Прости, Китти! Простишь ли? О ценностях жизни

Умерла наша Китти. Наша любимая кошечка. Ей было без малого 20 лет. Какое ничтожное событие на фоне скорбей и бедствий, потрясающих миллионы людей, хоть далеко – в Сирии, хоть ближе – на Украине и особенно в Донбассе. Мне стыдно, но событие смерти Китти затмило для меня все происходящее вокруг. Все прошедшие пять дней я не могу удержаться от слез. В моей родной воронежской деревне бы сказали: Ты что в дурь вкаталась? Подумаешь, кошка!

Но когда она ушла, не только в квартире, но и в душе моей образовалась огромная пустота. Я сразу же выбросила из дома все атрибуты ее кошачьей жизни – оставшиеся пакеты с едой, лекарство, которыми приходилось пользоваться, кормушку...

Она пришла к нам котенком, который забрел в деревенский дом мамы летом, когда мы приехали всей семьей в отпуск. Перед тем, как отправиться спать, я зашла в коридор и выключила свет. В этом время на крыльце что-то загремело, что-то упало, как будто нечто откуда-то сорвалось и когтями цеплялось за всякую хозяйский скарб, что там находилось. Скрежетанье по интенсивности напомнило мне ярость нечистой силы, но в тоже время я почему-то сразу поняла, что это ничейный котенок, появлявшийся во дворе днем и что он страшно напугался внезапно наступившей темноты.

На следующее утро я прошла на веранду, где мы обычно завтракали. Застигнутый врасплох котенок дремавший у стола, на стуле мужа, перепуганно вскочил. Я поняла, что он каким-то образом проник с крыльца в коридор (кто-то ночью выходил в туалет и в это время он и проскользнул в дом), потом на веранду и в тепле прикорнул. А по его смятению было ясно, что он привык, что его отовсюду гонят и поэтому был готов к превратностям судьбы. Все восприняли с улыбкой это событие. Котенок постоянно присутствовал у нас во дворе. Его подкармливали, гладили. Однажды, когда дочка лежала во дворе на раскладушке, он осмелился и лег к ней на грудь.  Но к ночи он куда-то исчезал и больше на веранде по утрам я его не заставала.

Когда мы уехали в Москву, то договорились с мамой, что он будет у нее жить, а к осени она привезет его с собой к нам. Котенок (девочка) к общему удовольствию сторон остался. В письмах я спрашивала маму, не обижает ли она его. «Да ты что! Ведет себя как барыня. Нагуляется в огороде, придет и прямо заваливается на кровать, на коневое одеяло!..».

Осенью мама приехала в Москву не на поезде, а в кабине грузовой машины местного райпотребсоюза, которая ехала в столицу за товарами и захватила ее, как всегда с припасом банок с соленьями и вареньем и другими дарами огорода, которые она нам везла. Котенок за четыре месяца сильно подрос и превратился в молодую справную кошечку. Всю дорогу она лежала, стреноженная сеткой, у маминых ног. Никаких трудностей с освоением нового места жительства у нее не возникло. Через несколько дней вернулся из командировки муж. Кошка лежала на диване. Когда он протянул руку, чтобы ее погладить, она замахнулась на него лапой. «Ишь ты, ведет себя как хозяйка!» - с восторгом сказал он.

Наша любовь к ней не осталась безответной. Странно, но я не могу вспомнить, чтобы с ней возникали какие-то проблемы, ее не пришлось приучать к туалету. Она сразу вошла в наш быт и нашу жизнь. Ездила с нами в деревню. На следующее лето из поездки она явилась не пустая. Родились 6 котят.  Через три года мы поехали в командировку в Грецию. Конечно, она поехала с нами.  И там она сразу обжилась. В плане свободы эти годы стали самыми вольготными в ее жизни. Мы жили на втором этаже и она через форточку могла выходить, когда ей вздумается на улицу и возвращаться домой. Кавалеры приходили на лужайку перед домом и вызывали ее. Я сейчас даже не могу сказать, сколько раз она приносила котят. К счастью, с их пристраиванием в хорошие руки в Афинах, в отличие от Москвы, проблем не было. Однажды перерыв между рождением котят был настолько короткий, что мы не успели сбыть с рук котенка из предыдущего помета, великовозрастного нагловатого Серого, который уже почти достиг размеров матери и все норовил залезть к ней в ящик с новорожденными. Но вскоре и он отбыл на жительство в монастырь, к знакомой монахине.

А какие рождались у Китти дети! Она черно-белой масти, а отцы были разными. Кстати, все греческие коты беспривязного содержания крупные и спортивные. Двух из них мы видели воочию. Один, белый, даже в погоне за Китти, пролез в форточку в дом. От него родились белоснежные котята, один из которых имел разноцветные глаза – голубой      и зеленый. Потом его фото, сделанное его владельцем, мы увидели в журнале, где его представляли как некий феномен и образец красоты. Черно-белого котика, точь в точь Китти, увез с собой вице-губернатор Ростовской области. Кого-то забрала торговка рыбой на рынке, которая сразу дала котенку свежую рыбку и он, привыкший у нас к правильному питанию, тут же принялся грызть ее. Еще кого-то уже пообещали женщине из Молдавии, но когда она пришла за ним, то стало так жалко его отдавать, что сославшись на то, что котенку надо подрасти, отсрочили расставание с ним на пару недель.

Китти была очень здоровенькой кошкой. Лишь однажды у нее сразу после окота началась страшный понос. Она ослабела за несколько часов. Тогда я увидела впервые, как она встав, покачнулась совсем как человек. Я застлала постель в нашей спальне несколькими слоями газет и положила ее туда. Ветеринар сделал ей укол, в его кабинете она сопротивлялась, шипела, а по дороге домой в перевозке вдруг затихла. Глаза расширились.

Она как-то вся распушилась, сделалась большой. От страха я впала в панику, но дочка хладнокровно сказала: Спокойно! Едем назад. На том же такси вернулись к врачу, слава богу, она уже сама стала приходить в себя. Он сделал какой-то еще укол и сказал: Какая у вас нежная кошка!

Пока несколько дней Китти приходила в себя, новорожденных котят кормили специальной смесью из бутылочки с маленьким соском. Китти лежала рядом и первый раз даже потянулась к бутылочке, чтобы принюхаться, чем питают ее детей.

Она нам доверяла. Перед родами приходила ко мне на подушку, начинала мурчать. Я ее гладила, ободряла.

Какое же счастье, умиротворение, благость принесла она в наш дом! 20 лет!

В 2013 году на одной из ее молочных желез появилась опухоль. В клинике института Патриса Лумумбы сделали операцию. Рак. Прогноз хирурга: год-полтора. Спасибо ему.  Железу успешно удалили. Прожила 3,5 года. В ходе операции  нее срезали складку животика, который отвис после первой же беременности и она по внешнему виду стала походить на подростка. Мы покололи предписанные уколы, шерстка выросла, Китти поправилась. И я перестала думать о прогнозе.  А нынешней осенью появилось какое-то образование под хвостом. Пошли в другую клинику. Врач сказал: не надо мучить, наркоза в таком возрасте она не вынесет. В последнее время опухоль начала кровить. На вопрос: что же делать? – врач отвечала: Ничего, только вытирать за ней.

Она слабела, ела по чуть-чуть. Все это время она спала вместе с нами.  За годы сложился ритуал отхода ко сну. Сначала она лежала на моей груди, потом шла и ложилась на грудь мужу. И мурчала. После чего уже устраивалась в изножье кровати.

Когда стало появляться февральское солнце, она днем любила полежать на столе у подоконника. И вот однажды она не пришла к нам и осталась лежать и на ночь. Утром я увидела, что она спала неудобно, на каких-то электронных гаджетах. Потом я сделала ей помягче ложе. Там она и провела последние дни и ночи.

 Как было невыносимо наблюдать за этим угасанием и ничего не делать. Правильно ли или нет было ничего не делать? На пятый день вызвали ветеринара. Он пришел. Сказал: обезвоживание. С большим трудом набрал кровь для анализа, сделал капельницу, ввел глюкозу, сделал лигнин. Катетер остался в лапке, чтобы на следующий день не колоть. Мне пришлось ее держать, когда он производил манипуляции.

После этого она еще, раскачиваясь из стороны в сторону, дошла до своего туалета, катетер был как костылик на ее худеньких неуверенных ножках. Она перенесла три лапки в туалет, а на четвертую уже не хватило сил. И она издала последнее - тоскливое, мучительное «мяу». Крик о помощи, ужас, боль. Я помогла перенести лапку. И она сразу упала, улеглась в туалете, вытянувшись в струнку во всю длину. Тоненькая-тоненькая.

«Что это она лежит?». Абсолютно бесчувственный голос ветеринара из Бемби (вроде техник, а не врач). И по-моему уже с полным выгоранием, судя по его реакции.  А я как-то отупела. Никаких чувств не испытывала, потому что мне не приходило в голову, что она может так просто умереть после этих процедур. Я принесла ее, еще живую из туалета, он начал разводить передние лапки, стимулируя сердце. Все напрасно.

И вот теперь что меня мучит уже который день даже не то, что она умерла, а то, что она умерла осознав, что единственный, кто мог бы ее защитить в этот момент, я, приняла участие в ее мучительстве. Ведь я держала ее, когда он ставил катетер, когда ей было больно. И если бы она после этих процедур хотя бы несколько часов оставалась живой и я бы могла ее погладить, она бы поняла, что ее любят, жалеют, как всегда, - тогда бы мне было легче примириться с мыслью о ее смерти. Но она ушла в ощущении моего предательства... Простит ли она меня? За день до смерти я пришла к окну, позвала ее, она спустилась на кровать, где я села, и легла рядом, повернув мордочку ко мне. Она уже не шла на колени, видимо, потому что при этом могла испытывать боли, но пришла ко мне и тихо мурчала.  А в последнее утро я принесла ей прямо к окну водичку и она жадно пила.

Я вытащила красный катетер из ее ножки, чтобы там, в горних высях, в кошачьем раю, куда она непременно должна попасть, ничто не мешало ей бегать, прыгать. А уж кто-кто, как не она,  заслужила его? Вот теперь стало понятно, что она 20 лет была душой нашего дома, душой нашей  семьи. Каждого, всегда, в любой момент дарила своим теплом. Когда мы приходили с работы или еще откуда-то, она встречала у порога. Когда вчетвером собирались, успевала полежать у каждого на коленях и ее мурчание снимало все заботы и тревоги.

Китти за 20 лет подарила нам столько тепла и доброты, столько привнесла света в наши души. Ведь вообще-то этим и измеряет ценность любой жизни. Не только кошки, но и человека. Нести свет людям. Не  каждый человек, даже за долгие десятилетия своей  жизни, может принести столько добра и тепла окружающим, сколько подарила нам Китти. Это сознание меня потрясло. Слова божья тварь наполнилось для меня конкретным смыслом. Люди, цените и берегите своих меньших братьев. Да и меньшие ли они по смыслу своей жизни? Может, наоборот, это мы меньшие. И душа, у них очень часто  больше, чем у нас.  

Что касается ветеринара, то он обнаружил странную черствость. Никакого даже дежурного сожаления не выразил. Взял 4 тысячи рублей, чек не дал, и ушел со словами: «Мы дали ей шанс».  Да Бог с ним. Китти, кисунчик, нежнунчик, спасибо тебе за то, что ты была. Прости! Простишь ли ты меня?