«Смеялись и давили машины танками». За что жители Соледара проклинают ВСУ

Парковка возле пятиэтажного общежития в городе Шахтерск (ДНР) уставлена автомобилями с украинскими номерами. Герб «незалежной» на номерах заклеен. У входа ютятся люди. Из обрывков разговоров слышно, что между собой они обсуждают, как переживали первую половину января в Соледаре.

Дежавю как после Мариуполя

В холле общежития оживленно. За столом сидят две измученные работой девушки — вот уже несколько дней они с утра и до позднего вечера занимаются приемом беженцев из Соледара. Каждого человека записывают в журнал. Выясняют его текущие потребности — есть ли нужда в одежде, медицинской помощи.

При виде этой картины у меня стойкое чувство дежавю. Все это я уже видел весной, когда шли бои за Мариуполь. Сбежавшие от обстрелов люди с детьми и животными на руках. Волонтеры и толпы неравнодушных людей, несущих личные вещи, продукты и медикаменты в пункты временного размещения эвакуированных.

«Здесь, в Шахтерске, мы организовали временный пункт для эвакуированных из Соледара. Люди могут помыться, переночевать, покушать. Затем их будут дальше распределять по постоянным пунктам размещения. Те, кому некуда ехать, будут жить в предоставленном жилье. Другие смогут поехать к родственникам, если такие у них есть. Сейчас наша первоочередная задача — это переписать всех людей. Выяснить их потребности, накормить, напоить и одеть, если это им нужно. Затем им будут оказывать помощь в получении документов», — рассказал волонтер организации «Народная дружина».

«Ради забавы давили машины танками»

В холле здания лежат коробки с вещами. Здесь можно найти зимние куртки и различную обувь. На скамейках неподалеку сидят люди. Их выражения лиц задумчивы — все они чудом остались живы, пересидев битву за Соледар в подвалах жилых домой. Крупная собака ротвейлер с грустными и испуганными глазами пытается забраться на колени к своей хозяйке. На каждый хлопок входной двери она опасливо озирается и словно хочет укутаться в своего человека. 

Женщину зовут Оксана. Бои за город она переживала в собственном частном доме, пока соседние дома не начали гореть под шквалом огня артиллерии. Только тогда пришлось перебираться в подвал многоэтажного дома. Все это время она переживала с мужем и собакой по кличке Лея, успевая кормить еще четырех собак, которых побросали бежавшие из города соседи. 

Чувство дежавю возвращается, когда я разговариваю с людьми из Соледара. Те же ужасные истории о зверствах украинской армии, которая всячески измывалась над своими же гражданами. То же самое нам рассказывали и эвакуированные из Мариуполя люди.

«Украинские военные с нами не церемонились. Вламывались в дома, выгоняли всех на улицу и занимали жилье. Они все это делали ради забавы. Давили танками машины и смеялись. Снимали все это на видео и выкладывали в Сеть. У нас в Соледаре заживо сгорела женщина-портниха. ВСУ кинули какие-то зажигательные снаряды. Они попали на ее дом, и женщина сгорела фактически заживо», — рассказывает Оксана.

Вторит ей и молодой паренек по имени Сергей. Его солдаты украинской армии попросту выгнали из собственного дома, не дав даже забрать документы. «Они заняли мой дом. Выгнали меня и затем даже не пускали, чтобы забрать документы. Заезжали во дворы частных домов на танке. Отстреливались, зная, что затем туда полетит ответный удар. Мой дом сейчас уже сгорел, как и все остальные дома. Машину моего знакомого попросту забрали, угрожая оружием. Он работал в парке охранником. Сидел, охранял в своей машине. Подходят к нему двое военных и просят их подвезти. Сели в машину. Доехали до точки. Перезаряжают они автоматы и говорят — давай сюда документы на машину, телефон и вали. Ему пришлось отдать им машину, и через пару дней он нашел ее в лесу сожженой.

Они ее сожгли», — рассказывает Сергей.

«Она называли нас “особи”»

По словам жителей Соледара, грабежом во время боевых действий занимались не только украинские военные. Часто в город под видом гуманитарной помощи наведывались представители иностранных религиозных организаций. «По городу часто ездили странные люди, которые представлялись гуманитарными организациями и предлагали вывозить людей. Говорили женщинам, мол, берите самое ценное и езжайте с нами. Были среди этих людей и иностранцы. Точно знаю, что одну из женщин после этого нашли убитой тут же неподалеку, на выезде из города. Они просто занимались грабежом под видом гуманитарной помощи. Моей жене предлагали так выехать из города», — рассказывает Владимир.

При этом гуманитарную помощь во время боев в город все-таки возили, но ее качество было хуже, чем корм для животных. «Знаете, как нас называли украинские военные? “Особи”. Когда ходили по домам и пересчитывали, то так и записывали себе — “Особь один” и “Особь два”. И гуманитарную помощь они нам возили соответствующую их отношению. 

Постоянно нам гуманитарку возили представители различных религиозных организаций. Какие-то Свидетели Иеговы. Гуманитарка была польская — там были польские консервы. Но есть их было невозможно. Отказывался даже кот. Такая гадость, что даже в голодный год не съешь. Привозили небольшой пакет этой гадости и еще предлагали делить его на троих», — говорит Владимир.

Оксана вспоминает, что когда в город зашли российские военные, то по их улице начал постоянно работать снайпер. Стрелял и в мирных жителей, и в военных. «С нашей улицы открывался вид на рудник. Там такое большое здание размером в девять этажей. Приходят “вагнеровцы”. Говорят, будьте осторожны, оттуда работает снайпер. Пули постоянно тут свистели. Затем “вагнеровцы” снайпера отловили. Оказалось, что это девочка 14 лет. Говорят, что снайперов в живых не оставляют, но на нее у них рука не поднялась. Даже эти суровые воины были в шоке от этой снайперши. Другой ее подружке оказалось 16 лет», — вспоминает еще одна жительница Соледара.

Владимир вспоминает, что ему пришлось буквально ехать по трупам украинских военных, когда он выезжал из города. «У нас все улицы усеяны трупами. Мы на машине буквально ехали по трупам. В основном там очень много погибших украинских военных. Сталинградская битва ни в какое сравнение не пойдет с тем, что произошло в Соледаре. Пусть весь мир знает, что творит Зеленский», — говорит он.

«Мы вернемся домой»

На мой вопрос: «А что дальше?», все эвакуированные из Соледара люди отвечают, что при первой же возможности собираются вернуться домой, чтобы восстанавливать свое жилье. Они не хотели уезжать, когда их буквально гнали из домов украинские военные, и тем более не бросят свои дома, когда город освобожден.

«Вы понимаете, это дом, в котором я выросла. Здесь умерли мои родители. Здесь я воспитала своих детей. Пусть от него остались одни руины, но это мои руины. При первой же возможности мы с мужем вернемся и будем восстанавливать наш дом. Нас не смогли с нашей земли выжить украинские военные. Чего теперь нам боятся и куда ехать? Мы обязательно вернемся», — уверенно говорит мне Оксана.