Детский святой

Удивительная судьба! В истории христианства было много прославленных  церковью и не прославленных церковью святых, но посмертная судьба этого, наверное, самая удивительная.

В России его считают одним из лиц Троицы. Что такое Троица? Неискушенный в богословии простой верующий отвечал не задумываясь: Христос, Богородица и Николай-угодник. Культ Николая был сопоставим с культом остальных лиц "Троицы". Вплоть до мнения, что, когда Бог умрет (не только западные экзистенциалисты говорят о смерти Бога), Николай будет его наследником. Такое уж у нас христианство. Не слишком христианство. И даже не слишком монотеизм. Но наше. Родное. Детское.

Но и на Западе культ епископа малазийской Миры не меньше. С октября по декабрь весь западный мир только ему и поклоняется – Клаусу. Кто главный в Рождество? Кого умоляют дети принести желаемое? Его – Святого Николая, Санта-Клауса. Санту.

Как и почему такое случилось? Ну, это был бы долгий разговор. Да и ненужный в контексте моей темы. Просто зафиксируем факт: дети обожают Святого Николая. Дети по духовному возрасту. Так-то многие из них бороды носят. А многие – и седые бороды.   

Дети очень удобны для любого правителя. Ими легко манипулировать. Поэтому так препятствует власть духовному росту, духовному взрослению. Вы должны быть чадами (то есть детьми) церкви. Мы – ваши отцы, вы – наши дети. И не лезьте в наши взрослые дела. И не перебивайте, когда говорят взрослые. А не то мы поставим вас в угол. И ставят. Просто-таки загоняют. В угол.

Для этого даже целая организация есть – вся из отцов, из батюшек. Которые разрешают или не разрешают. Прощают или не прощают. Руки подставляют для поцелуя. И неважно, что он – молокосос и по возрасту, и по духовному развитию, неважно – всё равно батюшка.

Это очень полезная организация в структуре государства. Необходимая просто. Ее тут в сердцах часто сравнивают с идеологическим отделом ЦК. Зря. Во-первых, она гораздо разветвленней. А во-вторых – много регрессивней в смысле роли в духовном развитии общества.   

В общем, нет причин удивляться государственным торжествам по поводу прибытия ребра Николая из итальянского Бари, куда весной 1087 года, ограбив могилу в Малой Азии, итальянские купцы перевезли половину скелета святого. Это, в самом деле, часть государственной политики. Важная часть. И почетный караул тут вполне уместен. В самом же деле – "Караул!".

Политика эта более чем успешна. Неслучайно же очередь побывать рядом с ребром выросла на несколько километров.

Стоят себе люди. С детьми стоят. А раз стоят, значит, верят. Что Санта-Клаус и их не обнесет счастьем. Во всяком случае, стоит попробовать. Хуже не будет. Когда-то так же стояли в очередь в Мавзолей. Только мотивация была другой. Более взрослой.

Сколько их? Таких верящих в чудо? Ну, в чудо у нас верят едва ли не все поголовно. Включая и тех, кто ни во что не верит. А сколько верит вот в это конкретное чудо? Побуду рядом с мощами и благодать сойдет на меня. Сколько их? Трудно сказать. Но определенно это десятки процентов. Сколько именно десятков – десять или пятьдесят? Не знаю, не имею данных.

Но зато я знаю другое. Напрямую к ним, к этим людям обращаться нет смысла. Ну, в самом деле, ну скажете вы ребенку четырех лет, что Санты нет. Знаете, как он огорчится. Зачем же растраивать? Тому, кто уверен, что Бог любит Троицу, а Троица – это Христос, Богородица и Николай-угодник, тому и богословие Иоанна Дамаскина (а это, к слову, 8-й век, чуть моложе ислама) будет высшей математикой.

Но между духовными младенцами и духовными отроками-юношами, между совсем наивными и теми, кто недоверчиво ищет ответы на трудные вопросы, – нашим духовным авангардом, есть много промежуточных ступеней. И люди, стоящие на ступени повыше, не просто могут, но и должны пытаться поднять стоящих ниже на свою ступень.

Очень часто слышишь – ну, какой смысл с ними говорить, "вата" же? И это отчасти правда: смысл говорить есть далеко не со всеми. У очень многих и в самом деле уши забиты ватой. Они живут в своем детском мире, и сражаются картонными мечами с воображаемыми драконами. Ну, что ж – пока не бьют посуду, пусть сражаются. Отсражаются своё и поймут, что драконы не там. И не такие. И что картонным мечом их не одолеть.

Но есть и те, в чьих ушах ваты поменьше. И – ещё меньше. И – ещё.

Вот с этими последними говорить очень даже стоит. Очень даже большой смысл в таких разговорах.

Мы не вытащим все наше завязшее в болоте тело в один момент. Сначала нужно вытащить голову. Потом – шею. А ноги – уже в самую последнюю очередь.   

Конечно, дети всё равно будут слышать наши разговоры с их старшими братьями (и сестрами). И негодовать тоже будут. И хулиганить. В том числе – и плескаться содержимым своих ночных горшков. Это, в общем, неизбежно. Дети же. Но тут уж ничего не поделаешь.

Взросление – вообще процесс трудный.