В ночнушке – на партсобрание

Отгремели бои. Возвратившись с фронта в родной Ульяновск, офицер Руф Федорович Мясин вернулся на предприятие «Металлист» (сегодня это моторный завод), где до войны работал начальником цеха. Он вспоминает о том, как жили ульяновцы в первые послевоенные годы.

— Примета первых послевоенных лет – множество искалеченных людей: слепых, обожженных, безногих и безруких, — рассказывает Руф Федорович. — Мне, вернувшемуся крепким, хотя и простреленным и трижды контуженным, тягостно было видеть калек в общих банях, где шрамы не скрывала одежда. Долго не заживали фронтовые раны, а болезни и бытовая неустроенность, можно сказать, буквально за пару лет выкосили многих таких несчастных.

Закордонные новинки

Фронтовики везли домой не только награды, но и трофеи. Тут все зависело от чина: рядовой пехотинец тащил на горбу вещевой мешок, майоры и полковника катили на трофейных машинах. Немецкие трофеи здорово изменили представления о быте. У горожан появилась масса непривычной в нашем понимании одежды, обуви. Представьте себе, легкие на вес, фасонистые и удобные в ходьбе красивые туфли на подошве из прессованного картона оказались предназначенными не для носки, а для покойников. Ночные сорочки различных фрау наши женщины принимали за бальные платья и щеголяли в них на партсобраниях. Появилось множество аккордеонов и даже концертных тяжеленных роялей «Беккер» (интересно, как их довезли до Ульяновска?).

Иные закордонные новинки ставили в тупик – часы наручные и карманные с разнообразными циферблатами и дополнительными излишествами — датами, компасом. Но стоило остановиться этим механизмам, починить их было невозможно – задняя крышка была заделана намертво. Их прозвали штамповкой. Предполагаю, что в Европе штамповки стоили копейки, у нас же их продавали доверчивым горожанам за немалую цену.

Первый веломотоцикл

На трофейных легковушках – двухдверных «Опель-Кадет» и четырехдверных «Опель-Капитан» – стали рассекать местные просторы первые частники.

Увы, первые автолюбители быстро разочаровались в трофейном «секонд-хенде», не приспособленном к местным условиям: тяжелые, малопроходимые дороги, отвратительного качества низкооктановый бензин и масла принуждали ставить на прикол рассыпающиеся европейские машины. Лишь американские легковые дредноуты и пара-тройка «Мерседесов» составляли конкуренцию появляющимся в 1946-1947 гг в городе отечественным «Москвичам» и «Победам».

Вскоре появились легкие мопеды, которые коренное наше население прозвало веломотоциклами. Необыкновенно малым весом и прочностью удивляли обывателя военные велосипеды из Японии, похожие на наши, а немецкие мотоциклы БМВ у отдельных аккуратных владельцев дожили и до нынешних дней.

То заем, то реформа

Второе послевоенное лето выдалось малоурожайным. К тому времени поток американской тушенки и яичного порошка иссяк. Многие горожане вынужденно брали участки под выращивание картошки, моркови и капусты. А государство организовало внутренний заем, когда каждого работающего в день получки обязывали приобретать облигации примерно на четверть зарплаты. Облигации выпускали до 1954 года, но, к радости своей, я умудрился несколько раз по ним выиграть.

На моей памяти, в 1947 году, произошла первая послевоенная денежная реформа. Случилась она тихо. Легли спать при одних деньгах, а утром узнали о реформе. Меняли деньги, лежащие в сберкассе, примерно так: 5000 рублей старыми на аналогичную сумму новыми, а все сверх этой суммы меняли как 1:10, в меньшую сторону. Мелкие монеты вроде бы остались в ходу. Те, кто держал деньги под матрацами, крепко прогорели.

В тот же год появились первые автомашины в продаже. Продавали их свободно, без очередей, которые возникли в середине 50-х и продержались до 1992 года (в 1984-1985 гг — машины кратковременно были в свободной продаже –прим.авт.). Как сейчас помню, «Москвич-400» стоил 9 тысяч рублей, «Победа» — 16 тысяч…