БЫТИЕ

БЫТИЕ

1.

   Он зашёл в её комнату, когда рассвет, набрав силу, бил ярким  светом, от которого у него начали слезиться глаза, но сквозь пелену он увидел её, сидящую лицом к окну. 

- Пора на акробатику, - сказал он.

- Можно я сегодня не пойду, - ответила она, не поворачиваясь. – Почитаю.

- Ты его читаешь уже в сотый раз.

   Она не ответила и провела правой рукой по лицу. По её молчанию он понял, что она хотела остаться одна. Письмо шло почти  два месяца. Каждый день она открывала почтовый ящик, и, когда он был пуст, она, как и он, чувствовали обжигающий холод в груди.

   «Здравствуй моя Доченька!!!

   Пишет тебе твой папа. Извини меня и маму, что в этот период твоей жизни я и мама не рядом, но ты знай моя Доченька, что мы всегда рядом. Слушайся бабушку, дедушку, учись хорошо. И чтобы тебе другие  не говорили, постарайся  не слушать их. Знай одно: я рядом, и каждую свободную секунду думаю о тебе и разговариваю с тобой. Солнышко, мне пока трудно тебе объяснить, почему я не рядом, но запомни и не забывай, я не оставлю тебя и очень люблю. Доченька, придёт время,  бабушка, и дедушка объяснят тебе  всё. Я очень горжусь тобой, твоя фотография всегда рядом. Давай с тобой договоримся, что каждый вечер ровно в 17 часов мы с тобой подумаем друг о друге, поверь, что в этот момент мы будем разговаривать, как будто мы и не расставались. Запомни ещё такие слова: «Если два друг другу близких человека, договорятся о чём либо, это обязательно сбудется». Поздравляю тебя с праздником 8 – го марта. Извини меня, что, может быть, я повторяюсь в некоторых словах своих. Самое главное знай, мой Цветочек, я всегда думаю о тебе и не забываю тебя. Очень люблю тебя. Целую, обнимаю, помню и горжусь тобой моя Доченька. Твой папа».

2.

   Он вышел на балкон. Пять пятиэтажных домов, на которые, словно кто – то нагнал проклятие. В каждом подъезде, если не алкоголик, то наркоман. Старожилы говорят, что раньше здесь было кладбище. Замечательная версия для полиции, которая почти не показывается, а если и показывается, то все жизненные сбои объясняет растопыренными руками в сторону и словами: покойники бунтуют. Большинство жильцов верят. Особенно молодёжь.

   Он перестаёт об этом думать и вспоминает письмо, которое он выучил наизусть.

- Отец никогда не называл её так, как в письме, - говорит он. – А сейчас почувствовал пустоту, вот и стал её заполнять. Психика. Как в окопе, когда остался один, а на тебя прут, кого пытаешься привлечь? Бога.

   Он закуривает, но, сделав две глубокие затяжки,  сминает сигарету и выбрасывает.   

- Объяснить? Как объяснить ей? Десятилетней.

   Хлопают подъездные двери, раздаются мелодии домофонов, улица заполняется разговорами, смехом, криком, кто-то приветствует его, а кто проскакивает  мимо. Мчится, летит жизнь. Уносит кого куда.

- Почему беды, словно обвалом пошли на нашу семью? – говорит он. -  Загребают прошлое, топчут настоящее. А какое будет будущее - неизвестно?

   Это вопрос, а не жалость к себе. Он понимает, что всхлипами ситуацию не поправишь.

   Он смотрит, как хлыщет свет, выбивая остатки темени. Возле мусорных ящиков гребутся бомжи.

- Недавно приходил Димка. Друг сына. Он с уважением относится к нему. После развода у него отнялись ноги. Парень оказался с необыкновенной сильной волей. Сам поднял себя. Что он  сказал: « У меня такое впечатление, что у Вас, Андрей Дмитриевич,  руки по локоть в крови, вот и валятся неприятности на Вас».

   Он задумывается.

   Воевал. Чужую кровь забирал, но и его кровь  забирали. Посекла душу чужая кровь, а посечённая душа на  выдумки не скупится. Порой раздваивает и такое впечатление, что не с собой разговариваешь, а с каким- то незнакомым человеком. Становись перед зеркалом и смотри: один ты или кто-то рядом.

- Яркий светящийся мир, - говорит он. -  А ты (это он о сыне) подрубывал себя, и в один миг рухнуло всё и завалило. А я?  Рядом стоял?  Если говорить по совести? О самом себе. Я стал только сейчас выкладываться, когда меня тряхнуло, грохнуло, когда я увидел, что дошёл до черты, за которой оказалась внучка, что она может попасть в детдом. Я испугался и понял,  многое мог раньше сделать, чтобы не упустить сына. Как я сейчас называю его? Сынок.  Держись, крепись. Не я ли  своим эгоизмом к его душе загнал его. Да. Я старался, чтобы семье было  материально комфортно, удобно: деньги, машины, квартиры. Не я ли взвалил воспитание его на жену. Я поставил себя впереди семьи.

   Он чувствует, как пот струится по лбу, как жжёт сердце, он переходит на «ты».

- Всё так, движений ты делал много, но не сделал такого, чтобы  вытащить его.

   Он садится на стул. Спорить с самим собой трудно, потому что любить и одновременно ненавидеть себя невозможно. Если ненависть сменяется любовью и наоборот, то это не душа твоя говорит, это мысли, которыми можно вертеть и прикрывать себя.

- А  что с того, что я обвиняю себя? – Он начинает отбиваться. -  Обвинениями самого себя ситуацию не разрешищь.. Какой толк искать сейчас вину в себе.  Внучка. Её нужно не упустить. Ей нужно объяснить.

   Не один день он думал об этом.

Казалось, что находил правильные решения, но они не исполнялись, а рассыпались, потому что не видел он в них того, что могла бы принять детская душа, что не искалечило бы её.

- Отец наркоман с пятнадцати летним стажем. – На балконе становится душно, но уходить в ещё более душные комнаты он не хочет и открывает окно. - Два месяца назад получил четыре года тюрьмы. Мать – наркоманка. Сейчас находится на реабилитации. Сын каждую неделю звонит. Чувствую, что тоскует. Его нельзя отбрасывать. Его нужно поддержать, чтобы он не сломался. Жену его тоже  нельзя оставлять. Тоже может сломаться. А моя жена. Душа перевернулась у неё.  

   Эти мысли не оставляют его и во сне. Ему кажется, что они срослись. Достаточно слова: сын и неуправляемая цепная реакция захватывает. Всё сбивается в кучу: камера, окна с решётками, драки, поножовщина, автоматчики, дубинки, шизо…. Раздирает воображение, да так, что он чуть ли не сознание теряет. Так и с ума недолго сойти.

 - Свобода. А была она у сына здесь. На воле. Ломка. Больницы. Ничто не могло удержать. А сейчас, когда звонит, то говорит: батя, если бы была сила сломать решётки, то не сломал бы, не окреп ещё, вырвался бы и за старое взялся бы.

   Он не знает: верить ему или не верить.

– Вчера рассказывал, как их в тюрьму под дождём гнали с автоматчиками и собаками. А ты что думал? С почестями и аплодисментами встречать будут? Некоторые переживали то, что тебе и не снилось, и выстояли.

   Он идёт в ванную, наливает в пластмассовый таз воды, опускает голову, успокаивается и возвращается на балкон.

- И ещё новая беда нахлынула. Почему я раньше не замечал?  Жена младшего сына запила. Взбесился он, словно разума потерял.  Грозится убить. Она заявления в полицию на него  пишет. Он из под судов не вылазит. Пока административные наказания. А ведь может и в тюрьму загреметь. И как быть со второй внучкой, если он в тюрьму закатится, а его жена в алкоголичку превратится? Младший тюрьму  не выдержит. Старший покрепче, но это ещё ни о чём не говорит. В тюрьме всё может случиться.

   Он ходит по балкону, но уже не говорит, а думает. Когда же твоя душа распахнулась, когда к другим потянулась? Наверное, с того момента, когда сына посадили, а до этого любовалась самой собой. И было бы, наверное, справедливо, поменяться местами. Меня на место сына, а его…

3.

   В это время на балкон выходит она. Смотрит на детскую площадку. Она любимица среди своих ровесников, но улица не упускает  «спросить»: а  почему не видно твоего папу и маму?

- Прочитала, - спрашивает он. -  Видишь, какое хорошее письмо написал папа. Выздоравливает.

- Дед, - она пристально посмотрела на него. -  Не считайте с бабушкой меня дурочкой.

- Ты стала взрослой, - ответил он. – Догадалась.

- Да.  Это было не трудно. И ведите себя со мной, как со взрослой.

- Тогда мы всё вынесем, - улыбается он.

   Улыбка как бы и не к месту, но она лучше, чем пространные объяснения и ложь.

- Я постараюсь, - говорит она. – Акробатику не будем пропускать. Раз пропустишь, два, а потом не захочется. Пойду.

- Подвезти?

- Дед, - она засмеялась, а после насмешливо бросила. – Четыреста метро. Не дойду, так доползу.

   Лихо распечаталась. Смех и насмешливость не теряет. Значит, душа ещё не затемнилась. Она возвращается  в комнату, одевается и уходит. Он провожает её взглядом с балкона, пока она не скрывается за углом дома.

4.

   Он остаётся на балконе, нервничает и ждёт. Сегодня должно решиться.

   Через полчаса пришла жена.

- Как, - спросил он.

- Получила  временное разрешение на опеку, Посочувствовали.

- Да пошли они на хрен со своим сочувствием. Оно только расслабляет.  Тянули и сочувствовали, пока мы их за горло не взяли.

   Он замолчал, потом продолжил.

-  Самое главное, что теперь можно  не бояться, Никто не отберёт её у нас. А то ты на Украину в Луганск собиралась бежать с внучкой. На лишение родительских прав подавать не будем.  Это станет ударом и для сына, и для невестки. А нам нужно сохранить их семью.- Он помолчал. - Она  знает и про отца, и мать.

- Я догадывалась. Как теперь вести себя?

- На равных, чтобы она чувствовала себя взрослой. А что касается старшего, младшего, невестки, нужно быть готовым даже к самому худшему.

- Перестань.

   Он подбирает слова.

-У нас нет другого выхода. Бежать. Продавать квартиру, переезжать. Развалим даже то, что есть. Первым свалится младший. Сейчас мы по мере сил удерживаем его, а без нас?

- Может это сон, - вздыхает она. -  И нам кажется.

- Нет. – Он обнимает жену. - Это жизнь, которая называется; каждый получает по своим заслугам.

- А внучка, чем провинилась? А как быть с Машкой (вторая внучка)?

- Будем решать.

- Как раньше ты решал?

- Нам сейчас не стоит спорить и выяснять, напрягаться нужно.

   Дверь открывается. Влетает внучка. Делает «колесо», потом шпагат, стойку на руках и кричит.

- Ура! Я сегодня заняла первое место.