О ШТАМПАХ И СТАНДАРТАХ. (2 - я глава. МЫШЛЕНИЕ ПО ПУНКТАМ. Из «Finita la commedia«ARION»

На модерации Отложенный

О ШТАМПАХ И СТАНДАРТАХ. (2 - я глава. МЫШЛЕНИЕ ПО ПУНКТАМ. Из «Finita  la  commedia«ARION»

1.      Нафталиновое царство. 

2.      Эксперимент с «рыцарем».

Нафталиновое царство.

   После изгнания из музея  древностей   экс - экскурсовод насиловал ломбард, закладывая и перезакладывая пальто с потрёпанным зелёным хлястиком, пока его не осадила приёмщица с кумачовыми ногтями.

- Наш ломбард пойдёт ко дну, - бросила она, -  так как один Ваш хлястик пожирает все государственные запасы нафталина.

- Я буду жаловаться, - взорвался Арион.

- Сейчас в моде не жалобы, а бабки, - отрезала приёмщица.

   Арион превратил пальто в солдатскую скатку, перекинул через плечо и направился к администратору.

   За двумя столами с узким проходом «Служебный вход» сидели бабушки-вахтерши.

-Устраиваюсь на работу! – бойко  бросил Арион. – На должность ломбардёра - креативщика!

   Должность оказалась тайной   для вахтёрш.

   Одолеть проход беспрепятственно не удалось. Бабушки потребовали документы.

   Экс-экскурсовод тридцать раз по их требованию вытаскивал паспорт, воинский билет, диплом, тыкал в круглые и квадратные печати, которые удостоверяли, что Арион - это он, имеющий земное гражданство и прописку; отечество и свидетельство о рождении; воинский ранг и профессию историка; высшее образование и аттестат зрелости, а не пришелец из созвездия Орион.

   Созвездие  сильно подорвало вахтёрш. Оно было созвучно с именем бывшего экскурсовода. Они  подозрительно смотрели на скатку. Особенно на огромную красную металлическую пуговицу, похожую на кнопку, который был пришпандёрен хлястик, и говорили: из какого созвездие – такое и имя! -  шевелили ноздрями и добавляли:  и запах у тебя не нашенский!

- Звёздные бабушки, - констатировал Арион. -  Медведь не из тайги, а из Большой Медведицы.

   Эти слова нагоняли на бабушек ещё больше подозрительности, они  одевали окуляры и  тщательнее изучали документы бывшего экскурсовода. У Ариона  появлялась надежда. Документы возвращались со словами, что и «цвет у них не наш», и «штампа нашего нет», и «подписи нашего администратора тоже».

- Так их там и не должно быть – надрывался Арион.

- У всех есть, а у тебя  нет, не наш ты, -  вахтерши  раздвигали серые занавесочки,  под которыми пряталась «Инструкция», - и в ней так сказано.

   Экс-экскурсовод попытался пробиться под серые занавесочки за спинами вахтерш к документу, который вычёркивал его из числа пользователей этого входа. Вахтерши дружно кричали, словно под дирижёрскую палочку и  дружно ссылались на пункты и параграфы «Инструкции», предусматривавшие даже такой статус, как чужой.

   Экскурсовод  в отчаянии даже  сослался на администратора, который был самым лучшим его другом  и лично звонил ему. Ариону ответили, что «таким, как он, наш администратор не звонит и таких друзей не имеет».

   В ломбард Арион проник ровно в полдень. Он побывал  в проходной. «Звёздные» вахтерши после его ухода выпили по пузырьку  валерьянки, не разбавленной водой, и до вечера исторгали сердечный запах.

   Дверь с табличкой «Администратор» Арион открыл мощным ударом ноги.

- Стучаться нужно! –  бросил хранитель ломбарда.

  Арион кратко изложил фабулу дела.

- У нас здесь золото! – небрежно  бросил хранитель ломбарда и показал на прочность стен, рассчитанных на хранение золотых запасов, а не на нафталиновый хомут экс - экскурсовода. - А вы что предлагаете? Ломбардёр- креативщик! У вас, молодой человек, золотой лоб! - Администратор мыслил образами своего мира. - Таким лбом я в вашем возрасте добывал золотую славу!

- А где она?

- Кто?

- Слава! – припечатал Арион.

   Хранитель так посмотрел на него, что ему захотелось посыпать себя нафталином. Бывший экскурсовод сделал ещё несколько попыток, чтобы  устроиться  на ломбардном поприще и проучить зарвавшегося нафталинового простачка. Простачок оказался на высоте. Он спросил о последнем месте работы.

   Экс - экскурсовод называл бы  музей древностей и музей с флюидами,  если б они находились за тридевять земель в тридевятом царстве и если б не голубенькое изобретение человеческой мощи, которое опутало своими жилами пять континентов, и по которому нельзя было дозвониться только до потустороннего мира.

   Телефон стал проклятьем Ариона. Кадровики учреждений, куда бывший экскурсовод пытался устроиться на работу, оказались могущественнее неизвестного фараона, который был карликом с сими великанами. Они связывались с бывшими патронами Ариона и получали исчерпывающую информацию об экс - экскурсоводе.  Арион даже порылся в толстенной   энциклопедии с игривым названием «А вот и изобретения »,  когда его выпроводили из сотого учреждения. Отцом величайшего блага цивилизации был добрый человек Грехам Белл. Его идея оказалась в руках злых гениев.

   Хранитель ломбарда не стал пытать бывшего экскурсовода, а  ударился в гигантоманию славного труда и славной романтики   в землях необетованных, где Арион может стать нужным товарищем, золотым человеком, ударником с нашейным лавровым венком.

   Экс - экскурсовод попытался вывести администратора из просторов романтики к стенам нафталинового  царства, которое он смог бы охранять: таскать берданку американского изобретателя Х. Бердана, заряженную крупнокалиберной солью, не спать, стрелять, а  в случае опасности ещё и свистеть.

- Очень хорошо! – душевно ответил хранитель ломбарда, похвалил Ариона за прекрасное знание народных профессий и попросил свистнуть. Для пробы, а при отличном результате, как решил бывший экскурсовод, и стрельнуть. Арион свистнул. Вошёл милиционер. Экс -  экскурсовод понял, что он попал в положение Соловья-разбойника.

Эксперимент с «рыцарем».

   Рядом с ломбардом находился  музей, возле входа которого на гипсовых подставах сидели  два тронных облупленных, гривастых зверя с ощеренными клыкастыми пастями, забитыми  окурками. Рядом стояла четырёхгранная  железная урна. Рука человека обходила её стороной. Только природа бросала в неё жёлтые листья. На мраморных ступеньках слепо шаркал развесистой метлой фуфаечный дворник.

- Какие реликвии в музее, дедушка - спросил Арион.

- Такие, - ответил дворник.

- А поконкретней?

- Рыцари.

   Прояснить, что за рыцари, Ариону не удалось. Дворник обозвал экс – экскурсовода халявщиком, который хочет получить информацию за здорово живёшь.

   Раздосадованный  Арион направился к  проходной.

   В предбаннике экс - экскурсовод стал в хвост закольцованной очереди, надеясь на Бога. И оставил её, увидев двух грузчиков в чёрных спецовках с выражением величайших земных тружеников в глазах. Они тащили картину в деревянном решетчатом ящике из-под стекла. Администратор музея был человеком предусмотрительным и изобрёл этот способ транспортировки, так как не мог изобрести способ против горькой.

- Раз, два взяли! - кричали грузчики.

   Их голоса были похожи на раздирающее карканье голодного ворона. Суеверные в чёрных платочках крестились и покидали очередь.

- Помочь? - бросил Арион.

   Он почувствовал отчаяние, когда увидел, что картину тащили к выходу. Бывший экскурсовод попытался изменить её курс, но «раз, два взяли» дело знали крепко, хотя и шатко стояли на ногах. Арион обратился к деревянному ящику. Пилат и Христос, смалёванные с картины Николая Ге «Что есть истина?». 

   Художник обладал талантом старательности и любил сильные краски. Лицо прокуратора Иудеи было румяным. Замысел творца Пилата  остался в тайне. Прокуратор производил впечатление человека, который только что вышел из бани. Даже хитон, в который живописец завернул сурового римлянина, был похож на простыню. В оригинале сильный мира сего смотрит на Христа. В копии он смотрел на экс – экскурсовода, будто это он засунул его в ящик.

    Арион обратился к Христу. Равви был хорош. Такой грязный и в таком рубище, что от него должен был исходить запах пота и грязи.

- Да не нюхай ты его! - сказала старушка, сидевшая возле картины, видя, как бывший экскурсовод шумно тянет носом.

   Она уже выспалась и смотрела на мир глазами ребёнка.

- Это почему же?

- А наш администратор, - Арион поморщился, но сдержался, старушка показала на Христа, - его чем-то обрызгивает.

- Зачем и чем?

-  Кто ж его знает? Может дихлофосом, чтоб мухи не садились. Вишь, не отстиранный  какой.

- А этого? – Экс - экскурсовод ткнул в прокуратора. - Духами, наверное?

- Бог его знает! Может и духами.

- По-вашему, истина должна пахнуть парфюмерией? - сурово спросил Арион.

- Да кто ж его знает, чем она пахнет?

- Ты зачем здесь сидишь, бабушка? - ласково подъехал Арион.

- Охраняю, сынок, - зевнула старушка.

   Зевок окончательно сорвал  экс – экскурсовода.

- В своём ли ты уме? - гаркнул Арион. – Ну, как можно истину охранять?

   Старушка прошелестела «не знаю», но Арион уже смял хвост очереди и загрузил без билета ноги в войлочные тапочки.

   Обязанности билетёрш выполняли две  старушки. Одна проверяла билеты, другая отрывала корешки. Экс - экскурсовод споткнулся на корешках.

Нечего было отрывать.

- Нет копейки! – с  огорчением  бросил Арион. - Может, пропустите?

- Без билета, - заголосили они, -  нельзя!

- Это почему же нельзя? – вспыхнул он. -   Меня можно.

- У него мания величия! -  бросили с толпы.

- Вы в этом уверены,  – отрубил Арион, обратившись к толпе. -  Учимся мыслить по пунктам. Пункт первый!

   Пунктом первым бывшего студента была бесценная мысль, которая среди всех его мыслей, по мнению грустного профессора истории, была самой земной. Она гласила, что человек произошёл от обезьяны. Арион давно отказался бы от неё, но существование музейных  администраторов и их склочное  поведение  убеждало его, что английский натуралист и путешественник  Чарльз Дарвин всё – таки во многом прав. Во втором пункте оказалось, что обезьяна обладала манией величия. Арион вышел на третий пункт, как результат второго: человек с манией величия. Пропустил от четвёртого пункта к десятому, предоставив домыслить их желающим. В одиннадцатом пункте он снял вину с человека и возложил ответственность на обезьяну. Расширил границы  в пункте тринадцатом. В этом пункте он расходился с историком и с натуралистом,  разошёлся и с окружающими, вывив два рода обезьян: с манией величия и без мании величия, у которых нет даже паршивой копейки на билет. Пропустил ещё сто пунктов, возвратился к одиннадцатому и дал практический совет: искать обезьяну Ариона, а его пропустить в музей. К последнему пункту экс - экскурсовод пришёл взмокшим, но довольным: он, Арион, - историческая индивидуальность и личность со своей истиной, а не подошва, на которую существует стандарт - каблук два на четыре, носок - тупой…

- Да вы сумасшедший! - закричали билетёрши.

- Я знаком с этим древним аргументом! -  Арион чувствовал, что он падает в бездну, что его пункты сводят  на нет место экскурсовода в новом  музее. -  Я не согласен с вашей истиной, - отрубил он. - И за моё несогласие вы объявляете меня сумасшедшим?

   Ариону показали на его нафталиновый хомут и заявили, что от него пахнет.

- Ещё один аргумент. Потяните носом! И вы почувствуете, что от меня не только пахнет. Но неужели это то обстоятельство, которое изгоняет меня из числа людей, имеющих право на свою истину? В таком случае гоните всех от кого пахнет мазутом, соляркой, бензином. И духами тоже. Гоните вот эту! – Он  показал на дамочку, загруженную шейным ожерельем. 

- Я тебе погоню! - закричала она.

- Причём здесь я? - удивился Арион. -  Я - человек, который из единичного факта делает идеи,- отчеканил он. -  И сейчас я вам это предметно докажу!

   Он прорвал кордон билетёрш, выломал проход в толпе и вышел к нише в стене со стальным вычищенным, поникшем   рыцарем с поржавевшим, затупленным мечом. Доспехи звякнули, вспугнув «солнечных зайчиков». Возле рыцаря стояла толпа подковой в пятьдесят рядов и экскурсовод, находившийся со своими мыслями в недрах средневековья. Он осторожно водил указкой по шлему с огромными рогами, продырявленному кожаному нагруднику, треснутому треугольному щиту, эспаулерам: наплечным щиткам, на которых был изображён  потемневший герб с неизвестным зверем. 

   Арион вывел экскурсовода к солнечным зайчикам.

- Источник излагаемой точки зрения? - бросил он.

   Экскурсовод ответил, что не понимает.

- Я спрашиваю об источнике зрения на истину, которую вы здесь излагаете народу различного возраста и статуса. Эта Ваша личная  точка зрения или точка зрения Вашего администратора - фараона?

- Я не знаю никакого фараона, - замялся экскурсовод  и сделал попытку скрыться в толпе.

- Стой, - гаркнул Арион.

   Он отобрал указку и потребовал отвинтить нижнюю часть рыцаря.

- Это музейная собственность! - вскипел экскурсовод.

- Истина не может быть собственностью музея! - отчеканил Арион, - как и способы её доказательства.

- Так это же не истина! - прорвался экскурсовод.

- Не скользите по поверхности, - бросил Арион. - Истина может быть в железной и стальной упаковке и даже в кандалах, отвинчивай!

   Экскурсовод сдался после напряжённого торга с заинтригованной толпой. Она симпатизировала Ариону.

- А теперь, - сказал Арион, когда в руках экскурсовода оказались стальные голенища, - натяните эти стальные кальсоны на себя.

- Не буду! - заупрямился экскурсовод. - Меня за это премии лишат!

- Премия не голова! - отрубил Арион. - Других за истину лишали головы.

   Толпа вновь стала наседать на экскурсовода. После третьей попытки натянуть стальные голенища он сдался.

- Жмут, - зло сказал он Ариону. - Сам пробуй!

-  Кто ещё хочет?

   Два мужика отступили после первой же попытки.

- Мелковаты, - сказали они. – Наши сапоги попросторней.

- Может быть, они впору вам? - обратился Арион к билитёршам.

- Дурак! – отрезали они.

- Креативный аргумент! А теперь я поясню фабулу эксперимента. Почему вы заучиваете истину музейного экскурсовода? Его истина те же самые стальные кальсоны. И жать она будет ваши головы. Пункт первый! Истина не может быть безразмерным чулком. Пункт второй! Почему вы должны жить чужой истиной, если у каждого есть своя! Пункт третий! Я слышу, как говорят, что мы живём одной истиной, но почему живём по-разному? Довольно пунктов. Они ставят меня вне вашего закона жизни. А сейчас я иду к администратору. Возьми рыцаря, - приказал он экскурсоводу.

   Кабинет администратора поражал простором и рабочей обстановкой в виде двух десятков запылённых рабочих в красных бейсболках, которые обрабатывали ломами одну из стен, расширяя кабинет. Они пробивались к рыцарям и изгоняли их из ниш. Хранитель музея оказался похожим на прокуратора Иудеи. Он был такой же душистый и румяный.

- Это он! - закричал экскурсовод, выскакивая из толпы. - Это он заставил меня надевать музейную собственность, - понёс он, - разбирать рыцаря. Он ненормальный безбилетник.

- Причём здесь я? - удивился Арион. - Я не тиран. Это была воля народа, - сказал он администратору и показал на толпу, которая загромождала кабинет.

- Ты ему по пунктикам, по пунктикам сыпь! - загремела толпа. -  Пунктик первый. Воля народа…

   Арион расставлял пункты, словно вбивал гвозди. Он начал с того, что он, Арион, и народ в державе, бывший экскурсовод свёл державу к кабинету администратора, самая могущественная, но не процветающая сила, которой не в состоянии противостоять ни один фараон; указка нацелилась в грудь хранителя музея, так как народ, указка переместилась с груди хранителя музея на толпу, обладает колоссальным талантом, указка стала клевать кулаки мужиков, который может принимать самые угрожающие стихийные размеры.

- Итак? - сказал Арион. - Народ хочет продолжить эксперимент, дабы знать истину. Оденьте эти стальные кальсоны. Воля народа - глас божий.

- Ты его по пунктикам, по пунктикам разноси! - гремела толпа. - Он же не знает, как надевают сапоги… Пунктик первый: глас божий!

   Администратор оказался в рыцарской  обувке после неудачных попыток сломить волю народа. Он попытался дотянуться до телефона. Его руки упаковали в железные перчатки. Администратор попробовал  вскочить, но Арион улавливал все его мельчайшие движения и пресекал их рыцарскими доспехами.

- Ваша истина, - сказал Арион, рассматривая  администратора, который был не в полном рыцарском костюме, а частично обвешанный доспехами, - сочетает элементы средневековья, современный галстук, сюртук. Мне остаётся только определить удельный вес средневековья. Тащи остальную сталь, - бросил он экскурсоводу.

- Не нужно, - хрипло сказал хранитель музея. - Если это железо подошло, - он ткнул в стальные голенища, - то и остальное подойдёт…

- У вас здоровое  мышление и в отличие от других не отдаёт потом, - похвалил Арион. - И если вы станете мыслить по пунктам, то последним пунктом будет Ваше страстное желание зачислить меня в штаты экскурсоводом – креативщиком.

- У нас финансовый кризис, - отбивался администратор.

- Зачисляй, - сказали мужики. - Толковый парень. Он тебе и финансы поправит, и научит мыслить по пунктикам. А своего отчисляй.

- Он обзывал вас фараоном! - закричал побледневший экскурсовод.

- Не твоё собачье дело! - не выдержал администратор. -  И не ябедничай. Ты не можешь мыслить по  пунктам.

- Какой углублённый ответ! - подхватил Арион. - Зовите кадровика и выдавайте пропуск.

   Кадровик, увидев администратора в рыцарской одёжке,  быстренько настучал приказ, не отрывая косящегося взгляд от оставшихся доспехов, и выдал пропуск. Арион высказал ещё несколько пунктов о воле народа, убедительно попросил мужиков не забывать его и каждый день по утрам и вечерам наведываться в музей без билетов.

   Наступившая после ухода мужиков  тишина угнетала Ариона. Изредка она прерывалась звяканьем. Администратор стаскивал рыцарские доспехи и раскладывал их на полированном столе,  при взгляде на которые экс - экскурсовод чувствовал жёсткий холод в груди, навивавший ледяные мысли о последствиях эксперимента

- А сейчас, - сказал администратор, когда его лицо стало таким же румяным, как  у прокуратора Иудеи, - гони пропуск,  и чтобы духу твоего здесь не было.

- У Вас что хороших слов нет, - возмутился   экс - экскурсовод.

- А ты что? На рыцарей в просторных  сапогах  рассчитывал?  – Хранитель музея полыхнул взглядом на дверь. – Они не знают даже конституцию нашего  музея. – Администратор пошёл по стопам Ариона. -  Пункт первый: Администратор всегда прав. Пункт второй: Администратор  не прав. Пункт третий; если администратор не прав, смотри пункт первый.

- Finita  la  commedia, - бросил Арион. – Ваши пункты оказались сильнее моих.