Размышления о сказке

РАЗМЫШЛЕНИЯ О СКАЗКЕ "Сказка ложь, да в ней намёк! Добрым молодцам урок".
В этих заключи-тельных строках «Сказки о золотом петушке» Пушкин предлагает читателю уразуметь её таинственную суть. В сказке надо понять "намёк" на её вещую мудрость, но многие "добрые молодцы" – толкователи смыслов, усвоили лишь, что "сказка ложь".
Посмотрим, какие определения сказки предлагают словари. «Энциклопедический словарь» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона: "Словесное произведение повествовательного характера, почти исключительно прозаиче-ское, созданное иногда в видах развлечения, иногда с целью дидактической, но большею частью без всякой цели". «Этимологический словарь» Макса Фасмера: "Понятие сказка засвиде-тельствовано не ранее XVII в., до этого – баснь". Словарь был составлен Фас-мером в 1938-1950 годах на немецком языке. «Толковый словарь русского языка» Д.Н. Ушакова: "Складка, песня-быль.
Повествовательное произведение устного народного творчества о вымышлен-ных событиях. Нечто фантастическое, заманчивое. Не жизнь, а сказка. Неправда, ложь, вымысел, то, чему никто не верит". «Новый словарь русского языка» Т.Ф. Ефремовой: "Повествовательное произведение устного народного творчества о вымышленных лицах и событиях. Неправда, вымысел, небылица, ложь; то, чему никто не поверит". «Толковый словарь» С.И.Ожегова: "Выдумка, ложь. Бабьи сказки, пустые слухи, сплетни". «Толковый словарь» С.А. Кузнецова: "Повествовательное произведение устного народного творчества о вымышленных событиях". «Современный энциклопедический словарь»: "Один из жанров фольклора эпическое, преимущественно прозаическое произведение о животных, волшеб-ного, авантюрного или бытового характера". «Большой российский энциклопедический словарь»: "Один из основных жанров фольклора, эпическое, преимущественно прозаическое произведение волшебного, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел". «Популярный толково-энциклопедический словарь русского языка»: "По-вествовательное (народное или литературное) произведение о вымышленных лицах и событиях волшебного, авантюрного или бытового характера". «Философский словарь»: "Жанр устного народного поэтического творче-ства, существующий у многих народов. Сказки делятся на волшебно-фантастические, бытовые". «Словарь синонимов русского языка»: "Басенка, басня, выдумка, вымысел, измышление, легенда, ложь, миф, небывальщина, небылица, небыль, побасенка, побаска, поверье, предание, притча, сказание, сказочка". «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И. Даля: "Вымыш-ленный разсказ, небывалая и даже несбыточная повесть, сказание". В большинстве определений их создатели переписывают друг у друга по-нятие о сказке, а словарный состав и их трактовку для своих толковников чер-пают из единственно «Толкового словаря живого великорусского языка». В.И. Даль за 47 лет своего неутомимого труда собрал более 200 тысяч слов не в ка-бинете или библиотеке, не с подачи иностранных источников, а в живой среде русского народа: на Нижегородской ярмарке и больших торговых съездах.

В 2006 году в издательстве «Высшая школа» при обсуждении о назначении сказки и сокровенности слов русского языка начальник отдела прозы искренне сказал: "Подумаешь словарь Даля, сейчас А.С. Солженицын создал «Русский словарь языкового расширения». А Солженицын уже тогда откровенно говорил, что значительная часть его словаря была заимствована у Даля. Знаменитый психоаналитик Карл Юнг в книге «Воспоминания, сновидения, размышления» признаёт: "То, что я предпринимаю сейчас, в мои восемьдесят три года, и есть объективное рассмотрение моего пути. Я делаю это, создавая свой личный миф. Я могу делать только это – утверждать нечто, "рассказывать сказки". Правда это или нет – не важно. Важно лишь, что моя сказка, моя правда". Далее он пишет, что "Миф более индивидуален и выражает жизнь более точно, нежели наука". Затем продолжает: "Мы кичимся своею мудростью – и всё это из чистой зависти, в противном случае мы обнаруживаем свою ни-щету, своё убожество. Знания не делают нас богаче, но всё более и более уводят нас от мифологического мировидения, которому мы принадлежали когда-то по праву рождения". В этой исповеди Юнг подводит итог поиска всей жизни, он принимает фольклор, как первоисточник мудрости. За два с половиной тысяче-летия до Юнга великий Конфуций говорил своим ученикам: "Я передаю, а не сочиняю. Я верю в древность и люблю её". Современные отечественные учёные адресовали широкому читательскому кругу энциклопедическое издание «Все шедевры мировой литературы. Русский фольклор. Русская литература XI–XVIII веков». Москва, 1998. В этом издании под общей редакцией доктора филологических наук Вл.И.Новикова группа "остепенённых" авторов В.В. Рынкевич, О.В. Буткова, В.Л. Сагалова, Н.Н. Зуб-ков и прочие не стали передавать мудрость сказок, они пренебрегли древностью и исказили суть. Эти авторы, очевидно, не знали пословицы: "Сказка от начала начинается, до конца читается, а в серёдке не перебивается".
Сочинители "шедевра мировой культуры" проигнорировали начала сказки, уничтожили се-рёдку и исключили мудрые наказы, представленные в самом конце. Эти учёные авторы обрезали тексты сказок до 2-3 строчек, и из сказок навсегда исчезла божественная истина. Пословица молвит подобным сочинителям: "Не дочитав сказки, не кидай указки". В 2010 году «Экологический союз Подмосковья» и издательский центр «СЛАВА!» переиздали книгу А.Е. Бурцева «Народный быт Великого Севера». По желанию А.А. Пецко – директора и соучредителя издательства «СЛАВА» тексты фольклора книги Бурцева были приспособлены применительно к совре-менной орфографии. Об этом "улучшении" Пецко поставил в известность чита-теля на странице выходных данных. В результате такого "усовершенствования" из книги Бурцева пропал живой великорусский язык. Таким образом, Пецко сфальсифицировал не только труд Бурцева, но и результаты известных собира-телей фольклора прошлых веков Даля, Иваницкого, Харузина, Афанасьева, Рыбникова и других, на которые ссылался Бурцев в 1898 году. Директор изда-тельства Пецко не знает, что текст сказки от её начала, серёдки и до конца дан метафизическим языком, и его нельзя как-то совершенствовать, пусть даже применительно к "современной орфографии". При таком "улучшении" из текста фольклора пропадают ключевые слова, содержащие метафизический смысл. В 1822 году Пушкин указывает в письме Вяземскому: "Образуй наш мета-физический язык". В.И.

Даль в своём словаре даёт определение метафизики: "ученье о мире невещественном, существенном, духовном". Сказка языком прародителей вручает юным поколениям "ученье о мире", раскрывает чудеса творения вселенной, её прошлое, настоящее и будущее. Собиратели древности через многие тысячелетия пронесли "ученье о мире", сохранили его для сле-дующих поколений в фольклоре, в русских Ведах, карельских Рунах и других Книгах знаний родов Руси. При этом издатели прошлых веков не посягали на орфографию фольклорной лексики и священных Книг. Лжеконструкторам "мировых шедевров" и пришлым проповедникам неве-домо духовное наследие предков. Как бы ни старались эти луканьки уничтожить истинную правду тысячелетий Руси, она недоступна их помыслам, поскольку хранится в обители вечности.
Народ с любовью говорит о сказке. Нанайская мудрость молвит: "Сказка излучает свет Жизни и озаряет детство". Ей вторит Хакасия: "В сказке кро-ется начало начал Жизни". А пословица Манси напоминает всякому, в том числе составителям словарей и литературных шедевров: "Сказок народных не знаешь – в судьбе споткнёшься". Устройство вселенной в фольклоре представлено тремя мирами, царствами: вечность, ночь и день. В вечности вселенной покоится идея жизни, традиция ведической Руси этот мир называет Правь. В ночи вселенной идея жизни показана в образах, традиция этот мир называет Навь. Создатель по навьим об-разам творит день вселенной или Явь, в нём идея жизни воплощена в форме. Дню вселенной предшествуют образы вечности и ночи вселенной, поэтому русский язык от начала творения – образный. И каждой букве древней азбуки русского языка соответствует слово, в котором передан сакральный смысл. Человек исполняет по "образу и подобию" каждую свою задумку. Любое творение проходит путь через три мира: от идеи о нём, представление его образа и уже потом этот образ воплощается в форме. Сказка излагается образным отеческим языком. И он неведом большинству создателей словарей, потому что им народный язык – не родной, и им не рас-сказывали в школе о божественной сути фольклора. Для них сказка – "ложь, неправда, пустые слухи, сплетня". Толкователи словарей забывают о мироуст-ройстве, процесс бытия которого пытаются донести до читателя произведения фольклора. Жемчужиной народной словесности является небылица. Ею очарованы все великие писатели Руси. В её сюжете от лица Я рассказывается от начала начал Жизни о творении вселенной и о рождении человека во плоти.
В русском фольклоре небылица представлена «Балагурными сказками», сказками «Не лю-бо – не слушай» или «Не хочешь – не слушай», «Курочкой рябой»; в марийском эпосе небылицей называют сказку «Сторож пчёл»; в чувашском фольклоре – это сказка «Спой, спляши и сказочку расскажи...!»; в мордовском фольклоре – это сказка «Смехотерия»; у ингушей плетёт небывальщину сказка «Парень, носивший шкуру свиньи» и т.д. Названия небылиц говорят о необычности повествования этого жанра сказки, и немногие смогут её осмыслить. Пословица ведической Руси поясняет её происхождение: "Небылица в лицах, найдена в старых светлицах, оберчена в чёрных тряпицах". А найдена она в старых светлицах вечности, где находится истинная правда о творении Жизни и хранится опыт предыдущих вселенных, оберченный в чёрные тряпицы. Другая пословица уточняет: "Всякая небылица в три года сгодится". Три года – это путь эволюции вселенной: от идеи о ней, до создания её образа, а затем и её воплощения. Я небылицы начинает и заканчивает повествование сказки. Я и есть душа человека: "безсмертное духовное существо, одарённое разумом и волею" (Толковый словарь Даля). По наказам мудрецов прошлых тысячелетий воплощённый человек обязан вступить в осмысленный контакт со своей душой. Иначе ему никогда не узнать, кем, когда и где была написана его судьба, что в ней начертано, и что он должен исполнить. Судьба – это "предопределенье, неминучее в быту земном". Предопределенье писано душой ещё в Нави, оттого оно и неминучее для жителя Яви, даже если душе придётся воплощаться много раз. Народная мудрость мол-вит: "Что судьба скажет, хоть правосудь, хоть кривосудь, а так и быть". В сказках дано начало начал Жизни, в её середине отражены картины миров вечности и ночи вселенной, а результат или намёк на мудрость оформлен днём вселенной в конце повествования. Большинство жителей Яви не разумеют сути ночных сновидений в Нави, поэтому для них в сказке «Царевна лягушка» молвится "ни в сказке сказать, ни пером описать".
Пушкин в своих поэтиче-ских произведениях рассказал жителям Яви о мудрости ведической традиции, поскольку "там русский дух, там Русью пахнет". Так в сказке «Руслан и Люд-мила» поэт описывает приключения Руслана и его души – Людмилы в мирах вечности и ночи вселенной. В сказке «Кощей Бессмертный» царский сын тоже поведал в письме отцу о своём поиске души – Ненаглядной красоты. Время в пути царского сына от зачатия в вечности и создания его образа в ночи вселен-ной занимает девять суток (по меркам Нави), оттого царский сын в сказке и на-зван девятисуточным. Время вечности, ночи и дня вселенной значительно раз-личаются. Большинство писателей не владеют смыслами образного русского языка, а потому они не живописуют картины вечности и ночи вселенной. Они не обра-щают внимания на таинство сакральных слов родной лексики: царский сын, душа-девица, калинов мост, бел-горюч камень Алатырь, кутисе окошечко, оки-ян-море и др. Им неведомы строки судьбы, писанные душой ещё в Нави. Они не знают, как исполнить предначертания судьбы. Авторы могут хоть тысячу раз называть свои тексты сказками, однако такие действия не возведут их писания в неведомый им волшебный мир сказки. Деление сказок на виды лишь запутывает писателя, читателя или учащего-ся, поскольку сказки по замыслу не могут быть о животных, бытовыми, автор-скими или ещё какими-то. События начала и серёдки сказки, кроме её заключи-тельного абзаца, происходят в вечности и невещественном мире. А сказочные животные и мифологические персонажи щука, орёл, бурёнка, конь, ветер, кот учёный, русалка, леший, Кощей, баба яга, как и добрый молодец, являются лишь переменными образами жителей вечности и ночи вселенной.
Многие писатели пытались копировать сказочное чарованье. Однако уда-лось повторить подобное только тем, кто, не искажая смысла живых слов на-родной лексики, следовал вместе с душой-девицей сказочного героя в её стран-ствиях по мирам вселенной. Такое осуществили Пушкин, Аксаков, Бажов, Го-голь, Даль, Писахов, Пришвин, Салтыков-Щедрин и немногие другие, владев-шие метафизикой народного традиционного мировоззрения.

(Простите! как смог поделил)