В России власть невозможно отделить от богатства

Леонид Бершидский

Сегодня в России коррупция на высоком уровне уже ни у кого не вызывает удивления, поэтому вряд ли попытки Алексея Навального обнародовать подробности роскошного образа жизни российского премьер-министра Дмитрия Медведева повысят шансы этого борца с коррупцией на победу в президентских выборах 2018 года. Однако его исключительное журналистское расследование все же вносит важный вклад в наше понимание того, как именно работает коррупционный механизм на вершине российской государственной иерархии и что эти схемы могут рассказать о долгосрочных планах и геополитических взглядах путинской команды.

Расследование Фонда борьбы с коррупцией Навального строится на основании работы, проделанной ранее российскими журналистами, которым уже удалось обнаружить сеть некоммерческих организаций, управляемых бывшими сокурсниками премьер-министра — отчасти в интересах Медведева.

Навальный и его команда по крупицам собирали документальные доказательства того, что Медведев регулярно пользуется роскошными резиденциями в центральной части России и на Черноморском побережье. По документам этими резиденциями управляют благотворительные организации, которые, однако, не оказывают помощь льготным категориям граждан. Между тем эти организации получают пожертвования от некоторых богатейших россиян, включая основателей газовой компании «Новатэк» и Алишера Усманова, которому принадлежат акции многих компаний, в том числе «Фейсбука» и российского сотового оператора «Мегафон». Усманов, как показало расследование Навального, подарил одному из фондов роскошное здание, которое позже стало резиденций Медведева. Как отмечает Навальный, эти некоммерческие организации не занимаются активной благотворительностью и не подают отчеты о своей деятельности в Министерство юстиций.

Эти некоммерческие организации также получали довольно значительные суммы денег от государственных или от имеющих связи с влиятельными людьми банков. По оценке Навального, общая сумма кредитов и пожертвований от олигархов в фонды, которыми управляют однокурсники Медведева, составляет 70 миллиардов рублей (1,2 миллиарда долларов).

<address class="article-magazine article-body__related-article-magazine">Deutsche Welle</address>

27.02.2017

<address class="article-magazine article-body__related-article-magazine">Der Spiegel</address>

08.02.2017

<address class="article-magazine article-body__related-article-magazine">Апостроф</address>

23.01.2017

<address class="article-magazine article-body__related-article-magazine">Deutsche Welle</address>

03.08.2016

Однако команде Навального так и не удалось убедительно доказать, что бенефициарным владельцем этих активов — земли, зданий, яхт, виноградника в Италии с виллой на 30 комнат — является сам Медведев. Пресс-секретарь Медведева Наталья Тимакова назвала эту работу Навального попыткой начать предвыборную агитацию: Навальный стал единственным человеком, заявившим о своем желании участвовать в президентских выборах 2018 года. «Комментировать пропагандистские выпады оппозиционного и осужденного персонажа, заявившего, что он уже ведет какую-то предвыборную кампанию и борется с властью, бессмысленно», — заявила она. (Обвинительный приговор, о котором она упомянула, был вынесен при повторном рассмотрении дела Навального в суде по сфабрикованным обвинениям, хотя ранее Верховный суд России и Европейский суд по правам человека отменили этот приговор.)

Медведев, который занимал пост президента России с 2008 по 2012 год, когда Владимир Путин был вынужден взять перерыв, чтобы не нарушать Конституцию, очень нравился более умеренным российским либералам. Этот бывший юрист из Санкт-Петербурга казался более мягким по сравнению с Путиным. Некоторые россияне видели в нем возможность встать на путь, ведущий к более современной и ориентированной на Запад России, поэтому решение Путина вернуться на пост президента в 2012 году разрушило надежды этих людей. Если бы выборы в России были действительно честными, эти умеренные либералы стали бы целевой аудиторией Навального: его антикоррупционная кампания и расследования могли бы дискредитировать весь класс нынешней российской элиты.

Однако Россию нельзя назвать действующей демократией. Вполне возможно, Навальный даже не сможет баллотироваться: для этого ему нужно будет добиться отмены обвинительного приговора. Кроме того, есть множество других способов вывести его из игры. Даже если ему позволят выдвинуть свою кандидатуру, он не сможет получить доступ на основные российские телеканалы, которые принадлежат государству, и его предвыборной кампании будут мешать всеми доступными способами. Достаточно высокий результат на выборах мэра Москвы в 2013 году — 27% — вряд ли можно рассматривать как примерный прогноз его шансов на президентских выборах, поскольку остальные регионы России гораздо более консервативны, и их уже давно не впечатляют рассказы о коррупции на высоком уровне — в конце концов, коррупция в России была всегда.

Антикоррупционные расследования — это мощный инструмент самопродвижения для Навального. Фильм о генеральном прокуроре Юрии Чайке и его сыновьях, который он выложил в YouTube в 2015 году, набрал 5,3 миллиона просмотров. Недавно появившийся в сети фильм, посвященный расследованию деятельности Медведева, уже набрал 2,2 миллиона просмотров. В конечном итоге он, скорее всего, опередит фильм о Чайке. Однако эти цифры сравнимы с численностью аудитории всего лишь одного пропутинского ток-шоу на одном из национальных телеканалов. Поэтому, как бы Навальному ни хотелось, чтобы его расследования оказали политическое воздействие, в нынешних обстоятельствах его возможности очень ограничены.

Между тем отсутствующее звено в расследовании, посвященном Медведеву — отсутствие доказательств непосредственной связи между премьер-министром и тем имуществом и активами, которыми управляют его однокурсники — может многое рассказать о стремлении Путина и его приближенных остаться во власти.

Журналисты, занимавшиеся изучением Панамских документов, обнаружили подозрительную деятельность, которую вели люди, связанные с Путиным, однако не смогли найти доказательства причастности российского лидера ко всему этому. Вполне возможно, этой связи на самом деле просто нет. Будучи бывшим агентом разведывательных служб, Путин, возможно, полагает, что западные разведывательные агентства постоянно ищут компрометирующую его информацию и способы прижать его в финансовом смысле. Поэтому для него наилучший вариант заключается в том, чтобы ничем не владеть, а опираться на схемы с участием старых и проверенных временем друзей.

Найти владельцев имущества, которым пользуется Медведев, невозможно: владельцев попросту нет, и любые попытки найти в документах какие-либо следы приводят к одной из благотворительных организаций, которая вообще не должна зарабатывать деньги или платить дивиденды. Если Медведев действительно является бенефициарием этой преимущественно внутрироссийской схемы, он потеряет все в случае ухода Путина из власти. Для этого нужно будет лишь сменить руководство благотворительных фондов, что их основатели-олигархи могут с легкостью устроить, а банкам нужно будет перестать оказывать им финансовую поддержку.

В то время как российские чиновники, находящиеся в подчинении у Медведева, активно пользуются офшорными компаниями (кстати, Путин этим очень недоволен — по причинам, связанным с национальной безопасностью) и регистрируют свои дворцы в Испании и Швейцарии на эти самые компании, Путин и Медведев воздерживаются от применения подобных методов, хотя их близкие друзья и помощники успели в значительной мере обогатиться.

Это является очень мощным стимулом для того, чтобы оставаться во власти как можно дольше. Хотя россияне, по всей видимости, уже смирились с коррупцией на высшем уровне или, по крайней мере, научились закрывать на нее глаза, вполне возможно, они еще не готовы принять то, что многочисленные поместья и яхты будут принадлежать непосредственно президенту и представителям его ближайшего окружения. Между тем непрямые схемы вполне вписываются в советскую традицию, заключавшуюся в том, чтобы позволить лидерам хорошо жить, пока они управляют страной.

Что касается Навального, каждое новое расследование подтверждает его статус превосходного российского журналиста и борца с коррупцией. Профессиональная пресса не может соперничать с ним или даже сообщать о его расследованиях в подробностях, потому что она боится наказания. Между тем в случае с одиноким воином, даже таким стойким, как Навальный, российские лидеры, вероятнее всего, считают, что им нечего бояться.