Война всё спишет. Даже Катар.

Самые крупные державы арабского мира объединились против Катара. Это стало прямым результатом ближневосточного турне президента США Дональда Трампа. Он, как известно, призвал своих арабских союзников вести бескомпромиссную борьбу с терроризмом. Они взяли под козырек, и нашли виновного, в лице маленькой монархии с непомерными амбициями.

В арабском мире – скандал, да еще какой! Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет, Йемен, Ливия и Бахрейн разорвали дипломатические отношения с Катаром. Основание: поддержка этим эмиратом с населением в два миллиона человек и территорией, в три раза меньшей, чем Московская область, всего мирового терроризма. Катару поставили в вину финансирование запрещенных в России группировок «Исламское государство», «Аль-Каида» и «Братьев-мусульман». Чтоб, используя иранскую терминологию, «малый сатана» выглядел повнушительнее, к нему добавили «большого сатану»: Катар обвинили еще и в связях с Ираном. Бахрейн объявил, что эмират причастен к волнениям в этой стране, которое устраивают местные шииты. Саудовская Аравия волевым решением исключила Катар из числа участником арабской коалиции, ведущей боевые действия против шиитских повстанцев в Йемене. С эмиратом прервано транспортное сообщение, его дипломаты и, что интересно, все граждане высланы из арабских стран. На Ближнем Востоке запахло новой войной.

Такого в регионе не было, пожалуй, лет сорок. Со времен Исламской революции в Иране ближневосточные монархи, забыв про ссоры и амбиции, держались вместе. Перед лицом угрозы со стороны религиозных экстремистов, не признающих легитимности  местных правящих династий, и арабских националистов, типа Саддама Хусейна или Муаммара Каддафи, монарх монарху годами был друг, товарищ и брат. Кроме того, у союза королей и эмиров имелась одна общая скрепа – ориентация на США.

Ситуация изменилась как только изменился мир. С падением СССР один за другим сходят со сцены былые идейные противники арабских монархий. А после «арабской весны» вместо маленьких холодных войн по идеологическим мотивам в регион окончательно пришла пора больших конфликтов. Она и обострила противоречия в монархическом лагере.

Можно сказать, что нынешний конфликт был предопределен. Слишком уж велики оказались аппетиты Катара, чтобы с ними смирилась Саудовская Аравия, на сегодняшний день являющаяся лидером арабского мира. Маленький эмират обладает двумя мощными ресурсами – огромными запасами газа и телеканалом «Аль-Джазира», первым СМИ, получившим признание и популярность во всем регионе. Используя и то, и другое Катар вмешивался в буквально каждый конфликт на Ближнем Востоке.

Интересы эмирата и Саудовской Аравии то и дело сталкивались. Египет, Ливия, Сирия – везде у двух стран находились разные фавориты среди местных противостоящих друг другу сил. В шаге от конфронтации страны оказались после событий 3 июля 2013 года. В этот день в Египте был свергнут президент-исламист Мухаммед Мурси, ориентировавшийся на Катар. Его место заняли военные, которые делали ставку на поддержку Саудовской Аравии.

Но все же конфликту нужен был повод. И его умышленно или нет, дал президент США. Во время своего визита в Саудовскую Аравию он поддержал ту трактовку понятия «мировой терроризм», которой придерживаются в Эр-Рияде. Эта трактовка проста: во всем виноват Иран. Ему, этому заклятому геополитическому сопернику Саудовской Аравии, ставится в вину всё, от реальных или мнимых экспансионистских замыслов до реального или мнимого финансирования и поддержки радикальных организаций на всем Ближнем Востоке.

Для официального Вашингтона Иран тоже весьма удобный враг. Во-первых, он привычен. Американский обыватель, с момента захвата посольства США в Тегеране в 1979 считает режим «иранских мул» угрозой миру во всем мире. Во-вторых, если выбирать между Ираном и Саудовской Аравией, любой американский президент сделает выбор в пользу второй. Можно сколько угодно говорить о правах человека, о том, что ситуация с ними в Иране несравненно лучше, чем в Саудовской Аравии. Можно напоминать, что Иран, пусть и весьма специфическая, ограниченная властью верховного лидера, но республика, и там есть такие свободы, которые абсолютной монархии Саудитов и не снились. Можно обратить внимание, что иранское общество сейчас явно не настроено на конфронтацию, о чем свидетельствует переизбрание на недавних президентских выборах в этой стране реформатора Хасана Рухани, выступающего за расширение контактов с Западом. Можно, наконец, вспоминать 11 сентября и предполагаемые связи террористов, взорвавших башни-близнецы с властями королевства (что, кстати, и делал Трамп во время своей предвыборной кампании). Но все это не отменит одного простого факта: с Саудовской Аравией США связывает множество экономических связей, обрубить которые без серьезного ущерба для Соединенных Штатов невозможно. А с Ираном таких связей нет и близко.

В безальтернативности ставки на Эр-Рияд, похоже, убедился и Трамп. Он начал свой путь к президентству с критики Саудовской Аравии, а приехал туда с проектом арабского НАТО, имеющего отчетливую антииранскую направленность. Фактически, с планом холодной войны против Ирана. А война, как, вероятно, решили в Саудовской Аравии, всё спишет. Или, вернее, под нее можно все списать – в том числе, разборку с не в меру амбициозным конкурентом за влияние в регионе.