Неизбежный Макрон

«Чуда», на которое надеялись многие во Франции и за ее пределами, не случилось. Во втором туре президентских выборов убедительно побеждает Эммануэль Макрон.

Политик, о котором мало кто знал еще год назад. Даже максимальная мобилизация правых и, частично, республиканцев-консерваторов не помогла Марин Ле Пен добиться победы. Такие радикальные решения и личности, как Марин Ле Пен, сколько бы она ни клялась в верности идеалам голлистской республики, приходят во Франции к власти только как результат кризиса, но не как средство его избежать. Слава богу, весной 2017 г. Францию еще не постигли потрясения и беды, сравнимые с событиями 1957–1958 гг., когда из огня алжирской войны и фактически войны гражданской родилась Пятая республика. Большинство пришедших на выборы французов предпочли кандидата, представляющего основные важнейшие принципы Пятой республики – управление квалифицированной элитой и приверженность европейской интеграции. Что означает избрание Макрона для Франции и Европы?Во-первых, следуя избитому парафразу цитаты великого Вольтера, если бы Макрона не было, его следовало бы изобрести. К избирательной кампании 2016–2017 гг. французская политическая система и традиционный истеблишмент пришли в настолько истерзанном состоянии, что хуже сложно даже себе представить. Обе традиционные мейнстримные политические силы – социалисты и постоянно выступавшие под новым названием голлисты-республиканцы – полностью дискредитировали себя в ходе последовавших одно за другим президентств Николя Саркози и Франсуа Олланда. Экономика страны не справляется с обязанностями, которые накладывает на нее участие в зоне евро. В Европейском союзе франко-германский тандем за прошедшие 10 лет постепенно испарился и уступил место единоличному лидерству Берлина. На большой мировой арене Франция также уже с трудом воспринималась как самоценный великий игрок. Внутри яростно росла популярность ультраправых из «Национального фронта» и леваков. И, что самое печальное, в обществе доминирующим мироощущением стала безысходность и неверие в традиционных политиков.

В таких обстоятельствах тем, кто во Франции традиционно несет ответственность за судьбы страны – высококлассной политической и финансовой элите, необходимо было срочно принимать неординарное решение. И необходимо признать, что инстинкт самосохранения сработал безукоризненно – в предвыборную гонку включился бывший министр экономики, промышленности и цифровых дел, инвестбанкир 39-летний Эммануэль Макрон. Он блестяще образован, молод, умен и умеет ладить с людьми. Олицетворяет собой связь между Францией традиционной, элитной и воспитанной в станах школы национальной администрации и новой, динамичной и устремленной в будущее. Довольно странно выглядели весьма нелепые комментарии многих российских коллег по поводу семьи нового французского президента – он женат на даме, которая старше его на 24 года. В таких комментариях очевидно полное незнание национальной культуры и природы отношений между мужчинами и женщинами во Франции. Для французского избирателя личная жизнь кандидата – это, во-первых, его личная жизнь, а во-вторых, вопрос индивидуальных предпочтений. Какими бы оригинальными эти предпочтения не были для представителей более архаичных культур.За Макрона голосовали в первую очередь ради назревших и перезревших реформ экономической и социальной системы, за частичную и неизбежную ревизию наиболее затратной в Европе системы социального обеспечения, которая делает страну почти абсолютно неконкурентоспособной.

Одновременно необходимо сохранить уже имеющиеся достижения. Поэтому за Макрона пришли и проголосовали сторонники отсеянных в первом туре кандидатов – Франсуа Фийона и еще менее удачливых политиков, включая представителя некогда великой Социалистической партии.

Выбор большинства проголосовавших французов очевиден – приход к власти Марин Ле Пен привел бы к политическому взрыву как на национальном, так и на общеевропейском уровне. В силу множества причин ее категорически бы не приняли целые социальные слои французского общества. Защищая свои принципы, люди массово вышли бы на улицу, и ядерная держава оказалась бы на грани гражданской войны. Давайте все-таки не забывать, что Франция – это страна революционной политической культуры. В экономике главное из предлагавшихся Ле Пен решение – пересмотр участия Франции в зоне евро – привело бы к риску частичного обесценивания сбережений населения после девальвации гипотетического «нового франка». Это, в частности, не отрицает и отец экономической программы НФ профессор Жак Сапир. Поэтому французы – накопители и буржуа по своей природе – голосовали за Макрона еще и кошельком.

На общеевропейском уровне избрание Марин Ле Пен стало бы совершенно точно началом конца Европейского союза. Выход Франции из евро и шенгена сделал бы весь европейский проект бессмысленным в первую очередь для ее главного партнера – Германии. Которая фактически осталась бы один на один с агрессивной Польшей и в окружении бедных либо малых и политически не имеющих большого авторитета стран. Единая Европа без Франции невозможна, а Франция как важный глобальный игрок невозможна без стоящей у нее за спиной Европы. Поэтому самая важная проблема Макрона – это проблема европейская. К 2017 г. механизмы, которые делают для Франции участие в ЕС абсолютно выгодным, оказались в значительной мере исчерпанными. Аналогично тому, как это произошло с Великобританией к судьбоносному июню 2016 г. Однако в Великобритании произошел раскол элит, существенная часть истеблишмента радикализировалась и повела страну из Европейского союза.

Во Франции элита сохранила единство и привела к власти новое лицо. Но сама по себе европейская проблема никуда не исчезла. И остается наиболее важной угрозой для Пятой республики, аналогично тому, как колониальная проблема стала роковой в судьбе республики четвертой. Тогда колониальный вопрос радикально решил великий француз генерал де Голль. И сейчас есть понимание, что если не переналадить отношения Франции и ЕС, то взрыв может произойти уже в ближайшие пять лет. Евро, сдерживающее развитие производственного сектора, и открытые двери для мигрантов – именно эти два вопроса. И ни один из них не может быть решен на внутринациональном уровне. А это значит, что Макрону будет нужно искать размены и комбинации, которые принесут выгоду Франции, но одновременно окажут позитивное воздействие на единство внутри ЕС и гармонию в трансатлантических отношениях. Другими словами, для того чтобы начать вновь получать выгоду от Европы, Франции будет необходимо еще глубже себя в эту Европу погрузить. Впереди у Макрона и его немецких партнеров решающая схватка с Польшей, упорно сопротивляющейся движению по пути большей интеграции. И эта схватка потребует привлечения на свою сторону максимального количества малых и средних стран Евросоюза. Что, само собой, вряд ли сможет привести к позитивным сдвигам в отношениях Франции и России. По крайней мере, в том смысле, как мы понимаем позитив в наши дни.