5 лет для женщин) относятся Германия, Дания, Исландия, Норвегия, Финляндия, где выплачиваются и самые высокие пенсии. Средний пенсионный возраст (61–67 лет для мужчин и 59–67 для женщин) установлен в Австрии, Лихтенштейне, Люксембурге, Великобритании, Швеции, Швейцарии и т.д. Кроме того, к таким же параметрам пришли и страны, которые входили в состав СССР и в Восточный блок. Это Латвия, Литва, Эстония, Чехия, Венгрия и т.п.

Россия до сих пор находится в группе государств с низким пенсионным возрастом (60 лет для мужчин и 55 лет для женщин). До недавнего времени компанию нам составляли также Украина и Белоруссия, но и там было принято решение об изменении параметров (на Украине — до 60 лет для обоих полов, в Белоруссии — до 58 и 63 лет для женщин и мужчин соответственно).

То есть очевидно, что процесс глобален и неизбежен. В нашей стране параметры выхода на пенсию были установлены в 1932 году, когда продолжительность жизни составляла 35 лет.

Да, можно сказать, что этот показатель складывался под влиянием исторического момента — последствий коллективизации, начавшейся индустриализации с экстремальными условиями труда и сопутствующими болезнями, высоким уровнем детской смертности.

Но к нынешнему моменту этот показатель увеличился очень существенно — до 72,2, а к третьему десятилетию века и вовсе вырастет до 75,2, причем у женщин — почти до 80 лет. И все это на фоне снижения рождаемости, которое привело к тому, что доля людей моложе трудоспособного возраста не растет, а к 2030 году, по прогнозу Росстата, и вовсе снизится до 18 с небольшим процентов.

К чему это приводит? Если, например, в 1939 году на 1 тыс. работающих граждан приходилось 164 пенсионера, в 2002-м — 305, то уже к 2030 году — 531. Если оставить все как есть, то для трудящихся людей обслуживание пенсионеров станет непосильной ношей. Как и для бюджета, поскольку уже сейчас трансферт в ПФР на данный момент составляет больше, чем совокупные доходы по акцизам, от использования и приватизации госимущества, налога на прибыль, таможенных сборов и прочих доходов.

Как точно отметила в интервью на ПМЭФ глава Счетной палаты Татьяна Голикова, если такое решение будет принято, то в краткосрочном периоде мы получим улучшение сбалансированности Пенсионного фонда. На долгосрочную же перспективу нужно учитывать, что повышение пенсионного возраста, которое в моменте приносит экономию, в дальнейшем оборачивается повышенными обязательствами для государства. И понимания, откуда взять средства на их выполнение, нет.

Поэтому такую меру нужно рассматривать как часть комплексного плана по стабилизации пенсионной системы. Что нужно сделать в первую очередь?

Первое — пора наконец признать, что государственная пенсия не может обеспечить достойное существование. И это характерно не только для нашей страны.

Ни одно государство на данный момент не может решить проблему достойной старости в одиночку.

Поэтому в странах с высоким уровнем жизни пенсионеров существует, как правило, трехуровневая система, состоящая из пособия, выплачиваемого государством, части пенсии по корпоративным программам и части пенсии по добровольным программам. Давайте уже признаем фиксированную часть социальным пособием и перестанем делать вид, что на госвыплаты можно существовать нормально.

Кроме того, важно провести черту между пенсией социальной и пенсией страховой (туда же входит и накопительная часть). Если формировать эту часть по рыночным принципам, то, думается, заниматься этим вопросом должен не социальный блок, который сейчас полностью отвечает за социальные выплаты, а профильный — финансово-экономический.

Страховая часть должна стать по-настоящему персональным счетом и капиталом человека.

И тут даже нужно бояться не повышения, а не идти по пути снижения, как это предлагает Минэкономразвития, этих взносов, чтобы добиться большего коэффициента замещения в дальнейшем.

Кстати, эти меры параллельно привели бы к тому, чтобы эти средства инвестировались в экономику, в чем заинтересованы финансово-экономические власти. Как раз именно такой подход через инвестиции мог бы разогнать темпы роста, а не идея заморозить пенсий на 20 лет вперед.

Второе — повышение пенсионного возраста должно быть максимально безболезненным, постепенным. Кроме того, нужно продумать действия, способные защитить людей старшего возраста. Сейчас, как показывают данные статистики, 25–33% людей (в зависимости от сезонности) продолжают работать и после выхода на заслуженный отдых, обеспечивая 18% занятости в частном секторе. А с учетом самозанятых можно смело утверждать, что большинство людей на заслуженном отдыхе продолжает трудиться, чтобы продлить активный период жизни и получить дополнительный доход.

Находясь на пенсии, увы, работу найти сложнее. В случае повышения пенсионного возраста и в случае если государство разработает план по поддержке занятости старшего поколения, то острота проблемы нивелируется. В частности,

можно предоставить налоговые преференции работодателям, которые по аналогии с инвалидами нанимают пожилых людей.

Кроме того, необходимы и меры административного воздействия, если со стороны работодателя проявляются признаки дискриминационного отношения к сотрудникам старшего возраста.

Третье — есть совершенно отдельная категория пенсионеров. Это досрочники, проблему которых уже давно и безуспешно пытается решить социальный блок. Они составляют четверть всех наших пенсионеров. И если повышать пенсионный возраст всем, кроме этой категории граждан, то фактически выплаты им будут делать за счет тех граждан, которые выйдут на заслуженный отдых.

Конечно, никто не говорит, что люди, трудившиеся на тяжелых производствах, не имеют права уйти на пенсию раньше. Но решать эту проблему за счет другой части населения, мягко говоря, несправедливо.

Предложение о том, чтобы обеспечить им пенсию за счет корпоративных программ работодателей, подвисло из-за того, что для реализации этой меры необходимо софинансирование со стороны государства. И в этом смысле жесткую позицию занял Минфин.

Что получаем в итоге? Консенсуса в правительстве нет, полноценного общественного обсуждения тоже, его заменяют обрывки информации, долетающие до прессы из кабинетов чиновников, эмоциональные выступления экспертов и недовольное восприятие граждан. Именно поэтому есть опасность, что процесс затянется и окажется крайне болезненным для людей.