Смерть хижинам и мир дворцам? По поводу теракта в Питере

Весть из Питера: очередной взрыв в метро, погибшие, раненые… Читая эту печальную новость, вспоминаю характерные рассуждения про терроризм одного жуткого радикала праволиберального толка, живущего в Израиле.

Он задавался вопросом: почему принято считать, что «миллионы гладиаторов по разным сторонам линий фронта совершают ужасные преступления, но никто из них не виновен»? «Условно виновными» назначаются только два диктатора с двух сторон линии фронта. Т. е. два человека убили миллионы? Не абсурдно ли это?» – возмущался он. А кто же тогда виноват? А «винтики», т. е. простые люди:

«Винтики пробивают билеты в трамвае. Винтики командуют ротами. Винтики командуют министерствами… Таким образом, никто не виноват, кроме этих самых винтиков. Этих гнусных, подлых и преступных винтиков. Смерть винтикам!»

Можно, конечно, было бы отмахнуться от этой кровожадной бредятины, но присмотримся к тому, как действуют современные террористы. Они не нападают, как сто лет назад, на королей и глав государств и правительств, на привилегированных. Главным и почти единственным объектом их нападений давно уже стали рядовые граждане – те самые «винтики».

А ведь лет 100 назад всё было иначе. Вот арактернейшая сценка из «Воспоминаний террориста» Бориса Савинкова. Он с товарищем собирается бежать из тюрьмы:

«Он передал мне револьвер. Я спросил его:

– Что вы думаете делать, если нас остановят солдаты?

– Солдаты?

– Да, если меня караул узнает?

– В солдат не стрелять.

– Значит, назад к себе в камеру?

Он улыбнулся опять.

– Нет, зачем в камеру?

– А что же?

– Если встретится офицер, – в офицера стрелять, если задержит солдат, тогда… ну, тогда, вы понимаете, надо стрелять в себя.

Я согласился с ним.»

 

То есть для двух революционеров рубежа XIX-XX веков «винтики» были неприкосновенны. В офицера стрелять, по их понятиям, было можно, он – представитель привилегированной прослойки. В солдат – нет. И они были готовы стрелять скорее в самих себя, чем в этих «винтиков». Конечно, при покушениях на министров и коронованных особ доставалось порой и рядовым солдатам, или даже случайным прохожим, но никто не планировал их убийства специально.

Почему же с тех пор всё так изменилось? Приходится сделать простой, но очевидный вывод: за минувшее столетие террор совершенно поменял свою классовую направленность. Тогда он был направлен против монархов, министров, власть имущих, порой – крупных собственников. Теперь он направлен против рядовых людей, тех, кого в те времена называли «простонародьем».

Тогда террор вёлся народовольцами, эсерами, анархистами и другими левыми партиями и течениями под революционными лозунгами. Сейчас он идёт в основном под правым, откровенно реакционным чёрным знаменем, олицетворяющим примерно то же, что в 30-е годы прошлого века олицетворял фашизм.

Что же касается глав государств, министров, богачей и прочих «сильных мира сего», то они, читая сообщения о взрывах, могут, как ни странно, чувствовать себя спокойно и в безопасности. Это дело их не касается. Ведь они в метро не ездят…