"Анна Каренина". Любовь зла.

"Анна Каренина", чего же боле? 7 тысяч костюмов. Вересаев Толстому в поддержку, русско-японская война, столкнувшая сына Анны с Вронским, (по виду ровесников),  непонятная китаянка, которая, как ружье, висящее на стене, должна в конце как-то выстрелить. С самого начала возникает ощущение ненатуральности происходящего.

О праве режиссера на свое прочтение, на "свою Анну" и т.д. говорить не буду. Банальность. Ради Бога и сколько угодно. 

Но что он прочитал в Анне, в романе, что открыл нам нового? 

Она приезжает, оглядывается по сторонам, ловит на себе восхищенный взгляд Вронского, - глаз алмаз у обоих и их постигает солнечный удар... уставшая, несмотря на свои молодые годы, от жизни Анна, вдруг понимает: ты знаешь, все еще будет.  

И ты один, и я одна (Каренин-то, сухой, правильный, скучный муж-чиновник не в счёт). А этот блестящий красавец - светский, из хорошей семьи, со взглядом горящим, тут же берёт быка за рога. "Вронский, почему вы здесь?" - "Потому что я должен быть там, где вы". Типа: я утром должен быть уверен, что с вами днём увижусь я".  Наглость, если разобраться. Он знает, что она замужем. А плевать! Она знает, что он это знает. Подумаешь, ведь страсть!  Вот как это было в России, которую мы потеряли. Привет мэтру Говорухину!

Никакой внутренней борьбы у Анны не наблюдается, хотя она делает формальную попытку призвать графа к приличию. "Вы не должны так говорить". Но говорит так, что тому понятно: эти глаза не против..., что ее слова так, для приличиев. И понеслась душа в рай...

Он бесцеремонно навязывается мужу: "Разрешите бывать у вас?". Правила бонтона заставляют Каренина ответствовать: "Мы принимаем по вторникам, дескать, милости просим". По лицу-то его видно, что от такой прыти Вронского, о котором он, безусловно, слышал, он не в особом восторге. Но в "хорошем обществе" только так и принято. В нехорошем можно было бы послать: "С какой стати, сударь? Что у нас, проходной двор?!"

Ну и всё сметено могучим ураганом. Не успел зритель опомниться, как Анна тут же прыгнула к Вронскому в постель! Страсти-мордасти... А что там у неё за спиной - муж, сын Серёжа, презренное "общество" - да хай с ним! Однова живём!  

Ведь не дура, понимала же, где и в какое время живет.

Прекрасно знала, что "свет" мужчинам позволяет всё, а женщинам ничего, и в случае нарушения "понятиев" жестоко наказывает провинившихся. Однако "это сильнее меня"... супружеский долг (но я другому отдана, я буду век ему верна) - это для натур менее темпераментных, более скованных условностями бытия. 

Семья? Да о чём вы? "Старый муж, нудный муж, жги меня, режь меня" ... Разве можно сравнивать  погрязшего в своих чиновничьих заботах обрыдлого супруга и блистательного гвардейца? 

Тут опять Россия, которую мы потеряли. Как упоительно жилось офицерАм! Гулянки-пьянки, дамы, карты, адюльтЕры...

А сын? "Об этом я подумаю завтра...".  Понятное дело, попала шлея под хвост, закусила кобыла удила, любовь-морковь, ведь я этого достойна! Вынь да положь. Здесь и сейчас!

Нет, у Толстого не так. Там страдания глубокие, раздумья мучительные. А в фильме как-то всё иначе. А потом обычная история... Привычка свыше нам дана, замена счастию она. Кокетка любит хладнокровно, а Анна любит не шутя и отдается безусловно любви, как малое дитя. А что ей еще-то делать? Нечем ей в жизни больше заняться. Средства на существование добывать не надо, другого интереса в жизни нет. Ужас. Только и анализировать свои отношения с Вронским, рихтовать впечатления, пенять себе, вменять ему. Возлюбленная превращается в мегеру. Исчезает та прелесть в ее натуре, которая пленила Вронского. Появилась психопатичная, постоянно устраивающая сцены объяснения, изводящая его капризами и придирками, женщина. 

Ладно Вронский. Со стороны-то виднее. Вот за что ее любить зрителю? За профиль? За неприятный прокуренно-пропитой голос? За абсолютный эгоизм? Ее великая любовь разбила жизнь мужу, оставила маленького сына без матери именно тогда, когда ребенку особенно нужна мать. Поломала жизнь Вронскому и погубила саму Анну. 

И черная тройка дело не спасает, и русско-японская война с боку-припеку, и сыну бывший любовник матери так о ней рассказывает. Не знаю, какой вывод может из этого повествования сделать сын. А вот зритель только один вывод: так жить нельзя. Мораль: думать надо головой. А еще: революция была неизбежна, чтобы смести все эти паразитические классы. Ура, Шахназаров!