СТАЛИНСКИЙ МЕНЕДЖМЕНТ В ДЕЙСТВИИ Максим Калашников

СТАЛИНСКИЙ МЕНЕДЖМЕНТ В ДЕЙСТВИИ 
Максим Калашников 
http://m-kalashnikov.livejournal.com/3105413.html 
Почему В.Путин и Сталин – два совершенно разных исторических явления? 

Сегодня модно клеймить уважаемого Владимира Владимировича «новым Сталиным». Это огромная ошибка. Перед нами – совершенно разные исторические персонажи. Достаточно сравнить стиль управления экономикой того и другого. Вы вообще представляете себе то, как Сталин добивался стремительных рывков в развитии страны? Давайте изучим это на одном примере. Заодно поглядев, что из его опыта пригодится нам после краха прежней попильно-сырьевой Системы. 

АВИАЦИОННЫЙ КРИЗИС 1938 ГОДА 
В 1938 году в Советском Союзе разразился авиастроительный кризис. Немцы в Испании стали наносить страшные потери нашей авиации: истребителям И-15 и И-16, считавшимися лучшими в мире. Как и бомбардировщикам СБ. Совершенной неожиданностью для нас оказался новый «Мессершмитт BF-109E», обладавший и большей скоростью, и мощным вооружением. А «Юнкерс-88» оказался на голову лучше СБ. 
То был как ушат холодной воды на голову. Пропаганда достижений советской авиации и отечественной «оборонки» в тридцатые была под стать нынешней, времен Путина. Мы всех, мол, обогнали, нам нет равных, наши истребители – самые маневренные в мире. Хотя для истребителя главное – догнать противника и нанести удар. Например, сверху, пользуясь преимуществом в скороподъемности. Подобно тому, как сегодня нам показывают хитрые фигуры пилотажа на Су-30 и Су-35, так же и в СССР любили демонстрировать юркость ястребков Поликарпова. (И действительно: немцы не любили бои на виражах – они пользовались стремительными ударами сверху). В то же время, СССР строил гигантские на тот момент воздушные корабли, вовсю использовавшиеся в пропаганде. Тут вам и серийные четырехмоторные ТБ-3, и другие, малосерийные летающие гиганты Туполева. Вдруг оказалось, что немецкие машины и технологичнее, и по аэродинамике выигрывают, и по части связи, и в удобстве для пилотов. 
В одночасье весь образ всех обогнавшей державы стал разрушаться. Сталин хмурился. Было ясно, что скоростные пушечные истребители немцев будут легко уничтожать огромные, но тихоходные бомбовозы Туполева. В те времена ядерно-ракетного оружия – Великого Предохранителя – еще не было. А потому во времена Сталина, в отличие от времени Путина, наказание за техническое отставание следовало очень быстро. Войны были не гибридно-косвенными, как ныне, а горяче-открытыми. Наказание выливалось в разгром твоей армии и разрушенные города. 
Сталин стал искать причины отставания. Надо сказать, что положение в авиапроме СССР 1937-1938 годов очень напоминало состояние самолетостроения в РФ наших дней. По монополизму. Так, сегодня в РФ осталась одна «фирма» - имени Сухого, «Су». Ну, еще ОАК – объединенная авиастроительная корпорация. «МиГ», считайте, умер. Как были уничтожены фирмы «Ильюшин», «Яковлев», «Мясищев», «Молния». «Туполев» - полумертвая структура. 
В СССР 1938 года были два монополиста. Туполев конструировал и строил тяжелые самолеты и бомбардировщики. Поликарпов – истребители. Остальные были так, мелочью на подхвате. Спору нет, оба конструктора были гениями. Но даже гений, став монополистом и не имея конкурента, «бронзовеет» и теряет хватку. Сталин решил с монополизмом покончить. 
Самоуспокоенность относительно уровня развития авиации усугублялась не только громогласной пропагандой (в которую поверили и сами верхи), но и деятельностью «признанных военных специалистов», генералов. Они, докладывая Сталину о том, что «усе хорошо», сами показали себя полными придурками. Они увлеклись идеями итальянца Дуэ: мол, все в войне решат тяжелые бомбардировщики, способные громить города и промышленность в глубоком тылу противника. А самолеты поддержки сухопутных войск, все эти фронтовые бомбардировщики, корректировщики и штурмовики – так, не особо потребны. 
На XVIII съезде ВКП (б) в марте 1939 года, еще по инерции, нарком обороны Климент Ворошилов долкладывал: по сравнению с 1934-м парк ВВС вырос на 130%. При этом тяжелобомбардировочная авиация с 10,6% в составе ВВС выросла до 20,6%. А легкие бомбардировщики, штурмовики и разведчики уменьшили свою долю с 50,2% до 26%, то есть – почти в два раза. Доля истребителей же выросла с 12,3% до 30%. 
То есть, немцы делали совершенно обратное: они наращивали долю фронтовой авиации. Они создавали воздушный «взломщик обороны» для стремительных рывков своих танковых и механизированных частей. А в СССР лампасные болваны воплощали идеи Тухачевского – мол, бомбежки городов врага вызовут в них восстания рабочего класса. В итоге Советский Союз накануне Второй мировой очутился в опасном положении. Почти пятую часть его ВВС составляли летающие мишени – тихоходы ТБ-3, которые очень красиво смотрелись на парадах. Скоростные бомбардировщики СБ уже уступали в скорости немецким и не могли оперировать без прикрытия истребителей. Каковые оказались хуже гитлеровских. Штурмовиков мы оказались полностью лишены. Как класса. А у немцев были пикирующие высокоточные Ю-87… 
И тогда Сталин решил сам, не доверяя генералам и «признанным специалистам», решать проблему. 


ИСТОРИЧЕСКОЕ СОВЕЩАНИЕ В ОВАЛЬНОМ ЗАЛЕ, 1939… 

В начале 1939 года Сталин собирает большое совещание в Овальном зале Кремля. Как вспоминал советский авиаконструктор Александр Яковлев, на него советский вождь созвал всех, кто проявил себя в авиации. То есть, не только генералов, чиновников и маститых грандов-авиаконструкторов, но и знаменитых пилотов, всех конструкторов вообще (включая и «мелочь», молодежь), и даже изобретателей, которые за последнее время вносили какие-то предложения по авиации. Сам Яковлев попал в Овальный зал как конструктор легких и учебных самолетов, которые и финансировались по линии общества ОСОАВИАХИМ. Как полулюбитель. 
Вы можете представить себе такое совещание в нынешнем Кремле? Не только по авиации, но и по станкостроению, электронике, судостроению? Максим Калашников не может. 
Как же Сталин проводил это совещание? Сперва приведу воспоминания известного пилота-испытателя Петра Стефановского (из книги «Триста неизвестных») 
«…На таком исключительно авторитетном совещании, преследовавшем огромнейшие общегосударственные цели, мне довелось быть впервые. Внимательно, стараясь не пропустить ни одного слова, слушал я выступавших товарищей. Слушал и не всегда верил своим ушам. Речи вызывали недоумение, даже возмущение. Ораторы без конца восхваляли наши самолеты, которые якобы по всем статьям являлись самыми лучшими в мире, проявляли крайнюю беспечность в оценке новинок зарубежной авиатехники, а следовательно, и выводы на будущее делали не совсем правильные. Особенно радужными и оптимистичными были речи командиров, воевавших в Испании и Монголии. Я не выдержал и попросил слова. Вначале старался говорить хладнокровно, но потом разошелся и начал резать правду-матку. 
Ведь что получалось? Если виднейшие авиаторы страны с восхищением отзываются о наших самолетах перед самим Сталиным, перед Политбюро, значит, беспокоиться об авиации, ее дальнейшем развитии нет нужды - все достигнуто, иностранцы оставлены позади, наши воздушные границы на самом надежном замке и, коль враг посягнет на СССР, советские бомбардировщики нанесут по нему всесокрушающий удар. 
Мое выступление прозвучало полным диссонансом в хоре предыдущих ораторов. Я говорил главным образом о недостатках, о неиспользовании в самолетостроении новейших прогрессивных металлов, особенно об отставании авиационного моторостроения, слабостях нашего самолетного оружия, о многих изъянах в конструкциях и самих принципах конструирования вспомогательного специального оборудования самолетов. В заключение высказал пожелание - максимально наращивать усилия в области совершенствования родной авиации, дабы не оказаться отстающими в будущих вооруженных столкновениях с капитализмом. 
Мое, может быть, несколько запальчивое, но искреннее выступление длилось сорок минут, что, как мне позже разъяснили, считалось совершенно недопустимым на таком ответственном совещании. Я видел, что присутствующие, и особенно те, кто говорил до меня, были по меньшей мере шокированы. Однако меня никто не прерывал. 
И. В. Сталин тоже не проронил ни слова. Как выяснилось много позже, мое резкое выступление ему не понравилось. Он поручил К. Е. Ворошилову лично поинтересоваться, что представляет собой столь "пылкий оратор-летчик". Климент Ефремович незамедлительно вызвал к себе моего непосредственного начальника комбрига И. Ф. Петрова и прямо спросил, чем "дышит" летчик-испытатель Стефановский. Иван Федорович присутствовал на совещании, он откровенно ответил, что полностью согласен со мной, считает мое выступление правильным. 
Климент Ефремович доложил о своем разговоре с И. Ф. Петровым И. В. Сталину, и у того резко изменилось мнение обо мне. Позже мне приходилось не раз выступать в присутствии И. В. Сталина и говорить о недостатках нашей авиации. Прямоту суждений он воспринимал уже без тени раздражения и предвзятости…» 
А вот конструктор А.Яковлев вспоминает несколько иное: крайне деловой подход Сталина к совещанию. Его вел Молотов. Конструкторы вызывались на трибуну по списку, и каждый должен был рассказать о том, над чем работает и что планирует делать в ближайшем будущем. Пока конструкторы выступали, Сталин расхаживал по залу, курил трубку и казался погруженным в свои думы. Однако время от времени он подавал какую-нибудь реплику или задавал вопрос, свидельствовашие о том, что слушает он очень внимательно. (А.С.Яковлев. «Цель жизни. Записки авиаконструктора» - Москва, Издательство политической литературы, 1967 г., с. 185). 
Начальник НИИ ВВС Филин вылез с предложением построить много четырехмоторных летающих крепостей Пе-8. (Это было за полвека до писаний Резуна-Суворова, который фантазировал на темы того, что тысяча Пе-8 могли разрушить Берлин в 1941 г.). Сталин возразил: нам нужны двухмоторные бомбардировщики. Но Филин настаивал и Красный император заявил: 
- Ну, пусть будет по-вашему, хотя вы меня и не убедили… 
Сталин здесь оказался полностью прав и по дальновидности превзошел «профессионалов». В реальной войне налеты англо-американских тяжелых бомберов (подчас по тысяче на один город) не привели к краху Германии, и немцы до 1945 года наращивали военное производство. 
За Филиным Молотов неожиданно вызвал на трибуну молодого тогда Александра Яковлева. Тогда – еще конструктора учебно-тренировочных малюток. Яковлев честно рассказал о причинах отставания нашей авиации. А в конце совещание всех снова призвали обдумать сложившееся положение и вносить свои предложения, не стесняясь и ничем себя не ограничивая. 

ДЕЛОКРАТ-ДЕМОНОПОЛИЗАТОР В ДЕЙСТВИИ 
Но этого было мало! Уже после совещания в Овальном зале всех конструкторов приглашают в Кремль, лично к Сталину. При этом не только ветераны самолетостроения, но и конструкторская молодежь – Лавочкин, Гудков, Горбунов, Ильюшин, Яковлев, Фролов, Боровков, Таиров, Шевченко, Пашинин. Приглашены и моторостроители: Климов, Микулин, Швецов. В общей сложности, в приемной Сталина собирается примерно 25 человек. 
Теперь Сталин принимает конструкторов в своем кабинете по отдельности. В присуствии Ворошилова, Молотова, Кагановича и заместителя командующего ВВС Агальцова. Вот как проходит беседа Сталина и Яковлева. 
И.С: - Ну как, надумали делать истребитель с двигателем Климова? 
Яковлев: - Да, я связался с Климовым и получил все данные о его двигателе. Мы детально проработали вопрос, и наше конструкторское бюро может выступить с предложением о постройке истребителя… 
И.С.: - Как вы его вооружите? Пушка на нем будет стоять? 
Яковлев: - А как же! На нашем истребителе будет стоять пушка калибра 20 миллиметров и два скорострельных пулемета… 
Прервем чтение диалога. Дальше Сталин открывает Яковлеву замысел: создать в СССР конкурирующие конструкторские фирмы. Не создавать одну Объединенную Супер-Пупер-Корпорацию Сухопогосяна, а создать ряд фирм-соперников… 
Сталин: - Это хорошо. А знаете ли вы, что мы такие же истребители заказываем и некоторым другим конструкторам, и победителем станет тот, кто не только даст лучший по летным и боевым качествам истребитель, но и сделает его раньше, чтобы можно было запустить его в производство? 
Яковлев: - Я понимаю, товарищ Сталин. 
Сталин: - Понимать мало. Надо машину сделать быстрее. 
Яковлев: - А какой срок? 
Сталин: - Чем скорее, тем лучше. К новому (1940 – М.К.) сделаете? 
Яковлев: - Я постройкой таких самолетов не занимался, опыта не имею… Но вот американцы делают новый истребитель за два года, так что… 
Сталин (перебивая): - А вы разве американец? Покажите, на что способен молодой русский инженер… Вот тогда будете молодцом, и придется мне пригласить вас на чашку чая. 
Яковлев: - Спасибо, раз надо – сделаем обязательно. Но разрешите задать один вопрос? Вот пригласили сюда десятка два конструкторов, и каждому дается задание. Разве стране нужно столько истребителей и бомбарпдировщиков? Разве можно будет все их запустить в серийное производство? 
Сталин: - Мы и сами это прекрасно знаем, что столько самолетов нам не нужно. Но ведь из всех самолетов, дай бог, получится пять-шесть таких, которые будут годны для серийного производства. А такое количество новых самолетов нас не смущает… 
Вот Делократ во всей красе! Национализм он совмещает с технократизмом и футуристичностью. И со вполне рыночным подходом. Он не отдает (если переводить на нынешние реалии) право строить самолет 5-го поколения одной фирме-монополисту (КБ имени Сухого). Нет, он решает потратить деньги сразу на много опытных самолетов, из которых потом можно выбрать наилучшие варианты! То есть, вот принцип капитализма: здоровая конкуренция. Однако опытные самолеты разрабатываются за счет государства – социалистический принцип. Но как только лучшие машины отобраны, в их производство вкладываются государственные средства. То есть, снова идет разумное совмещение конкурентно-капиталистического и социалистического принципов. 
При этом отметьте: Сталин решает потратить деньги на разработку гаммы новых самолетов, а не на строительство полутора десятков футбольных стадионов, не на закупку бесполезных, но архидорогих футболистов и тренеров, не спускает миллиарды на Олимпийские игры. Нет, прежде всего нужно потратить ресурсы на самое важное, на Дело. И, как видите, Иосиф Грозный при этом глубоко вникает в суть вопроса, а не тратит время на ныряние за амфорами или полеты с журавлями. Он не втравливает страну в дорогую и бесполезную войну за тридевять земель. И уж, тем паче, не тратит деньги СССР на вложения в американские ценные бумаги. Нет, главное – развить СВОЮ страну. 
Итак, в 1939-м Сталин одновременно дает задания на разработку истребителей Микояну, Лавочкину, Сухому, Пашинину, Флорову и Боровкову, Шевченко, Козлову, Поликарпову, Сильванскому и Яценко. Яковлев опередил всех и первым представил свой Як-1 к январю 1940 года. Но Сталин не забыл разговора. Еще в октябре 1939-го он посылает Яковлева в ознакомительную поездку в Германию: посмотреть на тамошнюю авиапромышленность (дело было во время действия советско-германского Пакта о ненападении) и закупить образцы самолетов Люфтваффе. А в декабре 1939-го Сталин лично звонит Яковлеву и интересуется: выполнит ли он обещание представить новую машину к Новому году? 
Да, а ведь дел у Сталина было много. Но он, как видите, о главном не забывал. 

(Продолжение в комменте)
#Максим_Калашников #СССР #Сталин #делократия #индустриализация#инновации #националФутуризм