Воспоминания о совке. Part #6

На модерации Отложенный Продолжение.

Начало здесь
http://newsland.ru
http://newsland.ru
http://newsland.ru
http://newsland.ru
http://newsland.ru

Внимании! Лицам, измученным нарзаном, считающим, что в СССР прошли их лучшие годы, читать настоящие воспоминания категорически не рекомендуется. Поберегите свои нервы.

– Какое произведение Огинского вы знаете?
– Полонез.
– Какой полонез вы знаете?
– Огинского.
– Какой полонез Огинского вы знает?
– Полонез Огинского.
(Из телепередачи начала 80-х годов «Весёлые ребята»)

Как я уже говорил, в детстве, отрочестве и юности вопросы продуктов питания, а также более или менее нормальной одежды меня не волновали. Если я на них так подробно останавливаюсь сейчас, то лишь для того, чтобы читатели ощутили дух того времени – второй половины 70-х, начала 80-х годов.

Это не я, а большинство советских людей страдали от отсутствия в советских магазинах сносной еды и нормальной одежды. Это не я, а большинство советских людей ругались постоянно из-за диких очередей и всё ухудшающейся жизни. Это не я, а большинство советских людей смеялись над шутками «полузапрещённого» Жванецкого по поводу «плохих советских лекарств» и над репризами Райкина по поводу «я через завсклад, через товаровед достал дифсить». Я что ли писал эти репризы для Райкина и показывал по телевизору? Или агенты ЦРУ? Плохая же память у защитников Совдепа, которые уже забыли, что про тотальный дефицит и хамство работников торговли – пусть и в смягчённой форме – писалось в журнале «Крокодил» и озвучивалось в передаче «Вокруг смеха».

А я примерно до конца 1980 года жил в своём мире. В мире книг Джека Лондона и О’Генри, в мире пластилиновых крепостей и железных дорог производства ГДР. Почему до конца 1980 года? Потому что 8 декабря 1980 года некто Марк Чепмен застрелил в Нью-Йорке Джона Леннона. Я очень хорошо помню эту дату. Был пасмурный и довольно тёплый для зимы день. Помню, как мой друг сказал: «Слышал? Джона Леннона застрелили». И помню, как я ответил: «Ну и ладно. Подумаешь – негра застрелили». Да-да! Я не знал, кто такой Джон Леннон и перепутал его с Луи Армстронгом. Но потом дома, порывшись в толстенной пачке пластинок, я нашёл лицензионное советское издание знаменитого ленноновского диска «Imagine». Послушал и мне понравилось. Так я открыл для себя совершенно новый мир.

Духовные глубины Советского Союза находились в сильной зависимости от духовных пристрастий членов Политбюро ЦК КПСС. Какие, например, эстетические пристрастия могли быть у Л.И. Брежнева? Ну кабана подстрелить, водочки на природе попить, гармошку послушать, ну или там народные пения. В общем-то, ничего плохого в этом нет. Плохо только, что вкусы всех остальных жителей Страны Советов рихтовались под вкусы кремлёвских старцев. Таким образом граждане СССР, рождённые в первой четверти XX века, в целом получали то, что им было нужно: Людмилу Зыкину, концерты гармошки и балалайки, народные танцы. До кучи, поскольку вместе с Кремлём коммунисты унаследовали и кое-какие привычки аристократии царских времён, правильным народным развлечением были признаны шампанское и балет. Ну про советское шампанское примечательно выразился Косой – герой фильма «Джентльмены удачи» («Фу, кислятина!»). А балет… ну нахрен был нужен балет рабочим и колхозникам? Да и инженеры не шибко-то балет жаловали.

Так что вся эта развлекуха – Зыкина-Воронец, балет-балалайка, были востребованы преимущественно людьми пожилого возраста. Однако у кремлёвских маразматов ещё хватало мозгов, чтобы понять, что их дети (и всё поколение 40-50-х годов рождения), уже требуют чего-то другого. Для этого поколения Совдеп предоставлял Кобзона-Лещенко-Пьеху-Паулса-«Песняров» и т.п. Но вот запросы моего поколения кремлёвских старцев не то чтобы не волновали, но как-то они их, мягко говоря, недопонимали. Считалось, что ВИА «Добры молодцы», «Земляне», Йак Йола, Анне Вески, «АББА», «Бони-М», «Смоки» и прочее в таком духе должны полностью удовлетворить запросы советской молодёжи. Ну верх – это Джанни Моранди (потому что состоял в итальянской компартии). Но советскую молодёжь, во всяком случае весьма заметную её часть, вся эта музыка устраивала мало. Нет, возможно коммунисты искренне считали, что т.н. лёгкая музыка – это такая ерунда что и заморачиваться нечего. Но это было ошибкой.

Как начиналось утро практически каждого советского школьника? Правильно – с «Пионерской зорьки», которая начиналась в 7:40, если мне не изменяет память. За исключением четверга, когда «Пионерскую зорьку» заменяла спортивная передача «Внимание, на старт». Вот сколько помню – а слушал я эти передачи, как никак десять лет – за все десять лет ничего в них не менялось. Как шпарили «Из чего же, из чего же, из чего же, сделаны наши мальчишки…» и «Потому что дружба – сильное оружие…», так и не останавливались до 80-х годов. Нет, в 10-летнем возрасте это вполне соответствует духовным запросам. Но в 15 лет душа просит чего-то другого.

Рискуя быть обвинённым в гнусном искажении советской действительности, скажу пару слов о радиопередачах того времени (напомню, речь идёт о позднебрежневской Москве).

Радио было скучным. Ну то есть вообще полная труба. С точки зрения ребёнка, интересными были только передачи типа «Радио-няня» и «Кооапп» (кажется так это называлось). Но в более взрослом возрасте не станешь слушать советы «радио-няни» или отчёты о заседаниях «Кооапп».

Для работников села предлагалась передача «В рабочий полдень». Это была, в принципе, музыкалка. Правильный голос диктора или дикторши объявлял: «По многочисленным просьбам тружеников колхоза «Заветы Ильича», а также нефтяников Тюмени, мы передаём в исполнении Валентины Толкуновой песню =Носики-курносики=», а потом: «Члены комсомольской бригады экибазстузского вагоноремонтного депо № 14 просят поздравить своего бригадира, участника Великой отечественной войны Ивана Петровича Снегутько с присвоением ему звания «Почётный вагоноремонтник» и передать песню в исполнении его любимый певицы Людмилы Сенчиной. Уважаемый Иван Петрович, мы от души поздравляем вас с присвоением этого почётного звания и передаём для вас и членов вашей бригады песню =Золушка=». И далее в эфир неслось мудацкое пение: «Хоть поверьте, хоть проверьте, но вчера приснилось мне, будто принц за мной примчался, на серебряном коне…». Ну и так далее, и тому подобное.

Также было много передач на производственную тему. Разные там интервью со знатными ткачихами и потомственными комбайнёрами. Кстати, иногда комментарии взрослых к этим передачам раскрывали мне глаза на советскую действительность. Например, моя бабушка, жившая в Иваново, как-то раз, услышав передачу про какую-то знатную ивановскую ткачиху (кажется, про дважды Героя Социалистического Труда Валентину Голубеву), отпустила саркастическое замечание о том, что всё Иваново знает, как эта ткачиха свои рекорды устанавливает. Я, само собой, тут же поинтересовался – как именно? И бабушка объяснила мне, что все члены бригады обслуживают дополнительные ткацкие станки, которые идут в зачёт этой ударнице. Вот так. Это к слову, о преимуществах социалистической организации труда. Впрочем, предупреждая визг защитников Совдепа, скажу, что я конечно об этом знаю только со слов моей бабушки, а бабушка тоже лично не видела, а просто передала слухи, которые ходили по Иваново. Слухи… Думаю, совки должны предположить, что эти слухи по Иванову распространяли агенты ЦРУ. И на том успокоиться.

Кстати, коли уж речь зашла о моей бабушке, не удержусь и упомяну, что сколько помню, всякий раз, уезжая обратно в Иваново, бабушка увозила с собой сумки, битком набитые колбасой и мясом. Поскольку я всегда провожал её до поезда, то помню, что практически все остальные пассажиры поезда «Москва-Кинешма», в котором уезжала бабушка, также увозили из Москвы кучу набитых колбасой и, видимо, мясом, сумок. Ну это я так, специально для совков, которые всё интересуются – почему это я так уверен, что людям из провинции остро не хватало колбасы.

Тьфу чёрт, опять на колбасу сбился! И что мне далась эта колбаса? Какая к чертям колбаса, когда советский народ дружно осваивал космос и дико от этого пёрся? Военно-промышленный комплекс был любимым развлечением советских людей, поглощающим все их помыслы. Какая тут может быть колбаса, когда надо ВПК развивать? Для развития ВПК макарон и килек в томате более чем достаточно. Кстати, о ВПК. Моя дядя – кстати, самых честных правил – работал на рыбинском секретном военном заводе. И сам был страшно секретным, поскольку работал не рабочим, а… А я не знаю, кем он работал, потому что на прямой вопрос он никогда не отвечал. Приезжал мой секретный дядя из Рыбинска в Москву довольно часто – какие-то у него вечные дела были в Госплане. Из чего я делаю вывод, что дядя входил как минимум в руководство завода. То есть дядя мой уж точно был постоянно занят важными государственными делами. А к чему это я про дядю? Ах да, вот к чему. Все защитники Совдепа могут от злости съесть свои ботинки, но мой дядя каждый раз увозил из Москвы в Рыбинск саквояж, доверху набитый колбасой и мясом. И это при том, что дядя мой точно входил в промышленно-инженерную элиту Рыбинска. А как уж там питались простые рабочие Рыбинска, я даже представлять не хочу.

Так что колбаса, как что-то заветное, запала мне в душу именно потому, что я с детства запомнил, что все родственники из провинции увозили к себе домой из Москвы полные сумки колбасы. И в поездах, в которых они уезжали, все пассажиры тоже везли с собой на память о Москве несколько палок варёной колбасы. Вот мой дядя, например – по его лицу я каждый раз понимал, что его дико обламывает, что он вынужден увозить в Рыбинск не только папочку с какими-то важными документами, утверждёнными в Госплане СССР, но и полный саквояж мяса. А что он мог поделать? Если его жена – инженер того же завода – и двое сыновей (моих двоюродных братьев), тоже хотели есть колбасу и мясо. Дядя мой, кстати, был искренне увлечённым человеком и СССР любил. И не верил в поклёпы антисоветчиков. Например, он не верил в то, что в Советской армии существует дедовщина. То есть когда при нём об этом говорили, он недоверчиво смеялся и говорил: «Да ерунда это всё, не может быть». После того, как я сходил в Советскую армию для проверки, дядя вынуждено признал, что его родной племянник врать не будет и дедовщина в Советской армии всё же существует.
Но тут же отошёл на заранее подготовленный рубеж обороны – «При Жукове дедовщины не было». Ну может быть, не знаю. Но в моё время дедовщина была, а вот колбасы и мяса в провинции не было.

Нет, я извиняюсь, конечно, что я начал про такую тонкую материю, как музыкальные пристрастия советской публики, а скатился на колбасную тему. Но мне ведь до сих пор совки пишут: «Прекратите лить грязь на советскую действительность». А я всё надеюсь напомнить тем, кто забыл, а также просветить тех, кто не видел – какой она была в бытовом плане, эта советская действительность.

Вернусь, всё-таки, к радиопередачам. Помимо «Радио-няни», «В рабочий полдень» и репортажей про почётных тружеников, вспоминаются различные радиоспектакли. Ах да, забыл, ещё изнуряющие концерты классической музыки. Я вообще удивляюсь, как это Совдеп не отшиб мне напрочь желание слушать классику. Ведь эта самая классика крутилась каждый день. Какой канал ни включишь – а было всего несколько длинноволновых и средневолновых каналов – всюду либо труженики села, либо знатные мелиораторы в компании с чаеводами и хлопоководами, либо классическая музыка. Нет, конечно, полонез Огинского – очень трогательный полонез, но нельзя же его слушать почти каждый день. К тому же, когда хочется слушать рок-музыку. Мой дядя, правда, предрекал, что когда-нибудь я полюблю Шаляпина (его любимого исполнителя). Шаляпина я не полюбил. А вот Рахманинова – очень. Но Совдеп здесь ни при чём. Я стал для удовольствия слушать классику только где-то с середины 90-х годов.

В начале 80-х большим прорывом стало появление специальной станции «Маяк», вещающей непонятно для кого на английском языке. На этом канале была музыкальная передача, по которой хотя бы изредка можно было услышать хоть что-то человеческое, вроде «Машины времени».

Для прослушивания радиопередач в магазинах бытовой электроники можно было приобрести разного класса радиоприёмники. У нас, пока мы жили на Арбате, имелся жуткий гроб под названием «Дзинтарс». Но к счастью, при переезде на новую квартиру, он сгорел, поскольку моя неискушённая в технике мама включила его в розетку на 220В. Да, в первой половине 70-х в центре Москвы в старых домах в розетках было напряжение 127 В, а в новых – 220 В. И старую бытовую технику надо было включать через трансформатор. Ну в общем, «Дзинтарс» сгорел и мама купила радиоприёмник VEF-202. По тем временам это было очень даже неплохо. Он имел переключатель для диапазонов УКВ, КВ, СВ и ДВ (ультракороткие волны, короткие, средние и длинные). На УКВ ничего не было. И когда я пытался выяснить у взрослых, для чего же нужен этот переключатель, они неопределённо говорили, что когда-нибудь в будущем пригодится. Не обманули. Сейчас бы этот диапазон VEF-202 был востребован.

Совсем отдельная тема, которую я коснусь лишь вскользь – прослушивание «голосов». Нет, не тех «голосов», которые нашёптывают одержимым маньякам, что надо зарезать сто женщин. «Голосами» в СССР назывались радиопередачи капиталистических стран, которые вещали на Совдеп. Совдеп как мог оборонялся от этих передач, тратя гигантские средства на их глушение. И всё равно, очень многие владельцы коротковолновых приёмников, таких, как например VEF-202, слушали «голоса». Самыми известными были передачи «Голос Америки» и «Би-Би-Си на русском языке». Ещё были «Голос Ватикана» и «Свобода». Чтобы представить, как слушали «голоса» в условиях глушения, я предлагаю поставить следующий эксперимент. Возьмите мобильный телефон, позвоните кому-нибудь, отнеся аппарат на несколько сантиметров от уха и одновременно включите пылесос, то приближая, то удаляя от себя его засасывающую трубу. Вот примерно таковы были условия прослушивания «голосов». Звук то появлялся, то начисто пропадал в шуме треске и каких-то звуках урагана. Но люди слушали. Нет, не все, конечно. Рабочие и колхозники вряд ли слушали «Голос Америки», а вот высокодуховная и страшно начитанная советская интеллигенция – в полный рост.

О том, что есть такие запрещённые иностранные передачи я узнал в конце 70-х. Дело было в Одессе в гостях у одного штурмана. В какой-то момент морской волк взял приёмник и настроился на какую-то волну. Сквозь шум и треск пробивался какой-то несоветский голос, рассказывающий про Польшу. Поскольку штурман очень внимательно слушал радио, буквально чуть не влезая в него, я тоже стал прислушиваться. Диктор рассказывал про какую-то забастовку и её разгон. Я был шокирован и спросил хозяина квартиры: «Как это так? Разве в Польше могут быть забастовки? Ведь в Польше социализм». Штурман очень сердито поглядел на меня и приставив указательный палец к губам прошипел: «Чшшш!». Я был шокирован – у меня было чувство, что я стал соучастником чего-то недозволенного. Сам я стал слушать «голоса» уже в 80-х – в основном музыкальную передачу «Севы Новгородцева», которому даже однажды посвятил целую статью журнал ЦК ВЛКСМ «Ровесник». Стал бы писать «Ровесник» про Новгородцева, если бы его не слушала советская молодёжь? Думаю, вряд ли.

«Ровесник», кстати, был наверное единственным советским журналом, который было действительно интересно читать, поскольку почти в каждом номере публиковал критические статьи «О музыке и не только», посвящённые западной рок-музыке. Западные рок-группы, разумеется, подвергались острой критике, но нас это волновало мало, поскольку из этих статей можно было выудить хоть какую-то информацию. А когда в 1981 году мать принесла мне журнал «Bravo», то мы с друзьями буквально засмотрели его до дыр. Ну я уж не говорю, что я перефотографировал все группы, о которых было написано в этом журнале.

Ну а как вообще в СССР молодёжь приобщалась к западной рок-музыке? Через магнитофонную культуру. Конечно, магнитофоны появились ещё в 60-х годах. Это были такие гробы, типа «Кометы» 201. Позднее появились магнитофоны лучшего качества, как, например «Комета» 212 СТЕРЕО или «Юпитер» 202. Стоили эти магнитофоны дорого. И, насколько я помню, были дефицитом. К тому же к концу 70-х годов уже наступала эра кассетников.

Кстати, вот сказали бы мне защитник Совдепа, ну почему в СССР могли делать самые лучшие танки, а вот бытовая техника была отвратительного качества, хотя почти всегда была просто копией западных устаревших аналогов? Впрочем, ответ на этот вопрос я сам знаю. Дело в том, что в СССР не считалось зазорным воровать западные технологии. А потом адаптировать под советские потребности и возможности. А поскольку плановая экономика незаменима при освоении космоса и для других сверхпроектов, но просто нежизнеспособна для бытовых нужд, то к моменту выпуска новой модели, она уже минимум лет на пять устаревала. Так вот и получалось, что всё, выпущенное в Совдепе, отставало технологически от западных моделей лет на 5-10. Что только усиливало ощущение общей убогости советской действительности.

Чтобы было понятнее: если бы в СССР боевые самолёты создавались так же, как и бытовая техника, то в 60-х годах в наших ВВС летали бы истребители, аналогичные, скажем, «Мессершмиту-190». В общем, если советская копчёная колбаса, с чем я не спорю, была вкусной, то советская бытовая техника была ужасной. Но всё равно оставалась дефицитом. Свой первый магнитофон – «Весна-202», я купил, отстояв в ЦУМе дикую очередь. И до последнего момента не был уверен – хватит ли мне или нет. Стоила «Весна-202», кажется, 195 рублей. Впрочем, могу ошибаться. Но точно много больше 100 рублей. В комплекте с магнитофоном были приложены две кассеты с каким-то совкоэстрадным говном. Разумеется, на следующий же день я записал у друга на эти кассеты что-то более стоящее.

Так вот, магнитофонная культура выросла из переписывания друг у друга альбомов разных западных рок-групп. Это всё существовало, конечно, и в 60-х годах. Например, репетитор по физике (цена занятия – 10 рублей), у которого я занимался в 10 классе, показывал свои старые записи Beatles и Rolling Stones, которые сохранил со времён своей молодости. Ну а вообще, первые копии делались с родных дисков. А поскольку перезаписи делались многократно, то типовая магнитофонная запись была очень плохого качества. К тому же чаще всего записывалось всё на советские кассеты, которые через сравнительно непродолжительный срок «сыпались», т.е. микрочастицы, составляющие их магнитный слой, сыпались в виде мелкого порошка. После проигрывания советских кассет, головку магнитофона приходилось регулярно протирать смоченной в спирте ватой, а то от ссыпающегося с ленты микропорошка головка засорялась и качество звучания становилось всё хуже и хуже.

Советские кассеты выпускались в основном на 60 минут звучания (две стороны по 30 минут), тогда как длительность одного диска была примерно 45 минут. То есть на одну советскую кассету помещался всего один альбом, плюс дописка. Кассеты тоже были дефицитом. В начале 80-х в продаже каким-то чудом появились японские 90-минутные кассеты – JVC, TDK и Sony. Не знаю причин этого странного явления. Может быть японские коммерсанты подкупили советских чиновников из министерства внешнеэкономической деятельности? Японские кассеты отличались от советских, как… как японские магнитофоны от советских. Ну вы поняли мою мысль. Японские кассеты были упакованы в красивую пластиковую прозрачную плёнку с надписями на английском языке. Конечно, сегодня можно сказать: подумаешь, плёнка – ну чего в этом такого? Но так может сказать только человек, не видевших во что упаковывались советские товары. И вообще, не представляющий убогий дизайн советской упаковки и советских этикеток. Более или менее крупные вещи упаковывались в листы грубой бумаги коричневатого цвета и перевязывались бечёвкой. Более мелкие выдавались, как есть. Советские кассеты (МК-60), выдавались, как есть. А вот японские были упакованы в прозрачную плёнку.

Между прочим, замечено не мною, а певцом совка Кара-Мурзой, который в одной своей работе отметил, что советский человек был лишён как оказалось очень важной штуки – возможности «потреблять глазами». Оказывается, человеку нужно видеть всякие мелкие «штучки». Он этим какое-то внутреннее напряжение снимает. Отсюда и индустрия сувениров и т.п. А в Совдепе с этим было не очень. Серая бумага и серые наклейки. Ну этому я посвящу как-нибудь отдельное воспоминание.

Ещё японские кассеты были на шурупах, то есть их можно было разбирать. Плёнка в них была отменного качества. Ну и вообще, запись на японской кассете получалась лучше, чем на советской – это научно установленный факт.

Ну ладно, что-то я устал уже писать. О том, какие записи слушала советская молодёжь – в следующий раз.

Да, совсем забыл сказать: магнитофон «Весна-202» тоже был дерьмом порядочным. И это, увы, не поклёп на советскую действительность, а также научно установленный факт. Ну ладно, до скорых встреч.

http://germanych.livejournal.com