Пять стадий принятия Трампа

Не успел Дональд Трамп отметить первые тридцать дней в должности президента США, а «медовый месяц» в отношениях России с Америкой, кажется, уже закончился. Речь об отмене санкций не идет, Крым российским не признают и даже предлагают вернуть его Украине, НАТО вновь бряцает оружием, Пентагон грозит вести переговоры с Россией «с позиции силы». Неужели и Трамп оказался «Обамой», а россиянам опять придется привыкать к мысли, что Америка – наш главный враг? Или возможны варианты?

В известной работе американского психолога швейцарского происхождения Элизабет Кюблер-Росс почти полвека назад были сформулированы пять стадий принятия неизлечимыми больными неизбежного. Коротко они описываются так:

Отрицание. Больной не может поверить, что это действительно с ним случилось.

Гнев. Возмущение работой врачей, ненависть к здоровым людям.

Торг. Попытка заключить сделку с судьбой. Больные загадывают, допустим, что они поправятся, если монетка упадет орлом.

Депрессия. Отчаяние и ужас, потеря интереса к жизни.

Принятие. «Я прожил интересную и насыщенную жизнь. Теперь я могу умереть».

Новости последних пары дней оставляют полное ощущение, что примерно по такой же схеме развиваются отношения отечественных политиков или телеведущих государственных телеканалов с новой американской администрацией. С той поправкой, что им только что сообщили неприятную новость: президент США Дональд Трамп совсем не друг нам, а — как бы не сказать чего похуже — враг.

Сначала из-за океана следует заявление: мол, отношения могут наладиться, если удастся договориться о сокращении ядерных потенциалов. Россия реагирует нервно: поступаться интересами своего арсенала Судного дня она не намерена.

Из США сообщают, что предметом торга могла бы быть и позиция Москвы по Ирану. Москва опять отвечает в том духе, что союзников не продает.

Наконец, в Белом доме заявляют, что Россия должна «вернуть Крым» — а это уже откровенный переход на личности и пролонгация антироссийской риторики прежнего хозяина Белого дома – того самого ненавистного Обамы. Получается, был Трамп наш, да весь вышел…

Пока российские политики находятся на стадии «отрицания» этой информации. Мол, не мог «наш Трамп» так сказать. Это «бояре» (читай — ЦРУ, АНБ, Пентагон, Конгресс, демократы) — плохие, а «царь Дональд» просто пока не разобрался. «Дождемся прямых слов президента США. И вообще необходимо исходить из исполнения предвыборных программ», — говорит спикер Госдумы Вячеслав Володин, комментируя позицию Трампа по Крыму.

Но каждый новый день приносит новые неприятные сюрпризы. «Мы готовы к восстановлению сотрудничества с Пентагоном. Но попытки выстраивать диалог с позиции силы в отношении России бесперспективны. Сегодня в Баку на встрече начальника Генштаба ВС генерала армии Валерия Герасимова с американским коллегой Джозефом Данфордом ждем разъяснений позиции Пентагона», — говорит в четверг российский министр обороны Сергей Шойгу. И сразу получает строгий ответ от главы Пентагона Джеймса Мэттиса: «Не вижу оснований отвечать на российские заявления. Я могу сказать лишь, что НАТО — это альянс, готовый защищать свои принципы и наш образ жизни».

Если переводить с сухого бюрократического языка, получается, что никакого серьезного улучшения отношений с Пентагоном, несмотря на приход новой администрации, не происходит. И потому в Москве, кажется, все больше разочаровываются в перспективах проекта «договориться с нашим другом Дональдом полюбовно». Тем более и сам Трамп в своем твиттере уже задается вопросом — был ли Обама слишком мягок с Россией?

Оно, конечно, удивительно — неясно откуда была такая эйфория и такие завышенные ожидания от нового президента и его администрации.

Неужели и впрямь у нас ожидали, будто новый американский президент немедля пересмотрит отношение к России, вплоть до разворота на 180 градусов, исключительно потому, что у него другая партия и цвет кожи, и к тому же он бизнесмен, а не совсем политик? Немедленно отменит все санкции, признает Крым российским, сменит риторику и политику США в зоне наших преимущественных интересов на пророссийскую?

Это было бы наивно даже для последовательных зрителей отечественного телевизора. Даже там телепропагандисты периодически признавали, что Трамп, разумеется, совсем не пророссийский, а в первую очередь «проамериканский» политик.

Всю эту гамму чувств в отношениях с «заклятым другом» наша страна испытывает далеко не в первый раз: отношения США и России после смены администрации в Белом доме всегда переживают кратковременную «весну», «медовый месяц», чтобы затем, аккурат до следующей администрации смениться вполне конкретной «зимой».

В этот раз, правда, чисто эмоционально радость от прихода новой администрации зашкаливала. Что вполне объяснимо: с прежней администрацией США отношения были испорчены до той степени, что дальше некуда. Понятно, что ожидания от прихода в Белый дом человека совсем другого стиля, были радужными: мол, раз хуже некуда, как-то все неизбежно должно начать улучшаться.

На деле реальные точки столкновения интересов США и России никуда не делись.

Проблем в этих отношениях масса — от постоянных взаимных обвинений в нарушении договора об РСМД до политики на Ближнем Востоке и постсоветском пространстве. Москва, похоже, на уступки Вашингтону никаким образом идти не собирается, со стороны США позицию Москвы без уступок учитывать не собираются.

Готовы ли российские политики к тому, чтобы стадия отрицания горькой правды о «не нашем» Трампе сменилось гневом, торгом и далее по списку, вплоть до принятия объективной реальности? Тут вопрос лишь в последовательности и эмоциональной глубине переживаний.

Не хотелось бы, чтобы стадия гнева вылилась в бряцание оружием где-нибудь вблизи баз НАТО, а депрессия — в вывод о полной невозможности выстраивания диалога с США, как это было во время второго срока Барака Обамы и третьего срока Владимира Путина, соответственно.

Работу Элизабет Кюблер-Росс, кстати, довольно часто критикуют за «ненаучность», поскольку зафиксированные ею стадии принятия смерти далеко не всегда следуют именно в том порядке, а частенько некоторые из них выпадают. Так и тут — можно ведь и одним гневом ограничиться и до фазы принятия так и не добраться.