Умозрительный эксперимент

Предлагаю умозрительный эксперимент. Предположим Эрнст спас из горящего дома ребенка. В самом деле – спас. Ну, предположим же... Нет, я понимаю, что вы не можете предположить... И не надо кричать на меня... Я же говорю – предположим... Ну, почему вы не можете предположить? Про летели пол-гуся можете, а про Эрнста и ребенка не можете? Ну, что вам стоит?.. Ну, напрягите фантазию... Я ведь не про Эрнста хочу сказать... А про нас.

Каковы будут наши комментарии?  

Не хотите отвечать? Ну, я за вас отвечу. Самые ругательные комментарии будут. Что это всё пиар. Всё на публику. Что спас, и помалкивай. Что никакого пожара не было. Что ребенка не было. Что не спас, а в лес поволок. Любить. Ну, и так далее...

Склеено это у нас. В сознании. Если человек плохой, то и ВСЕ его поступки плохи. Плохой человек НЕ МОЖЕТ совершить хороший поступок. Раз плохой, значит плохой. И кончено. Расклеить это невозможно. Так устроено сознание. В нем правило вывода сидит: если поступок хороший, то и человек хороший. Отсюда и когнитивный диссонанс: с одной стороны, человек плохой, это аксиома; с другой – раз совершил хороший поступок, то человек хороший; но плохой человек может быть хорошим только в фильмах Хейфица. Значит, что-то не так. А что? Аксиома не может быть "не так", правило вывода – тоже. Значит, не верна посылка: не было хорошего поступка. 

С такой склейкой сознания мы очень легко манипулируемы. Дай нам плохого человека. Докажи, что он совершил хороший поступок. И мы начинаем считать плохого хорошим. И голосовать за него. Так мы выбрали себе в вожди экс-секретаря ЦК. Ну, и еще кучу народа. Здесь для нас другой крючок заготовлен: "люди меняются". И мы не понимаем, что "люди меняются" значит "люди МОГУТ меняться". Но гораздо чаще не меняются, а только делают вид, что изменились. В общем, множество прохиндеев уже прорвалось наверх на этой нашей когнитивной простоте, а еще больше собирается прорваться. 

Я начал с Эрнста, потому что он один из тех, про кого трудно сказать что-то хорошее.

Под его чутким руководством "Первый Канал" превратился в нечто. Он в самом деле хватает детей (в смысле уровня психического развития, так-то многие из этих детей седые) и волочет их растлевать. И немало в этом деле преуспел. Вот уж где вспоминаешь галичевское "я смотрю на экран, как на рвотное". В общем, чего говорить – невеселая история.

И тут на эту невеселую историю накладывается другая история – с "Евровиденьем". И только что обкатанный, естественно – пиарный, какие еще здесь могут быть, естественно циничный, какие еще здесь могут быть, но очень сильный в самых разных смыслах ход: послать представлять РФ в Киев образец героизма не лугандонского, а настоящего героизма – певицу на коляске. То есть сделать то самое, что Познер назвал "запрещенным приемом".

Ну, и немедленно – поток. И естественно – не духов. Где возмущение Познера и Кобзона разделяет всё прогрессивное человечество. В процессе этого самого разделения, пытаясь вслед за Познером вытоптать всё человеческое в своей душе.

Потому что реакция человеческая здесь в общем-то возможна только одна. Слёзы. Слёзы радости, гордости, сопереживания... И нашей способностью на эти слёзы мы от них и отличаемся: это они могут сказать, что мертвые дети в Алеппо не мертвые, а их специально пылью присыпали. Потому что они – нелюди. А мы себе быть нелюдью позволить не можем. И давать делать себя нелюдью позволять не можем.

А здесь такая попытка как раз предпринята, и, кажется, весьма успешно. Здесь уже не "ватного", а вполне себе "антиватных" детей волочет эта команда в лес растлевать.

Не надо им даваться.

Мой отец любил повторять притчу о том, как ослов грузят в вагон: их тянут ОТ вагона. Это как раз наш случай: когнитивная простота то и дело искажает наши реакции: заставляет ругать хорошее и хвалить плохое. И пока мы не усложнимся с нами так и будут делать что хошь.