До людей стало доходить, что их грабят

Мир людей отличается от мира механических объектов тем, что предсказать, как он себя поведет, невозможно. Прохождение кометы поддается довольно точному расчету. А масштабы и формы недовольства граждан по случаю очередного руководящего мероприятия заранее вычислить нельзя. Ничто не мешает строить более или менее правдоподобные предположения. Но увидеть, что из них сбудется, а что нет, можно только после того, как начальственный эксперимент над народом состоится в реале.

 Наши белорусские соседи сорвали своим властям начинание, которое руководители России только еще собирались испытать на людях. Александру Лукашенко пришлось приостановить собственный декрет «О предупреждении социального иждивенчества», он же — «налог на тунеядцев». Ради сохранения лица этот эдикт не отменен полностью, но вряд ли уже будет введен в действие. Слишком бурными и злыми оказались уличные протесты.

 После того, как провал состоялся, его траектория выглядит простой и даже очевидной. Белорусским властям, как и нашим, остро нужны деньги. Откуда взять? А почему бы, например, не с тех, кто формально не зарегистрирован как работающий и поэтому не платит налогов в казну? Это ведь даже справедливо. Они же пользуются всякими казенными удобствами и государственными услугами.

Почти полмиллиона белорусов (каждый десятый гражданин трудоспособного возраста) получили казенные письма с требованием платить примерно по $200 ежегодно. Около 50 тыс. человек послушались. Остальные сначала просто негодовали, а в последние дни начали в растущем числе выходить на улицы. Иссякнет ли на этом кризис, станет видно, но неудача нового побора уже выявилась во всей полноте.

 В социальном блоке российского правительства такую же идею вынашивают с прошлого года. Вице-премьер Голодец, министр труда Топилин и другие чиновники рекламируют ее сразу в нескольких вариантах — то в виде обложения каждого трудоспособного «неработающего» побором в 20 тыс. руб. ежегодно, то через введение платности услуг государственных медучреждений для «неработающих» трудоспособного возраста.

 Белорусский скандал, думаю, ставит крест на этих замыслах. Но зреют и другие, более изощренные. О них позже — а сначала о том, как подобные начинания видятся правящими технократами в их параллельной реальности, и как-то же самое воспринимают внизу. Ведь контраст огромен.

 Начальство искренне полагает, что народ обязан платить за управленческие услуги, которые оно ему оказывает. Попытки уклониться расценивает как жульничество, неблагодарность и отсталость. А суммы, которые хочет взимать, — как просто смехотворные на фоне тех доходов и трат, которые считает нормой для себя.

 Снизу же это видится как очередной набег чуждой и враждебной силы, которую люди привыкли бояться и от которой пытаются держаться как можно дальше.

Российский теневой сектор — это огромные массы людей, занятых в производстве и услугах. Стань они легальными, то были бы мгновенно разграблены и разгромлены государственной машиной. Объемы всего там производимого (и, в отличие от госсектора, гарантированно востребованного потребителями) очень велики.

 Эти люди никоим образом не чувствуют себя должниками государства. И не только потому, что пользуются его услугами не так уж часто. Скажем, дефицит местных фондов ОМС, который хотят пополнить побором с «тунеядцев», создается не столько работниками теневого сектора, сколько другими категориями сограждан. И даже не потому, что платят казне и ее любимчикам весьма внушительные косвенные налоги. Например, «импортозамещение» финансируют из своего кармана и официально работающие, и официально неработающие, покупая по несуразным ценам продукцию родного агросектора вместо дешевой и качественной привозной.

 Но еще важнее, пожалуй, два других взаимодополняющих факта.

 Наша государственная машина нисколько не похожа на исполнительный аппарат, который, следуя указаниям налогоплательщиков, расходует перечисленные ими в казну деньги. Все уровни власти тратят свои бюджеты так, как хотят сами, или как им прикажут свыше.

Влияние на них простых граждан минимально.

 Но и рядовые люди до недавних пор почти не выступали в роли плательщиков прямых налогов. Основные налоги у нас платят юрлица — и не только НДС или налог на прибыль, но и НДФЛ, и социальные взносы за своих работников.

Такая своеобразная гармония довольно долго устраивала и верхи, и низы. Простой человек как бы не платил налогов и поэтому не замечал, что деньги в государственной казне — в конечном счете его собственные. А власти с удовольствием пользовались его попустительством, но зато серьезными прямыми налогами старались простонародье не дразнить.

 И пока это длилось, было невозможно мобилизовать официально работающих против тех, кто работал в тени, напоминаниями, что они, дескать, ничего не приносят казне и жируют за общественный счет. Ведь плательщиком налогов не чувствовал себя никто.

 Сейчас казна обеднела. Судорожно придумываются способы ее заполнить. Увеличиваются или вводятся прямые и косвенные поборы, ложащиеся абсолютно на всех, — от имущественного налога до акцизов и взносов на капремонт. Сама собой возникает мысль дополнительно обчистить и «неохваченных».

 Однако попытки столкнуть «плательщиков» с «неплательщиками» не имели успеха в Белоруссии и очень вряд ли сработают в России. Рядовой человек по-прежнему понятия не имеет, на что идут его налоги, и рассматривает любое их увеличение, а равно и расширение круга плательщиков, просто как грабеж.

 Белорусский эксперимент показал, что «налог на тунеядцев» встречен людьми уже не просто как очередная проблема, придуманная верхами, а как проблема нестерпимая. Предел на этом участке, так сказать, нащупан. Власти попытались заменить привычные правила игры на еще более несправедливые — и неожиданно для себя получили снизу твердый отбой.

Но в механическом мире российских технократов этот соседский опыт, похоже, не очень-то замечают. Ясно, что «тунеядского» налога у нас теперь не будет. Но ведь на подходе затея еще большего размаха.

 Минфин, Минэкономразвития и Центробанк самым серьезным образом продолжают обсуждать план принуждения работающих граждан к выплате взносов в некую систему «индивидуального пенсионного капитала» (ИПК).

 Обязательные взносы в государственную накопительную систему уже несколько лет подряд конфискуются и тратятся по усмотрению начальства. И вот создан план превращения временной схемы в постоянную с открытым и официальным изъятием у граждан денег, которых они до сих пор не платили.

 В сегодняшнем своем виде этот проект примерно таков. Работодателям повысят НДС, параллельно понизив пенсионные взносы, уплачиваемые ими за работников. Бизнес не выиграет, но и не пострадает.

 А компенсировать снижение пенсионных сборов заставят работников. От первоначальной мысли о добровольности взносов в ИПК, похоже, отказались, поняв, что люди на это не клюнут. Поэтому предложено вместо нынешнего НДФЛ, уплачиваемого по ставке 13%, взимать с заработков работников от 15% (НДФЛ без пенсионных взносов) до 20% (10% — НДФЛ, 10% — взносы в систему ИПК). То есть работник совершенно свободно выберет вариант, по которому будет платить больше, чем сейчас.

Типологическое родство всего этого с «налогом на тунеядцев», хоть и не совсем прямое, но довольно близкое. Государственная власть хочет изъять у гражданина добавочные деньги, не давая ему никаких возможностей повлиять на их расходование. Что же касается взносов в систему ИПК, то обещания беречь и приумножать их, конечно, будут рассыпаться, но цена им — точно та же, что и всем казенным клятвам, дававшимся на старте бесчисленных предыдущих «пенсионных реформ».

 Если что-то подобное и в самом деле примутся внедрять, то всплеск народного недовольства обеспечен. Наперед не скажешь, насколько он будет силен. Но инстинктивное стремление нащупать предел долготерпения не иссякнет, пока этот предел не заявит о себе сам.