Пожар на борту рейса 163 авиакомпании Saudia 19 августа 1980 года

Сегодня в главной роли у нас самолет "Локхид Тристар" L-1011. На мой вкус это одна из самых красивых гражданских машин, на дельфина похожа. Сегодня увидеть ее в небе почти нереально, а в начале 80-х это был современный и достаточно распространенный тип.

19 августа 1980 года самолет выполнял рейс из Пакистана в Саудовскую Аравию. Через несколько минут после вылета из пункта промежуточной посадки что-то загорелось в багажном отсеке, так что экипажу пришлось развернуться для возврата.



Первая часть рейса Карачи - Эр-Рияд - Джидда прошла без происшествий. За два с половиной часа самолет пересек Аравийское море и Персидский залив и прибыл в промежуточный пункт, где совершил посадку. Самолет только что пересек государственную границу, поэтому людей и их багаж выгрузили в терминал для досмотра, паспортного контроля и прочих прелестей.

Машину доазправили, загрузили чемоданы обратно и запустили пассажиров, которые продолжали свой перелет из Карачи а также тех, кто присоединился к ним в Эр-Рияде. Вместе с экипажем количество душ на борту составило 301. В 20:50 по местному времени стюард закрыл дверь, самолет вытолкали со стоянки и тот порулил к полосе для взлета. В 21:08 машина оторвалась от земли и стала набирать назначенные 10.6 километров высоты.



Самолет прекрасно себе лез, летчики чего-то там насвистывали и напевали на арабском, но в конце шестой минуты полета в кабине внезапно сработала пожарная сигнализация. Система сообщала о возможном пожаре в хвосте в грузовом отсеке. На разные непредвиденные случаи у пилотов есть инструкции, которые собраны в специальной книжке. Бортинженер полез искать указания в раздел «ненормальные ситуации», и стал безуспешно шелестеть страницами - нужный пункт был в другом разделе. Поскольку сигнализация может сработать ложно, бортинженер решил пойти и посмотреть, действительно ли все так плохо и обнаружил, что да, похоже, возгорание имеется. На все эти теложвижения у экипажа ушло около четырех минут, все это время самолет отлетал все дальше от взлетной полосы.

Тут надо сказать, что пожар в полете это крайне опасная ситуация, которая требует немедленных действий. Мне сложно придумать другую неприятность, где время было бы таким важным фактором. Ограниченное количество кислорода, который нужен для дыхания, пожирается пламенем, в воздух выбрасываются ядовитые продукты горения, а кроме того, самолет, хоть и железный, горит с фантастической скоростью. В интернете есть видео с камер наблюдения аэропорта Сургута, когда загорелся Ту-154 на перроне, вот несколько кадров оттуда



Так что пожар на борту это то, чего мы очень-очень-очень не хотм. Кстати курение на борту в 2000-х сатали повсеместно запрещать именно из-за опасности огня, а не какой-нибудь заботы о здоровье. Электронные сигареты не разрешают по той же причине: в них есть нагревательный элемент, а значит пожароопасно.

Так что, пилоты, как только пожар подтвердился, сразу же начали разворачивать самолет, который меж тем уже отлетел на 140 километров и набрал 6 800 высоты. Второй пилот сообщил диспетчеру о том, что они возвращаются, горя, чтобы аэропорт готовил пожарных. 

На обратном пути бортинженер сходил в салон еще раз, где обнаружил дым в хвосте. Дым поднимался из заднего грузового отсека, который расположен в подвале под пассажирским салоном.



Пилоты тем временем готовились к посадке и разговаривали с диспетчером, обрисовывая картину, для спасателей. В аэропорту в это время пожарные уже выкатились по тревоге, готовясь к приему аварийного борта. Всю серьезность ситуации пока не осознавал ни экипаж ни наземные службы: аэропорт даже не был закрыт, рейсы продолжали взлетать и садиться.

Прошло 5 минут после разворота, когда капитан обнаружил, что второй двигатель, который расположен в хвосте, не реагирует на команды пилота. Кабель, который проходит от ручки управления в кабине к движку застрял из-за термической деформации пластиковых роликов и клапанов, через которые он проходит, а это значит, что они нагрелись как минимум до 260 градусов. В тот же момент бортпроводница зашла в кабину и сообщила, что в пассажирском салоне уже видно пламя. До посадки меж тем оставалось чуть меньше десяти минут.

Что именно творилось в пассажирской кабине сказать сложно, там нет речевых самописцев, но известно, что бортпроводники пытались пробраться в хвост с огнетушителями, но безуспешно, т. к. люди, пихаясь и дерясь, протискивались вперед по коридорам, спасаясь от огня, дым постепенно заполнял отсеки. К этому моменту уже не оставалось сомнений, что все серьезно, на борту настоящий сильный пожар. «давай лететь как можно быстро, пока не начнем заход» - сказал командир и обратился к пассажирам, чтобы те оставались на местах.

Самолет подлетел к аэропорту, капитан начал искать глазами полосу и готовиться к не самой простой посадке: второй неуправляемый двигатель предстояло отключить на подходе, чтобы самолет смог остановиться.

Пилот был крайне напряжен - а кто не был бы - поэтому когда стюардесса попыталась обсудить с ним эвакуацию пассажиров, ему было сложно даже вести диалог. Получился следующий разговор:
- Должны ли мы эвакуироваться?
- Что?
- Должны ли мы эвакуировать?
- Понял.
- Пассажиров.
- Повтори.
Она повторила и даже два раза, оба с тем же успехом, в итоге капитан сказал ей вернуться на место.

Самолет тем временем продолжал заход, пилоты выпускали закрылки и сбрасывали скорость. Речевой самописец, «черный ящик», поймал попытки стюардесс успокоить и рассадить перепуганных пассажиров — их было слышно даже в кабине. Одна из них позвонила в пилотам по интеркому, чтобы узнать, как же все-таки насчет эвакуации и получила странный ответ о том, что эвакуироваться не надо.

Самолет снижался, свидетели на земле видели шлейф дыма за горящей машиной. «Черный ящик» поймал голос бортинженера, который подсказывал пилотам расстояние в футах до земли: «пятьдесят», «сорок», «тридцать» - на тридцати запись оборвалась, сгорели провода, которые соединяют самописец с микрофонами. Самолет коснулся бетонки в 21:36, через полчаса после взлета и через 21 минуту после первой индикации пожара и покатился по полосе. Пожарные машины, которые стояли наготове поехали вслед за самолетом, готовые тушить огонь.

На момент касания экипаж действовал, возможно, несколько сумбурно и не всегда своевременно, но в целом верно: пилоты спасали пассажиров и самолет и были уже в одном шаге от победы на этом пути. Но дальше произошло то, во что сложно даже поверить. Вместо того, чтобы встать, как вкопанные, открыть двери и бежать вместе с пассажирами из огня, летчики притормозили и стали неспеша выводить самолет с полосы. Затем остановились на рулежной дорожке и через посредство диспетчера стали зачем-то выяснять у пожарных, есть ли видимый дым и огонь снаружи. Это совещание заняло порядка минуты, после чего пилоты заключили: «окей, мы выключаем двигатели и эвакуируем людей», а еще через минуту: «пытаемся эвакуироваться» - это были последние слова с борта. Через две минуты после этого двигатели были выключены.

Выключение двигателей позволяет начинать спасательную операцию, пожарные кинулись к самолету. Огонь в хвостовой части меж тем уже разгорелся настолько, что был виден с земли через иллюминаторы, над хвостом стал подниматься дым и показались языки пламени, самолет стали поливать из пожарных машин. Двери все не открывались, так что один из спасателей отправился по пожарной лестнице к переднему выходу на левой стороне. И тут вскрылось чудовищное головотяпство руководства аэропорта: их не тренировали, как именно надо эту дверь открывать. Кроме того, у них не было топоров и прочего оборудования для попадания в самолет через стены.

Дверь не поддавалась, пожарный переместился на правый борт. У передней двери он обнаружил что фюзеляж покрыт пеной уже настолько, что ручку и даже саму дверь так просто не найти. Лишь с третьей попытки вторая дверь справа, была открыта, из нее вырвался огромный клуб дыма, к тому моменту самолет провел на земле уже 26 минут. Спасатель стал звать пассажиров, но ответа не было: все люди внутри погибли от удушья.

Через открытый проход в самолет устремился воздух: пламя сожгло доступный кислород и нуждалось в новом. Получив его, оно взметнулось над самолетом, пожар охватил машину. Чтобы потушить такое пламя, понадобились пожарные расчеты из города, огонь горел несколько часов.



Следственной комиссии предстояло выяснить три вещи: что же все-таки загорелось в этом грузовом отсеке, почему капитан не начал немедленной эвакуации и почему пожарные почти полчаса не могли проникнуть в самолет.

На первый вопрос ответа так и не нашлось. С помощью экспериментов удалось установить, что пожар возник именно в заднем багажном отделении, а не где-то рядом и что следов взрыва нет. Скорее всего в багаже одного из пассажиров лежало нечто, что воспламенилось само по себе от трения. Такие случаи бывали и раньше с коробками спичек и тому подобными вещами, но при этом пожар начинался еще на земле и огонь удавалось быстро тушить.

Что до удивительного решения командира не эвакуироваться, а продолжать руления, то это тайна и загадка. Во время подхода к полосе бортинженер повторял "все нормально, ничего страшного", что, вероятно, могло вызвать ложную картину в голове пилота, но ведь в кабине была индикация пожара и информация от стюардесс, что все на самом деле очень серьезно. Кроме того, отказ управления второго двигателя не мог оставить никаких сомнений. Надо добавить, что вплоть до самого касания центр тяжести самолета не перемещался - это повлияло бы на поведение машины и было бы отражено на пленке бортового самописца. Это значит, что пассажиры в целом седели на местах и не бегали. Однако, все тела погибших были найдены в носовой части самолета, куда люди убегали от пожара, то есть на момент касания они были живы и могли бегать. Начни капитан эвакуацию немедленно, вероятно жертв бы и не было, либо было бы как-то немножко.

Касательно пожарных все более-менее ясно, людей не обучали справляться с такими задачами. Очевидно, что каждый из них делал максимум для спасения людей, но увы безуспешно.