Разоблачения врагов

На модерации Отложенный

«Враги будут разоблачены,  партия их сотрет в порошок… Я поднимаю этот бокал за тех, кто, оставаясь верным народу и партии, достойно займет свое место за нашим славным столом в Октябрьскую годовщину»

Иосиф Сталин, 1 мая 1937 года

…………………………..

Долгие годы после Октябрьской Социалистической революции Советская Россия, а затем и СССР продолжала оставаться открытой страной. Открытой для все -- как и друзей, так и врагов.

Парадокс был однако в том, что социалистическое государство было естественным врагом капиталистических стран. Сосуществовать две системы теоретически могли, но практически капитал не мог допустить существование другой экономической системы.

Причина была во первых в том, что социализм сам по себе был угрозой капитализму, а во вторых – в гигантском рынке, который представлял собой СССР. За этот рынок шла большая битва.

Ради достижения своей цели капитал был готов идти на все. Еще Адам Смит писал:

 «Не было и по самой природе вещей не могло быть государей, до такой степени равнодушных к счастью или несчастью своих подданных, процветанию или запустению своих владений, славе или бесчестию своего правительства, какими должны быть вследствие непреодолимых моральных причин большинство акционеров такой торговой компании.»

Здесь надо дать более подробный комментарий. А.Смит ведет речь об Ост-Индской компании.

Он критикует ее за бесчеловечное отношение к населению на подконтрольных территориях. Ради прибыли компания нещадно эксплуатирует аборигенов, самым жестоким образом подавляет любые проявления недовольства со стороны местных жителей.

Но за действиями одной компании А.Смит видит систему и делает убийственный вывод – нет большего бедствия для народа, как попасть под контроль подобной акционерной компании. Ост-Индская компания – предтеча современных транснациональных корпораций (ТНК).

Нет в настоящее время большего бедствия для населения Земли, чем господство, на определенных территориях ТНК.

Вот эти ТНК, называемые по иному капиталом и вели борьбу на уничтожение социалистического государства.

……………………

 

Несмотря на непреодолимые противоречия между социализмом и капитализмом, высокие чиновники СССР тем не менее любили отдыхать именно на зарубежных буржуазных курортах.

Этим конечно не могли не воспользоваться зарубежные спецслужбы. Конечно, когда такая «рыба» сама плывет, как же не воспользоваться? Есть 1001 и способ как можно завербовать человека.

Ярким примером был Николай Ежов, его рассказ о вербовке  германскими спецслужбами я приводил в одной из предыдущих статей. Ежов любил заграницу. Он был не только в Вене и Мерано, а еще ездил в Рим и Париж.

 

Буржуазная Вена была любимым курортом Николая Ежова

В то время Ежов был уже секретарем ЦК (по статусу равному Сталину) и один из 5-ти высших парт-руководителей

 

Он сам рассказывал об этом так, как он отдыхал в 1936 году:

«После отъезда КАНДЕЛАКИ ко мне стал часто заглядывать ЛИТВИНОВ и приглашать на прогулки или в кафе.

Как-то, сидя в кафе, ЛИТВИНОВ спросил у меня:

«Какое впечатление на вас произвел ГАММЕРШТЕЙН?»

Я, несколько смутившись, ответил:

«Впечатление неглупого человека».

«Да, — сказал ЛИТВИНОВ, — ГАММЕРШТЕЙН один из наиболее умных и дальновидных генералов Рейхсвера. С ним очень крепко считаются военные круги Германии, ГАММЕРШТЕЙН пользуется там большим влиянием в армии».

Помню, что разговор с ЛИТВИНОВЫМ происходил в присутствии моей жены — Евгении Соломоновны.

Потанцевав фокстрот, ЛИТВИНОВ повел дальше со мной довольно странный разговор. Он заявил:

 «Вот мы здесь разлагаемся, ходим по ресторанам, танцуем, а если об этом узнают в СССР, поднимется целая буча».

На мой недоуменный вопрос ЛИТВИНОВ ответил:

«Страшного тут ничего нет, но, видите ли, культуры у нас нет, у наших государственных деятелей абсолютно отсутствует какая-либо культура».

«Вот вы познакомились с генералом ГАММЕРШТЕЙНОМ, — продолжал ЛИТВИНОВ, — а что в этом знакомстве, кроме пользы для Советского Союза?

Если бы наши политические руководители имели связь с европейскими политическими деятелями, то многие острые углы во взаимоотношениях с зарубежными странами были бы сглажены. А вот вы вернетесь в Москву, и вас могут проработать за знакомство с ГАММЕРШТЕЙНОМ».

На этом разговор с ЛИТВИНОВЫМ закончился.

Что делал Ежов дальше? А далее, Ежов отправился из Мерано Ежов отправился в Париж, затем на присланном автомобиле Полномочного представительства СССР а Италии проехал Рим, поездом вернулся в Вену и уже по дороге домой на один день остановился в Варшаве.

Сам он об этом говорил так:

«Вскоре я выехал из Мерано в Париж, оттуда на автомобиле проехал в Рим и поездом вернулся в Вену.»

 

Ежов успел побывать в Париже

 

Ежов побывал и в Риме, куда он приехал автостопом через южную Францию и половину Италии  из Парижа

 

После этого Ежов несколько дней почивал в Вене,  а затем поехал нет, не сразу в СССР. Он поехал в Польшу, поехал в Варшаву, где остановился всего на один день. Эта поездка довольно странная. Зачем Ежов заехал всего на день в Варшаву? Ну явно не для отдыха. Вероятно о с кем –то имел встречу и что более вероятно по своей работе на разведку Польши с конца 1920-х годов.

Ежов признал свою шпионскую связь, которую он первоначально вел через Федора Конара.

Причем выезд в Варшаву мог случится по причине личной встречи Ежова с руководством разведки Польши

 

Польскую разведку в 1936 г. возглавлял полковник Тадеуш Пелчиньский 

Суток проведенных в Варшаве было достаточно для личной встречи Пельчинского с его самым важным агентом в СССР – Н. Ежовым

 

Уже после своих турпоездок, приправленных встречами с иностранными кураторами, Ежов вернулся в СССР, отдохнувший и с новыми установками.

…………………….

В советском руководстве еще оставалось немало любителей заграничных курортов и врагов действующей власти. Стерилизация органов советской власти начавшаяся весной 1937 года продолжилась летом.

Расклад сил в высшем органе партийной власти ЦК ВКП (б) на начало 1937 года был таким:

 

Сторонники Сталина / лояльные Сталину лица

Представители анти-советской оппозиции, заговорщики и шпионы

И. Сталин Л. Каганович М. Каганович В. Молотов А. Андреев Л. Берия М. Литвинов М. Калинин. Г. Петровский. Г. Кржижано́вский Д. Мануильский Н. Крупская А. Микоян Н. Шверник А. Бадаев М. Чувырин К. Николаева К. Ворошилов

А. Бубнов И. Любимов О. Пятницкий П. Постышев Я. Рудзутак И. Румянцев И. Носов М. Рухимович И. Зеленский Р. Эйхе С. Косиор Д. Сулимов К. Бауман Генрих Ягода Влас Чубарь Константин Уханов Иосиф Косиор Дмитрий Лебедь В. Кнорин С. Лобов Л. Картвелишвили Г. Пятаков Н. Антипов И. Кабаков Я. Быкин Я. Яковлев В. Балицкий М. Хатаевич М. Разумов И. Варейкис М.Чудов Б. Щеболдаев П. Алексеев В. Иванов А. Жданов И. Кодацкий А. Стецкий К. Рыдин А. Криницкий И. Жуков Я. Гамарник Н. Ежов В.Межлаук И. Якир Л. Мирзонян Е. Евдокимов Н. Хрущев А. Икрамов А. Косарев М Чернов

50 против 17, численный перевес в более чем 2 раза в начале 1937 года был на стороне врагов Сталина

 

Положение Сталина было на первый взгляд  очень и очень шатким. Но на стороне Сталина был аппарат ЦК, очень важная структура, которая уравнивала шансы Сталина в борьбе с его противниками.

 

Георгий Маленков фактически руководил работой аппарата ЦК, став щитом и мечом для Сталина

 

Кроме Маленкова в аппарате ЦК работали десятки самых преданных власти и Сталину людей.

Среди них были Матвей Шпирятов, Александр Поскребышев, Емельян Ярославский, Борис Двинский.

 

Александр Поскребышев (справа) возглавлял важнейший Особый отдел ЦК, он был надежной опорой Сталина

 

Борис Двинский был ближайшим помошником Поскребышева и опорой Сталина

 

Матвей Шкирятов входил в состав комиссии парт-контроля (КПК) и был верным сторонником Сталина

 

Емельян Ярославский также входил в состав КПК и был одним из самых преданных сторонников Сталина

Троцкистская карикатура (автор Межлаук) на Сталина и Ярославского

Сталин (в образе Бонапарта), его "лакей" Ярославский и тюрьма партаппарат где "сидит" ВКП (б)

 

Именно эти люди помогали Сталину удержатся в системе власти, ковали его победу над противникам вождя и советской власти.

…………………………………….

В марте и мае 1937 года из состава УК были выведены – Г.Ягода, а затем Уханов, Балицкий, Гамарник, Якир., Рудзутак, Кабаков

23 июня 1937 г. пленум ЦК ВКП (б) открыл свою работу. Ещё до первого доклада собравшихся Ежов призвал поддержать два предложения Политбюро.

По первому «выразить политическое недоверие» ряду представителей широкого руководства и «вывести из состава членов и кандидатов в члены ЦК» председателя Ленинградского областного совета профсоюзов П.А. Алексеева, наркома легкой промышленности СССР И.Е. Любимова, главу правительства РСФСР Д.Е. Сулимова и ряд других товарищей.

 

25 июня из состава ЦК был выведен нарком леспрома Исидор Любимов

Но Любимов до сентября 1937 г. сохранял свободу и пост наркома леспрома

 

27 июня из состава ЦК был выведен Даниил Сулимов, 28 июня он будет арестован

 

По второму предлагалось одобрить решение «исключить из состава членов и кандидатов в члены ЦК и из партии», а их «дела передать в НКВД» с формулировкой «за измену партии и родине и активную контрреволюционную деятельность» 19 представителей партии – членов ЦК и кандидатов.

В их числе были председатель Комиссии советского контроля — заместитель председателя СНК СССР Н.К. Антипов, заместитель заведующего агитпропа ЦК В.Г. Кнорин, первый секретарь Крымского обкома Л.Н.Лаврентьев, первый секретарь Восточно-Сибирского крайкома И.П. Румянцев, первый секретарь Курского обкома Б.П.Шеболдаев.

 

Николай Антипов, один из лидеров «правых» был выведен из состава ЦК и арестован 21 июня (тюремное фото)

 

21 июня был выведен из состава ЦК  и арестован нарком пищепрома Семен Лобов

 

Вильгельм Кнорин был выведен из состава ЦК и арестован 22 июня

 

Был выведен из состава ЦК и арестован 26 июня М. Чудов (тюремное фото)

 

Л.Н.Лаврентьев был выведен из состава ЦК и арестован

 

И.П. Румянцев был выведен из состава ЦК и арестован еще 17 июня (фото после ареста)

 

Борис Шеболдаев был арестован еще 10 июня 1937 года

 

9 июля был выведен из состава ЦК  арестован Мендель Хатаевич

 

27 июля в завершающий период летней чистки был выведен из состава ЦК и арестован Осип Пятницкий

 

Также из состава ЦК были выведены и арестованы, глава управления машиностроения С. Кодацкий, нарком местпрома И. Жуков.

Всем им были предъявлены конкретные и серьезные обвинения – участие в военно-политическом заговоре и измене родине. На них была собран огромный компромат. Получены важные изобличающие показания.

Произведенные аресты хорошо меняли расклад сил. Вот еще раз таблица. Красным маркером помечены выбывшие весной-летом 1937 года

Сторонники Сталина / лояльные Сталину лица

Представители анти-советской оппозиции, заговорщики и шпионы

И. Сталин Л. Каганович М. Каганович В. Молотов А. Андреев Л. Берия М. Литвинов М. Калинин. Г. Петровский. Г. Кржижано́вский Д. Мануильский Н. Крупская А. Микоян Н. Шверник А. Бадаев М. Чувырин К. Николаева

А. Бубнов И. Любимов О. Пятницкий П. Постышев Я. Рудзутак И. Румянцев И. Носов М. Рухимович И. Зеленский Р. Эйхе С. Косиор Д. Сулимов К. Бауман Генрих Ягода Влас Чубарь Константин Уханов Иосиф Косиор (умер) Дмитрий Лебедь В. Кнорин С. Лобов Л. Лаврентьев -Картвелишвили Г. Пятаков Н. Антипов И. Кабаков Я. Быкин Я. Яковлев В. Балицкий М. Хатаевич М. Разумов И. Варейкис М.Чудов Б. Щеболдаев П. Алексеев В. Иванов А. Жданов И. Кодацкий А. Стецкий К. Рыдин А. Криницкий И. Жуков Я. Гамарник Н. Ежов В.Межлаук И. Якир Л. Мирзонян Е. Евдокимов Н. Хрущев А. Икрамов А. Косарев М Чернов

Летом и осенью 1937 г. проявилась тенденция еще более серьезная. Репрессиям непременно стали предшествовать обсуждения на партийных пленумах и съездах тех, кто оказывался незамедлительно в опале.

Не от НКВД, а от рядовой партийной массы поступали сведения об отдельных фактах, порочивших высокопоставленных лиц.

Вот расклад сил в ЦК ВКП (б) после весенне-летней чистки 1937 года, это на конец июля 1937 года

Сторонники Сталина / лояльные Сталину лица	Представители анти-советской оппозиции, заговорщики и шпионы
И. Сталин Л. Каганович М. Каганович В. Молотов А. Андреев Л. Берия М. Литвинов М. Калинин. Г. Петровский. Г. Кржижано́вский Д. Мануильский Н. Крупская А. Микоян Н. Шверник А. Бадаев М. Чувырин К. Николаева	А. Бубнов П. Постышев И. Носов М. Рухимович И. Зеленский Р. Эйхе С. Косиор К. Бауман Влас Чубарь Дмитрий Лебедь Я. Быкин Я. Яковлев И. Варейкис В. Иванов А. Жданов А. Стецкий К. Рыдин А. Криницкий Н. Ежов В.Межлаук Л. Мирзонян Е. Евдокимов Н. Хрущев А. Икрамов А. Косарев М Чернов

Весной-летом 1937 г.  анти-сталинская оппозиция понесла очень большие потери, от которых оправится она уже не могла

Сталин и его сторонники не только не ослабевали натиск, а наращивали его

 

12 октября 1937 г. пленум ЦК избрал одного из лидеров «широкого руководства» Н.И.Ежова кандидатом в члены Политбюро.

Тогда же произошло и стремительное возвышение ещё одного из представителей «широкого руководства» А.И. Микояна.

 Еще 22 июля 1937 г. его утвердили заместителем председателя СНК СССР, 31 июля председателем Валютной комиссии ЦК. Сохранив за собой пост наркома пищевой промышленности СССР, Микоян в июне 1937 г. стал также курировать наркомат внешней торговли, в августе — комитет заготовок, в октябре наркомат внутренней торговли.

Все это не только изменило расстановку сил в Политбюро ЦК ВКП (б), но и повлияло на формирование нового состава «узкого руководства», в котором теперь преобладали «ястребы», сторонники консервативного, жесткого политического курса.

Сталин И.В.

Выступление на Пленуме ЦК ВКП(б) 12 октября 1937 года (неправленая стенограмма)

 

 

 

Андреев. Переходим ко второму вопросу порядка дня. Слово имеет тов. Сталин.

Сталин. По второму пункту порядка дня пленума имею, по предложению ПБ, поставить несколько вопросов на обсуждение Пленума ЦК и внести предложения.

Первый вопрос – о составе ЦК. За период после июньского Пленума (имеется в виду Пленум ЦК ВКП(б), проходивший 23–29 июня 1937 года. ) до настоящего Пленума у нас выбыло и арестовано несколько членов ЦК: Зеленский оказался царским охранником, Лебедь, Носов, Пятницкий, Хатаевич, Икрамов, Криницкий, Варейкис – 8 человек. По рассмотрению всех материалов, по проверке материалов, оказалось, что эти люди, они – враги народа.

Если вопросов нет, я бы предложил принять это сообщение к сведению.

Голоса: Правильно. Принять к сведению.

Сталин. Из кандидатов в члены ЦК за этот же период выбыло, арестовано – 16 человек: Гринько, Любченко – застрелился, Еремин, Дерибас – японским шпионом оказался, Демченко, Калыгина, Семенов, Серебровский – шпионом оказался, Шубриков, Грядинский, Саркисов, Быкин, Розенгольц – немецким, английским и японским шпионом оказался.

Голоса. Ого!

Сталин. Лепа, Гикало и Птуха – 16 человек.

Тоже после разбора всех материалов и проверки оказалось, что эти люди являются врагами народа. Если нет вопросов или возражений, я бы просил и этот вопрос принять к сведению.

Голоса. Одобрить.

Андреев. Есть предложение одобрить предложение Политбюро. Нет возражений.

Голоса. Нет.

Андреев. Кто за то, чтобы одобрить это решение ЦК, прошу поднять руки. Прошу опустить. Кто против? Кто воздерживается? Принято единогласно. 

Сталин. По практике нашей партии, когда выбывают из состава ЦК люди либо потому, что они умерли, либо потому, что они исключены, состав ЦК обычно пополняется кандидатами. Так мы делали до сих пор. И Политбюро ЦК думает, что было бы целесообразно также поступить и сейчас. У нас список в кандидаты членов ЦК составляется на съезде, как вы знаете, не в алфавитном порядке, а в порядке получения большинства голосов, не в алфавитном порядке.

Политбюро ЦК думает, что было бы целесообразно первых 10 кандидатов перевести в состав ЦК. Кто они такие?

Пахомов – наркомвод, наибольшее количество голосов получил. После него по большинству голосов, полученных на съезде – Исаев, председатель Совнаркома Казахстана. Смородин – первый секретарь Сталинградского обкома. Блюхер – вы его все знаете хорошо.

 Булганин – тоже вы его хорошо знаете. Булин – в военном ведомстве работает. Кульков – тоже вы должны хорошо его знать. Лозовский – знаете вы его тоже хорошо. Багиров – первый секретарь Азербайджанского ЦК. Макаров – работает он по стали в наркомтяжпроме. 10 человек.

Голоса. Правильно.

Сталин. Политбюро предлагает принять решение о переводе этих кандидатов в члены ЦК как получивших наибольшее количество голосов на XVII съезде партии.»

 

Сталин предложил ввести маршала В. Блюхера в состав ЦК, что и было сделано

Это говорит о том что Сталин тогда доверял Блюхеру и еще не знал, что

Тот заговорщик и японский шпион

 

Петр Смородин предложенный Политбюро также оказался членом заговорщической организации

Но в октябре 1937 года он считался лояльным и честным человеком, правды об нем не знали

 

Глава Совнаркома Казахстана Ураз Исаев также оказался членом контр-революционной организации. Такими же предателями оказались Булин, Пахомов. Однако несмотря на эти промашки Сталин сделал ряд очень важных назначений

 

Николай Булганин (фото 1940-х), сторонник Сталина и будущий маршал СССР был введен в состав ЦК

 

Такими же стойким сторонником Сталина был и глава Азербайджанской СССР Багиров. . Лозовский в тот период был более лоялен Сталину чем позже

Далее в тексте стенограммы так:

«Андреев. Есть ли еще какие-либо предложения?

Хрущев. Я бы внес дополнение к предложению тов. Сталина. Я бы предложил товарищей, которые не идут в таком порядке, о каком говорил т. Сталин, в порядке по числу полученных голосов, но товарищей, которые известны Центральному Комитету партии, проводят очень большую работу, и я считаю, что нужно было бы этих людей из кандидатов перевести в члены ЦК. Прамнек – секретарь Донецкого обкома, крупнейший обком, и товарища все знают. Мехлис – руководит газетой «Правда», кандидат в члены ЦК.

Михайлов – секретарь Воронежского областного комитета партии, также товарищ работает на крупнейшей работе. Угаров – второй секретарь Ленинградского областного партийного комитета. Давно работает и показал себя на работе как большевик, работая в такой крупнейшей организации. Есть предложение этих товарищей также перевести из кандидатов в состав членов ЦК.

Андреев. Как желает Пленум…

Голоса. Голосовать.

Андреев. Голосовать отдельно предложение Политбюро и  предложение тов. Хрущева…

Голос. Не предложение, а добавление.

Андреев. Или вместе с поправкой, с добавлением.

Голоса. Вместе.

Андреев. Значит предложение Политбюро вместе с дополнением т. Хрущева голосую. Кто за это предложение, прошу поднять руку. Прошу опустить. Кто против? Нет. Кто воздержался? Нет. Принято единогласно.

Сталин. Можно было бы всех кандидатов перевести в состав ЦК, мы имеем на это полное право, но, во-первых, нужды в этом нет никакой, во-вторых, нельзя иметь ЦК без резерва, без кандидатов. Поэтому можно ограничиться тем решением, которое принято.

Второй вопрос. О составе Политбюро. Политбюро предлагает ввести тов. Ежова в кандидаты в члены Политбюро и утвердить его кандидатом в члены Политбюро.

Голоса. Правильно.

Андреев. Какие предложения будут.

Голоса. Голосовать.

Андреев. Кто за то, чтобы принять предложение Политбюро – ввести тов. Ежова в кандидаты в члены Политбюро, тех прошу поднять руки. Кто против? Нет. Кто воздержался? Нет. Принято единогласно.»

Стоит сделать пояснения насчет предложения Хрущева. Оно все таки было принято даже в обход Сталина. Хрущев действовал очень хитро – он смешал колоду черных и белых карт. По его предложению в ЦК попали три анти-сталиниста и один сталинист.

 

Эдуард Прамнек предложенный Хрущевым был давнишним членом «правой» организации

Но в октябре 1937 года это еще не было достоянием публичности

 

Другой хрущевский кандидат Михаил Ефимович Михайлов (Каценеленбоген) также оказался членом оппозиционной группы. Как и Пахомов и Угаров.

 

Только Лев Мехлис предложенный Хрущевым оказался стойким и верным  сторонником Сталина

 

В результате чисток и преждевременных смертей до октября 1937 года ЦК ВКП (б) сократился с 68 до 28 человек. Сталин и его сторонники впервые получили реальный численный перевес.

 В октябре ЦК было дополнено рядом новых членов. Расклад сил на ноябрь 1937 года был таким. Тут члены ЦК с дополнением, последние выделены синим шрифтом.

Сторонники Сталина / лояльные Сталину лица	Представители анти-советской оппозиции, заговорщики и шпионы
И. Сталин Л. Каганович М. Каганович В. Молотов А. Андреев Л. Берия М. Литвинов М. Калинин. Г. Петровский. Г. Кржижано́вский Д. Мануильский Н. Крупская А. Микоян Н. Шверник А. Бадаев М. Чувырин К. Николаева Л. Мехлис. Н. Булганин С. Лозовский М. Багиров	П. Постышев Р. Эйхе С. Косиор В. Чубарь А. Жданов А. Стецкий Н. Ежов Л. Мирзонян Е. Евдокимов Н. Хрущев А. Косарев В. Блюхер П. Смородин Н. Пахомов Э. Прамнек М. михайлов А. Угаров

На зиму 1938 г. несмотря на то, что оппозиция получила больше пополнения в ЦК, она все равно продолжала оставаться в меньшинстве

 

………….

Одним из самых важных дел, оказалось дело против Якова Яковлева (Эпштейна). Он занимал должность главы наркомзема. Он был одним из авторов сталинской конституции и он по указанию Сталина разработал выборное избирательное право на альтернативной основе.

С 27 июля по 8 августа 1937 исполнял обязанности 1-го секретаря ЦК КП(б) Белоруссии, произвел там ряд арестов национал-фашистов .
12.10.1937 Арестован. В момент ареста зав.сельхозотделом ЦК ВКП(б), проживал в Москве: ул. Грановского, д.3, кв.81.

Его дело вел лично начальник 5-го отдела НКВД Михаил Ямницкий.

 

Ежов назначил вести дело Яковлева М. Ямницкого (на фото)

Ямницкий сам был членом право-троцкистской организации и следил , чтобы Яковлев не называл имен лидеров оппозиции

 

Какие же преступления он совершил? Вот протокол  его допроса

 

«Протокол допроса Я.А. Яковлева

15.10.1937

ЯКОВЛЕВ (ЭПШТЕЙН) Яков Аркадьевич — 1896 года рождения, уроженец Белостока (Польша), бывший Наркомзем СССР; до ареста заведующий сельхозотделом ЦК ВКП(б); бывший член ВКП(б) с 1913 года.

Вопрос: Вы арестованы, как один из руководителей фашистско-шпионской троцкистской организации. В заявлении от 14 октября 1937 года Вы признали в общих чертах свою вину в предъявленных Вам обвинениях. Мы приступаем сейчас к допросу по существу всей вашей и Ваших сообщников антисоветской деятельности. Потрудитесь пока ответить следствию на ряд вопросов вашей биографии, которые вызывают у нас сомнения.

Когда и где вы вступили в партию?

Ответ: В партию я вступил в 1913 году в Петрограде, где я учился в Политехническом институте с 1913 по февраль 1917 года.

Вопрос: При каких обстоятельствах вы вступили в партию?

Ответ: В этом институте я сблизился со студентами — большевиками ВАСИЛЕВСКИМ, ПРИСЕДЬКО и БОГОЛЕПОВЫМ, которые втянули меня в революционную работу и в студенческий социал-демократический большевистский кружок.

Как член партии, проводил большую подпольную работу, начиная с 1913 года и по февраль 1917 года. В этот период в Петрограде я руководил экономическим студенческим кружком и двумя кружками революционных рабочих петроградских предприятий.

За свою активную революционную работу я подвергался преследованиям полиции и арестовывался.

Вопрос: Когда и за что Вы арестовывались полицией?

Ответ: Я был арестован в числе нескольких тысяч участников демонстрации у Казанского собора накануне февральской революции. Арест произошел 25 февраля; я просидел в полицейской адмиралтейской части три дня и, в связи с революцией, был освобожден.

[. . . ]*

Вопрос: Вы врете сейчас на следствии. Нам точно известно, что в охранное отделение Вас вызывали и допрашивали о революционной работе. Нам также известно, что Вы дали по этим вопросам охранке показания.

Ответ: Таких данных у Вас не может быть, так как, повторяю, никто меня никогда не допрашивал.

Вопрос: Нам понятна подобная «категоричность» Вашего утверждения. Очевидно, у Вас есть особый смысл скрывать этот факт. Потрудитесь прямо ответить на вопрос.

Ответ: Я еще раз категорически заявляю, что я сказал правду. Мое прошлое хорошо известно многим товарищам, с которыми я работал в подполье. Спросите ВАСИЛЕВСКОГО, СТЕЦКОГО и, наконец, МОЛОТОВА. Они подтвердят мое безупречное партийное прошлое. Я настойчиво прошу предъявить мне те данные, которые имеются у Вас о допросах меня в охранке.

Вопрос: Вы зря ссылаетесь на свидетелей. Они как раз отрицательно отзываются о Вашем прошлом. СТЕЦКИЙ, в частности, подал заявление о том, что в свое время его предупреждал ТОЛМАЧЕВ быть с Вами осторожнее, так как он (ТОЛМАЧЕВ) подозревает Вас в провокаторской деятельности.

Что Вы можете на это ответить?

Ответ: На этот вопрос ответить затрудняюсь.

Вопрос: Ваша жена — СОКОЛОВСКАЯ-ЯКОВЛЕВА, прожившая с Вами много лет, тоже подала заявление, в котором сообщает, что, с Ваших слов, ей известно о Вашем сотрудничестве в Петроградском охранном отделении.

Что Вы на это можете ответить?

Ответ: Я прошу дать мне возможность все обдумать, потом отвечать.

Вопрос: Это зачем же?

Ответ: Просто надо собраться с мыслями, все вспомнить. Для меня все это так неожиданно.

Вопрос: Бросьте паясничать. Потрудитесь на вопросы следствия отвечать и сейчас же. Все равно от ответа Вам не уйти, какие бы новые трюки Вы не придумали.

[. . . ]

Вопрос: Расскажите подробно обо всей Вашей антисоветской борьбе против партии, против советского народа.

Ответ: В 1922—1923 гг. я работал в Москве заведующим подотделом печати в Агитпроме ЦК ВКП(б). Агитпром в это время возглавлял один из активных троцкистов — СОСНОВСКИЙ, а затем БУБНОВ. В это же время я являлся членом редакционной коллегии журнала «Красная Новь», где работал совместно с активным троцкистом ВОРОНСКИМ.

С ВОРОНСКИМ я в то время очень сблизился. Нашему сближению способствовала общность наших троцкистских взглядов. В 1923 году я стал на позиции ТРОЦКОГО, боровшегося против ЦК ВКП(б). На этой основе произошло мое сближение с троцкистами СОСНОВСКИМ, ВОРОНСКИМ и ЭЛЬЦИНЫМ, работавшим тогда же в «Красной Нови».

В это время я принимал активное участие во фракционных совещаниях группы троцкистов, происходивших, главным образом, на квартире ВОРОНСКОГО, в 1-ом Доме Советов — гостинице «Националь». В работе фракционных совещаний этой группы принимал также активное участие работник ЦК ВКП(б) — троцкист ПОПОВ Н.Н. На совещаниях мы обсуждали задачи троцкистов в борьбе с партией и практические мероприятия в этом направлении.

Я, ВОРОНСКИЙ и ЭЛЬЦИН широко использовали наше положение в редакции журнала «Красная Новь». В этом издательстве, при нашей помощи, была выпущена брошюра «Уроки Октября» и ряд других троцкистских материалов и произведений, пропагандировавших троцкистские взгляды.

В связи с поражением троцкистов в 1923 году я ушел в подполье и, законспирировавшись, продолжал предательскую антипартийную борьбу.

Вопрос: Расскажите, как это Вам удавалось так долго, с 1923 года, скрывать свою троцкистскую антисоветскую деятельность?

Ответ: Это объяснятся тем, что с 1923 года я, в соответствии с личными указаниями ТРОЦКОГО, ушел от открытой борьбы с партией. Сманеврировал и сразу же перешел на конспиративное положение. Внешне я сразу порвал связь с троцкистами и всю дальнейшую антисоветскую работу проводил под флагом двурушничества.

ТРОЦКИЙ еще в 1923 году, предвидя возможный провал открытой атаки против партии, считал необходимым некоторую часть своих сторонников особо тщательно законспирировать для того, чтобы они, оставаясь в партии, на партийной работе, закрепились, входили бы в доверие партийных масс и руководства партии и продвигались постепенно к руководству партии.

ТРОЦКИЙ тогда уже ставил этот вопрос в той связи, чтобы в нужный момент в партийном руководстве иметь своих агентов, которые информировали бы его и содействовали бы захвату им власти. Такие задачи были поставлены и мне.

Вопрос: То есть те же задачи предательства, провокации, шпионажа, в выполнении которых Вы уже имели опыт от сотрудничества с охранкой.

Ответ: Да.

Вопрос: Продолжайте показания. Где и когда Вы связались с ТРОЦКИМ?

Ответ: В 1923 году меня свел с ТРОЦКИМ СОСНОВСКИЙ. Встреча произошла на квартире ВОРОНСКОГО в 1-м Доме Советов в гостинице «Националь». Там собрались — ТРОЦКИЙ, СОСНОВСКИЙ, ВОРОНСКИЙ и я. Говоря о перспективах работы троцкистов, ТРОЦКИЙ указывал, что не исключена возможность временной, как он выразился, победы цекистов; он говорил далее, что в политике, как на войне, нужно учитывать возможность временного поражения и поэтому необходимо заранее обеспечить себя на территории противника.

ТРОЦКИЙ особенно указывал на то, что обстоятельства борьбы показывают, какое решающее значение приобрел партийный аппарат. Исходя из этого, он поставил перед нами задачу — в своей дальнейшей работе стремиться, не только проникнуть в партийный аппарат, но и закрепиться там, продвигаться, подбирать и вербовать кадры сторонников линии ТРОЦКОГО из партийного аппарата. ТРОЦКИЙ прямо заявил, что мы должны завоевать партийный аппарат.

Исходя из этого, ТРОЦКИЙ предложил мне прекратить внешне всякую связь с троцкистами; в дальнейшем, везде и всюду прекламировать себя, как твердого сторонника ЦК, беспощадного врага троцкистов, использовать все для увеличения своего влияния в партии, одновременно чрезвычайно осторожно и конспиративно, через вторые и третьи руки, проводить работу по вовлечению тщательно подобранных людей в троцкистскую организацию.

После этого совещания и указаний ТРОЦКОГО я прекратил открытую связь с ВОРОНСКИМ и СОСНОВСКИМ, как людьми скомпрометированными; людей же связанных со мной и стоявших на позициях троцкизма, проинструктировал со своей стороны в духе указаний, полученных от ТРОЦКОГО.

Вопрос: Кто эти люди?

Ответ: ПОПОВ Н.Н., МИХАЙЛОВ М.Л., а затем уже в 1924 году и ВАРЕЙКИС, — все они стояли на позициях ТРОЦКОГО. После моей встречи с ТРОЦКИМ они, так же, как и я, перешли на законспирированное положение.

Период 1924 года убедил меня в правильности прогноза ТРОЦКОГО — о возможном провале на данном этапе троцкистов и необходимостью перехода части троцкистов в глубокое подполье для двурушнической борьбы против партии.

Эту группу людей я сохранял, как свои кадры, до последних дней. Они вместе со мной на протяжении многих лет вели активную борьбу против партии и советского народа.

В 1924 году я особенно сблизился с ВАРЕЙКИСОМ (децистом в прошлом), назначенным тогда заведующим отделом печати ЦК ВКП(б).

Из ряда бесед с ним я убедился, что это авантюрный беспринципный человек, карьерист, менявший свои убеждения буквально на ходу. В то же время я убедился, что он стоит на позициях ТРОЦКОГО, поскольку это содействует его — ВАРЕЙКИСА — планам.

ВАРЕЙКИСА я обработал и привлек в свою руководящую группу троцкистской организации.

С этого периода фактически и сформировалось руководящее ядро, группа скрытых троцкистов, в которую входили я — ЯКОВЛЕВ, ВАРЕЙКИС и ПОПОВ, действовавших по указаниям ТРОЦКОГО — на положении особо законспирированной группы двурушников, маневрировавших, приноравливавшихся, любыми путями добивавшихся своих целей в борьбе против партии.

Эти формы борьбы с партией, указанные ТРОЦКИМ, были для меня приемлемыми также и потому, что я и ВАРЕЙКИС полагали, что в случае, если даже троцкизм и не победит, мы все же останемся, благодаря нашей маскировке, на руководящем положении в партии.

Примерно до 1927 года происходит закрепление нашей группы в партийно-советском аппарате. Шпионской и вредительской работы тогда мы не разворачивали, считая тактику выжидания и маневрирования наиболее целесообразной в условиях того времени. Разгром троцкистов, зиновьевцев, децистов и прочих антипартийных формирований закончился, как известно, в 1928 году потоком двурушнических заявлений участников этих организаций, с признание правильности линии партии и обещанием прекратить борьбу. Наша группа, имея прямое на то указание от ТРОЦКОГО, развивала линию на проникновение и на закрепление в партии.

Правильность этой линии мне лично подтвердил и ПЯТАКОВ, при встрече с ним в 1928 году.

[. . .]

Вопрос: С кем, кроме ПЯТАКОВА, из руководителей антисоветской троцкистской организации в СССР Вы были связаны в это время?

Ответ: Кроме ПЯТАКОВА у меня в 1930—1931 гг. установилась сперва очень тесная личная, а затем и организационно-политическая связь с одним из руководителей троцкистской организации Яном ГАМАРНИКОМ.

Вопрос: Каким образом Вы установили связь с ГАМАРНИКОМ?

Ответ: Это произошло при следующих обстоятельствах: ГАМАРНИКА я знал со времени гражданской войны по совместной работе на Украине. Моя жена СОКОЛОВСКАЯ была другом его семьи. В результате личного сближения моей семьи с ГАМАРНИКОМ, у меня с ГАМАРНИКОМ установились близкие личные, а затем и политические отношения. Начиная с 1930 года, мы систематически встречались как в городе, на квартире, так и на даче.

Примерно в конце 1931 — самом начале 1932 года в одной из бесед у меня на даче — в разговоре о положении на дальнем Востоке и о внутреннем положении СССР — ГАМАРНИК мне заявил, что ему известна от троцкистского центра моя связь с троцкистами, мое положение в руководстве троцкистской организации, как особо законспирированного руководителя специальной группы троцкистов, находящихся на руководящих участках в партии.

ГАМАРНИК сказывал, что он со мною хочет быть совершенно откровенным, хочет установить со мною постоянный контакт, как с человеком, находящимся на руководящей работе, ведающим вопросами сельского хозяйства, которые имеют решающий удельный вес в нашей стране.

ГАМАРНИК рассказал мне о существовании большого троцкистского подполья в армии, организованного в военный заговор, объединяющего все антисоветские элементы в армии, которых руководители заговора готовят к вооруженному выступлению против руководства партии и правительства.

Я в свою очередь рассказал ГАМАРНИКУ о троцкистской организации, о группе, руководимой мною и ВАРЕЙКИСОМ, к этому времени расширившей свои связи за счет привлечения ряда руководящих партийных работников, в том числе и периферии, стоящих на правотроцкистских позициях.

В последующие встречи ГАМАРНИК мне рассказал, что в руководстве антисоветского военного заговора стоят такие люди, как ТУХАЧЕВСКИЙ, ЯКИР, УБОРЕВИЧ и ряд других видных командиров, что заговор, подготавливая вооруженное выступление, имеет два основных плана захвата власти: первый — путем подготовки поражения СССР в войне и второй — путем организации переворота и уничтожения руководителей партии. ГАМАРНИК мне также сообщил, что военный заговор имеет тесную связь с правотроцкистским блоком, возглавляемым правой и троцкистской организацией.

Кроме того, мне ГАМАРНИК сообщил, что военный заговор связан с чекистской группой заговорщиков, возглавляемой ЯГОДОЙ, и что ЯГОДА с его группой должен принять активное участие в организации «дворцового» переворота.

Мы с ГАМАРНИКОМ условились о дальнейшей связи и о регулярной взаимной информации.

Мысль ГАМАРНИКА об объединении всех антисоветских сил не была для меня новой. Согласно указаниям ТРОЦКОГО, я лично, через участников своей группы, был связан с правыми, леваками, украинскими и белорусскими националистами.

Вопрос: Как осуществлялись Вами все эти связи?

Ответ: Основные мои связи шли вверх — к ТРОЦКОМУ (который руководил моей деятельностью) и от меня вниз — к участникам троцкистской организации. В то же время, примерно с 1933 года, когда я был Наркомземом СССР, я считал, что мое положение, особенно в условиях первой пятилетки, в условиях социалистической перестройки села, укрепилось и давало мне возможность увеличивать мои связи и авторитет в партии и стране. Поэтому, поддерживая связь с ТРОЦКИМ, руководствуясь указаниями ТРОЦКОГО, идя по пути расширения связей (так, я установил организационную связь с военным заговором через ГАМАРНИКА), я, прежде всего, укреплял свою группу особо законспирированных троцкистов в партийном аппарате.

У меня появились мысли, что я сам могу играть более значительную самостоятельную роль в руководстве подпольной работой, в будущем перевороте и захвате власти; что я сам смогу занять одно из руководящих положений в стране, в случае успеха переворота. Исходя из анализа обстановки в стране, делая ставку на возможную победу правотроцкистского блока — я месте с тем учитывал и возможность поражения правотроцкистских сил. Поэтому я вместе со своей группой (которая к этому времени уже возросла) действовал таким образом, чтобы как можно меньше ставить себя под удар, под опасность провала с тем, чтобы, маневрируя, не только сохранить свое положение в партии, но и еще больше укрепить его.

Таким образом, я, состоя в руководстве троцкистской организации и проводя по указаниям ТРОЦКОГО его линию в подпольной работе — в то же время имел некоторые «свои планы», сколачивал свою группу и использовал и расширял связи (не столько сам, сколько через вторые и третьи руки) и в сторону троцкистов, и в сторону правых, и в сторону националистов.

Вопрос: Ваше изуверское двурушничество и цинизм предателя очень красочны, тем не менее, постарайтесь все же ответить на конкретный вопрос следствия: — как строилась Ваша связь с указанными Вами антисоветскими организациями?

Ответ: Прежде чем ответить на этот вопрос, я хочу рассказать о том, как сложилась наша антисоветская организация, в руководстве которой находились — я, ВАРЕЙКИС, ПОПОВ, а в дальнейшем и БАУМАН.

К 1933 году относится установление мною и ВАРЕЙКИСОМ организационной связи с БАУМАНОМ. Из нескольких бесед с БАУМАНОМ я уловил его недовольство партией и начал сближаться с ним. Выявив его антисоветское лицо, я ввел его в курс работы нашей антисоветской организации, после чего он вошел в ее руководящее ядро.

Несколько позже, мною была установлена связь с РУХИМОВИЧЕМ. С ним я связался через ПЯТАКОВА.

ПЯТАКОВ мне говорил, что РУХИМОВИЧ находится на особо законспирированном положении, как бы запасного, скрытого заместителя ПЯТАКОВА для руководства подрывной работой участников организации в промышленности.

РУХИМОВИЧ, как и ГАМАРНИК, формально не входили в наш центр, но по существу были на положении участников этого центра, так как были тесно со мной связаны, были в курсе всей нашей деятельности и информировали меня о своей антисоветской деятельности.

Таким образом, выкристаллизовалось основное ядро нашей организации, состоявшее из небольшой группы людей (я — ЯКОВЛЕВ, ВАРЕЙКИС, БАУМАН, ПОПОВ Н.Н.), которые в свою очередь через проверенные, ограниченные связи поддерживали контакт с другими антисоветскими организациями. Через ВАРЕЙКИСА я был связан с антисоветской организацией на периферии; каждый из названных мною участников также имел свои связи на периферии. ВАРЕЙКИС возглавлял организацию вначале в ЦЧО, а затем и в Сталинградской области, участниками коей были правотроцкистские элементы, находившиеся на руководящей партийной и советской работе, проводившие широкую подрывную работу в народном хозяйстве этих областей и сколачивавшие повстанческо-террористические кадры. Я знал от ВАРЕЙКИСА, что участниками указанной антисоветской организации, возглавляемой ВАРЕЙКИСОМ в ЦЧО и в Сталинградской области, — являлись: ФЕДИН — секретарь Курского Горкома; ИВАНОВ — заведующий отделом партийных кадров Обкома; РЯБИНИН — секретарь Обкома; ШВЕР — редактор газеты; КАУЧУКОВСКИЙ — директор комвуза; ДРАПКИН — заведующий пром. Отделом Обкома и другие.

При переходе ВАРЕЙКИСА на работу в Сталинград, ему удалось перетянуть туда из ЦЧО основное ядро участников организации из указанных выше лиц и, кроме того, втянуть некоторых новых лиц — ГОЛЬДИНА, КУЗНЕЦОВА, КВИТНИЦКОГО (зав. сельхозотделом Обкома), НЕРСЕСЯН (зав. Обл. ОНО) и ряд других лиц, находившихся в личной связи с ВАРЕЙКИСОМ.

Кроме того, через ВАРЕЙКИСА—БАУМАНА мы были связаны с группой правых в Москве — КАМИНСКИМ, БУБНОВЫМ; с антиповско-сулимовской группой, являвшейся новым центром правого подполья (которая вела примерно такую же линию в ЦК, какую и я); на периферии с руководящими работниками областных и краевых парторганизаций — правыми и троцкистами, возглавлявшими антисоветские организации, ШЕБОЛДАЕВЫМ, ХАТАЕВИЧЕМ, КАБАКОВЫМ, ИВАНОВЫМ, ЛАВРЕНТЬЕВЫМ, ШУБРИКОВЫМ, ПТУХОЙ, КРИНИЦКИМ.

Через ПОПОВА Н.Н., находящегося на Украине, мы были связаны с большой разветвленной правотроцкистской организацией на Украине и украинскими националистами.

Наряду с этим, как я уже показывал, я имел самостоятельную группу, мною завербованных лиц, в Наркомземе и в аппарате Сельскохозяйственного отдела ЦК ВКП(б). Сюда входили — МИХАЙЛОВ, ГЕГЕЧКОРИ, ТОКАРЕВ, ЦЫЛЬКО, ОДИНЦОВ, ПОЛОВИНКИН, СИДЕЛЬНИКОВ, ИОСИФОВ. Со мной были связаны и участники подпольных организаций; мой заместитель — МАРКЕВИЧ, правый — СКОЛЫГА; троцкист-террорист РЕЙНГОЛЬД; несколько позже — ЯКИМОВИЧ. Через этих лиц я проводил вредительскую работу и поддерживал связи с участниками правых и троцкистских организаций на периферии в земельный органах — с ДЕМЧЕНКО на Украине, с КОВАЛЕВЫМ — на Средней Волге, с РАЧИНСКИМ — в Белоруссии, с ПОЛОНСКИМ — в Иванове, с КОНДРАТЬЕВЫМ — в Смоленске, с ТЮРНИКОВЫМ и ОДИНЦОВЫМ — на Северном Кавказе.

Для прикрытия антисоветских кадров в системе Наркомзема в центре и на периферии я назначил начальником отдела кадров Наркомзема — МИХАЙЛОВА. После ухода моего из Наркомзема мне удалось провести его руководителем Сельхозгиза для того, чтобы через него продолжать связи с антисоветским подпольем.

Кроме того, через Викторию УДАСЕВИЧ я поддерживал связь с леваками — СТЭНОМ и ШАЦКИМ.

Все эти линии связей я сохранил и после моего перехода в 1934 году из Наркомзема в Сельхозотдел ЦК ВКП(б) и через них осуществлял руководство вредительством в сельском хозяйстве страны.

Несмотря на то что руководил всей этой антисоветской работой и поддерживал широкие связи с рядом антисоветских организаций, мне, благодаря тому, что свою работу я проводил очень осторожно, через вторых и третьих лиц, — удалось не только сохранить себя, но и удержаться на ответственной работе в партии.

Для сохранения самого себя и основного костяка моей группы, я иногда «приносил в жертву», участвовал в разоблачении отдельных групп троцкистов и правых. А так как рядовые и даже многие руководящие участники антисоветских периферийных организаций не знали обо мне, — мне и удавалось путем двурушничества сохранить себя и основной костяк своей группы от разоблачения.

Связавшись со всеми указанными антисоветскими организациями, я с руководящим ядром нашей группы (ЯКОВЛЕВ, ВАРЕЙКИС, ПОПОВ, БАУМАН) оказался как бы в центре скрещивания этих антисоветских сил.

Должен сказать, что мы не стремились к созданию стройной организации, не гнались за вывеской и считали, что время и обстановка работают на нас, что мы неотступно идем к своей цели. Мы решили, что при наличии целого ряда подпольных антисоветских формирований, связи с которыми были у нас в руках, незачем было оформлять специальный центр, объединяющий организационно все эти организации.

Как правило, я принимал меры к тому, чтобы налаживать связи с теми антисоветскими формированиями, на плечах которых, в случае успеха выступления, можно придти к власти.

Одновременно, как я уже показывал, я двурушничал и принимал все меры к тому, чтобы укреплять свое положение в партии и в ЦК и устранять с дороги тех, кто мне препятствовал в этом, используя для этой цели все средства — клевету, интриги и прочее. Это соответствовало и установкам ТРОЦКОГО и нашим — моим, ВАРЕЙКИСА, БАУМАНА — стремлениям и моим личным планам.

Одновременно с той антисоветской деятельностью, о которой я показывал выше, я, ВАРЕЙКИС, БАУМАН, ПОПОВ, ГАМАРНИК и другие стремились создать против руководящих членов ЦК, с целью их дискредитации с тем, чтобы мне продвигаться в секретари ЦК ВКП (б), чтобы устранить сторонников СТАЛИНА, подтягивая на руководящую работу в ЦК — ВАРЕЙКИСА, БАУМАНА и других наших сообщников. Это вытекало, как я уже говорил, из указаний ТРОЦКОГО, переданных мне ГАМАРНИКОМ и ПЯТАКОВЫМ, о нашей работе, направленной к подрыву и разложению единства ЦК и руководящей группы ЦК, к ослаблению и созданию раздоров в руководящей группе ЦК, к облегчению этим путем прихода к руководству в ЦК руководителей троцкистов и правых.

ТРОЦКИЙ считал, что единство в ЦК могло быть нарушено и такими методами, как метод клеветы, провокационных слухов, искусственного создания обостренных отношений между руководящими членами ЦК. За последнее время мы сосредоточили огонь клеветы в первую очередь на МОЛОТОВЕ, ЕЖОВЕ и ЖДАНОВЕ. Мы распространяли клеветнические слухи, направленные против МОЛОТОВА; распространяли клевету о ЖДАНОВЕ, как о человеке якобы не соответствующем своему назначению; о ЕЖОВЕ, как о случайной выскочке и человеке, который якобы перегибает в борьбе с правыми и троцкистами и устраняет ценных и нужных для партии людей.

[. . .]

Вопрос: Вы говорите о связи ГАМАРНИКА и ВАРЕЙКИСА с иностранными разведками. А Вы лично имели такие связи?

Ответ: Да, имел связь с немецкой разведкой.

Вопрос: Расскажите конкретно, когда Вы связались с германской разведкой?

Ответ: Я был завербован германской разведкой, когда я находился в Германии, в Берлине, осенью 1935 года, и с того времени и до своего ареста сотрудничал с этой разведкой, поддерживая с нею связь через специального представителя в Москве.

В Берлине я находился на излечении в больнице «Католической общины».

Примерно через неделю после моего приезда в Берлин, ко мне в больницу явился неизвестной мне человек в штатском, представился под фамилией ШМУКЕ и заявил, что «имеет поручения договориться со мной по ряду интересующих его и меня неотложных вопросов». Он заявил, что ему известно «от моих политических друзей» о моей принадлежности к подпольным организациям, борющимся с существующей властью в СССР и, что он по поручению германского правительства хочет установить со мной деловую связь. ШМУКЕ указал мне далее, что в руководящих правительственных сферах Германии имеется много друзей тех течений в СССР, которые враждебны к нынешнему руководству, что эти германские сферы поддерживают такие течения в СССР, — поэтому германское правительство и сочло возможным направить ШМУКЕ ко мне для переговоров.

Я, опасаясь провокации, естественно не хотел открываться перед этим неизвестным мне человеком и выразил свое полное недоумение такого рода обращением ко мне; однако, ШМУКЕ настойчиво продолжал, что я напрасно отрицаю хорошо известные и ему, и мне факты; что германское правительство не ко мне одному (из руководителей подпольных организаций в СССР) обращается с подобным предложением. В конце концов, он мне подчеркнуто сказал:

«Ваш главный шеф Л. ТРОЦКИЙ действует в полном контакте и на основе взаимных услуг с новой Германией».

Я все же пытался прекратить этот разговор и сделал вид, что хочу встать, чтобы попрощаться и заставить ШМУКЕ уйти. Но ШМУКЕ не двинулся с места, заявив мне, что я слишком осторожен и, видимо, не доверяю ему; что эта осторожность характеризует меня с хорошей стороны, однако, он имеет полную возможность доказать мне «официальный характер» своего визита и полную осведомленность германского правительства обо мне.

Вслед за этим он рассказал мне, что «в Германии моей персоной очень интересовались еще тогда, когда я был Наркомземом, и не случайно — заявил ШМУКЕ — в одном из наших журналов в Берлине красовалась Ваша фотография с автобиографией». Действительно, это имело место: в одном из фашистских журналов была помещена моя фотография.

Затем он заявил, что «в Германии проживают эмигранты из России, в том числе и бывшие чины русской полиции, которые информировали германские власти о некоторых эпизодах моего сотрудничества с русской полицией в конце 1916 года в Петрограде.

Имея полную возможность в любой момент меня скомпрометировать перед советскими властями, они, указал ШМУКЕ, этого не желают делать, поскольку надеются установить со мной такого же рода контакт, как и с ТРОЦКИМ».

Я понял, что попал в западню, откуда мне нет другого выхода. Поставленный перед таким фактом, видя полную осведомленность немцев обо мне, я решил согласиться с предложением ШМУКЕ, тем более что информация ШМУКЕ о связи ТРОЦКОГО с Германией целиком совпадала с тем, что мне говорил ПЯТАКОВ и писал сам ТРОЦКИЙ.

Я спросил тогда, чего собственно он — ШМУКЕ — от меня требует, и какие услуги я могу оказать правительству Германии, указав, что я по работе связан преимущественно с сельскохозяйственными делами и не имею отношения к делам обороны, военным. ШМУКЕ возразил, что германское правительство интересуется не только оборонной работой, но и положением в стране, в партии большевиков и особенно положением внутри правительства и ЦК большевистской партии; об этих то делах он и просит впредь информировать германские власти и, как он выразился, он надеется, что этой информацией я одновременно буду помогать и моим политическим друзьям, которые работают в полном контакте с Германией.

Кроме того, ШМУКЕ мне подчеркнул, что он и его руководители не возражают, если я буду информировать германское правительство в тех пределах, которые я считаю возможным, о делах подпольных организацией, к которым я принадлежу. ШМУКЕ сказал, что это, как он полагает, будет к нашей обоюдной выгоде.

Тогда я заявил ШМУКЕ, что принимаю его предложение и согласен впредь, по мере моих сил и возможностей, информировать германское правительство по интересующим немцев вопросам.

Поразмыслив, я решил, возможно, дороже продать свое сотрудничество немцам, прежде всего за счет получения от германской разведки соответствующих возможностей для заграничных связей нашей организации и в первую очередь с ТРОЦКИМ, — а также за счет укрепления моего веса в глазах германского правительства.

[. . .]

Протокол записан с моих слов, верно, мною прочитан, — ЯКОВЛЕВ

Допросили:

Начальник 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР,

комиссар государственной безопасности — ЯМНИЦКИЙ

Помощник начальника 1-го отделения 5-го отдела ГУГБ

младший лейтенант государственной безопасности — КОЗАКЕВИЧ

АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 324. Л. 100—136. Подлинник. Машинопись.

* Протокол публикуется частично.

На первом листе имеется рукописная помета Сталина: «По прочтении вернуть».

 

Сталин настолько сильно доверял любителю зарубежных курортов Яковлеву (на фото) что был в ярости от его  предательства

 

17 числа Сталину отправили заявление жены арестованного Яковлева.

Спецсообщение Н.И. Ежова И.В. Сталину о заявлении жены Я.А. Яковлева

17.10.1937

№ 61165

Секретно

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ

Направляю копию заявления арестованной быв. директора «Мосфильма» Соколовской — от 15 октября 1937 г.

Народный комиссар внутренних дел СССР ЕЖОВ

Народному комиссару внутренних дел СССР

Секретарю ЦК ВКП(б) Н.И. ЕЖОВУ

В связи с арестом моего мужа Яковлева Я.А., с которым я прожила с 1921 года, я решила рассказать все, что мне известно о борьбе Яковлева против партии, проводившейся им на протяжении многих лет.

Яковлев является троцкистом с 1923 года. Еще тогда в 1923 году он принимал активное участие в борьбе против партии на стороне Троцкого. В этот период он был связан с группой активных троцкистов — Воронским, Эльциным, Поповым Н.Н., *Михайловым*, принимал активное участие во фракционных совещаниях группы...

На протяжении последних пяти лет Яковлев принимает активное участие в подпольной антисоветской организации, стоящей на троцкистских позициях. Он находился на особом законспирированном положении, двурушничая для того, чтобы закрепиться на партийной работе и стремясь продвинуться к руководству партии.

Активное участие в этой подпольной организации принимали вместе с Яковлевым Варейкис и Бауман. Из участников этой организации, группировавшейся вокруг Яковлева, мне известны Михайлов, Рейнгольд, Цылько и другие.

Яковлев находился в антипартийной связи с руководителем заговора среди военных Гамарником. Через Гамарника он осуществлял связь с возглавлявшим троцкистское подполье Пятаковым...

Моя вина усугубляется еще и тем, что после разоблачения Гамарника, Якира, Попова Н.Н., связанных по контрреволюционной работе с Яковлевым, Бауманом, Варейкисом, я не нашла в себе мужества вырваться из этой контрреволюционной грязи, прийти в партию и разоблачить эту банду врагов партии и народа.

Е. СОКОЛОВСКАЯ

Заявление принял пом. нач. 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР Ямницкий

АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 324. Л. 93—96. Подлинник. Машинопись

 

Сталин после получения этих протоколов сделал две заметки.

Вопросы к протоколу допроса Я.А. Яковлева (после 18 октября 1937 года)

<hr align="center" size="2" width="100%"/>

1) Знал он о службе Варейкиса в царской охранке.

2) Его мнение о Михайлове из Воронежа и его участие в к.р. организации.

3) Его связь с Троцким (видел его лично в 1935 или 1934).

4) Как хотел использовать МОПР? Кого из МОПР использовал?

5) Жену Яковлева взять в оборот: он заговорщик и должна рассказать все. Спросить ее о Стасовой, Кирсановой и других ее знакомых-близких.

Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. С. 396.

АП РФ. Ф.3. Оп 24. Д.324. Л.98–99.

 Написал Сталин и одну резолюцию

Резолюция на спецсообщении Н.И. Ежова

(после 18 октября 1937 года)

<hr align="center" size="2" width="100%"/>

 

Т. Ежову.

Какой Михайлов? Даже имя-отчество не спросили… Хороши следователи.

Нам важна не прошлая деятельность Яковлева и Соколовской, а их вредительская и шпионская работа за последний год, последние месяцы 1937 года.

Нам нужно также знать, для чего оба эти мерзавца почти каждый год ездили за границу.

 

И. Сталин»