инфляция в России замироточила!

Автор Людмила Игоревна Кравченко — эксперт Центра Cулакшина.

Говорят инфляция в России замироточила!

Вот примерно с подобным чувством принимаем официальную информацию о российской инфляции. Но, к делу.

С экранов телевизоров после двух лет высокой инфляции 2014 и 2015 годов твердят, что рост цен в России прекратился, и мы смело движемся к желаемому идеалу в 4%, о котором либеральная элита грезит уже на протяжении пяти лет.

Россиянин, соотнося свои походы в магазин и сообщения из телевизора, приходит в некое смятение — то ли он не в те магазины ходит, то ли он не те товары покупает.

Рост тарифов ЖКХ, общественного транспорта, то есть рост цен на те услуги, которые каждый россиянин потребляет ежедневно, отличается от официальной инфляции.

И это понятно, учитывая мастерство статистики, которое проявляет Росстат.

НАДО, ЗНАЧИТ НАДО

Почему инфляция — это показатель пристального внимания Кремля?

Во-первых, рост цен сам по себе вызывает в памяти шоковую терапию и галопирующую инфляцию. Он крайне болезненно воспринимается обществом, вызывает пассивное недовольство народа и сказывается на рейтингах власти, хотя и тут мастерство опрашивающих творит многое, превращая рейтинг Президента в константу.

Во-вторых, 26 лет ЦБ своей главной задачей считает таргетирование инфляции. Целевой уровень — 4%. В прошлом году власти отчитались об инфляции в 5,4%, хотя еще недавно о таком уровне и мечтать было трудно (рис. 1).

Рис. 1. Индекс потребительских цен (ИПЦ, по данным Росстата)

ЦБ сосредоточился на функциях, которые не являются его основными. При этом задачи обеспечения устойчивости рубля, что прописано в конституции России, а также экономический рост, как бы автоматически выпали из поля зрения регулятора, который сосредоточился на вопросах роста цен.

Поскольку инфляция — показатель, важный для Кремля и ЦБ, становится понятным, почему его методика расчета так варьирует от года к году.

ХИТРОСТИ ПОДСЧЕТА

Инфляция — показатель сложный. Она отражает изменение цен на продовольственные товары, непродовольственные товары и услуги населению. Каждый товар имеет свой определенный вес в индексе потребительских цен. С первого взгляда обилие этих параметров не вызывает особых вопросов, создается ощущение сложности методологии. Но более детальный анализ позволяет говорить, что методика подсчета — это подгонка под заранее заданные условные показатели, а не расчет реального значения инфляции. И вот почему.

1. Ежегодно доля каждого параметра меняется, скачет. При этом какой-либо логики в этом скачке нет, Росстат произвольно меняет эти доли. В расчете практически нет группы товаров, доля которых оставалась бы неизменной (рис. 2).

Рис. 2. Изменение доли товаров и услуг в структуре расчета ИПЦ

Изменения не являются устойчивым трендом на понижение или рост, они представляют собой хаотичное изменение курса тренда — то доля растет, то доля падает (рис. 3). Например, до 2014 года доля продовольствия в индексе цен снижалась, затем снова стала расти. Все это создает впечатление искусственной подгонки параметров для целей Росстата.

Рис. 3. Доля продовольственных товаров, непродовольственных товаров и услуг в структуре ИПЦ

2. Примечательно в этой связи то, что Росстат с 2014 года начинает увеличивать долю продовольствия, снижая долю товаров, которые были затронуты девальвацией. Пищевая промышленность и сельское хозяйство — наименее импортозависимые отрасли, хотя и по ним доля импорта компонентов (семена, оборудование и др.) оставалась высокой. Колебания курса рубля в наименьшей степени отразились на росте их цен, хотя по ним скачок по официальным данным составил 15%. В то же время рост цен на товары импортного происхождения происходил пропорционально девальвации.

3. В расчете индекса цен есть категории товаров, доля которых завышена. Например, меха и изделия из меха покупает далеко не каждая семья, их доля составляет 0.5 п.п. Аналогичная доля приходится на яйца, которые закупает каждая семья, следовательно этот параметр для расчета инфляции должен быть важнее, поскольку отражает уже реальное потребление, а не мифическое. Это же можно сказать и о росте доли затрат на покупку легковых автомобилей, которые точно не являются товаром, ежегодно потребляемым всеми домашними хозяйствами. А его доля росла, в период пика доходя до 7,55%, но с 2016 года начала снижаться (рис. 4). Правда в оправдание Росстата можно привести и данные по структуре расходов, в которых затраты на покупку автомобилей были еще больше. Но это средний показатель, составленный на основе усреднения затрат разных групп населения.

Рис. 4. Доля легковых автомобилей в ИПЦ (по данным Росстата)

4. Не соотносится доля товаров в ИПЦ и с потребительскими настроениями россиян. Иными словами, если Росстат меняет постоянно доли, то они должны были бы отражать изменения в спросе граждан, но этого не происходит. Структура потребительских расходов оторвана от методологии расчета индекса потребительских цен.

Например, оборот сети ресторанов в 2016 году снизился на 3%, что говорит о том, что общественное питание упало в потребительской корзине граждан. Но в индексе инфляции оно напротив выросло с 2,58 п.п. до 2,64 п.п. (2016). С первого взгляда процентные пункты — это мелочь, но в действительности при расчете итогового индекса свою лепту вносит каждый процентный пункт. Аналогичное расхождение в потребительских настроениях и расчетных параметров ИПЦ можно увидеть и на других примерах (рис. 5).

Рис. 5.

Доля в структуре потребительских расходов и в структуре ИПЦ для разных категорий товаров и услуг

5. Еще одна особенность — высокая доля товаров и услуг, которые не потребляются ежегодно каждым домашним хозяйством. В то же время доля товаров первой необходимости, которые покупает каждое домашнее хозяйство, занижена. Например, в десятку самых главных затрат вошли легковые автомобили, алкогольные напитки (Табл. 1). Хотя значительно более частые затраты — это услуги общественного транспорта, услуги связи, медикаменты.

Таблица 1. Параметры с наибольшей долей в структуре ИПЦ

Как видно из табл. 1, у Росстата свое представление о потребительских расходах среднего россиянина.

Девальвация и инфляция стали двумя самыми сильными ударами по уровню жизни российских граждан. Власть гордо может рапортовать, что инфляция стала ниже, ее удалось приблизить к таргету. Но не стоит забывать, что рост 2014—2015 гг. никто не компенсировал. Реальные расходы упали, зарплату никто не скорректировал на уровень инфляции. Потому закономерный вывод — россиян обманули в 2014—2015 гг., и продолжают обманывать сейчас, выдавая желаемый параметр инфляции за действительный.

Приписки плохую услугу оказали СССР, он развалился. Какую услугу оказывают приписки путинизму?

 

 

 

                           

 

 

 

<button class="btn btn-default-outline" type="button" disabled="disabled">Подписаться</button> <button class="btn btn-default-outline dropdown-toggle" type="button" disabled="disabled" data-toggle="dropdown"></button>

Степан Сулакшин

Россия должна быть и должна быть всегда!  .

Автор Людмила Игоревна Кравченко — эксперт Центра Cулакшина.

Говорят инфляция в России замироточила! Вот примерно с подобным чувством принимаем официальную информацию о российской инфляции. Но, к делу.

С экранов телевизоров после двух лет высокой инфляции 2014 и 2015 годов твердят, что рост цен в России прекратился, и мы смело движемся к желаемому идеалу в 4%, о котором либеральная элита грезит уже на протяжении пяти лет. Россиянин, соотнося свои походы в магазин и сообщения из телевизора, приходит в некое смятение — то ли он не в те магазины ходит, то ли он не те товары покупает.

Рост тарифов ЖКХ, общественного транспорта, то есть рост цен на те услуги, которые каждый россиянин потребляет ежедневно, отличается от официальной инфляции. И это понятно, учитывая мастерство статистики, которое проявляет Росстат.

НАДО, ЗНАЧИТ НАДО

Почему инфляция — это показатель пристального внимания Кремля?

Во-первых, рост цен сам по себе вызывает в памяти шоковую терапию и галопирующую инфляцию. Он крайне болезненно воспринимается обществом, вызывает пассивное недовольство народа и сказывается на рейтингах власти, хотя и тут мастерство опрашивающих творит многое, превращая рейтинг Президента в константу.

Во-вторых, 26 лет ЦБ своей главной задачей считает таргетирование инфляции. Целевой уровень — 4%. В прошлом году власти отчитались об инфляции в 5,4%, хотя еще недавно о таком уровне и мечтать было трудно (рис. 1).

Рис. 1. Индекс потребительских цен (ИПЦ, по данным Росстата)

ЦБ сосредоточился на функциях, которые не являются его основными. При этом задачи обеспечения устойчивости рубля, что прописано в конституции России, а также экономический рост, как бы автоматически выпали из поля зрения регулятора, который сосредоточился на вопросах роста цен.

Поскольку инфляция — показатель, важный для Кремля и ЦБ, становится понятным, почему его методика расчета так варьирует от года к году.

ХИТРОСТИ ПОДСЧЕТА

Инфляция — показатель сложный. Она отражает изменение цен на продовольственные товары, непродовольственные товары и услуги населению. Каждый товар имеет свой определенный вес в индексе потребительских цен. С первого взгляда обилие этих параметров не вызывает особых вопросов, создается ощущение сложности методологии. Но более детальный анализ позволяет говорить, что методика подсчета — это подгонка под заранее заданные условные показатели, а не расчет реального значения инфляции. И вот почему.

1. Ежегодно доля каждого параметра меняется, скачет. При этом какой-либо логики в этом скачке нет, Росстат произвольно меняет эти доли. В расчете практически нет группы товаров, доля которых оставалась бы неизменной (рис. 2).

Рис. 2. Изменение доли товаров и услуг в структуре расчета ИПЦ

Изменения не являются устойчивым трендом на понижение или рост, они представляют собой хаотичное изменение курса тренда — то доля растет, то доля падает (рис. 3). Например, до 2014 года доля продовольствия в индексе цен снижалась, затем снова стала расти. Все это создает впечатление искусственной подгонки параметров для целей Росстата.

Рис. 3. Доля продовольственных товаров, непродовольственных товаров и услуг в структуре ИПЦ