Проклятье офшоров и странности санкционной войны

Каждый день мы узнаем о том, что в недружественных государствах замораживаются активы российского происхождения. Не считая валютных резервов Банка России, величина замороженных за десять с лишним месяцев российских активов составила, по разным оценкам, от 50 до 100 млрд долл.: банковские депозиты отдельных российских олигархов, их дворцы и поместья, яхты и самолеты, кое-какие ценные бумаги и т.п.

Создаваемый западными СМИ шум вокруг арестов российских активов создает впечатление, что заморозили уже почти всё, но это совсем не так.

Приведу данные за первое полугодие 2022 года по накопленным российским инвестициям за рубежом (млрд долл.)

Изменение показателей происходило в результате как операций, так и переоценки активов. И еще: более 90 процентов всех российских активов за рубежом размещались в 2022 году в странах, которые сегодня мы называем недружественными. Что касается резервных активов, представленных в таблице, то это валютные резервы Банка России, которые в конце февраля были частично заморожены (около 300 млрд долл., или примерно половина международных резервов).

Поразительно, но по итогам II квартала 2022 года зафиксирован прирост величины российских активов за рубежом – на 70,1 млрд долл по сравнению с началом года и на 121,3 млрд долл. по сравнению с 1 апреля. И на переоценку тут всё не спишешь. Экспорт капитала из России продолжается. Особенно большой прирост за второй квартал был зафиксирован по позиции «Прямые инвестиции» – 104,6 млрд долл.

Возникают серьезные вопросы.

На каком основании из России продолжается экспорт капитала в форме прямых инвестиций и прочих инвестиций (займы, кредиты)? Ведь президентские указы от 28 февраля и 1 марта 2022 года вывод капитала из страны запретили?

Далее: разве некие российские лица (физические или юридические) не боятся, что их капиталы, выведенные за пределы России, будут заморожены?

Далее: почему масштабы заморозок российских активов за рубежом (о которых там же за рубежом и сообщается) не идут ни в какое сравнение с цифрами активов по документам Банка России?

Без учета резервных активов Банка России зарубежные активы российского происхождения на середину 2022 года составили 1.136,5 млрд долл.

Если вычесть сумму заморозок, то оказывается, что заморожено лишь 5–10 процентов российских активов. Западные разведки не могут найти остальные 90–95% российских активов? Полагаю, могут. И всё учли, и всё держат под контролем.

Большая часть российских зарубежных активов (кроме резервных) зарегистрирована в офшорных юрисдикциях. В 2021 году из России был осуществлен экспорт капитала в форме прямых инвестиций на сумму 65,9 млрд долл. Из них на Кипр пришлось 47,1 млрд долл. (71,5%). Другие крупные получатели российский прямых инвестиций (млрд долл.): Бермуды – 5,7; Нидерланды – 4,4; Люксембург – 2,4; остров Джерси – 1,8 и т.д. В этих юрисдикциях нет горнодобывающих производств, металлургических заводов, автомобильных предприятий. Всё это экзотические офшорные юрисдикции, порой очень напоминающие курорты, которые предоставляют клиентам из других стран такие преференции, как низкие (или даже нулевые) налоги, полная конфиденциальность, простота регистрации новых юридических лиц. Иногда еще предоставляются банковские услуги с полным соблюдением банковской тайны. И все подобные офшоры находятся под неусыпным контролем со стороны Запада – преимущественно США и Великобритании. Российские клиенты офшорных юрисдикций обращаются к помощи экзотических островов, чтобы зарегистрировать компанию, физические активы которой остаются в России – заводы, фабрики, нефтяные вышки, угольные шахты, торговые центры и т.п. Зарубежные офшорные активы – зеркальное отражение физических активов на территории РФ.

И за предоставляемые офшорными юрисдикциями услуги российским офшорным бенефициарам надо платить. Если все называть своими именами, офшоры – инструмент внешнего управления российской экономикой.

Офшоры позволяют ушлым российским бизнесменам уклоняться от налогов. Если можно было бы ликвидировать офшорный характер российской экономики, государственная казна РФ ломилась бы от доходов; не было бы кричащего парадокса, когда федеральный бюджет сводится с дефицитом, а платежный баланс РФ (по итогам 2022 года) имеет рекордный профицит.

Однако это еще не всё. Есть другая, более опасная сторона, и это настоящее проклятье офшоров: офшорные юрисдикции играют роль в управлении Россией извне. И понятно, почему Запад не спешит «замораживать» гигантские активы в офшорных юрисдикциях. Они виртуальные, но очень ему нужные в условиях разворачивающейся войны против России.

Напомню: задача деофшоризации российской экономики была поставлена президентом РФ 10 лет назад. В своем Послании Федеральному собранию 12 декабря 2012 года Владимир Путин сказал: «Наших предпринимателей часто упрекают в непатриотичности. Притчей во языцех стал офшорный характер российской экономики. <…> Нам нужна целая система мер по деофшоризации нашей экономики. Поручаю правительству внести соответствующие комплексные предложения по этому вопросу. Надо наладить планомерную работу по упорядочению законодательства, при этом раз и навсегда отказаться от презумпции виновности бизнеса».

Десять лет были годами имитацией борьбы с офшорами. Проводились «амнистии» беглого капитала, с западными «партнерами» заключались соглашения об обмене финансовой информацией (для выявления «налоговых уклонистов»), в России были созданы специальные административные районы (САР) как альтернативы зарубежным офшорам и т.д. Ничего не помогло. Эффект близок к нулю.

Я многие годы пишу и говорю, что любителям офшорных юрисдикций следует поставить жесткое условие: перерегистрировать свои бизнесы, закрыв офшорные фирмы и заменив их российскими. Операция с технической точки зрения совсем не сложная. Срок для выполнения этого условия в один месяц – более чем достаточно. В случае невыполнения условия – национализация физических активов компании.

Сейчас от того, будет или нет это сделано, зависит судьба России.