Научная методология и классовая теория

1. Как «пошла писать губерния»…

Социальные классы — это химерические (т.е. в реальности никогда не существовавшие) общности, выделяемые по отношению к собственности и общественному разделению труда.

Понятие «социальный класс» обычно связывают с традиционно охаиваемым в Эрэфии К.Марксом. Это не совсем верно. Понятие о социальных классах начали разрабатывать ученые Англии и Франции в XVII-XIX веках.

Рассматривая такие антагонистические социальные группы, как богатые-бедные, рабочие-капиталисты, собственники-несобственники, они столкнулись с соблазном заменить все линии деления общества в многомерном социальном пространстве на одну главную, все определяющую жирную линию.

Это похоже на то, как если бы врачи попытались придумать общее лечение для глаза, печени и волос, на том основании, что и глаз, и печень, и волосы взаимосвязаны в одном организме, в единой системе и взаимно влияют друг на друга. Конечно, реально-научная методология отвергает единую жирную линию деления на «классы» как подобную мандрагоре и теплороду ХИМЕРУ НАУКИ.

Общество многообразно делимо, и сводить все его многомерные деления к единому главному – невозможно и нелепо. Вместо научной абстракции мы получим (как в итоге «парочка тру-ля-ля и тра-ля-ля» , то есть либералы-рыночники и марксисты) не научную абстракцию, а сказку, легенду, миф о социуме.

В живой социальной жизни классов нет и никогда не было. А что было? Было профессиональное деление. Было не совпадающее с профессиональным имущественное разделение. Было не совпадающее с этими двумя сословно-наследственное деление. Было (и остается) деление на тиранов и жертв, угнетателей и угнетенных. Но и типаж угнетателя-тирана, и типаж угнетенной жертвы встречается среди всех профессий, и не коррелирует с профессиональным делением. И с делением на богатых и бедных он не коррелирует – среди нищих бывают такие жестокие кровопийцы (например, для своей семьи, жены, детей), что сам Дракула позавидует. И так далее…

Игнорируя эти очевидные, проверяемые опытом замеры, французские историки Ф.Гизо и О.Тьери придумали противоположность именно классовых интересов и неизбежность их столкновения. Творцы современной либеральной, враждебной марксизму, идеологии, политэкономы А.Смит и Д.Рикардо подробно описали ими же придуманное внутреннее строение химеры «классов».
2. Диалектика или просто враньё?!

В знаменитой французской пирамиде (приведена как иллюстрация) абсурдность классового учения выпирает отовсюду. Например, на этаже армии написано: «мы стреляем в вас». Имеется в виду – в народ, в рабочих и крестьян. Бывало, конечно, что армия стреляла в рабочих и крестьян. Ну, а Родину она, что, никогда не защищала? И те же рабочие, те же крестьяне в ней не служили, в неё не призывали?!

Деление на антагонистические (непримиримо борющиеся между собою) социальные классы впервые наиболее полно и развёрнуто описал Карл Маркс. В социально-классовой структуре общества выделяют основные (существование которых непосредственно вытекает из господствующих в данной общественно-экономической формации экономических отношений) и неосновные классы (остатки прежних классов в новой формации или зарождающиеся классы), а также различные слои общества.

Ленин писал об этом так: «…большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства»(1).

Здесь все – произвольно, ничто не подчиняется закону научности, то есть проверки опытом. Почему основных классов, ведущих борьбу и имеющих непреодолимые противоречия – два, а не, скажем, десять? Куда с этой точки зрения девать национальные и расовые антагонизмы, как языком марксизма описать часто встречающуюся ситуацию, когда одна нация ЦЕЛИКОМ (вне и помимо каких-то классов) выступает угнетателем другой нации, тоже взятой целиком?!

И наоборот – куда в этой схеме девать ОБЩИЕ интересы помещиков и крестьян, как профессионалов, занятых в области земледелия и скотоводства? Разве богатый и бедный свекловод (даже и враждуя по более мелким вопросам до лютой ненависти) – не имеют ОБЩЕГО интереса в повышении потребления и закупочных цен на свеклу? А когда в Англии «овцы сожрали людей» в ходе огораживаний – было ли это противоречие между крестьянами и помещиками, или гораздо более очевидное противоречие между ПРОФЕССИЯМИ скотовода и земледельца?! Безотносительно классовой принадлежности как скотовода (овец разводили и крестьяне, и дворяне) так и земледельца (земледелием тоже занимались и крестьяне, и дворяне, и церковь)?
3. История, которой… не было!

Согласно марксизму, рабовладельческое, феодальное и капиталистическое общества разделены на несколько классов, включая два антогонистических класса (эксплуататоров и эксплуатируемых): сначала это были рабовладельцы и рабы; после — феодалы и крепостные крестьяне; наконец, в современном обществе, это буржуазия и пролетариат. Третий класс — это, как правило, ремесленники, мелкие торговцы, крестьяне, то есть те, кто имеет собственные средства производства, работает исключительно на себя, но при этом не использует другую рабочую силу, за исключением своей.

На самом деле ничего такого не было, и любой желающий, вооружившись Энциклопедией, легко может в этом убедиться. Не было никакого «рабовладельческого» общества, потому что в большинстве т.н. «рабовладельческих стран» рабы составляли ничтожное меньшинство населения. Даже сам Маркс признавал это, поставив, но не решив вопроса об «азиатском способе производства».

Рабовладение же как явление – существует во все времена, оно не начиналось, и не закончилось по сей день, являясь мрачным спутником человечества. Достаточно вспомнить рабовладение в ультра-капиталистических США, отмененное только в 1862 году, да и то не по экономическим причинам, а под давлением правительства.

Феодализм – или, иначе говоря, то, что мы называем феодализмом – вовсе не обязательная ступень в развитии человечества, а неизбежное следствие завоевания малочисленным народом многочисленного, явление не социально-экономическое, а этническое. Раздел туземцев по рукам победителей в той или иной пропорции, строительство замков в страхе перед чуждыми и ненавидящими завоевателей туземцами – вот что породило внешнюю видимость феодализма, которую Маркс сослепу принял за социально-экономическую формацию.

Капитализм – это рабовладение, полуразложившееся под воздействием христианской нравственной проповеди, рабовладение, в котором рычаги управления группо-иерархической собственностью (термин А.С.Шушарина) сместились от палки к прянику. Это не значит, что рабовладелец никогда не давал рабу пряника, или что капиталист никогда не бьёт рабочего палкой. Это значит лишь то, что в процессе полураспада рабовладения пряников, мотивирующих к труду, становится больше, а палок – меньше.

Группо-иерархическая собственность Шушарина – если говорить по простому, а не так, как это делал покойный Александр Сергеевич – коллективное владение источником благ при индивидуальном приоритете вышестоящих по иерархии собственников. Грубо говоря, у клана есть яблоня, она – собственность всего клана. Но вождь берет яблоки первым, и самые лучшие, геронты подходят только после разрешения вождя, и берут тоже спелые яблоки, а последним членам клана достается то, что другие взять не пожелали. Или ничего не остается.

Вот эта самая единая группо-иерархическая собственность была что при рабовладении, что при феодализме, что при капитализме, разница между которыми сильно преувеличена, сильно раздута марксистами и либералами.

А вместо многих социальных революций марксизма была одна, сильно растянутая во времени социально-экономическая эволюция от тотального зверства к христианскому идеалу богочеловека. По мере эволюции палка употреблялась в управлении все реже, а пряник – все чаще, что и создало внешнюю иллюзию смены формаций, смены строя…

Маркс, как и современные западные либералы не хотел замечать благотворного влияния христианства на нравы. Он страстно желал найти нечто, что вне и помимо проповедей человеколюбия превратило рабовладельцев в капиталистов. Поэтому Маркс и измыслил, что якобы рабство ЭКОНОМИЧЕСКИ себя изжило, стало невыгодным, экономически неоправданным. Мол, не потому, что работодателей пристыдило общество и церковь, а потому, что само производство подсказало перевести рабов и крепостных на положение лично свободных, и даже формально равных работодателю персон!

Но это вздор, нисколько не подтвержденный практикой. Опыт показывает, что рабство ВСЕГДА было и сейчас остается экономически эффективным на производстве, и что продукция свободных предприятий не может конкурировать с продукцией рабовладельческих.
4. Прозрение узника-мученика.

Этому вопросу посвящена незаурядная книга политзаключенного-коммуниста Игоря Данилова «ТЕЛЕГА ВПЕРЕДИ ЛОШАДИ»(2). «Почему же все-таки исчезло рабство?» – задается вопросом Данилов. И сам же отвечает себе: «Потому, что изменилась идеология. Прежде всего, из-за христианства… главной заповедью, перевернувшей мир, была «возлюби ближнего своего». В рабах увидели людей и единоверцев «братьев». А братьев обращать в рабство стало не хорошо. Преступников, выполняющих тяжелые работы, не хватало. Если у отдельных эксплуататоров это угрызение совести не вызывало, то общественное мнение, в т.ч. мнение «высшего общества» не давало им развернуться в полной мере…

Как видно, нет никаких объективных, в т.ч. экономических предпосылок для отмирания рабства. – делает Данилов совершенно верный и актуальный вывод. – «Оно не существует только благодаря морали и соответствующему законодательству. Но стоит только измениться морали и обстоятельствам, как рабство расцветет пышным цветом...

Рабство эффективно функционировало в стране с самым динамичным развитием капитализма в мире – Соединенных штатах Америки. Просуществовав дольше, чем крепостное право в России оно благополучно прекратило свое существование не от объективных причин и внутренних противоречий, а было уничтожено чисто военными методами…

И в наши дни рабство с надсмотрщиками и расправами существует в отдельных районах такого экономического гиганта, как Бразилия, запускающая в космос свои спутники. И как сообщают журналисты, на африканских плантациях компании «Nescafe» применяют рабский труд. В России «новые русские» используют труд бомжей, содержа их под охраной, нередко добивая их.

Рабский труд может быть эффективным и на современном предприятии и более конкурентоспособным за счет отсутствия зарплаты, ненормированного рабочего дня, отсутствия социальных компенсаций и выплат, минимум затрат на здравоохранение и охрану труда, а также отсутствие забастовок, в которых работники постоянно требуют повышения зарплаты и улучшение условий труда.

А эти факторы являются одними из основных причин, по которым, в эпоху глобализации, компании развитых стран переносят производство в развивающиеся страны. Более того, эти факторы являются той причиной, по которой все чаще используют труд нелегальных иммигрантов, которых содержат в таких же условиях, что можно квалифицировать их как одну из форм рабства.

Капиталистическое промышленное предприятие не выдержит конкуренции с гипотетическим рабовладельческим. Недаром США время от времени грозится ввести санкции против товаров легкой промышленности Китая на том основании, что на их производстве используется труд заключенных.

Ссылки на то, что рабовладельческий строй не сможет поставлять на современные предприятия в нужном количестве высококвалифицированных специалистов несостоятельны. Во-первых, при желании можно все, в т.ч. и наладить обучение, во-вторых, на современных производящих материальную продукцию, предприятиях большую часть персонала составляют средне и неквалифицированные рабочие, а в-третьих, на рабовладельческих предприятиях частично может быть использован труд свободных людей. Кто сказал, что должны работать только рабы? В древних государствах рабы на самом деле составляли меньшую часть населения, уступая свободным крестьянам и ремесленникам. Тем не менее, считается, что в этих государствах был рабовладельческий строй.

Нет убедительного подтверждения считать, что рабов иметь не выгодно потому, что много средств приходиться тратить на то, чтобы содержать силы, держащие их в повиновении. Во-первых, эта проблема решалась даже в древние времена, во-вторых, ничуть не меньше силы приходится тратить, чтобы держать в повиновении другие эксплуатируемые классы, которые, как показывает история, имеют не обыкновение поднимать восстания ничуть не реже. В-третьих, благодаря техническому прогрессу это стало делать гораздо легче, к примеру, для того, чтобы держать в повиновении несколько тысяч заключенных достаточно несколько автоматчиков.

Пока используется хоть какой-нибудь физический труд, будь это труд официанта или домработницы, развитие технического прогресса при эксплуататорском строе может только сократить потребность в рабах, но не ликвидировать рабство полностью...

...Опять-таки известно, что Архимед изобрел массу полезных механизмов, как сейчас говорят «двойного назначения», которые могли использоваться в военных целях, а могли и заменить труд многих рабов. Почему же ими стали пользоваться, фактически изобретя их заново, в более поздние средние века? Может быть потому, что механизмы стоили дорого, а рабы дешево? Вот с этим я не согласен. Во времена поздней Римской империи, раб и в самом деле стоил дешевле осла, и, зачастую, ручную мельницу крутил раб, а не осел, а вот то, что механизм обходился дорого, я сомневаюсь, не такая же высокая технология требовалась для его изготовления, проработать при надлежащем уходе мог несколько лет, заменяя несколько рабов, а рабов в отличие от него нужно кормить.

Все дело в психологии тогдашних рабовладельцев (все опять упирается в идеологию). Архимед не любил, когда его называли изобретателем, он просил называть его математиком. Изобретательство считалось презренным делом – трудиться должны рабы».

Так написал мученик нашего времени Данилов – коммунист, пытавшийся поднять революцию, попавший за это в страшную тюрьму и писавший свою книгу под пытками. Отдадим должное и его мужеству, и его мудрости!
3. Зебра не просто черно-белая, она ещё и полосатая!

В данном выше ленинском определении в сумбурный и неопрятный клубок спутаны профессиональные, имущественные, сословные, национально-расовые и иные линии деления. Как разделить помещика и крестьянина? По величине участка? Но это же абсурд, «большой» и «маленький» - понятия относительные. По владению крепостными? Но даже бедный крестьянин имел своих крепостных – жену и детей, коих и гонял на своем МАЛЕНЬКОМ участке до кровавого пота. Он что, если женился, то уже помещиком стал?! (3)

Может человек с профессией фрезеровщика стать капиталистом? Может, если заведет собственные средства производства, купит фрезеровочные станки. Но перестанет ли он при этом быть профессиональным фрезеровщиком? Нет, конечно! И куда в таком раскладе поставить мастера, который в качестве наставника дает работу молодому рабочему и проверяет результаты его труда? Это же какой-то археоптерикс, полукапиталист-полупролетарий…

По большому счету, ведь и разбогатевшего фрезеровщика, поставившего свои станки, можно считать именно наставником, раздавшим работу молодым рабочим и проверяющим результат их труда. Он – эксплуататор или учитель?!

С точки зрения марксизма современный муж-крупный чиновник, записавший все на жену, и официально получающий лишь одну зарплату по контракту найма – пролетарий. А его жена, на которую записаны немыслимые богатства, множество коммерческих предприятий, и которая отмывает там взятки своего мужа – капиталистка. Вы верите в такой «антагонизм».

Марксу и Ленину претило старое, проверенное жизнью и практикой, нормальное и проверяемое деление просто на богатых и бедных. Они, по сути, интеллектуально извращались, выдумывая к делению «богач/бедняк» какие-то совершенно пустопорожние добавки и конкретизации. Мол, угнетатель – это не просто богач, а ещё и обладающий собственными средствами производства. Это марксистская вычурность – просто ни к чему!

Анатолий Чубайс получает в качестве зарплаты (на одних формальных условиях с последним рабочим, по договору найма) 1 млн. долларов США в месяц. Означает ли это, что он, не являясь формально собственником средств производства, не является капиталистом?! Кто он, пролетарий, что ли?! Формально выходит – да…

Нестройным клином входит в классовое учение криво усвоенное профессиональное и географическое деление людей. Люди в деревне с куском земли – класс крестьян. Люди в городе без куска земли – класс пролетариев.

Но земля, с точки зрения экономической – источник доходов. Владение землей дает определенный доход. Так, например, в современном Кубанском крае крестьяне паевой участок (тот, что выдал им ЕБН) в 5 гектаров сдают за 10 тыс. рублей в год. Доплата за обладание дипломом кандидата наук составляет 30 тыс. рублей в год. В обоих случаях речь идет о чистой ренте – плате за обладание. Экономически диплом кандидата наук равноценен участку земли в 15 га. То есть нет разницы – купить диплом кандидата или участок земли в 15 га…

Свою ренту имеют так же квалификационные аттестации пролетариата. Они (бумажки с печатью) экономически заменяют рабочим земельную собственность. Так рождается феномен «рабочей аристократии» - высокооплачиваемого пролетариата. Уместно ли разделять рабочего с высокой квалификацией и крестьянина с большим земельным участком? Не заменяет ли ремесло земельную собственность целиком и полностью? Не есть ли попытка выделить классы крестьян и рабочих равнозначной попытке выделить классы «горшечников», «металлургов», «дворников» и т.п.?!
4. Антагонизм добра и зла или сил и отношений?

В православной (в настоящее время – как ни крути, наиболее научна, т.е. проверяема опытом жизни именно она) социологии и политэкономии тоже есть свой антагонизм. Это видимый каждому взгляду антагонизм добра и зла. Есть как бы «класс» добрых людей, который противостоит как бы «классу» злых людей. Такая вот «классовая борьба» - с точки зрения христианства.

Она не менее драматична, чем марксов миф, но гораздо более реальна. В первоначальную чистоту этой концепции марксисты – да и либералы вместе с ними – стали напихивать чужеродные элементы, запутавшие всю картину научного мировосприятия.

Борьбу добра и зла запутали, объявив их носителями вовсе не душу человеческую, не свободную волю человека, а сословное, профессиональное, имущественное и иное формальное положение человека в обществе. Получилась в итоге – будем называть вещи своими именами – ГЛУПОСТЬ.

Коммунисты, вопреки ежедневному опыту жизни, объявили носителями исторического зла всех богатых. И, соответственно, симпатии, предназначенные добру, сместили – тоже без разбора – на всех бедных. Либералы поступили в точности наоборот, как до них пуритане и кальвинисты – объявили богатство синонимом добра, бедность – пороком и успокоились.

Это все, конечно же, профанация темы. Антагонизм добра и зла БЕЗОТНОСИТЕЛЕН к богатству и бедности. И среди бедных злодеев не меньше, среди богачей. И наоборот. И деление на «высшие» и «низшие» классы – ДУРАЦКОЕ. Святой Серафим Саровский был беднее любого пролетария – он что, принадлежал к низшему классу? Был ниже поклонявшихся ему купцов, помещиков, генералов, самого Царя, приезжавшего к могиле Серафима НА ПОКЛОН? С точки зрения экономической стратификации заступник России Святой Серафим – низший класс. Или даже деклассированный элемент. Люмпен-пролетарий. Как, надо думать, и Сергий Радонежский до него…

А Иосиф Сталин? Человек, не имевший никаких доходов, кроме более чем скромной партийной зарплаты, и оставивший после смерти наследникам на сберкнижке 3 рубля! Он – с точки зрения марксо-либеральной стратификации тоже низший класс общества. Страной управлял, но при этом низший класс…

Смешивая показатели из разных сфер, классовое деление доводит нас до полного маразма и изучении и оценке социальных процессов. По сути, это сложение килограммов с амперами и вычитание из джоулей литров. Вычисление квадратуры круга. Поиск философского камня. Иначе говоря – отчетливое игнорирование научной методологии в попытке оторваться от христианской традиции оценки социальных явлений.
Критика либералов: тех же щей пожиже влей…

К концу XIX века узость марксистского подхода к вопросу о классах стала очевидной. Однако критика марксизма в них была узкой, односторонней, если не сказать – мелочной. Либерализм не смог выпутаться из сетей химерического классового подхода, не смог убрать кривые зеркала классового мифа.

Альтернативой марксистской теории социальных классов стали работы М.Вебера, в которых были заложены основы современного подхода к изучению социальной стратификации. Вебер кроме экономического критерия (отношения к собственности и уровень доходов) учитывал также как социальный престиж (получение индивидом от рождения или благодаря своим личным качествам определенного социального статуса, позволяющего занять ему соответствующее место в социальной иерархии) и политическую власть.

Большой вклад в развитие теории социальной стратификации внесли также такие ученые, как Т.Парсонс, Р.Дарендорф, Б.Барбер, К.Девис, У.Мор, Р.Коллинз. Сторонники этой теории социальной стратификации считают, что понятие класса годится только для анализа социальной структуры обществ прошлого, а в современном обществе оно уже не применимо, так как возрастание роли наемных менеджеров привело к тому, что отношения собственности потеряли свою определенность, оказались размыты и поэтому понятие "класс" следует заменить понятием "страта" или слой, а общество рассматривать с точки зрения теории социальной стратификации, а не теории социально-классового строения общества.

Несерьёзно все это. На наш взгляд, коммунист-христианин Данилов сказал гораздо больше и точнее. Потому что классы были только в бурном воображении теоретиков…
Григорий Петрович Садовников (Федотов), специально для НСН «Венед»

(1) - Ленин В. И., Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 39, с. 15

(2) - Цит. по «Совет рабочих депутатов», 1(27), 2006 г.

(3) - Помещик же в традиционном обществе, наоборот воспринимался как отец своих крепостных, как их старший родственник. В раннем феодализме так и было: «право первой ночи» феодала, совмещаясь с эффектом телегонии (доказанным генетическим преимуществом первого мужчины в формировании плода у женщины, независимо от времени беременности) приводило к тому, что все дети в деревне были биологическими сыновьями и дочерями феодала. Иначе говоря – бедный крестьянин гоняет по маленькому участку свою семью, а богатый помещик гоняет по большому участку свою большую семью…

http://vened.org/statii/3888-2010-09-27-03-36-29.html