Жертв теракта в Петербурге подвергли унижению

С момента теракта в метро Санкт-Петербурга прошло уже два месяца. Казалось бы, жизнь вернулась в свою колею. Но картины 3 апреля 2017 года продолжают всплывать перед глазами пострадавших. Забыть такое им не удастся. Тем более когда, несмотря на все громогласные заверения властей, доказать, что ты пострадал при взрыве, и получить компенсацию — задача не из простых. Мы собрали лишь несколько историй, где жертвы один на один остались со своей бедой, и каждая такая история дурно пахнет.

Но то, что нам удалось выяснить во время подготовки этого материала, позволяет сделать предположение, что таких людей, скорее всего, гораздо больше.

О том, что ее сын стал жертвой теракта, Наталья Власова узнала из новостей. 18-летний Саша должен был еще быть на занятиях (мальчик учился на первом курсе бюджетного отделения Петербургского университета путей сообщения). И вдруг материнское сердце екнуло. На телеэкране среди пострадавших мелькнул ее сын, весь в крови. Позже Наталья узнает, что Сашу отпустили на 15 минут раньше, он сел в тот самый вагон, он был буквально в двух метрах от эпицентра, и что от смерти его спасло чудо.

- До утра 4 апреля он находился в реанимации в НИИ скорой помощи им. Джанелидзе, - вспоминает Наталья. - Сочетанная минно-взрывная травма, сотрясение головного мозга, ранение затылочной области, шеи, бедра - это если вкратце диагноз описывать. Хирурги вытащили из его головы и шеи более 10 осколков! Два из них до сих пор находятся у него во лбу. Как нам сказали, они должны капсулироваться, и потом их удалят. Когда это произойдет - не известно.

Саша провел в больнице 22 дня. Пока сын отходил от травм, мама занялась подготовкой документов на получение компенсации. Но в день, когда комиссия принимала решение о сумме выплаты, позвать Власову чиновники почему-то не удосужились.

- Нам якобы не смогли дозвониться, - сетует Наталья. - Правда, номер у них был, да и адрес тоже. Вот и получилось, что на освидетельствовании Саши не было. Поэтому наши травмы средней тяжести волшебным образом превратились в легкие! Когда я получила 250 тысяч и начала возмущаться, в комитете по социальной политике Санкт-Петербурга мне лишь пренебрежительно кинули: «Вам что, всё мало?»

Сейчас Наталья пытается оспорить решение петербургских властей. Согласно информации на сайте комитета по соцполитике северной столицы, выплата единовременного пособия осуществляется на основании документов, поданных пострадавшими гражданами, и информации Санкт-Петербургского «Бюро судебно-медицинской экспертизы». Почему власти города приняли заключение комиссии этого бюро, на котором даже не присутствовал пострадавший, и проигнорировали объективное заключение из больниц, в которой он лечился, остается загадкой.

Бегать уже не сможет

Евгения Бахлыкова переехала в город на Неве из Сургута. Девушка поступила в университет аэрокосмического приборостроения, а 3 апреля направлялась к преподавателю показывать свою дипломную работу. Она села в злополучный поезд, но в соседний вагон. От травм это 22-летнюю студентку не спасло. Мощная взрывная волна выбила дверь между вагонами, которая с размаху врезалась в Евгению.

- Медики констатировали сильный ушиб ноги и рук, - говорит Евгения. - Колено болит до сих пор. Я очень люблю спорт, но придется от него отказаться. Бегать просто невозможно, метров 30 преодолеешь и всё. Ногу будто заклинивает!

Несмотря на это, ни метрополитен, ни город в судьбе пострадавшей решили не участвовать. Сначала студентку погоняли по врачам и ведомствам: то справки не той формы принесла, то документы не так оформила, то к врачу, который должен выписать нужную бумагу, нужно записываться за две недели... А потом и вовсе взяли паузу на месяц, при этом заявив, что «не особо надейтесь, могут и не выплатить ничего».

- А ведь в СМИ и метро, и власти объявили, что всем уже всё выплатили, - жалуется Евгения. - По факту же доходит до абсурда! Я хотела, чтобы мне возместили стоимость телефона, который выпал у меня из рук при взрыве. На что следователь сказал, что если бы он лежал в сумке, то получил бы статус ручной клади, и его бы компенсировали. А так — нет.

Помощь пришла, откуда не ждали. Губернатор Ханты-Мансийского округа Наталья Комарова, в отличие от своего коллеги — главы Санкт-Петербурга Георгия Полтавченко, сразу отреагировала на беду жительницы Сургута. Она помогла маме Евгении приехать к пострадавшей в больницу в Питере и выплатила компенсацию. Студентке даже предложили психологическую помощь... но только там, на малой Родине. Почему же власти города, в котором произошла трагедия, откровенно «динамят» жертву теракта?

Комментарий юриста Петра Козакова: «Если есть вред здоровью, и человек не согласен с заключением судебно-медицинской экспертизы, то можно обжаловать это решение в вышестоящей инстанции. В данном случае это Министерство здравоохранения. Либо предъявить иск в судебном порядке с требованием о повторной экспертизе, так как предыдущая по мнению лица была необоснованной законом. Никаких сроков давности для данного иска нет, так как назначение о еще одной комиссионной судмедэкспертизе решается по документам, а не нынешнему состоянию больного. Эксперты делают новое заключение на основании выписок из медучреждения, историй болезней, снимков и других бумаг».

Подачка в тысячу рублей

«Выплатить выгодоприобретателю компенсацию за причинение вреда здоровью в размере 1 000 рублей», - таков был вердикт комиссии руководства Петербургского метро в отношении еще одной пострадавшей Надежды Соседовой. Кроме как «подачкой» такую сумму не назвать. Пять дней в клинике, обожженные волосы, сумка и вещи, все во фрагментах останков погибших людей из смертельного вагона — и за все это всего одна тысяча рублей. Но властям города и этого показалось много. 22 мая Комиссия по предоставлению материальной помощи и единовременных пособий пострадавшим в результате взрыва полностью отказала Надежде в выплате денег как за счет бюджета Санкт-Петербурга, так и за счет федерального.

- Я ехала сбоку от входа, - вспоминает тот день Надежда. - Так получилось, что при взрыве двери оторвало, и основная разрушительная волна ушла в тоннель, поэтому меня лишь задело.

Отделалась ушибами. Лежала я в отделении неврозов и лишь после узнала: оказывается, чтобы получить компенсацию нужно было, чтобы руки-ноги поотрывало. А психическое состояние не в счет! Я обратилась к председателю городского комитета по социальной политике Александру Ржаненкову. Он сказал, что подумает что можно сделать, дал свой номер...и так и ни разу не взял трубку.

О важности ментального здоровья Надежда знает не по наслышке. Сама она работает психологом и во время теракта, несмотря на сильнейший стресс, оказывала моральную помощь людям на станции, пока ее саму не забрали врачи. Кстати, изначально в списке пострадавших, вывешенных МЧС, Надежда значилась. Но после женщину признали просто потерпевшей, что не позволяет ей рассчитывать на какие-либо выплаты.

- Вы знаете, я не могу получить денег даже за сумку, - говорит Надежда. - Она была вся в кусках человеческой плоти. Следователь на это лишь сказал, что нужен чек от вещи, чтобы произвести экспертизу стоимости. Какой нормальный человек будет хранить эти чеки? Просто немыслимо.

Думала - нормально, пока ноги не подкосились

История, похожая на ту, что приключилась с Надеждой, произошла с Татьяной Смирновой. Взрывная волна как бы пронеслась мимо, хотя она сидела близко к эпицентру. Вместе с остальными пассажирами Татьяна выбиралась через разбитое стекло и сначала даже не поняла, что произошло.

- Вокруг была паника, - рассказывает Татьяна. - Меня просто подхватила толпа и вынесла к эскалатору. Только по пути вверх у меня начал проходить первоначальный шок. Ноги подкосились и я упала. Градом потекли слезы. Уже на улице меня посадили в мимо проезжающую машину, которая отвезла в военно-медицинскую академию имени Кирова, где я находилась потом больше недели.

Татьяна не получила физических травм, но ментальные раны еще долго не зарубцуются. 18-летняя студентка СПбГЭУ несколько недель посещала психолога, и курс еще не окончен. Но чиновники посчитали эти проблемы ничтожными и отказали девушке в денежных притязаниях. Отметим, следователь признал, что Татьяне был причинен и моральный, и физический вред.

Комментарий юриста Сталины Гуревич: «Если брать прецедент Татьяны Смирновой и Надежды Соседовой, компенсацию удастся получить лишь в двух случаях. Первый - если будет доказано, что их моральная травма послужила развитию психологического заболевания, например расстройства личности. Второй - если же как таковой хронической болезни не наступило, тогда в суде нужно будет доказать прямую связь между моральными страданиями по поводу произошедшего и причинителем. Причинителем здесь могут выступать как террористы, так и город, который должен был обеспечить безопасность граждан на транспорте. А в целом, метрополитен обеспечивает выплатами лишь граждан, которые получили физические травмы, перечисленные в перечне застрахованных случаев. Насчет компенсаций от города - здесь каждый субъект устанавливает свое региональное законодательство.

Кого считать жертвой?

Редакция «МК» отправила запросы как в метро, так и в комитет социальной политики Санкт-Петербурга. Метрополитен сослался на главу 6 ФЗ от 14.06.12 №67-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности перевозчика за причинение вреда жизни, здоровью, имуществу пассажиров и о порядке возмещения такого вреда», согласно которой по специальным коэффициентам рассчитывается выплата пострадавшим в зависимости от того, как сильно ухудшилось их здоровье из-за происшествия в метро.

Конечно, если брать данный закон, таким пострадавшим как Татьяна и Надежда, ждать денег не стоит. Но разве документ, рассчитанный на, грубо говоря, бытовые травмы (резко затормозил поезд, человек ударился или происшествие на эскалаторе - Авт.), может быть применим в таком чрезвычайном случае, как теракт? Не стоит ли здесь руководствоваться какими-то иными нормативами, господа? Неужели кошмарные сны с развороченными телами и панические атаки в транспорте- это не вред здоровью? Ах, ну да.. вот если бы руки оторвало..

Комитет по социальной политике и вовсе отделался формальной отпиской. «24 мая председатель Комитета давал комментарии для СМИ», - цитата из ответного письма. Что ж, спасибо, что не послали по известному всем россиянам адресу.

Тем временем, в социальных сетях растет сообщество неравнодушных. Граждане, не имеющие никакого отношения к трагедии, сами раскручивают группы по оказанию помощи пострадавшим, посещают их в больницах, помогают как финансово и юридически, так и морально.

Вот так у нас государство "помогает", - сообщает в соцсети одна из волонтеров Александра Шнайдрук. - Еще в апреле Комитет заявил, что вся помощь оказана. И данное заявление было априори абсурдно, в первую очередь по той причине, что не все пострадавшие обратились за выплатами: кто-то только вышел из комы, кто-то придя в сознание даже не помнил о теракте. Паспорта, необходимые для подачи заявления, сгорели. Конфликтов и не возникло именно потому, что на тот момент не пришло время самих выплат.

Отметим, в первые дни власти Санкт-Петербурга говорили о 102 пострадавших и о том, что деньги получат все. Когда же шумиха вокруг трагедии утихла, список заметно сократился. Так отчего же у жертв того страшного дня столько вопросов к властям и все без ответа? Почему на награды работникам у метрополитена деньги нашлись, а на помощь пострадавшим нет? Почему с экранов звучат громкие слова о выплатах, а на деле куда ни ткни, везде проблемы? Неужели у такого крупного города, жители которого, к слову, очень любят называть его не только северной, но и культурной столицей, нет возможности компенсировать страдания всех жертв теракта?

КОМУ ЧТО ДОЛЖНЫ

Выплаты семьям погибших: от петербургского метрополитена - 2 025 000 руб.

От Санкт-Петербурга — 1 000 000 руб., от федеральных властей — 1 000 000 руб.

Получившим тяжелые, средние и легкие травмы: от петербургского метрополитена - Рассчитывается путем умножения страховой суммы (2 000 000 руб.) на коэффициент, в зависимости от травмы.

Получившим тяжелые и средние травмы: от Санкт-Петербурга — 500 000 руб., от федеральных властей — 400 000 руб.

Получившим легкие травмы: от Санкт-Петербурга — 250 000 руб., от федеральных властей — 200 000 руб.