Александр Пушкин. Солнечный гений

Александр Пушкин родился 6 июня 1799 года - эту дату знают и помнят все в нашей стране!

К тому же, в честь этого появился День русского языка.

Все потому, что Пушкин – тот, кому мы обязаны гармонизацией родного языка, устоявшегося и укрепляющего свои позиции уже два века.

Еще за пару десятилетий до рождения Пушкина в 1799 году русский язык значительно больше расходился с тем его вариантом, на котором мы разговариваем сегодня. А тот язык, который развил и внедрил Александр Сергеевич, устоялся и укрепился при нем в русской культуре, царя в ней, практически неизменным, и в наши дни.

К концу XVIII века в русскоязычной культуре главенствовали «старорежимные» певцы прекрасного. Ломоносов, Державин, Тредиаковский…Признаемся: читать и понимать, о чем речь в их произведениях, невозможно.

Но уже в пушкинский – даром, что прозванный золотым – век мы имеем дело с совершенно другим языком.  

Петр Первый в 1708-1710 гг. провел реформу гражданского шрифта, упростившую сложную кириллицу и разделившую области светской и церковной книжности.

Т.е. к моменту рождения Пушкина в русском языке была довольно интересная, хоть и странноватая, ситуация. 

С одной стороны, был тот русский язык, на котором изъяснялись бояре и дворянство.

Смесь иностранных слов (преимущественно французских, немецких и голландских), заимствованных при Петре, с «дворянским» литературным языком, которым владела знать крупнейших городов.

В губерниях и уездах, при этом, с другой стороны, царил разговорный язык, в зависимости от губернии и уезда отличавшийся диалектом.

Да в другой деревне мужик уже мог разговаривать так, что в соседнем селе его было не понять.

Прямо как сицилийцы с итальянцами, или жители разных немецких земель между собой.

Третьей разновидностью русского языка являлся язык духовенства.

Того, на котором вели службы и писали церковные книги.

Ни знать, ни чернь на нем в обычной жизни не разговаривали.

И вот на фоне буйства этой эклектики поэты, драматурги и писатели – предшественники Пушкина – писали высокопарным классицистическим языком.

С пафосом, достойным древнегреческих трагедий. 

К рубежу XVIII-XIX веков Пушкину в наследство досталось огромное богатство русского языка!

Но это богатство было разрознено.

О "высоком" писались оды нечитаемым языком.

Им противопоставлялись "низкие" жанры для черни и челяди, которых чурались образованные дворяне. Путано было, в общем!

А Пушкин, чьи предки были вывезены из Северной Африки, а родители – столбовые дворяне с 600-летней историей – прожигающие достаток в безалабернейшем ведении дел, связав воедино африканские страсти и русскую дворянскую кровь, упорядочил хаотично разбросанные пласты русских фонем и вернул народу.

В обновленном, гармоничном, упорядоченном виде.

Не просто солнце русской поэзии, но и золото нации!

Пушкин, со всей своей генетической южной страстью и русским размахом, не признающим права мелочиться, гармонизировал русский язык путем мудрого инстинктивного слияния разрозненных частей. Взяв, как говорится, все лучшее отовсюду. 

«Няня, где же кружка?»…В этом весь он. Почему?

До Пушкина, при классицизме – были понятия о "высоких" и "низких" жанрах.

Низкие уважающие себя авторы в расчет не брали, а в высоких изъяснялись пафосно и непонятно.

Потому что классицизм обращался к античности, а тогда еще помнили о божественности искусства и профанности всего остального. 

Поэзия – это сакрально.

Кружка (как и няня, и предлагаемое ей пиво на брудершафт) – буднично.

Но Пушкину удалось, не опуская планку искусства, сочинить поэтично о будничном.

Не опустить вниз воспарившую было к небесам поэзию, а поднять будничное до небесных вершин.

Его предыдущие коллеги написали бы "чаша" и "нектар" вместо кружки и пива.

Или не писали бы вообще.

И, поскольку все законы искусства (композиция, гармония, ритм, стиль) Пушкиным неизменно соблюдены, он смог органично увязать человеческое и незримое, плотские страсти – на уровне великих трагедий, в остросюжетных историях сохраняя величие слова и смысла.

Потому его и крестьянство, а не только образованные и с хорошим происхождением люди любили – потому что он первый высказался художественном о простом.

Потому при нем вообще поэзия стала искренне доступна народу.

Пушкин народу словно сказал: "Эй, ребята! Врут, что поэзия не для вас. Попробуйте!".

И народ попробовал.

За уши не оттащить - что самих авторов, стремительно развивавшихся именно с начала Золотого века вплоть до шестидесятников, что читателей, читавших запоем и заполнявших (уже при тех же шестидесятниках) стадионы.

В его произведениях все герои – не картонные человечки, не плоские рисунки, не грубые схемы.

В них живут и чувствуют, мыслят и действуют живые люди, объемно и ярко выписанные условным мазком художника.

Пушкин отказался от непримиримости дуализма, когда или «пафосно» или «профанно».

Он связал одно с другим, постоянно удерживая необходимую гармонию. 

В том же ключе он первым отказался от грандиозности замысла человека как эпического героя.

Пушкин первым затронул тему того самого «маленького» человека.

И снова – он не опустил на уровень плинтуса бывшего героя.

Он показал нам, что этим героем может быть каждый человек. Даже «маленький».

Его век – это век роста городов, образования, прав и свобод.

Вместе с возможностями человек получает вероятность затеряться среди других, таких же.

Но именно Пушкин первым увидит необходимость тщательного и участливого изучения души каждого из «других, таких же».

У Пушкина много любви, интереса, сочувствия и сострадания к каждому.

В этом его солнечный гений, животворная сила, прежде всего, любви и стремления понять другого. А уже потом – как следствие - искусства.

Жажда жизни и вера в жизнь – основа его личности, а, значит, и гения.

Пушкин жил и действовал в эпоху повсеместного воздействия революций и свершений.

Именно тогда был очередной всплеск глобального объединения. Европа становилась единой.

А с ней и Россия внедрялась в Европу – и наоборот.

При этом, со столь богатой «географией» происхождения его рода, Пушкин умудрился ни разу в жизни не преодолеть границу Российской Империи. 

Здесь и всемирность диапазона чувств и мысли всего творчества Пушкина.

Из европейской поэзии он многое привнес в отечественную культуру стихосложения. И он, в свою очередь, став, с одной стороны, первым русским поэтом, пишущим именно на современном и нам, и ему, языке, стал и первым русским европейским поэтом. Связав культуру России с культурой Европы.

Насытив отечественную литературу не только объединением русского языка, но и новым стилем, жанрами и новыми героями.

Актуальными, как и язык, на котором говорил он и продолжаем говорить мы, до сих пор. 

Юлия Шералиева