Путин на распутье: либо ротация элит, либо...катастрофа

Сейчас уже более чем достаточно сказано о параллелях между ситуацией Февраля 1917-го и сегодняшним днем России. Можно сказать, что на эту тему промолчал  только ленивый. Однако за очевидностью достаточно распространенной и никого не удивляющей постановки вопроса чаще всего кроется поверхностность и отсутствие серьезного, то есть системного, аналитизма. Поэтому необходимо начать наше по возможности краткое рассуждение не с поверхностных и, казалось бы, столь очевидных наблюдений над внешними «параллельными» деталями, а с замечания принципиального, методологического. О чем, собственно, идет речь?

Верховные правители всех времен и народов так или иначе, рано или поздно, сталкиваются с главной проблемой любого главы государства, которую ему надлежит решать, так сказать, в силу профессиональной принадлежности – с проблемой ротации элит. Ибо элиты время от времени начинают загнивать, разлагаться, мутировать, перестают соответствовать своей социокультурной, цивилизационной и, если угодно, метафизической роли, в них начинают происходить  процессы, губительным, разрушительным образом затрагивающие то общественное целое, в котором они по функции занимают свое элитное место. В объяснение можно просто сказать, что практическая неизбежность этого объяснима феноменом греха. Если несколько углубиться в проблему, то стоит добавить, что загнивание элит практически всегда связано с потерей связи с трансцендентным, отрывом от того духовного (религиозного в широком смысле, «метафизического») импульса, под влиянием которого они когда-то сформировались.

И тогда возможны варианты. Если властвующий субъект сумеет вовремя и по возможности с наименьшими издержками (хотя совсем без издержек невозможно) провести ротацию сверху, влить свежую кровь в соответствующую элитную общность, то на какое-то, часто немалое, время кризис бывает преодолен, и то, что на языке Шафаревича и Огюста Кошена именуется «большим народом», получает новый конструктивный импульс развития. Ротация может быть частичной или почти полной, более кровавой и менее, но в определенные моменты истории избежать ее нельзя, невозможно.

Для того, чтобы такую ротацию провести, необходимо то, что некоторые довольно метко, заимствуя исихастскую терминологию, именуют «трансцендированием», то есть выход властвующего субъекта за свои собственные рамки, преодоление им собственной природы, собственного генезиса. В условиях самодержавной или абсолютной монархии (что, вопреки весьма распространенному предрассудку, отнюдь не одно и то же) осуществить такой прыжок выше собственной головы, выход из себя легче, с точки зрения внешних условий, в силу самой природы монархической власти, в которой легитимация по определению выходит за рамки чисто человеческого плана, апеллируя к воле Божией. В условиях республиканско-демократической формы правления к трудностям, так сказать внутреннего, духовно-волевого плана добавляются весьма многочисленные проблемы, связанные с чисто внешними обстоятельствами, никак не зависящими от воли самого субъекта.

Редко когда задачу ротации элит удается решить без жертв и потрясений. Великий русский философ Иван Ильин писал, что величие служения Государя заключается в том, что, взяв в руки «меч» государственного насилия, он, чтобы выполнить свое служение наилучшим образом, порой вынужден сознательно вредить делу собственного личного спасения. Служа Богу своим мечом, он часто погрешает против заповедей, причем, с точки зрения христианской, великая государственная цель не может служить оправданием насилию и убийству, даже оправданному с позиций государственной необходимости. (Отсюда, кстати, знаменитый поминальный синодик Ивана Грозного). Вечные колебания между следованием заповедям и верностью государственному долгу – и есть подлинный нерв феномена власти, то сокровенное, перед лицом которого досужие рассуждения всякого рода «политологов» и журналистов – не более чем тараканье беганье по поверхности истории. Здесь – величайшая тайна служения Государя, к которой христианское сознание не может приступать без подобающего благоговения.  

Если властвующий субъект не решает проблему ротации элит, ее решает сама История. Но тогда уже – «кто не спрятался, я не виновата(а)». Нежелание пролить элитную кровь на начальном этапе «кризиса» приводит к тому, что льются потоки народной крови на его, «кризиса», более поздних стадиях. Здесь следует уходить от однозначных оценок, которые вообще, в принципе недопустимы в аналитическом дискурсе. Быть может, с точки зрения того же спасения в жизни вечной, это является благом для народа, отступившего от веры, предавшего свои идеалы. Это отдельный вопрос. Сейчас необходимо просто зафиксировать данную закономерность, в наше время вполне очевидную подавляющему большинству мыслящих людей: вовремя не проведешь необходимых преобразований («реформ») сверху – получишь революцию снизу. Причем (что ныне тоже уже для многих очевидно), революция изначально зарождается в тех же элитах, не желающих меняться в соответствии с высокими задачами, что ставит перед «большим народом» история. На начальном этапе элиты предают высшие цели власти, являющиеся основой легитимации правящего субъекта, а широкие народные массы вовлекаются в процесс уже потом.

В истории России было несколько переломных ситуаций, когда властвующий субъект с особой остротой сталкивался с обозначенной выше проблемой. И всякий раз дело шло, по сути, о его собственной голове, а вовсе не о такой проблеме, которую, если решишь – хорошо, ну а если не решишь – плохо, конечно, будут издержки, но не смертельные. Скажем сразу, что в европейской истории таких ситуаций было на самом деле несоизмеримо больше, она вся состоит из них. Но нам сейчас естественным образом ближе собственные проблемы. Решал эту задачу Иван Грозный. Насколько удачно – отдельный вопрос, на наш взгляд, не вполне удачно, ибо опричнина в итоге сошла на нет, а страна оказалась вскоре ввергнутой в Смуту. Впрочем, на этот счет есть и другие мнения. Решал ее и Петр I, очень жестокими и кровавыми методами, в итоге сформировав западническую элиту, в немалой степени чуждую историческим, органическим ценностям «большого народа», что во много заложило основу позднейшего кризиса. Но ситуативная задача – вливание новой «крови» и формирование нового импульса развития была им на какое-то время решена. Перед лицом обозначенной проблемы стоял, естественно, и Сталин, так и не решившийся совсем перерезать пуповину между собой и породившей его как политика партией и в итоге (что наиболее вероятно) сам павший жертвой бериевского клана. 

Стояла такая задача перед Царем и в Феврале 1917-го. Здесь крайне поучительна картина, уже в достаточной степени набившая оскомину от ее многочисленных констатаций и более или мене подробных описаний: до так называемого «отречения» Царя (абсолютно не легитимного, с точки зрения действовавших на том момент Законов Российской империи) никакой революции вообще не было, а был лишь дворцовый, чисто элитный заговор самых ближайших к Царю людей, вымогавших пресловутое отречение, руководствуясь ложными «идеалами», полностью оторванными от высоких целей властного Служения. Среди немалого числа сегодняшних публикаций не можем не сослаться здесь на блестящую работу Бориса Галенина, хотя и не без вполне объяснимых обратных крайностей, подкупающую свежестью исторического взгляда, абсолютно не зашоренного привычными стереотипами. Революция – началась именно после того, как ключевая для исторической России монархическая скрепа была вынута, убрана, что долго еще весьма многими носителями традиционного народного сознания воспринималось как фундаментальная, вселенская катастрофа. А предшествовала «фантому Февраля»,  «флеш-мобу, названному революцией», многолетняя антимонархическая либеральная пропаганда, для нынешних политтехнологов «цветных революций», выглядящая вполне привычно, хотя по понятным причинам и несколько архаично. Не намереваясь, как и в предыдущей нашей статье, выходить за рамки жанра и вникать в духовные мотивы Царя мученика (на наш взгляд, более чем возвышенные), оставаясь в данном случае на грешной земле, еще раз принципиально констатируем: вовремя не проведенная ротация элит своим результатом имеет, как правило, то, что прежние элиты «ротируют» уже самого властного субъекта. При этом действует непреложная закономерность: чем сильнее «запущен» элитный кризис, тем выше вероятность того, что предадут самые ближайшие. В полном соответствии с известной народной мудростью, государственная «рыба» гниет всегда со своей околовластной «номенклатурной» головы.  

Прежде чем перейти к актуальной современности, необходимо сделать еще два кратких замечания общего плана. Первое заключается в том, что проблему ротации в принципе неверно сводить лишь к репрессиям, поскольку параллельной задачей всегда является формирование контрэлиты. А для этого необходим, во-первых, здоровый социальный базис (который тоже не всегда наличествует), а во-вторых, соответствующие идеологические и, главное, ценностные основания.

Второе же само по себе, будучи несколько более развернутым, как раз и послужит переходом к актуальной части. Помимо вышеописанных двух основных ситуаций, в принципе существует еще и третья возможность, как раз и реализованная в позднем СССР. А именно: властный субъект бывает вообще никак не отличим от породившей его элитной общности. Элиты упрощают слишком сложное для них социокультурное и цивилизационное «тело» «большого» народа с тем, чтобы продлить свое элитное существование на неопределенно долгое время, полностью предавая идею Служения, какими бы внешне логичными и убедительными соображениями это не мотивировалось. Вместо ротации самих элит, проведенной старым либо новым властным субъектом (в последнем случае сопровождаемой «революцией», потрясением фундаментальных жизненных основ всего социума) происходит регрессивное упрощение этого сáмого социума, сброс его на более низкий уровень. В позднем СССР, в условиях полной деградации «партии» (с причинами сейчас разбираться не будем), главным носителем элитного сознания была общность, имевшая спецслужбистское происхождение. Именно т.н. «чекисты» до сих пор рекрутируют из себя основное число ведущих «госкапиталистов», в основном «курируя» крупный бизнес, и высших государственных служащих. Именно они и осуществили демонтаж «империи» СССР, что подробно разобрано в известной книге С.Е. Кургиняна «Красная весна». При всем том, что мы по большей части абсолютно не разделяем идеологических пристрастий автора, считаем своим долгом отметить, что С.Е. Кургинян является несомненным лидером среди прикладных аналитиков в анализе вышеозначенной проблемы, а данная книга – бесспорно лучший из известных нам ее анализов. 

В свете этого Путин находится в наиболее сложном положении по сравнению с упомянутыми выше верховными правителями России. Поскольку: 1) его социальный базис размыт и депрессивен, в силу чего на сегодняшний день не может стать системным поставщиком «наверх» альтернативных контрэлит; 2) социальные лифты вертикальной мобильности по факту не налажены и не работают; 3) выведшие его «наверх» «чекистские» элиты, изначально, по определению (что бы ни говорилось вслух) прежде всего думают о самосохранении, без которого никакое «развитие» им не нужно и не интересно; 4) идеологическая и ценностная основа (без коей новый импульс динамичного развития сформировать и запустить невозможно) не определена хотя бы потому, что существующие элитарии «заточены» совсем под другое. А без этого любые относительные успехи государства в материальной сфере (например, в сфере геополитики и вооружений, возрождения отдельных отраслей науки, техники и промышленности) мало чего стоят, поскольку не могут решить ключевую задачу дня – задачу нового элитогенеза.

При том, что положение ВВП следует признать сверхтрудным, события последнего времени решительно убеждают в том, что нерешенная задача ротации элит сегодня уже угрожает как стране, так и самому властвующему субъекту. Судя по всему, «заговор генералов» находится уже в завершающей стадии, и счет идет, видимо, на месяцы.

Переходя к актуальной конкретике, выделим два наиболее громких события последнего времени: убийство депутата Д.Вороненкова и «антикоррупционные» митинги, организованные фондом А.Навального.

Считаем необходимым сразу же подчеркнуть: мы в данном случае отнюдь не считаем своей темой всякого рода домыслы на тему «кто убил» и проч. Сказали умные люди, что, если исходить из анализа стиля того, как все совершено, то убийство организовано скорее всего ГУР (Главным Управлением разведки Украины) – нам этого вполне достаточно. Нам также абсолютно не интересен чисто политический аспект громкого преступления. Понятно, что разного рода политические игроки на Украине будут сейчас по полной программе пользоваться событием, чтобы максимально дискредитировать действующую российскую власть и что отсюда, из России пойдет (уже пошло) соответствующее противодействие. В общем, мы вполне согласны с известным мнением, что как политик, как политический противник Путина и вообще российской власти Вороненков «абсолютно пустой». Никакой он в реальности не политический противник (как, скажем, Ходорковский или хотя бы Илья Пономарев). Никогда он не был политическим противником властной системы современной России, российской «элиты», поскольку сам, хотя и не будучи, так сказать, «высоким» элитарием, изначально был вполне органично вписан в эту систему, не проявляя никаких поползновений к тому, чтобы как-то ей противодействовать. Здесь вполне уместна аналогия с генералом Андреем Власовым. Разве Власов до своего перехода к немцам был когда-либо, в чем-либо замечен, как какой-то там «белогвардеец», враг Сталина и СССР? Да он был типичный «сталинский сокол», уцелевший в предвоенных репрессиях, делавший вполне удачную карьеру в Красной армии и, между прочим, любимец Сталина, заслуживший от того почетное неформальное звание «творца московской победы», погоны генерал-лейтенанта, осыпанный милостями и наградами. Но обстоятельства, связанные с поражением 42-й армии на Волховском фронте (в котором, кстати, не было его прямой вины как военачальника), сложились для него крайне неудачным образом, привели к психологическому слому, в результате чего он и стал перебежчиком, коллаборационистом. Не нашел человек в себе сил честно застрелиться, ну и поплыл по течению, попытавшись купить жизнь ценой предательства.

Вороненков, конечно, не Власов, тот хоть что-то полезное умел, он гораздо мельче. И профессия у него не воинская, а скорее торгово-спекулятивная. «Торговец» он, а не воин. Но «торговец» весьма специфический. По своей основной профессии он – не обычный бизнесмен и не офицер спецслужб. Он – спецбизнесмен, решавший специфические бизнес-проблемы, каким-то боком, пусть и не в качестве главной фигуры, а на каких-то второстепенных ролях причастный к знаменитому делу «Трех китов», причем на стороне позднее расформированного ФСКН.

Напомним, что возглавлял ведомство никто иной как один из ближайших друзей Путина генерал Виктор Черкесов, позднее написавший вызвавшую огромный скандал (во многом заказной) статью «Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев»(«Коммерсант» от 9 октября 2007 года). В ней он поставил вопрос о перерождении «чекистов» из «воинов», так сказать, в чистых «торговцев», то есть, по сути – о деградации чекистского элитного «кластера», коему, как типичный представитель сообщества, не видел никакой альтернативы (что следует из всей логики статьи). К сказанному стоит добавить, что Черкесов одно время рассматривался как возможный кандидат в «преемники», позднее (12 мая 2008 года, то есть уже после смены главы российского государства) был перемещен на должность главы «Рособоронпоставки», от которой был освобожден указом Д.А. Медведева 11 июня 2010 года. По поводу отставки Черкесова журнал «Русский Newsweek» отмечал, что она «стала первым случаем, когда ближайший соратник Владимира Путина… уходит в никуда». Хотя борьбу элитных кланов методологически неверно представлять как конкуренцию ведомств (все гораздо сложнее), все же многими не раз отмечалось, что в расформировании ФСКН, отставке Черкесова и уголовном преследовании его соратника, одного из главных врагов «трехкитовых» генерала Бульбова решающую роль сыграли некоторые видные люди из ФСБ.

Возможно, что спецбизнесмен третьего порядка Д. Вороненков стал обладателем каких-то тайн, скорее всего случайно. Такое вполне могло произойти с учетом его авантюрного характера. Для аналитического сообщества давно уже не тайна, что «Три кита» - это отнюдь не мебель и не китайский ширпотреб, а наркооружейные операции, для которых мебель и ширпотреб служили прикрытием. Подробно этот сюжет проанализирован в другой книге уже упомянутого нами С.Е. Кургиняна «Качели». Вкратце вывод автора заключается в том, что в деле «Трех китов» нашли свое проявление отнюдь не какие-то бизнес-разборки, но и не борьба «good boys» из спецслужб против «bad boys» из других спецслужб. Здесь проявилась элитно-клановая борьба внутри «чекистского» сообщества, которое на тот момент (начало 2000-х) было не абсолютно монолитным и не абсолютно фрагментированным, а состояло из нескольких конкурировавших между собой крупных элитных кланов. Властный же субъект с присущей ему виртуозностью балансировал между ними, играя роль (как ему по «статусу» и положено) своего рода верховного арбитра.

Какое-либо морализирование в анализе элитно-клановой борьбы абсолютно бессмысленно и ни в малейшей степени не помогает понять природу процесса. Вместо этого контрпродуктивного занятия обратим внимание на нашумевшее интервью Вороненкова, которое он дал практически сразу же после своего бегства на Украину запрещенному в России украинскому экстремистскому ресурсу «Цензор.нет», перепечатанное затем и некоторыми другими сайтами. В целом оно выстроено в «естественном» для перебежчика ключе «Я хороший» и вряд ли может считаться источником объективной информации. (Также и по этой причине нет никакого практического смысла его цитировать). Для нас сейчас важно другое. Если попытаться очистить этот предельно ангажированный текст «политического власовца» от этой самой политической ангажированности, пристрастности, то в сухом остатке можно выявить одну методологически небезынтересную мысль. Заключается она в том, что в современной России (в отличие от начала 2000-х, когда прогремело на весь мир дело «Трех китов») система сдержек и противовесов внутри чекистского элитного сообщества, которая тогда реализовывала себя через борьбу кланов, более не работает; всё подчинили себе люди из ФСБ. Помимо всяких конкретных обстоятельств, связанных с коммерческой деятельностью Вороненкова (которую следственные органы в России считают криминальной, заслуживающей уголовного преследования) эта новая конфигурация внутри спецслужбистского сообщества и выставляется Вороненковым в качестве главной, фундаментальной причины своего решения о бегстве с Родины.

Понятно, что оказавшись на Украине, Вороненков начал старательно лепить из себя образ «политического врага режима Путина» (каковым на самом деле никогда не был) и нести всякую желательную новым хозяевам пургу насчет «незаконной аннексии Крыма», «террористов–сепаратистов» на Донбассе и проч. Все это «шлейф», как правило, сопровождающий подобного рода «передислокацию». Однако сама политическая незначительность данной фигуры, на наш взгляд – главное доказательство того, что главная причина его во многом вынужденной эмиграции лежит отнюдь не в сфере политики. И опасался он отнюдь не политической мести со стороны «кремлевского режима». Путин здесь вообще ни при чем (где Вороненков и где Путин?) Она вероятнее всего связана с характером того специфического бизнеса, к которому наш фигурант был как-то причастен. Если вспомнить, что дело «Трех китов» в своей глубинной основе связано с оружием, Украина ныне играет совершенно особую роль в контрабанде оружия, а убийство бывшего депутата по времени примерно совпало с гигантским взрывом на крупнейшем складе боеприпасов под Харьковом (в случайность которого не верит никто), то все это в совокупности как раз и может развернуть нашу мысль в каком-то вероятном направлении поиска, так сказать, глобального заказчика. (Что, разумеется, никак не означает какого-то морального оправдания сего «политического власовца»).

Подводя совсем краткий промежуточный итог, скажем, что, с нашей точки зрения, Вороненков – это шлак, продукт, так сказать вредного выброса «чекизма» как суррогатной системы посильной спайки общества в его элитной и околоэлитной части (включающей не такую уж малочисленную обслугу). Когда подобного рода шлаков становится чрезмерно много, они, как известно, могут окончательно отравить саму систему, стремящуюся от них так или иначе, рано или поздно избавляться. Данное соображение особенно важно в таких случаях, когда речь идет отнюдь не о мебели.

Перейдем теперь ко второму из обозначенных выше актуальных сегодняшних сюжетов. Он в наибольшей степени, самым непосредственным образом коррелирует с характерными процессами, происходившими в стране в Феврале 1917-го. Тогда общество тоже было захвачено разговорами о крайней степени деградации и гниения «верхов», которые впоследствии, на поверку в значительной степени оказались чистейшим «фейком». Достаточно указать хотя бы на обвинения в «измене» святой Царицы мученицы Александры Феодоровны или известные байки о «массовых оргиях» Распутина. Обвинения же в злонамеренности и злоупотреблениях «правительства» по сути, прикрывали весьма многочисленные реальные злоупотребления финансового характера, в которых были замешаны как раз многие представители «общества», имевшие самое непосредственное отношение, например, к снабжению армии и т.п. При этом никакая критика со стороны либеральной оппозиции того времени, тесно сращенной с целым рядом тогдашних крупных элитариев, никогда не касалась, например, банкиров и руководимых ими банков; эта сфера экономики тогда, как и сейчас, была полностью выведена из-под информационного удара. То есть реальные проблемы, стоявшие перед страной, старательно маскировались «фейковыми» атаками на правительство, как слабое, недееспособное, не справляющееся с ситуацией, а также на самого Царя как якобы слабого главнокомандующего армией. В целом аналогичную картину мы видим и теперь.

Начнем с того, что уже отмечено: сам разоблачительный фильм Навального, с которого начались нынешние протесты – очень слабый и низкопробный продукт, не имеющий ничего общего с серьезными расследованиями по коррупционным делам, по которым у нас есть достаточное количество грамотных специалистов, в том числе и в журналистике. Причем, что интересно, все они к началу «процесса» были как бы невзначай убраны из медийного пространства, что не могло произойти без ведома какой-то части самих властей. Всем серьезным информированным и мыслящим людям абсолютно понятно, что так называемая «коррупция» в немалой степени присутствует в нынешней России, имея во многом системообразующий характер, и в этом смысле является не «коррупцией» в классическом смысле, а просто способом организации, спайки элитного сообщества (способом, который ныне уже дает серьезный сбой). Знатоки вопроса могли бы подкинуть любителю расследований и кировского леса целый ряд интереснейших сюжетов о всякого рода «Трех китах» уже дня сегодняшнего. Вместо этого г-н Навальный наносит «бескомпромиссный удар» по каким-то тосканским виноградникам, якобы принадлежащим Медведеву, полностью игнорируя принципиальную методологическую постановку вопроса о системообразующем характере современной российской «коррупции», сводя все дело к отдельным, пусть и крупным злоупотреблениям. («Кое-кто кое-где честно жить не хочет»). Поэтому вполне допустимо предположить, что демарш Навального, помимо раскачки массовых «протестов» на социальной почве, имеет целью просто отвлечение внимание общественности от гигантских масштабов вывода за рубеж действительно серьезных активов теми российскими элитариями, которые давно готовы к вожделенной передислокации, для чего и нуждаются в запуске в России «революционных» процессов, могущих послужить для них своеобразной дымовой завесой, процессов, которые в конечном счете по определению будут направлены против главного властного субъекта, а вовсе не против кроссовок или виноградников Медведева. Косвенно в этом убеждает и то, что, помимо так называемой «коррупции», никакие серьезные реальные проблемы, действительно стоящие перед страной, «Карнавальным» не ставятся. Прежде всего им не ставится самый главный вопрос – о полной исчерпанности и деструктивности либерального курса. Никакого намека на требование отставки либерального правительства нет; ясно, что ее и не будет. Это вполне понятно: ведь наш бескомпромиссный борец с «коррупцией» и сам типичный либерал, плоть от плоти «образованщины», в предперестроечные годы создавшей разрушительную идеологию криминальной революции конца 80-х – 90-х годов прошлого столетия. 

Навальный является просто «актором» в процессе запуска «перестройки-2». Последняя крайне необходима окончательно прогнившей, довольно значительной части российской элиты, готовой в полном соответствии с революционными традициями прошлого нанести удар по властному субъекту, коего требуется назначить ответственным за все элитные шалости последних десятилетий.

«Онижедети» вовсе не являются ядром митингов. Мы не видим здесь каких-то оголодавших «детей» из глубокой провинции или с рабочих окраин, требующих от «власти» то, что принадлежит им по праву. Здесь не ставятся реальные проблемы страны, связанные, например, с разрушительными псевдореформами медицины и образования, упадком многих отраслей промышленности или вполне реальным (и существенным!) сокращением «социалки». Мы видим, напротив, типичных детей постмодерна, отнюдь не изможденных каждодневной учебой или работой, а имеющих достаточно времени для жизни в виртуальном мире соцсетей и снимающих действо на дорогие гаджеты. В силу этого, а также своего возраста они не обладают практически никаким жизненным опытом и естественным образом не помнят, какой была жизнь при Ельцине. А та историческая память, которая должна формироваться в них системой образования, во многом стерта упомянутой выше его разрушительной «реформой». Их вполне технологично выдвигают на первый план и в полном соответствии с весьма старыми традициями либеральной образованщины выставляют в роли жертв «кровавого режима»; именно из них впоследствии будут рекрутированы новые Гайдары для командования полками «оранжевой революции». Или, быть может, не только и не вполне из них? Правда ли, что во Владивостоке основу митинга составляли уже «бойцы» из криминального и околокриминального мира, выведенные на «площадь» по отмашке «законников»?  

Как показывает богатейший исторический опыт, в том числе и совсем недавнего прошлого, такие процессы всегда управляются сверху. Если кого-то не убеждают аналогии с Февралем 1917-го, то уж во всяком случае большинство хорошо помнит украинский Майдан. Там тоже была двусмысленность в плане «разрешить нельзя запретить», когда осуществлялась непонятная раскачка между запретом и разрешением. И осуществлялась она, как теперь ясно, людьми из ближайшего окружения самого Януковича. Чем все кончилось, слишком хорошо известно. Впрочем, эта история еще не раз станет предметом пристального аналитического внимания и вовсе не только нашего.  

Итак, властный субъект и подлинное, реальное (то есть патриотическое) гражданское общество России стоят перед лицом труднейшей политической задачи: ротации прогнивших элит и запуска нового элитогенеза. Задача эта не выполнима, если не будут простроены качественно новые связи между властным субъектом и гражданским обществом на качественно новых основаниях. Необходимо, наряду с решительным подавлением всякого рода фейковых виртуальных игр с использованием «оранжевых» технологий запустить серьезную общественную дискуссию о будущем страны, всеми силами стараться уходить от идеологической эклектической беспомощности. Сейчас уже, в общем, известны имена высокопоставленных элитариев, управляющих новым витком «цветной революции» в России, как известны и другие имена – достойных представителей патриотической контрэлиты, могущих занять их место. Но главное заключается в том, что дальнейшая опора на исчерпавший себя либеральный проект с его главным тезисом «встраивания в Запад» является прямым путем самоубийства как для страны, так и для самого властвующего субъекта.

Что же касается «патриотов», то перед ними стоит та же задача, что не была ими решена пять лет назад: обретения собственной политической субъектности вне абсолютно бесперспективного тезиса «мы всегда за власть». Необходимо, наконец, научиться продуктивно действовать в условиях современного мира, вытеснять либеральные симулякры с политического поля, переводить разговор о проблемах страны в русло их инициативного практического решения на основе адекватного понимания, а не лениво-возмущенного реагирования на действия обслуживающих враждебные силы политтехнологов. Но предметный разговор об этом – это уже тема особого и соборного обсуждения.

Илл. Виктор Васнецов. Витязь на распутье. 1878 г.