Отклонение стало нормой: о гонениях на русский язык на Украине

неизвестного лица. Если язык страны-оккупанта, то есть русский, то будьте уверены, что это провокатор, шарлатан, вор, брехун, подлый человек и ничего хорошего от него не ждите».

Знаете, откуда цитата? Это рекомендации, которые Первый канал Национального радио Украины раздаёт своим слушателям. Так советуют им себя вести при встрече с незнакомыми людьми где-нибудь в общественном месте.

Не поверил бы, если б кто-то рассказал, но лично слышал эти рекомендации в радиоэфире уже много раз. В последнее время их регулярно передаёт государственное (!) радио Украины. Хотя официально никто вроде не отменял 24-ю статью Конституции, гарантирующую равноправие всем гражданам страны и запрещающую дискриминацию, в том числе, по языковым признакам.

Да и статья 161-я Уголовного кодекса Украины, предусматривающая наказание за разжигание национальной розни (включая сюда и рознь по языковому признаку) тоже будто бы действует. Только вот в данном случае законы почему-то не работают.

Координируемая властями компания против русского языка набирает на Украине обороты.

Вице-премьер-министр по гуманитарным вопросам Вячеслав Кириленко еженедельно выступает в СМИ, где рассказывает о новых инициативах в языковой сфере. Ввели, например, квоты на трансляцию песен на украинском языке в эфире местных радиостанций, чем Кириленко очень гордится.

Суть, разумеется, не в заботе об украинской песне. Талантливых украиноязычных исполнителей коммерческие радиостанции транслировали и раньше, без всяких квот. Проблема в том, что талантливыми оказываются немногие.

Теперь же, чтоб заполнить квоту, в эфир придётся пускать всяких бездарей, ещё и оплачивая их «творчество». Это, безусловно, приведёт к снижению уровня музыкальной культуры. Зато уменьшится (и уже уменьшилось) количество транслируемых песен на русском языке. Что, собственно, и являлось целью введения квот.

Таким же образом (через квоты) планируется уменьшить (в идеале — до нуля) и число всех радиопередач на русском языке. Последствия наверняка будут те же, что и с трансляцией песен, но кого из ныне власть предержащих это волнует?

Конституционный суд Украины вот уже несколько месяцев рассматривает формально действующий закон «Об основах государственной языковой политики» на предмет соответствия его Конституции Украины.

Этот куцый закон, принятый ещё в президентство Виктора Януковича, конечно, далек от совершенства. И далеко не полностью обеспечивал права русскоязычного населения Украины. Но, по крайней мере, он разрешал использование какого-либо языка (по факту, прежде всего, русского) в качестве регионального там, где проживает значительное количество его носителей.

Теперь закон хотят отменить. А в том, что речь идёт именно об отмене, вряд ли можно сомневаться. На это указывает хотя бы то, что против закона решительно настроены все «эксперты», привлечённые к рассмотрению вопроса (во всяком случае, все, о ком известно широкой публике). Насколько объективным является разбор дела Конституционным судом при столь тенденциозном подборе «экспертов»? Это вопрос из числа риторических.

Между тем, в парламент Украины внесен другой языковой законопроект — «О государственном языке». Им предусмотрена почти полная ликвидация на Украине русскоязычных печатных СМИ, вытеснение русского языка из теле- и радиоэфира (отдельные фразы на русском языке допускаются, но должны сопровождаться обязательным украиноязычным переводом либо субтитрами).

Среди других предлагаемых законопроектом мер — обязательное использование украинского языка во всех образовательных учреждениях (включая и школы для национальных меньшинств), в науке, в медицине, в сфере обслуживания (кафе, магазины и т. п.), в книгоиздательстве, в кинопрокате, в театре (если спектакль идёт не на украинском языке, то должен быть обеспечен его перевод) и т. д.

Для надзора за соблюдением новых законов предусмотрено создание института языковых инспекторов (вот где раздолье для так называемых «общественных активистов»!).

Впрочем, не дожидаясь принятия законопроекта и назначения на инспекторские должности, указанные «активисты» уже рыскают по различным учреждениям, со скандалами требуя от работающих там людей общения на украинском.

Тут, вероятно, стоит напомнить, что русский язык фактически является родным для большинства жителей Украины. Ведь даже многие из тех, кто при различных опросах и переписях называет родным украинский язык, с детства думают и общаются в семье на языке русском (а это и есть показатель того, какой язык для человека родной).

Такое положение вовсе не последствие «многовековой русификации», как уверяют сегодня власти. Следует учитывать, что до революции 1917 года громадное большинство малорусов (сейчас именуемых украинцами), наряду с великорусами и белорусами сознавали себя единой русской нацией. Соответственно и русский язык воспринимался на этой территории как свой, родной. Вклад малорусов в развитие этого языка огромен.

Тезис о том, что украинцы (малорусы) — не русские, а отдельная от великорусов и белорусов национальность со своим, отличным от русского языком, был внедрён в общественное сознание коммунистическим режимом (о чём современные украинские «декоммунизаторы» предпочитают не вспоминать).

Но изменить запись в графе «национальность» оказалось проще, чем заставить людей отречься от действительно родного языка. Для очень многих людей на Украине таковым всё равно остаётся русский.

А потому сегодняшние попытки ущемить этот язык, вытеснить его, являются антинародными и, если хотите, — антиукраинскими. Не может нормально развиваться государство, значительная часть граждан которого подвергается дискриминации по языковому (да и любому другому!) признаку. Эти попытки не соответствуют ни здравому смыслу, ни элементарной справедливости, ни принятым в цивилизованном обществе стандартам.

И ещё одно. В своё время украинский поэт Тодось Осьмачка (ныне весьма почитаемый на Украине), пребывая уже эмиграции, в частной беседе обозвал русский язык «языком наших угнетателей». Это вызвало неприятие даже у его собеседников из украинской диаспоры — политика есть политика, а язык здесь причём?

Правда, к тому времени было известно, что Осьмачка страдает расстройством психики (это документально подтверждалось соответствующим заключением психиатров). Его слова и были восприняты как бред человека с психическим отклонением.

Теперь же на Украине русский язык называют «языком угнетателей», «языком страны-агрессора» и т. п. очень многие политики, журналисты, «деятели культуры», «общественные активисты». Даже президент Пётр Порошенко как-то объявил этот язык — «языком оккупанта».

Отклонение стало нормой. И это ярчайшим образом характеризует обстановку в стране победившей «Революции достоинства».