Сделали другом Эрдогана, врагом — Лукашенко

Виктор Шендерович — о том, почему 80% россиян считает, что нужно вести визовый режим с Беларусью, а также о неотвратимости падения режима.

Своими мыслями писатель поделился в передаче «Особое мнение» на «Эхо Москвы». Предлагаем несколько выдержек из его интервью.

«Сами налили в эти головы дерьмо, а потом говорим: “мнение народное”»

плакат

― Это только показатель, как все запущено. Сделали другом Эрдогана, врагом — Лукашенко. Да фигня вопрос! Завтра… Что скажут, что и будут думать. Они сначала в головы заливают дерьмо, а потом туда макают пальчик и говорят: о, они об этом думают! О чем же будут думать, если ты им это вкачиваешь в головы? Они неспособны отсортировать, никакого механизма нет давно.

17 лет растление идет интеллектуальное! Это же про поддержку Сталина, про все эти рейтинги. Сами наливаем туда в эти головы эту дрянь, а потом говорим: «мнение народное».

«Режимы чаще всего лопаются, когда умирает человек, олицетворяющий этот режим»

Писатель также предрек крах путинского режима и других режимов, которые носят имя одного человека.  

― Я приветствую успехи современной медицины, но когда-нибудь это закончится. И лопнет. Я это взял из неплохого знания учебника истории. Такие режимы именно лопаются, к сожалению. Они не реформируются. Но однажды лопаются с большей или меньшей гноем и кровью…

После этого начинается что-то другое. История не заканчивается. Лопнет и этот режим, не он первый, не он последний.

После него будет тяжело, потому что деградация и растление населения очень серьезное и ХХ век не осознан, и вся эта катастрофа. Все это будет очень мучительно. Надеюсь, не слишком кроваво. Надеюсь, что совсем не кроваво, но на это надежды мало.

Потом — если мы совсем, по примеру Северной Кореи, не сдохнем, не деградируем уж совсем и не уйдем в «никуда» в историческом смысле, — то потом, значит, российская цивилизация пойдет на какой-то выход из этой реанимации.

Я не говорю об одном человеке. Я говорю о режиме, который носит имя этого человека! В 1930-е годы в Германии был не один Гитлер, и были тоже объективные обстоятельства, и все исследовано в сотнях диссертаций. Но мы называем это — «гитлеровский» режим или «сталинский» Советский Союз, «сталинизм». Или — режим Мугабе. Мы это называем по имени человека, который его символизирует. Вот это — путинский режим.

Режимы лопаются; чаще всего они лопаются, когда умирает человек, олицетворяющий этот режим. Еще бывают случаи военного поражения; иногда это совпадает, как в гитлеровском случае. Иногда нет, — это уже подробности очень важные. Это подробности между цивилизованными какими-то выходами (относительно) и — югославским вариантом. Или ливийским вариантом. Но это уже подробности. Режимы лопаются. Читайте учебники истории.

Оно в историческом плане долго не стоит. Все это измеряется человеческой жизнью. Либо династии, как в Северной Корее — самый тяжелый случай, о котором мы знаем пока что это такой династический случай. Там думаю, выхода никакого не будет, потому что подозреваю, что деградация слишком сильная.