Виктор Шендерович «Особое мнение» 16 февраля 2017

https://youtu.be/sAXflsAVEmI О.Чиж― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», которое сегодня представляет писатель и журналист Виктор Шендерович. Власти Москвы и заявители пытаются договориться по маршруту акции памяти Бориса Немцова. Власти говорят, что мы заявку согласовали. Но свои предложения по маршруту еще предоставим, потому что тот вариант, которого хотят организаторы, то есть от Китай-города до места убийства это не очень. Почему их так это тормозит все время?

В. Шендерович― Они просто тянут кота за хвост. Или кишки мотают. Можно по-разному сказать. Разные есть в русском языке на этот случай описания того, что происходит. Речь не о маршруте. Речь идет о том, чтобы как можно дольше не согласовывать. Чтобы как можно меньше осталось времени на  целевую рекламу. Речь идет о том, чтобы раздробить, замылить подействовать на нервы, попровоцировать… Они занимаются своей привычной фигней; они этим занимаются всегда, когда речь идет о согласовании мало-мальски оппозиционных акций. Это их постоянная игра. И посматривают наверх – не будет каких-то конкретных сигналов. Про это я ничего не знаю.

О. Чиж― Так если про оптимизм и пессимизм, мы когда-нибудь увидим какой-то памятный знак?

В. Шендерович― Да увидим, конечно. Я за себя не поручусь, но в ближайшем историческом времени. Когда лопнет этот режим, когда-то же он лопнет…

О. Чиж― С чего вы взяли?

В. Шендерович― Я приветствую успехи современной медицины, но когда-нибудь это закончится. И лопнет. Я это взял из неплохого знания учебника истории. Такие режимы именно лопаются, к сожалению. Они не реформируются. Но однажды лопаются с большей или меньшей гноем и кровью… После этого начинается что-то другое. История не заканчивается. Лопнет и этот режим, не он первый, не он последний. После него будет тяжело, потому что деградация и растление населения очень серьезное и ХХ век не осознан, и вся эта катастрофа. Все это будет очень мучительно. Надеюсь, не слишком кроваво. Надеюсь, что совсем не кроваво, но на это надежды мало. Но надеюсь, не слишком. Потом — если мы совсем, по примеру Северной Кореи, не сдохнем, не деградируем уж совсем и не уйдем в «никуда» в историческом смысле, — то потом, значит, российская цивилизация пойдет на какой-то выход из этой реанимации.

О. Чиж― Вы так говорите, что как будто этот режим это один человек.

В. Шендерович― Нет, я не говорю, что это один человек.

О. Чиж― Государственные институты, которые все устраивает. Парламент.

В. Шендерович― Оксана, не надо… Я, может быть, произвожу с дистанции двух метров впечатление идиота, но вы вглядитесь. Я не говорю об одном человеке. Я говорю о режиме, который носит имя этого человека! В 1930-е годы в Германии был не один Гитлер, и были тоже объективные обстоятельства, и все исследовано в сотнях диссертаций. Но мы называем это — «гитлеровский» режим или «сталинский» Советский Союз, «сталинизм». Или — режим Мугабе. Мы это называем по имени человека, который его символизирует. Вот это — путинский режим. Режимы лопаются; чаще всего они лопаются, когда умирает человек, олицетворяющий этот режим. Еще бывают случаи военного поражения; иногда это совпадает, как в гитлеровском случае. Иногда нет, — это уже подробности очень важные. Это подробности между цивилизованными какими-то выходами (относительно) и — югославским вариантом. Или ливийским вариантом. Но это уже подробности. Режимы лопаются. Читайте учебники истории. Оно в историческом плане долго не стоит. Все это измеряется человеческой жизнью. Либо династии, как в Северной Корее — самый тяжелый случай, о котором мы знаем пока что это такой династический случай. Там думаю, выхода никакого не будет, потому что подозреваю, что деградация слишком сильная.

О. Чиж― +7-985-970-45-45 для ваших sms. Уже в первых sms-сообщениях вас спрашивают про историю с Марией Максаковой и Денисом Вороненковым. Уже не первое интервью выходит и из одного из последних со слов Дениса Вороненкова узнали, что оказывается ближайшее окружение Владимира Путина было против присоединения Крыма к России. Да еще Владислав Сурков даже был против.

В. Шендерович― «Как много нам открытий чудных…»

О. Чиж― Стоит ли верить?

В. Шендерович― …предупреждал нас классик. Во-первых, я думаю: как же это случилось это прозрение? как? я думаю, представляешь, такой диалог. Он просыпается, говорит: Мария, ты спишь? Она говорит: нет. Он говорит: Мария, я ведь что подумал, а ведь режим-то Путина — антинародный. Она говорит: ах, Денис, я и сама об этом думала. А он говорит: а ФСБ это — репрессивный орган. Она говорит: ах, Денис, что ж ты раньше не сказал. И она берет верхнее «ля» с утра и идет рыдать на груди у братской Украины. Это одна версия — вот, внезапное прозрение. Два с половиной года назад проголосовали как миленькие за отжим Крыма, еще недавно — вообще образцово-показательная межфракционная пара, никаких проблем с путинским режимом. И вдруг — просто, дальше Новодворская только! Такие откровения. Либо — второй вариант, о котором мы только что услышали в новостях. Что есть какое-то дело уголовное по рейдерскому отжиму, по организации преступного отжима собственности. Депутат-коммунист побаловался. И пошел в политические — быстро, превентивно. Это же до него делал Березовский Борис Абрамович: когда его за Логоваз пытались взять, тут же стал политическим противником Путина.

О. Чиж― А почему в одном случае Следственному комитету или ФСБ верим, а в другом нет.

В. Шендерович― В каком? Почему?

О. Чиж― Может быть дело шито белыми нитками.

В. Шендерович― Я думаю, нет оснований шить белыми нитками, потому что шьют белыми нитками там, где есть политическая мотивация. Когда надо наказать, тогда можно и за переход улицы в неположенном месте свинтить человека, как Буковского. А в случае с депутатом-миллионером, верным псом путинского режима и его женой «единоросской», — подозреваю, что там идет дарвинизм внутренний, о котором мы часто говорили. Человек принял вот такое решение в этом случае. Это типовая история: немедленно уйти в политические, как только тебя взяли за жабры. Я думаю, что если когда-нибудь поймают беглого депутата Митрофанова… помните, такой великий жириновско-мироновский боец?

О. Чиж― До исчезновения возглавлял комитет по делам СМИ и массовым коммуникациям.

В. Шендерович― Если его вдруг случайно поймают (случайно, потому что его, в отличие от Развозжаева, никто не ловит и не пытается депортировать на родину)… Но как только поймают, — уверяю вас, тут же выяснится, что Митрофанов был борец с режимом, и что это месть. Немедленно станет «политическим». Так что ничего нового, но — забавная история. Смешная. Очень типовая. Очень пошлая.

О. Чиж― А почему они на Украину поехали. Можно было уехать в Европу, например, или другую страну.

В. Шендерович― Ну видимо, решили клин клином… Нет, это очень понятная вещь! Они же играют в «политических» теперь. И там надежнее всего, в этом смысле. Потому что в Европу…

О. Чиж― Ой ли.

В. Шендерович― В какую-то Бельгию скучную. Нет…

О. Чиж― Мне кажется, довольно сложно убедить людей на Украине, что мы передумали.

В. Шендерович― За то, что он даст показания против Януковича, ему приставят охрану… Спокойно! — у него с логистикой все в порядке, у господина Вороненкова. Он хоть коммунист, а ложку мимо рта не проносит, как мы заметили. Поэтому он как-то договорится сейчас с Украиной… Про пошлость украинскую в данном случае, про то, кому Украина дает политическое убежище, а кому не дает… — это отдельный разговор, и пусть его разговаривают украинские журналисты. Просто обращаю их внимание на этот момент. А то, что он «по понятиям» договорится, и ему видимо, дадут и охрану, и обеспечат его безопасность… он довольно ценный кадр в информационной войне. И в юридической войне. Я думаю, это вещь обоюдоострая. Уж точно надежнее, чем в Бельгию, откуда его просто бы экстрадировали, допустим, по обвинению в уголовном преступлении.

О. Чиж― Это программа «Особое мнение», которую сегодня представляет журналист и писатель Виктор Шендерович. Чтобы закрыть эту тему: а стоит доверять высказываниям господина Вороненкова про то, что ближайшее окружение Владимира Путина действительно было против присоединения Крыма. Может быть действительно так, может быть это решение одного человека.

В. Шендерович― Я этого знать не могу, господину Вороненкову веры нет никакой. А то, что теперь, какую именно комбинацию он  играет, упоминая Суркова как противника присоединения, я знать не могу. Ясно только одно, что это комбинация, что веры, самой по себе, нет никакой этому. А что именно за комбинация? — я не политолог, пускай тот, кто врыт поглубже в эти коридоры, пускай нам расскажет, что за этим кроется.

О. Чиж― Мы ушли в украинскую тему. Я вас не могу не спросить. Наверняка вы видели интервью Захара Прилепина. О его деятельности на востоке Украины. Ваше отношение к Захару Прилепину я хорошо себе представляю.

В. Шендерович― Оно симметричное.

О. Чиж― Взаимные чувства. Но эта база про традицию, берущую свое начало еще от Чаадаева, Пушкина и так далее, она имеет право на существование, писатель может воевать в соответствии со своими убеждениями.

В. Шендерович― Писатель… Я уже назвал его уцененным Байроном, но я немножко видимо, погорячился. «Уцененным Байроном», наверное, следовало бы назвать Лимонова. Потому что там, когда Лимонов себе биографию пошел добывать в Приднестровье с автоматом, это какой-то уцененный байронизм. А здесь что-то совсем пошлое. Вообще господин Прилепин… — это меня удивило, потому что писатель он пристойный, он знает как это делать, он умеет ставить слова… А в этой ситуации обнаружилось, что он огромный пошляк.

О. Чиж― А почему, человек верит в определенные идеалы.

В. Шендерович― Насчет веры я бы погодил. Тех, кто сильно опасается за жизнь русского писателя Прилепина, я хочу успокоить: по-моему, он не планирует проливать собственную кровь; как-то гастрольный график его довольно плотно расписан на ближайшее время… Но вот про то, что он прицепил к этой пошлятине сепаратистской, полууголовной, всю русскую литературу — вот это пошлость. Этого простить нельзя. Потому что политические убеждения политическими убеждениями… Но, братцы мои… Петр Яковлевич, если бы мог встать из гроба, он бы сам сказал. Он умел. Я от его имени не буду. Но просто хочу заметить, что это ведь все… Он очень ловкий господин, блистательно владеющий самопиаром. И все его интервью в «Комсомольской правде» предназначено не нам с вами, а читателям «Комсомольской правды», — то есть людям, которые, по преимуществу, не читали ни «Войны и мира», ни «Тихого Дона». А он разглядел в сепаратистах…

О. Чиж― Не думаю, что не читали.

В. Шендерович― Слушайте, берусь проэкзаменовать. Человек, читавший «Тихий Дон» и «Войну и мир», не будет читать «Комсомольскую правду»! Прости, это мое личное, отдельное субъективное мнение. Ему просто незачем. К Сунгоркину после Толстого — незачем. Это субъективное мое, личное мнение. Но есть вещи более-менее очевидные. Когда он разглядел в  лицах сепаратистов героев «Войны и мира» и «Тихого Дона»… Вот тут я хочу заметить, что это действительно предназначено для тех, кто что-то слышал об этом, но не читал. Потому что капитан Тушин не пытал пленных, и Андрей Болконский не пилил оборонные бюджеты. А Григорий Мелехов не был мародером, как минимум. Совсем другие лица и другие мотивации. И пристегивать капитана Тушина к Гиви, Мотороле… ну разные же лица! Но повторяю, штука в том, что чем хуже мы про него тут скажем, тем лучше для него. Потому что он порвал довольно давно, абсолютно хамским образом, порвал со всей либеральной тусовкой. И сделал это демонстративно. Помните его статью, которая тогда так поразила нас. Про Сталина и «либеральное семя», которое должно было ему благодарно…

О. Чиж― Честно говоря, нет.

В. Шендерович― Они тогда стеснялись еще говорить слово «жиды» впрямую, это было — «либеральное семя». Это было пару, что ли, лет назад. Он довольно внятно порвал; его интересы не здесь. Ему совершенно все равно, что вы, я, аудитория «Эхо Москвы» про него думает. Чем хуже, тем лучше. У него своя аудитория, к которой он обращается. И на эту аудиторию он действует безошибочно. Он действует — духоподъемно. И я хочу только заметить — и ему, и иже с ним. Которые так ловко — на самопиаре, на этой военной пропаганде… Была такая пьеса — «Самоубийца». Замечательная. Где всю пьесу все понарошку и в шутку, а потом выясняется, что один поверил и покончил с собой на самом деле. Так вот (я писал уже об этом), «распятого мальчика» не было, а 18-летний юноша, который из Кронштадта пошел воевать с укрофашистами, мстить за распятого мальчика – был! И он погиб на самом деле. И вслед за этой останкинской комсомольской истерикой, вслед за Прилепиным-политруком — комбат-батяня, вот это все… — еще кто-то поедет, поднятый этой волной. Поедет защищать Россию, в его представлении; поедет воевать с украинским фашистом. И  сам будет убивать, и его убьют. Я хочу заметить товарищу Байрону, что эта новая кровь… а также всем Сунгоркиным, Эрнстам, Добродеевым и всем, кто распиаривает эту историю, — что новая кровь будет на их руках. И это уже не художественная литература. Это не Тушин и не Мелехов..

О. Чиж― С отношением россиян к Украине все понятно. А что случилось с отношением к Белоруссии. Вышел опрос ВЦИОМа, так 80% россиян считает, что визовый режим нужно вести.

В. Шендерович― Налили в голову нового дерьма.

О. Чиж― Да как-то особенно по поводу Белоруссии мне кажется…

В. Шендерович― Это только показатель, как все запущено. Сделали другом Эрдогана, врагом — Лукашенко. Да фигня вопрос! Завтра… Что скажут, что и будут думать. Эти социологические опросы — я уже говорил — это они сначала в головы заливают дерьмо, а потом туда макают пальчик и говорят: о, они об этом думают! О чем же будут думать, если ты им это вкачиваешь в головы. Они неспособны отсортировать, никакого механизма нет давно. 17 лет растление идет интеллектуальное! Это же про поддержку Сталина, про все эти рейтинги. Сами наливаем туда в эти головы эту дрянь, а потом говорим: «мнение народное».

О. Чиж― Одно дело, когда это просто мнение и абстракция. Визы вещь очень прагматичная и практическая. Она касается непосредственно человека, который сидит перед телевизором, это ему придется ее получать.

В. Шендерович― А видимо, те, кто за визу… Они ложку мимо рта не проносят. Он-то видимо, не будет, не предполагает…

О. Чиж― 80% россиян не были в Белоруссии никогда.

В. Шендерович― Вот не планирует человек! Поймите, противоречие с собственными интересами… Вот когда это вступает в буквальное противоречие — вот как с едой. Вот — есть строительство коммунизма. А есть пустой магазин. Пока магазин не пустой, хрен с ним, давай, строим коммунизм, лишь бы меня не трогали. Магазины пустеют — немедленно вдруг теряется пафос строителей коммунизма. В полминуты сносит.

О. Чиж― У нас по-моему с продуктовым эмбарго так не сработало. Нет хорошего сыра – ну и ладно.

В. Шендерович― С эмбарго не сработало. Пока. И тогда инерция была больше!

О. Чиж― Когда тогда?

В. Шендерович― В советское время. Это же маятник шел с 1920-х годов, и он дошел, долетел… Для истории, повторяю, плюс-минус два-три десятилетия — фигня вопрос. В пределах погрешности. Ну конечно, маятник долетит, рано или поздно. Либо — второй вариант. Либо долетит маятник, и люди что-то поменяют, — либо упомянутая Северная Корея. Просто будет выкачан воздух; поскольку границы пока открыты, то все, кому уже невмоготу и противно, и у кого достоинство есть и профессия какая-то, которые не зависят прямо от того, что ему в клюв положит государство пятого и двадцатого, просто так, по факту существования…. — съедут, разумеется. И этот процесс уже идет. Дальше — вопрос этой развилки. Деградация или перемены.

О. Чиж― 17.34 в Москве. Это программа «Особое мнение». Новый глава Пентагона говорит, что они реалистичны в своих ожиданиях и рекомендациях дипломатам вести переговоры с позиции силы с Россией. Вкупе с заявлениями по Крыму есть ощущение того, что…

В. Шендерович― Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал.

О. Чиж― А может наоборот это такие циничные очень заявления.

В. Шендерович― Абсолютно.

О. Чиж― На самом деле все предмет договора.

В. Шендерович― Разумеется, все предмет договора. Разумеется, Трампу мы вообще по барабану. Его ничего, кроме себя, не интересует. Но он существует в американской политической реальности, которая в отличие от нашей заставляет дергаться главу государства. И поэтому когда его крупный чин лжет, то он вынужден уйти в отставку. Заодно он выдал, что лгал и наш крупный чин, Дмитрий Песков. Но к Дмитрию Пескову у нас никаких вопросов, а там — погнали вон. И скандал разгорается. И Трамп теперь вынужден — в целях восстановления минимально своего рейтинга… и просто своего лица — он вынужден занять… маятник теперь улетит, разумеется, в другую сторону! И будет антироссийская риторика. Это риторика, разумеется: Трампу, повторяю, по барабану вообще все. Кроме себя. Но поскольку в его интересах сегодня антироссийская риторика, то будет антироссийская. А госпожа Симоньян может продолжать ездить кругами по Садовому кольцу с американским флагом. Это — у каждого свои развлечения. Но Трампу совершенно мы по барабану. Он решает свои проблемы. А объективно американские интересы входят в противоречие с совершенно агрессивной, вышедшей за рамки политикой нового Путина. С 2014 года начиная. Не реагировать на это…

О. Чиж― А где противоречия? Чем Владимир Путин мешает? Особенно администрации Трампа.

В. Шендерович― Администрации он, может, не мешает. И администрация была, как мы знаем, не против договориться. Но в Америке, кроме администрации, еще существуют другие пейзажи. Это у нас администрация чего-то решила, а наутро депутаты узнали об объявлении войны. Сказали: а-а, ну да, поковыряли в носу и проголосовали. А также и сенаторы. Там этот номер не хиляет. Там в любую секунду могут вызвать в Конгресс на сенатские слушания и начать допрашивать. С пристрастием. И полетят головы снова, и — ему бы дожить эти четыре года. Это вообще программа максимум. Потому что импичментом пахнет довольно серьезно — по совокупности всего, что открывается. Перспективы, по крайней мере, очевидные.

О. Чиж― Демократически избранный президент.

В. Шендерович― Демократически избранному дадут демократического пенделя — как уже давали. Если будут основания. Я этого не то чтобы даже желаю, просто сейчас это отдельная радость. Мы сейчас наблюдаем, как работает эта система. Это счастье — это наблюдать. Сегодня плоховато быть американцем (внутри начало колбасить), но снаружи наблюдать — одно удовольствие. Как работает система. Такой президент, другой президент — работает система разделения властей! Царя горы как не было, так и нет. Мы боялись, что Трамп сломает американскую традицию, Трамп станет «царем горы», что-то там изменит. Ни черта. Несопоставимые силы. Его возят рыжим чубом по столу и будут возить, пока он будет президентом. И он повторяю, вне зависимости от его планов, приватных планов его администрации относительно торговли с режимом Путина…

О. Чиж― Если они действительно есть.

В. Шендерович― Они были. Очевидно. Это очевидно, что они были. И есть! И поддержка была не за здорово живешь. Россия думала, что она выигрывает, избрав Трампа. Не Россия, а администрация. Ну вот  — мы видим, что это, конечно, был просчет. О котором, разумеется, предупреждали. И, разумеется, предупреждали, что когда будет Трамп, то он еще добрыми словами и теплыми слезами будет вспоминать Обаму и Клинтон.

О. Чиж― Честно говоря, его выбирали из того, что есть. Из прагматичных побуждений.

В. Шендерович― Прагматичные побуждения России, если говорить о России, а не об администрации заключаются в том, чтобы поскорее, научившись хоть чему-то, завести себе хоть какую-то систему смены власти. Легитимную. Пока оно либо не рвануло, либо лошадь просто не сдохла. Вот и все. Вот что в интересах России. А по большому счету совершенно все равно, что там будет — хоть Сандерс. Совершенно все равно, какая разница — это американский президент и американские проблемы. Наше повышенное внимание к американским выборам, наше ощущение победы или поражения в связи с тем, кого они изберут… — они сами не понимают, что это просто признание в импотенции. Это значит, что есть одна страна, которая будет рулить — и от того, кто там будет, очень зависит наша жизнь. Вот Америке какое дело, кого изберут в Венгрии, в Норвегии, в России даже. Ну, в общем, по большому счету — никакого. Мы интересуем их как источник потенциальной катастрофы. Они навели глаза на нас на резкость, когда мы как шпана начали облетать радостно, под радостный вой Останкино, их авианосцы своими самолетиками и кричать: опа, мы победили! Они навели нас на резкость. Мы добились своего. Они прибавили денег блоку НАТО, они стали блоком НАТО у наших границ — спасибо Путину, хороший лоббист оказался. Блок НАТО многие годы добивался, чтобы 2% финансирования ему шло от национальных бюджетов. А тут сразу дали! Путин отличный лоббист. Не знаю, откатили ему, не откатили. Но он оказался отличным лоббистом НАТО. Войска НАТО — у наших границ. В Прибалтике — НАТО. Они навели нас на резкость, и единственный их интерес в нашем отношении – держать нас на расстоянии вытянутого кулака, чтобы мы, махая ручонками, не доставали до лица. Все, это их единственный интерес — и они его, будь спокойна, будут соблюдать. Больше им от нас ничего не надо. Потому что у них хватает головной боли. На Ближнем Востоке. У них хватает своих головных болей. В Китае — в смысле торговом, да и военном тоже. Ортодоксальные мусульмане, все эти дела, ИГИЛ. Они главные объекты атаки международного терроризма. Им есть чем заняться. Мы — до тех пор, пока мы машем ручонками, они будут нас держать на расстоянии вытянутого кулака.

О. Чиж― Хотела еще одну тему с вами обсудить. И вас очень много спрашивают вообще, очень много вопросов связано с Исаакиевским собором. Кстати на сайте «Эхо Москвы» есть прекрасный блог Бориса Вишневского, и слушателей и зрителей призываю прочитать. Я не понимаю, почему именно Исаакиевский собор так вспыхнул. Ведь с практической точки зрения для обывателя ничего не меняется. Даже не переименование моста, предположим.

В. Шендерович― Это очень знаково. Секундочку. Даже для меня, жителя Москвы, это знак. Что же говорить о петербуржцах. Для них это просто пощечина.

О. Чиж― Можно подумать это первый знак.

В. Шендерович― Это пощечина. Они вышли против этой кукурузины газпромовской, если помните. И отстояли.

О. Чиж― Это центр вы имеете в виду.

В. Шендерович― Они отстояли эту горизонталь. Знаменитую, великую петербуржскую горизонталь. Чтобы туда не вломилась сдуру эта кукурузина на горизонте. Потому что если что-то есть святое, то вот эта красота этого города. Исаакиевский собор один из очевидных символов. Поэтому конечно…

О. Чиж― Он же будет стоять на своем месте.

В. Шендерович― Братцы мои. Рейдерский захват собора — это оплеуха, разумеется, всем нормальным людям. И тысячи людей вышли сами. Вот тут было в новостях, что на альтернативный Крестный ход — за передачу собора — «выведут», было сказано спортсменов. У нас болельщики «Зенита» самые православно продвинутые.

О. Чиж― Насколько я услышала из цитаты, речь идет о том, что благословляется придти...

В. Шендерович― Благословляется болельщикам «Зенита» придти! Это самая главная у нас — военные, боксеры и футболисты — это у нас главная ортодоксальная часть. Это главные защитники Христа в городе на Неве. Не найдется ли там людей, которые читают книжки? И которые хоть что-то знают.

О. Чиж― Возможно, они выходили на крестный ход, который был в выходные.

В. Шендерович― Дорогие болельщики «Зенита», я вас приглашаю в любой момент к содержательной дискуссии по вопросам христианства. Перечислим евангелистов, сравним Евангелия, поговорим об этой истории. Посмотрим, что вы знаете, кроме: «раз, два, три, «Зенитушка», дави». Что вы знаете про Христа, дорогие защитники? Братцы мои, это позор. Это настоящий позор — то, что происходит. Когда снова военизированных негодяев, заточенных на мордобой, власть выгоняет против питерской интеллигенции, которая встала в защиту собора. Ничего другого. Что на Поклонную свозить автобусами. Нагнать негодяев — и пару кликуш сумасшедших. И вот создается «народное мнение». Значит, две тысячи петербуржцев, которые сами пришли, это не народ. Это — как там сказано? — отрепье. Как там в новостях было сказано?

О. Чиж― Нет, не припомню.

В. Шендерович― Что они сказали, эти вот защитники Христа, про тех, кто защищал Исаакиевский? Чтобы этих людей больше тут не было… Эта вся интеллигенция питерская — это не народ. А болельщики «Зенита», боксеры и военнослужащие, которых автобусами свезут… которые не знают ничего про это… Кто построил Исаакий? Схватить, прижать в углу болельщика «Зенита», спросить: кто, в каком году? Как была фамилия его? Ничего же не знают. Ни про Христа, ни про Исаакий. По барабану им это. Они на стадион «Петровский» знают дорогу и больше ничего. Защитники Христа. Это, мне кажется, большой позор. И позор очень симптоматичный. Это очередная подмена. Сейчас нам снова — как на прямой линии с Путиным — свезут «народ». Вот вам мнение народа! Сейчас мы его свезем автобусами, расскажем о его мнении, дадим написанные транспарантики, хоругви в руки — это у нас будет народ! А это меньшинство. Нет, братцы, давайте посмотрим, сколько их сами выйдут. Сами! Без вас. Наберется ли две тысячи? Тогда поговорим, кто маргинал. А то это как с Немцовым. Мы маргиналы, а 50 тысяч вышло нас. Вот и я говорю, давайте подождем, пока что-нибудь плохое случится с Владимиром Владимировичем, и посмотрим, сколько людей выйдет сами, да под омоновские дубинки еще, не исключая этого. Сами! В его защиту. Или в его память. И тогда сравним рейтинги. И вот это и будет рейтинг. А не вот это ВЦИОМовское 90%. Это и будет рейтинг! Когда свободные люди, сами. И вот — давайте сверим числительные. Я бы очень хотел: без автобусов. Вот — сверить волю людей. Кому так важно? сколько в Питере людей, которым так важно, чтобы Исаакий передали РПЦ?

О. Чиж― А есть вообще шансы у противников передачи какой-то. Если Охту в свое время…

В. Шендерович― Есть шансы.

О. Чиж― А это не другая ли уже реальность. С Охты прошло порядочно времени.

В. Шендерович― Тем не менее, это зависит… во власти тоже не вполне идиоты сидят. Они посматривают на числительные. Выйдет 15 человек в защиту Исаакия, просто ОМОН пришлют. 150 — ОМОН пришлют. На большие тысячи не будут присылать ОМОН. Надо напоминать, кто в доме хозяин — и в случае с Исаакием очень хороший случай как мне кажется. Очень правильный.

О. Чиж― Культурная столица. Спасибо большое. Журналист и писатель Виктор Шендерович сегодня представлял свое «Особое мнение». Всем большое спасибо.

В. Шендерович― До свидания