Иван Давыдов: Наши победы

<dl class="media image">

Фото: Maxim Shemetov/REUTERS 

</dl>

В детстве, в Советском еще Союзе, где свой культ Победы тоже, конечно, существовал (хотя куда советскому до нынешнего), меня мучила одна фраза, которую накануне 9 мая начинали твердить с какой-то особенной охотой: «Памяти павших будьте достойны!» Я вертел ее в голове так и этак, но понять до конца не мог. Получалось, что нужно какое-то особое разрешение на память о павших. Экзамен сдать, достоинство, извините, продемонстрировать, и только потом — помнить. А без разрешения — помнить не сметь!

В общем, звучало это странно, но в застойном Союзе, который постепенно начинает в сравнении с нынешней Россией казаться местом в чем-то даже и либеральным, экзаменов на право помнить павших не проводили. Разрешали помнить просто так. В нынешней России тоже, впрочем, пока разрешают, но вся жизнь людей ответственных и патриотичных превращается в какой-то такой экзамен. Ответственные и патриотичные люди постоянно ищут врагов, борются с ними, одерживают свои маленькие победы и о победах рапортуют.

А я зачем-то веду этим победам реестр.

 

«Норм тема. Надо идти», — написал опасный преступник, после чего был обнаружен, разоблачен и доставлен в отделение

Вот, например, в городе Владикавказе сотрудники центра «Э», как им и положено, выявили опасного экстремиста. Опасный экстремист, ученик девятого класса, оставил комментарий под записью в социальной сети об акции 12 июня, которую собирается провести Алексей Навальный. Комментарий по-настоящему страшный, способный пошатнуть основы конституционного строя РФ, и, возможно, даже вызвать дух Эрнста Кальтенбруннера. «Норм тема. Надо идти», — написал опасный преступник, после чего был обнаружен, разоблачен и доставлен в отделение. Полиция лайков бдит! С ним провели воспитательную беседу, потребовали стереть крамольный комментарий, но убедить не смогли. Однако ведь старались! Пусть это еще не победа, но это очевидная заявка на победу.

Несколькими днями ранее в Петербурге вывели на чистую воду еще одного опасного экстремиста — депутата местного заксобрания Бориса Вишневского. Спикер закса Вячеслав Макаров обязал всех депутатов 3 мая прийти на работу с георгиевскими лентами. А Вишневский вместе с коллегой Михаилом Амосовым (иными словами, в составе преступной группы) пришли не с георгиевскими лентами, а с лентами медали «За оборону Ленинграда». «Все депутаты оделись с поклонением. Наша самая большая награда — это возможность почтить память погибших в борьбе с фашизмом», — стыдил прилюдно депутата спикер.

(«Оделись с поклонением». Как тут не вспомнить в скобках, сколько людей уехало к соседям на войну, защищать русский язык. Некому теперь русский язык на родине защитить, и глумится спикер, и если бы только он один.)

 

С теми, кто неэтично использует георгиевскую ленту, будут вести разъяснительные беседы. То есть могут и в глаз плеснуть зеленкой либо мочой

Кстати, Вишневский сравнительно легко отделался. Питер — интеллигентный город. В Москве, как заявил член Общественной палаты столицы Василий Дубенко, силами молодежных активистов  будут проводиться рейды для выявления случаев неэтичного использования георгиевской ленты. С теми, кто неэтично использует георгиевскую ленту (ах, не спрашивайте, страшно об этом думать), будут вести разъяснительные беседы. То есть могут и в глаз плеснуть зеленкой либо мочой. Видели мы разъяснительные беседы активной молодежи. Между прочим, тяготение всех этих активистов к неароматным выделениям организма заслуживает отдельного психологического этюда, но сегодня у нас речь о победах. Наверняка победы над негодяями, неэтично использующими ленты, грядут.

Прекрасный пример этичного использования георгиевских лент — кампания по их раздаче, стартовавшая в Сирии.

Вот только самый известный из сирийских «ветеранов Второй мировой», гауптштурмфюрер СС Алоиз Бруннер, ближайший соратник Эйхмана, того самого, про которого Ханна Арендт написала «Банальность зла», до светлого дня не дожил. В Сирию он бежал после войны и отлично себя чувствовал, инструктируя спецслужбы и до прихода к власти старшего Асада, и после. До 2010 года делился ценным опытом. В 2010-м «скончался от естественных причин».

Не надо, впрочем, думать, что ответственные и патриотичные люди побеждают только внутренних врагов. Внешняя угроза, на этот раз — желтая, тоже не забыта. Желтая угроза — американский мультсериал «Симпсоны», главный герой которого, пьющий и недалекий толстяк по имени Гомер, в одном из последних эпизодов ловил покемонов в храме. Ну, знаете, что у нас за такое бывает. Встали стеной на защиту традиционных ценностей от американской заразы священники РПЦ с небанальными речами: «На данный момент через медиаконтент осуществляется мощная пропаганда, в том числе и через продукцию Голливуда. Новый эпизод “Симпсонов” — яркое тому подтверждение. Сейчас ряд медиапродуктов направлен на пропаганду ложных ценностей, например, в фильмах и даже мультфильмах стали массово появляться герои с нетрадиционной сексуальной ориентацией». Это раз, а вот и два: «В России необходимо создать санитарно-защитную зону для медиапродукта. Через эту зону на медиарынок не должен проходить контент, который может навредить подрастающему поколению». Ин Совьет Раша даже нарисованный человечек может попасть в концлагерь. Ой, да, это ведь давно уже не Совьет Раша.

На помощь священникам бежит депутат Виталий Милонов: «Сериал “Симпсоны” представляет собой суррогатную массовую культуру эпохи постмодерна, якобы иронично высмеивающая некие явления, на самом деле являющееся окном овертона. Через это окно, детям, которые являются основной массой зрителей данных мультфильмов прививается некая культурная матрица, не совпадающая с традиционной культурой России».

(Орфография и пунктуация депутатские, а от меня — очередной вопль о том, что некому на родине защитить русский язык.)

 

Вне зависимости от того, что они побеждают — живую память о войне или просто нормальную жизнь нормальных людей, — все это по-настоящему оскорбляет и живых, и мертвых

Список не полный, но понятный и достаточный. Достаточный, чтобы увидеть, как постепенно расползаются по начальственным должностям, отравляя жизнь обычным людям, люди по-своему необычные. Неспособные терпеть чужую свободу. Неспособные мириться с существованием вещей веселых, легких, живых. Неспособные даже собственное косноязычие победить, но рвущиеся биться против всего человеческого мира.

Живая память о самой страшной войне ХХ века — и без них в дефиците. Почти не осталось среди живых тех, кто эту войну прошел. Но они добивают живую память своими нелепыми, унизительными — вот правильное слово — выходками. Где не могут насадить мертвый порядок, там насаждают какой-то невообразимый стыд. И вне зависимости от того, что они побеждают — живую память о войне или просто нормальную жизнь нормальных людей, — все это по-настоящему оскорбляет и живых, и мертвых.

Я иногда играю в такую игру: пытаюсь посмотреть на мир глазами деда. Дед, как деду положено, воевал, выжил, вернулся, но за месяц до моего рождения умер. Я знаю его только по рассказам отца и бабушки. Веселый, похоже, был человек, иногда даже слишком легкомысленный. В общем, живой. Мне вообще кажется, что они не прошли бы свой ад, не вышли бы из него, не возвратились бы в мирную жизнь без некоторой доли веселья и легкомыслия. Назло и врагам, и начальничкам, и самой смерти.

И вот я думаю: как бы он сейчас на это все посмотрел? Что бы сказал? Надеюсь, посмеялся бы. Дураки большего не стоят. Хоть иногда и бесят.