«Путин проиграл! Появилась надежда!»: Европа радуется Макрону..

Мировые СМИ окрестили произошедшее 23 апреля «новой французской революцией» и «крахом действующих элит». Лидер движения «Вперед!» правоцентрист Эммануэль Макрон обошел Марин Ле Пен всего на 3% голосов. Франсуа Фийон из «Республиканцев» и «левак» Жан-Люк Меланшон набрали немногим меньше. Среднее арифметическое четырех лидирующих кандидатов — 21%. Результат ярко свидетельствует о том, что Франция примерно поровну разделена на четыре части. Три из которых в эпоху санкций можно условно назвать дружественными по отношению к России. А две из них — электорат Ле Пен и Меланшона — жестко настроены против Евросоюза и НАТО. 

Глобалист или противник системы?

Успех Макрона и Ле Пен в прессе часто интерпретируется как триумф аутсайдеров над устоявшимся политическим классом. The Times пишет, что избиратели опозорили силы, представляющие истеблишмент. С точки зрения судьбы «старых» партий это действительно так. Поддержка Фийона была относительно невысокой, ставленник действующего президент Олланда Бенуа Амон вообще оказался за бортом. Традиционное соперничество республиканцев и социалистов уже не актуально. Впервые с начала 80‑х годов президентское кресло обеим партиям не светит. 

Однако статус Макрона как «антисистемной» фигуры как минимум спорен, несмотря на прямые аналогии с феноменом Трампа.

В текущей обстановке мировой неопределенности стало возможно, чтобы в США антисистемным вдруг оказался миллиардер, крупный бизнесмен в третьем поколении, чья фамилия стала олицетворением роскошной жизни. 

Во Франции на роль борца с системой назначили экс-министра экономики, сколотившего состояние в процессе работы в банке Ротшильдов. Трамп буквально сотрясал элиту, выступая с изоляционистских позиций. Предлагал скопом выгнать нелегалов, грозился разорвать соглашения о зонах свободной торговли, обещал не тратить бюджетные средства на войны за рубежом. 

Программа Макрона, напротив, вполне типичный набор для умеренных правых.

Ослабить налоговое бремя корпораций, позволить работодателям покушаться на 35‑часовую рабочую неделю, кое-где «подрезать» права работников. Как следствие — низкий рейтингсреди «синих воротничков», «офисного планктона», граждан без высшего образования; прямая противоположность Трампу, избранному усилиями «простых работяг» из промышленных городков. Недаром оппоненты считают Макрона агентом глобализации. И глобализация отвечает ему взаимностью: после первого тура выборов французский и американский фондовые рынки совершили резкий скачок вверх.

На французских биржах подобный рост котировок в последний раз наблюдался в 2008 году, непосредственно перед мировой рецессией. Марин Ле Пен, в свою очередь, клялась бороться с «тиранией глобализации», обещала через шесть месяцев после своей победы организовать референдум по выходу страны из Евросоюза. В таком случае аналитики прогнозировали резкие обвалы на биржах. 

Электоральная география довольно красноречива. За Ле Пен голосовали там, где выше безработица, зарплаты — ниже. Макрона выбирали в экономически благополучных регионах и крупных городах вроде Парижа и Бордо.

Жером Фрукет, эксперт Французского института общественного мнения, добавляет, что Ле Пен особенно поддержали на депрессивном Севере, сильно страдающем от деиндустриализации, и на зажиточном Юге, чьи жители больше других ощутили на себе наплыв мигрантов из африканских государств. Таким наблюдателям, как Филипп Марльер, профессор Университетского колледжа в Лондоне, подобный расклад позволяет делать вывод, что пресловутая «антисистемность» Макрона не более чем фикция, удачно проданный избирателям образ. 

«Путин проиграл!»

Европа встретила первое место Макрона с ликованием. Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини назвала проведенную им кампанию символом «надежды и будущего нашего поколения». Глава МИД Германии Зигмар Габриэль порадовался за Макрона как за единственного по-настоящему проевропейского кандидата. Похожим шквалом любви и обожания европейские политики 15 марта одаривали голландского премьера Марка Рютте, сумевшего одолеть крайне правого, «пророссийского» Герта Вилдерса. 

В декабре той же чести удостоился «зеленый» Александр ван дер Беллен, которому за пост президента Австрии в изнурительном третьем туре пришлось тягаться с представителем крайне правой Партии свободы Норбертом Хофером. После Трампа и Brexit любые значимые в Евросоюзе голосования превращаются в нешуточный стресс-тест для всех членов объединения. 

В Польше и странах Балтии к Эммануэлю Макрону особо трепетное отношение. И — особый негатив в адрес Марин Ле Пен, «агентки Путина».

Накануне выборов и после голосования ей припоминали и симпатии со стороны российских государственных СМИ, и теплые приемы в Кремле, и 9 миллионов евро, полученные «Национальным фронтом» в 2014 году в кредит от Первого чешско-российского банка.

Всплыли и старые слухи о якобы более крупных суммах от российских «спонсоров» (Ле Пен называла их бредом). 

За три дня до голосования Моника Гарбачяускайте-Будрене, главный редактор латвийской версии популярного портала Delfi, опубликовала собственное интервью с американским экспертом Молли Маккью. Собеседница утверждала, что Путин активно использует для поддержки Ле Пен онлайн-троллей и ботов. 

Местные политологи хотят, чтобы президентом стал Макрон. По словам обозревателя литовского Delfi Рамунаса Богданаса, только при нём Франция останется стратегическим партнером Литвы, не станет рвать «трансатлантическую связь», гарантирующую литовскую безопасность. Линас Кояла, директор вильнюсского Центра восточноевропейских исследований, уверен, что Евросоюзу нужна стабильность и Макрон для этого идеально подходит. 

Лучшим кандидатом для Литвы его считает и доцент Института международных отношений Вильнюсского университета Кястутис Гирнюс: Макрон за НАТО и ЕС и против России. «Ле Пен Литве не угроза просто потому, что президентом ей не бывать», — считает Гирнюс. 

Правящей в Польше консервативной партии «Право и справедливость» идеология Ле Пен по многим вопросам довольно близка: по миграции, социальному государству, семейным ценностям, опоре на католические традиции, борьбе с евробюрократами. 

Но «российский вопрос» важнее, поэтому польская элита выбирает Макрона.

Так, телеведущий и президент Центра стратегического анализа Витольд Юраш отмечает, что победа Макрона в польских интересах, поэтому заранее важно выстроить с ним взаимоотношения, дабы не попасть впросак, как с Трампом. 

Известный польский журналист Вацлав Радзивинович на страницах Gazeta Wyborczaутверждает, что главное в победе Макрона — поражение Путина. Встречу Ле Пен с Путиным в марте он сравнивает с событиями «оранжевой революции» 2004 года, когда российский лидер поздравлял Януковича с победой. По мнению Радзивиновича, таким способом Кремль указал, кого считает «своим» кандидатом. 

Французским спецслужбам журналист советует быть начеку: за окончательную победу Макрона Кремль может «наказать» хакерскими атаками и прочими провокациями.

«Жулик лучше фашиста»

Вокруг Макрона объединяются бывшие противники. Голосовать за него призывали как Фийон, так и действующий президент Олланд. В прессе намечается новый виток жесткой информационной кампании против «Национального фронта». Причем к ведущим французским изданиям присоединяются СМИ соседей. 

Голосовать во втором туре за Макрона призывает редакция британской The Guardian: выбирайте оптимизм и надежду, а не ненависть и страх. Известный писатель и философ Мишель Онфре предупреждает, что в случае победы Ле Пен по стране тут же прокатятся массовые беспорядки. 

Всё идет к тому, что во втором туре повторится сценарий 2002 года. Тогда, вопреки прогнозам и к ужасу наблюдателей, на выборах провалился кандидат от социалистов Лионель Жоспен. Сражаться во втором туре Жаку Шираку неожиданно пришлось с отцом Марин, Жаном-Мари Ле Пеном. 

Бывшие соперники сплотились вокруг Ширака под лозунгом «Выбери жулика, а не фашиста!», после чего Ширак собрал свыше 80% голосов.

Тем не менее с точностью итоги голосования, похоже, не решается предсказать никто. Журнал The Ecominist, дающий Ле Пен 1‑процентный шанс на победу, заключил пари с Йэном Бреммером, главной консалтинговой фирмы Eurasia Group, — он оценивает шансы Ле Пен в 40%. Аргументы журнала: Ле Пен не сможет перетянуть электорат других кандидатов, уж слишком они непримиримые, и опросы это подтверждают. 

Аргументы Бреммера: французов настолько утомляет положение дел в стране, что треть правоцентристов перебежит к Ле Пен от Фийона, так как им кажется, будто их нагло «обули», а для левых Макрон слишком либерален. Приз в споре — немного денег для «Врачей без границ» и бутылочка хорошего «Мерсо» победителю. Результат станет известен 7 мая.