Светлана Дружинина:"В Минаевские бани вечно стояла очередь с шайками..."

Светлана Дружинина:"В Минаевские бани вечно стояла очередь с шайками..."

http://zbulvar.ru/stars/v-minaevskie-bani-vechno-stoyala-ochered-s-shaykami/

Режиссёр Светлана Дружинина рассказала, какой была Марьина Роща в 40-е годы

В Минаевские бани вечно стояла очередь с шайками / «Звёздный бульвар»

Анфиса из фильма «Девчата», режиссёр и сценарист фильмов «Гардемарины, вперёд!» и «Тайны дворцовых переворотов», народная артистка России Светлана Дружинина в детстве жила на Сущёвском Валу. О том, какой в 40-е годы прошлого века была Марьина Роща, она рассказала «ЗБ».

Жили в коммуналке

— Светлана Сергеевна, дом, где вы жили в детстве, сохранился?

— Да, Сущевский Вал, 14/42. Всякий раз, когда проезжаю по Третьему кольцу, кланяюсь этому дому, я здесь выросла. Наша квартира №38 была трёхкомнатная, коммунальная, мы с мамой жили в самой маленькой комнате. Папа погиб на фронте, под Смоленском, он был танкистом, а до войны работал водителем в «Интуристе». Мама, по образованию учительница, где только не работала, чтобы выжить и прокормиться.

— Сегодня Марьина роща очень изменилась, узнаёте ли вы знакомые места?

— Минаевский рынок, наш кормилец, застроен высокими домами. Нет и ни одного из трёх кинотеатров, которые были в Марьиной роще. Чаще всего мы ходили в «Мир» на Новосущёвской — рядом с Минаевскими банями, куда вечно стояли огромные очереди с шайками и вениками. Ещё бегали в «Октябрь» на Шереметьевской, напротив нынешнего «Сатирикона», ездили в «Экран жизни» — он был на Садовом, в Оружейном переулке.

Бежать впереди трамвая

— Вы учились в школе недалеко от дома?

— Да, в 259-й на Новотихвинской улице, сегодня это улица Двинцев. Проезжая часть была выложена брусчаткой, по ней шла трамвайная линия. А по другую сторону было тогда ещё не огороженное и не обихоженное Миусское кладбище.

— Не страшно было?

— Страшно, особенно когда мы – маленькие девчонки — учились в третью смену.

Она начиналась в шесть вечера и кончалась в двенадцать ночи. Приходилось идти по темноте мимо кладбища и маленьких деревянных домиков. Часто шли прямо по путям под фонарями, под ветром они качались и скрипели. Если сзади показывался трамвай, не сворачивали, а пускались бежать перед трамваем в свете его фар.

— Но это же опасно…

-Трамвай нас тоже видел. Вагоновожатая нажимала на педаль, дрынькал звонок, но скорости она не прибавляла. Все понимали, что мы несёмся по рельсам не из хулиганства, а потому что вокруг темно и страшно.

Праща с чернильницей-непроливайкой

— Как вы учились?

— Хорошо, но математика была для меня кошмаром. Мне снились поезда, идущие из пункта «А» в пункт «Б», во сне они сталкивались, я кого-то спасала. Или лопались трубы, наполняющие бассейн водой, начиналось наводнение, а я никак не могла закрыть трубу в бассейне «А».

— В то время обучение было раздельным, мальчишки вас не обижали?

— Случалось, но мы защищались. У каждой из нас была с собой длинная узкая сумка для чернильницы-непроливайки, мы вязали их крючком на уроках труда. Так вот, когда мальчишки на нас нападали, мы вставали друг к другу спиной и как пращой отбивались этими сумками с чернильницами. Кстати, у большинства чернила были самодельные, из химического карандаша: соскабливаешь чуть-чуть с грифеля, заливаешь водой, размешиваешь – и хватает дней на десять.

Писать записки запрещалось

— А вообще, раздельная школа — как это?

— Поперёк длинного коридора стояли, перегораживая его, вешалки. Одна сторона была мужская, другая женская. Но, конечно, в щёлочку мальчики за нами подглядывали, да и мы, бывало, за ними. И передавали друг другу записочки с первыми объяснениями в каких-то привязанностях. Это строго запрещалось — не дай бог, учитель заметит! Могли отчитать, выставить перед всем классом, это был позор. Помню, я написала записочку одному мальчику. Ничего такого там не было, он спрашивал меня, как пишется какое-то трудное слово, я – всегда была грамотной девочкой — ответила. Но меня на этом поймали. Поставили перед классом, стыдили и на целую неделю сняли пионерский галстук. Я ходила как прокажённая, все меня сторонились.

Текст: Марина МАКЕЕЕВА