О будущем пилотируемой космической программы "Роскосмоса"

В начале мая Межведомственная комиссия «Роскосмоса» утвердила состав экипажей 52-55 долговременных экспедиций на МКС. Эти четыре полета состоятся во второй половине 2017 и 2018 году. Во всех случаях корабль «Союз МС» доставит на орбиту по одному российскому космонавту и по два астронавта из США и других стран-партнеров программы МКС. Если в прошлом космос ежегодно посещали шесть россиян, теперь их число сократится до четырех. С учетом продолжающихся технических проблем с ремонтом построенного для МКС модуля МЛМ «Наука», сокращение экипажа российского сегмента станции приобретает черты не временного, а постоянного явления. И это качественное изменение.

На протяжении многих лет основной претензией к пилотируемой программе Роскосмоса было отсутствие внятных результатов научной деятельности на МКС. При этом результаты, конечно, были, а работа проводилась, пусть и не особо масштабная, однако эффективность работы американского сегмента МКС всегда была выше. На то есть две основные причины.

С одной стороны, российский сегмент намного меньше американского. Он состоит из двух полноценных модулей, причем один из них («Звезда») является служебным модулем станции, а второй («Заря») сильно загроможден вещами. Отдельного научного модуля на российском сегменте нет. Американские эксперименты проводятся в лабораторном модуле «Дестини», европейские – в модуле «Коламбус», у Японии есть продвинутый научный модуль «Кибо». Вторая проблема заключается в бюрократических сложностях доступа на МКС для научных – да и не только научных – организаций. Например, новость об испытании на американском сегменте МКС 3D-принтера выглядит буднично и теряется в потоке аналогичных статей, а ведь это был частный проект небольшой частной компании, который прошел отработанную процедуру НАСА и попал на орбиту.

В последнее время Роскосмос занялся привлечением бизнеса к проведению работы на МКС, и в результате появились первые соглашения о допуске на станцию частных экспериментов – пока, правда, в неопределенном будущем времени. А вот скудные новости о собственных научных достижениях Роскосмоса на МКС почти исчезли. Теперь, с сокращением экипажа российского сегмента, наукой и вовсе станет некому заниматься. С 2019 года Роскосмос намерен уменьшить число полетов российских кораблей с четырех до двух в год. На этом фоне РКК «Энергия», ведущие предприятие России по пилотируемым полетам, занимающееся эксплуатацией российского сегмента МКС, предлагает окончательно отказаться от должности бортинженера. Это изменение закрепит схему полетов с одним россиянином на борту в качестве командира корабля. Два оставшиеся места в «Союзе» смогут занять коммерческие пассажиры – туристы или космонавты государственных космических агентств других стран.

Гендиректор «Энергии» Владимир Солнцев считает, что компания найдет покупателей на все свободные места на «Союзах». Весьма вероятно, что их выкупит НАСА или частная компания, которой НАСА постепенно будет передавать эксплуатацию своего сегмента станции. Американское космическое агентство с приближением 2024 года и завершения работы МКС демонстрирует желание интенсифицировать работу на станции. С этой целью экипаж американского сегмента будет увеличиваться, и свободные места на российских кораблях могут оказаться как нельзя кстати.

Есть, однако, принципиальная разница между наличием собственной программы пилотируемых полетов и использованием имеющегося производства ракет-носителей и космических кораблей для ведения коммерческой деятельности.

Если у государства нет цели полетов в космос и нет задач, которые там нужно решать, то говорить о наличии какой-то программы просто нельзя. И де-факто пилотируемой программы в России на данный момент нет. Конечно, можно верить, что через несколько лет ситуация изменится, но никаких гарантий этого нет. В такой ситуации мы оказались впервые с начала пилотируемых полетов в космос.

Кризис в российской пилотируемой программе особенно заметен на фоне оживления пилотируемой космонавтики за границей. Как уже упоминалось выше, в ближайшие годы НАСА намерено увеличить экипаж своего сегмента космической станции. С начала 2020-х в составе МКС начнут работать частные модули, возможно появление частных астронавтов и специалистов для проведения отдельных экспериментов.

На 2018 год запланированы первые пилотируемые полеты двух новых американских кораблей, Boeing Starliner и SpaceX Dragon. В 2019 году состоится запуск пилотируемого корабля Orion на сверхтяжелой ракете SLS, и впервые с 1972 года люди отправятся в «дальний космос», т.е. за пределы низкой околоземной орбиты. Приблизительно в то же время компания SpaceX может осуществить пилотируемый облет Луны. Это все – свидетельства грядущего подъема в пилотируемой космонавтике на такую высоту, которую многие из нас, родившиеся после программы «Аполлон», при своей жизни не застали. И произойдет это не в отдаленном будущем, а всего через два года – ровно в то время, когда Роскосмос начнет запускать не по четыре, а по два «Союза» в год.

P.S. Последняя успешная миссия по исследованию Солнечной системы была запущена нашей страной в 1986 году. Редкие попытки продолжить изучение космического пространства автоматическими станциями («Марс-96» в 1996 и «Фобос-Грунт» в 2011 году) окончились неудачей, и потому говорить о том, что Роскосмос занимается изучением космоса при помощи автоматов, тоже не приходится.

В пессимистичном сценарии развития событий, если запланированная на 2019 год миссия «Луна-Глоб» окончится неудачей, вполне возможно, что с ней и вовсе завершатся и попытки запускать исследовательские станции. Есть мнение, что фундаментальные исследования, включая пилотируемую космонавтику и изучение космического пространства, являются бессмысленной тратой средств, а потому их надо закрыть и сосредоточиться на прикладной космонавтике. К сожалению, с ней ситуация тоже далека от идеальной. Например, как свидетельствуют данные компаний-операторов спутниковой связи, использование российских спутников является убыточным. И это еще положительный пример, ведь спутники связи производства ИСС им. Решетнева демонстрируют характеристики, сравнимые с характеристиками спутников ведущих мировых компаний. По многим другим направлениям ситуация хуже. Конечно, всегда остается военный заказ, но разве он вечен? Вряд ли. Рано или поздно российские военные спутники, все сильнее отстающие от западных аналогов, станут абсолютно бесполезными, и их запуски просто прекратятся.

Остается всего один вопрос: как избежать реализации пессимистичного сценария? Мой честный ответ: мы ничего не можем поделать. С одной стороны, российская ракетно-космическая отрасль, за исключением отдельных направлений, уже несколько десятилетий продолжает деградировать. С другой – развитие зарубежной космонавтики в последнее время ускоряется. С нашей неэффективностью управления и низкой производительностью труда мы не смогли бы угнаться за американцами даже при сохранении бюджета Роскосмоса на уровне пика 2013-2014 года.