Трагедия

Они встретились так же, как встречаются множество людей в мире. Судьба их свела однажды, они пришли сдавать на права в одну автошколу. Они даже заметили друг друга не сразу, как это и бывает. А общаться начали так и вообще только к концу занятий… Лишь один случай заставил их судьбы соединиться…

Они сидели в машине. Она за рулем, а он сзади. Инструктор вышел. Они попали в пробку из-за крупной аварии, в которой погибла девушка и преподаватаель из автошколы, в которой учились и они.

Их машина стояла ближе всех к месту аварии. На земле, рядом с покареженной грудой метала лежала девушка… Ее возраст можно было определить разве что по остаткам одежды… Короткая юбка и вызывающе розовая кофточка… Наверное ей было не больше 19… Ее лицо было изуродовано. Широко открытые голубые глаза смотрели в небо…

Она сидела крепко держась за руль и смотрела в лицо девушки.

— О чем люди думают, когда умирают? — нарушила она тишину в салоне автомобиля.

Он посмотрел на нее и пожал плечами. Но именно с этих ее слов что-то изменилось. С этой фразы началась их любовь. Он никогда не мог понять почему именно эта фраза так затронула его сердце. Но это случилось. И с тех пор они были неразлучны.

Они были вместе уже не один год. Они знали друг друга лучше всех, они понимали друг друга с полуслова… Они готовились к свадьбе… Но жизнь — жестокая вещь. Этой свадьбе не суждено было случиться…

Они встали рано. Она по привычке разбудила его поцелуем, улыбнулась и пошла на кухню. Он еще был в кровати, когда спустя минут 15 она вошла в комнату и остановившись около двери тихо сказала:

— Я люблю тебя больше жизни… — и вышла.

Он остался немного удивленным, но ничего не спросил.

Был выходной, они собирались в гости и долго спорили кто будет за рулем. Конечно же, в итоге, ему пришлось уступить ей. Она уверенно села за руль, посмотрела на ремень безопасности, но не тронула его. Она редко пристегивалась, но почему-то именно сегодня Он упрекнул ее в этом. Она усмехнулась:

— Ну разве со мной может что-то произойти?

Это утро ничем не отличалось от тысячи других таких же. Он что-то рассказывает, она смеется, при этом успевая следить за дорогой. Она была замечательным водителем. Никто из ее окружения так не чувствовал дорогу и машину… И никто до сих пор не может понять, почему же она тогда не заметила груженный камаз… Все произошло за считанные секунды… Камаз въехал в их автомобиль слева, как раз в водителя, в нее… Он остался жив, он вытащил ее из машины…

Она лежала у него на руках и умирала… Ее глаза были устремлены в небо. она ничего не могла говорить, но глаза… Он навсегда запомнил этот взгляд. Она будто что-то хотела сказать ему… Но он не понимал что… И тут в его памяти всплыла та самая фраза, которую она сказала много лет назад, та фраза с которой начались эти отношения… «О чем люди думают, когда умирают?»…

О чем она думала сейчас? Она знала, что умирает? Понимала это? Она знала, что больше никогда не проснется утром, не поцелует его, не уткнется носом в его плечо… Она больше не сварит ему кофе… Не скажет «Я люблю тебя»… Об этом она думала? Или нет?…

Ее глаза помутнели… Ее губы казалось шевелились силясь что-то сказать… Он плакал… И все повторял: «Не умирай… Слышишь?… Не бросай меня… Они уже сейчас приедут. Держись, пожалуйста, держись… Господи…»

Но Она не смогла… Ее глаза закрылись… Ее дыхание остановилось… И мир рухнул…

Он так и не мог найти ответа на тот вопрос, который задала ему молодая 19-летня девчушка, много лет назад… 

Почему она тогда спросила это? Чувствовала ли она, что когда-нибудь узнает ответ на свой вопрос?

И лишь однажды, спустя много лет после Ее гибели, Ему приснился сон… Он снова увидел тот день, ту аварию… Он увидел себя, который держал на руках умирающую любовь и плакал… Но он видел это будто со стороны… Он снова видел ее, ее взгляд… но в отличие от того дня, он вдруг ясно услышал, как она говорила ему еле шевеля губами:

«Я люблю тебя… Когда люди умирают, они думают о любимых…»

- Инна, ты готова? – поинтересовалась у меня мама.

Я обреченно вздохнула:

- Иду.

Взяв небольшую котомку, я вышла в прихожую.

- Будь умницей, зайчик, - мама поцеловала меня в лоб, и я вышла из квартиры, спустилась на улицу, села в такси.

- Куда? – поинтересовался водитель.

- Городская больница.

- Угу.

Завелся мотор, и машина отъехала, оставляя позади мой дом.

Хотя, честно сказать, я не считала своим «домом» ту трехкомнатную квартирку, где жили мои родители. Я поняла давно, что мой дом – городская больница.

Из своих семнадцати лет половину я провела в этом прелестном заведении – это точно.

При рождении у меня обнаружились проблемы с легкими. Первый год своей жизни я провела в больнице. Потом несколько месяцев домашнего уюта, но я, конечно, их не помню, и снова больница. И снова легкие.

Мне было всего два года, поэтому мама лежала на лечении со мной. Она навсегда потеряла свою любимую работу. Еще год заключения.

Наконец, врачи сообщили, что есть возможность вылечить меня полностью. Мои родители были счастливы. Неужели их чадо станет нормальным здоровым ребенком?

Мне четыре года. Моя первая операция. Спустя три дня после этого я задохнулась в больничной палате. Легкие. Слава богу, через секунду после моего отключения зашла мама. Она спасла меня от смерти. Операция, получается, не дала результатов.

Потом все вроде бы стабилизировалось. Два года дома. Не сказать, чтобы эти два года были спокойными – таблетки, постоянные уколы…

Мне семь. Вот это я помню отлично. Мы были на море. Я плавала. Нет, вы не подумайте, я плавала недалеко, у берега. Послештормовой день. Медузы. Я до ужаса боюсь этих существ. И вот одно из этих чудовищ ползет у меня по ноге. Я испугалась, задрожала…начала задыхаться. И потеряла сознание. Да, я потеряла сознание от страха. Ушла под воду… Еле откачали… Папа тогда поседел. А ему ведь было всего тридцать. И снова больница…

Ну, какой ребенок выдержит такой образ жизни? И я не выдержала. Лет в двенадцать-тринадцать вскрыла себе вены. Думала, умру – нет проблем – и больше не увижу ни больничных коридоров, ни скрипящих коек. Но не тут-то было: папа пришел с работы пораньше. Снова больница…только теперь психушка или, как это называется поприличней, псих-изолятор.

Однажды, вернувшись домой из командировки – я так называю свои «отлежи» в больнице – я увидела, как плачет мама. Она плакала очень тихо, почти бесшумно. Если бы я не прошла мимо их комнаты, я бы не услышала. Мое сердце сжалось. Мне казалось, что я снова задыхаюсь. Но я пересилила себя. И – о, чудо – боль в сердце прошла, дыхание восстановилось. Странно… Может быть, я задыхаюсь из-за того, что привыкла к этому? Из-за того, что меня все и всегда жалеют?

Мне стало дурно, когда я увидела, как папа молится. МОЙ ПАПА, который раньше не верил в бога, молится за меня.

Именно в тот момент я поняла, как несчастны мои родители. Вернувшись в комнату, я пообещала себе, дала клятву, что буду сильной, не буду себя жалеть. Все трудности буду встречать с улыбкой на лице.

Через два дня мне сказали, что у меня рак. Рак легких.

Я была полностью разбита. Но, помня свою клятву, я попыталась успокоиться и улыбнуться. И, хотя слезы катились по щекам, я была счастлива, что вижу неуверенные улыбки своих родителей.

И с того момента я действительно жила. Казалось, мои родители тоже жили…а не существовали. Мы с ними сблизились. Стали доверять друг другу. Я перестала быть такой замкнутой, и жить даже стало проще. Я будто заново родилась.

У меня нет ни подруг, ни парней. У меня есть два самых близких человека – мама и папа, которых я буду боготворить всегда. За то, что они сделали для меня. За то, как они страдали ради меня.

- Больница, - сообщил таксист.

Я молча подала ему деньги, взяла сумку и вышла из машины. Оглянулась на город. Ведь я его вижу в последний раз.

Да, три года я жила с раком. Но недавно врачи сказали откровенно: жить мне осталось от силы две недели. Неделя от того срока уже прошла. Я побыла дома. Кстати сказать, за эти семь долгих дней я была в обморочном состоянии восемь раз. Мое состояние очень плохое. Зато я попрощалась с городом.
Теперь иду в больницу…под наблюдение врачей…

Мама осталась дома. Нет, она приедет через пару часов. Она осталась в квартире одна, чтобы я не видела, как она плачет и винит во всем себя. А я ведь все понимаю. Я уже не маленькая.

Пусть мне даже осталась неделя… Я буду жить столько, сколько мне положено. Я не пророню ни слезинки. Ни одной. Я буду сильной. Я умру счастливой. В окружении самых близких людей. Я не скажу им, как мне страшно умирать и как больно их терять. Никогда. Никому.