Да нафиг это нам!

Алексеева высказалась о войнах Путина и протестах

День 26 марта 2017 года войдет в историю России как день по-настоящему массовой акции протеста – первой за десятилетия. Акции, в которой главную роль сыграла молодежь – "новое поколение, которое ценит свободу", которое "рыщет в интернете", а не смотрит "зомбоящик".

"Я настроена очень оптимистично относительно будущего России", - призналась известная российская правозащитница Людмила Алексеева. Предлагаем вашему вниманию ее ответы на вопросы "Обозревателя".

- Согласны ли вы с тем, что в этих событиях молодежь проявила свою гражданскую зрелость, в отличие от людей старшего возраста?

- Это поразительно! Это у нас первый митинг, где большинство составляли молодые люди, до 25-27 лет. Раньше у нас всегда выходили более зрелые люди. Сейчас вышло много несовершеннолетних, школьников старших классов. Но также очень много людей вполне взрослых, но молодых. Это значит, что те годы, которые прошли после краха Советского союза, не прошли даром. Выросло новое поколение, которое ценит свободу, личное достоинство и готово биться за свои права. Это очень и очень приятно.

Я бы не сказала, что это новость для меня, потому что я часто общаюсь с молодежью. Конечно, есть разная молодежь. Есть и аполитичная, есть и карьеристы, но очень много – гораздо больше, чем в советское время – таких, которые являются свободными людьми. И очень важно, что эти гуляния по призыву Навального прошли не только в Москве, но и в разных городах России.

- Почему получается так, что кремлевская пропаганда работает в отношении людей среднего и старшего возраста и не работает в отношении молодежи?

- Я вас объясню, в чем дело. Молодежь уже поняла, что им врут. И именно молодежь телевизор не смотрит. Бабушки и дедушки сидят дома. Что им делать? Они включают телевизор. А молодежь рыщет в интернете.

- Видимо, это поколение должно подрасти, им нужно дать какое-то время на то, чтобы они могли окрепнуть…

- Вы знаете, после соцопроса "Левада-центра", которому я верю, когда 86% заявили, что они одобряют "Крымнаш", я пришла в отчаяние, потому что я решила, что переоценила наш народ, и что у нас еще не умерли имперские настроения. А империя не может быть демократической, свободной страной. Империя по определению – страна рабская. Я очень загрустила и сказала: "Мы, конечно, будем демократической страной, правовым государством, но я очень отодвигаю эти сроки".

Но после этих событий я поверила, что изменения могут произойти намного раньше.

Может быть, даже десяти лет не надо.

Сейчас я настроена очень оптимистично относительно нашего будущего.

Тем более что власть делает очень много для того чтобы молодежь прозрела. Эти наши непрерывные войны, эта борьба за величие России, когда нам неплохо было бы просто поесть как следует.

Вы знаете, я сейчас почти не выхожу, и люди приходят ко мне в гости. Как говорила моя бабушка, которая большую часть жизни прожила в Крыму: "Гостя треба нагодувати". И это для меня до сих пор закон: пришли люди – их надо накормить. Ко мне ведь ходят не бедные люди, а среднего достатка. Раньше в гостях люди сидят, разговаривают и почти не едят, хотя поставишь на стол что-нибудь повкуснее, как и положено для гостей. А сейчас все сметают.

- Люди голодные?

- Не то чтобы голодные, но едят. Как мы ели в советское время? Что-то попроще, какие-нибудь макарончики, чтобы голодными не быть. А чуть повкуснее – уже радость. Раньше то, что оставалось после гостей, я раздавала соседям – у них работают рабочие, которые и мне помогали до этого. Что оставалось – отдавала им. А сейчас приходит моя помощница и говорит: "Нечего им поднести, все съели".

А мы в Сирию лезем. Да нафиг это нам! Нам бы, чтобы люди жили прилично и чтобы относились к ним по-человечески, а не как к каким-то недоумкам.

Вот молодежь и вышла.

Сейчас наши власти взяли курс на устрашение.

- Но молодежь, наверное, не очень-то боится таких методов воздействия.

- Да! Даже не в Москве, а во Владивостоке, когда во время этого гуляний многих забрали, то оставшиеся переместились к тем местам, где тех содержали, и требовали их освобождения. Был второй митинг.

В Москве – то же самое. Вчера были административные суды над теми, кого не выпустили сразу. Общественные организации и те участники гуляния, которых отпустили или не задерживали – все ходят в суды.

Молодежь не запугаешь.

Дай вам Бог всего самого хорошего, и дай вам Бог, чтоб мы к вам перестали лезть. Мы за вас очень переживаем. Вы не думайте, что в России такая я одна. Таких много, очень много – гораздо больше, чем тех, кто во время соцопросов отвечают осторожно. Многие из них тоже так думают и этого хотят.

Я – историк, я знаю, как Украина стала российской. И я желаю ей всего самого хорошего, желаю ей свободного будущего. И очень хочу, чтобы она побыстрее стала частью Европы. А там, глядишь, за вами – и мы туда же.