Физиология от Фомы Аквинского

 Беременность. Святая Анна с Девой Марией во чреве. Около 1470-1483

" Были ли у Девы Марии месячные? Из всех средневековых богословов прямо обращался к этой теме только Фома Аквинский, да и то его суждения по этому поводу несколько противоречивы. Однако из них можно вывести, что он склонялся к мысли: были.

Иначе он никак не мог объяснить наличие у Девы грудного молока (в его время считалось, что молоко это – преображенная менструальная кровь). В то же время он делает оговорку, что месячные ее были «внутренними», не оставлявшими внешних проявлений, то есть на Деве не было пятна.

Умберто Эко. Эмбрионы без царствия небесного

" Данное выступление не претендует на то, чтобы осветить проблемы абортов, стволовых клеток, эмбрионов и так называемого «права на жизнь» с философской, теологической и биоэтической точек зрения. Мой доклад носит характер сугубо исторический и имеет своей целью показать, что думал по данному вопросу Фома Аквинский.

Надеюсь, сам факт, что взгляды его отличались от взгляда современной Церкви, придаст моей реконструкции особый интерес.

Спор этот ведется давно, с тех пор как Ориген заявил, что Бог сотворил человеческие души изначально. Мнение это было немедленно оспорено, в том числе в свете слов из Бытия (2:7): «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою». Итак, согласно Библии, сначала Бог сотворил тело, а потом вдохнул в него душу – и это стало официальной доктриной Церкви, известной как креационизм. Но такой подход создавал определенные проблемы в отношении «передачи» первородного греха. Если душа не передается от родителей, почему же дети не свободны от первородного греха и, следовательно, должны быть крещены? Тертуллиан («De anima» [«О душе» (лат.)]) утверждал, что душа родителя «перемещается» (traduce) от отца к сыну через семя. Но традуцизм был немедленно сочтен ересью, потому что подразумевал материальную природу души.

Это должно было смутить Блаженного Августина, которому приходилось вести спор с пелагианцами, отрицавшими передачу первородного греха. Сам он между тем, с одной стороны, поддерживал креационистскую доктрину (против телесного традуцизма), а с другой – допускал своего рода традуцизм духовный. Но все комментаторы находят его позицию весьма непоследовательной. Августин попытался принять традуцизм, но в конце концов в Послании 190 он признаётся в собственных сомнениях на этот счет и замечает, что Святое Писание не утверждает ни традуцизма, ни креационизма. Смотри также его колебания между двумя точками зрения в «De genesi ad litteram» [«О Книге бытия буквально» (лат.)].

А вот святой Фома Аквинский твердо встанет на позиции креационизма и разрешит вопрос об изначальной вине очень изящно. Первородный грех передается через семя подобно природной инфекции («Summa Theologiae», I–II, 81, 1, ad 1, ad 2), но это не имеет ничего общего с передачей души разумной:

Слова «сын не понесет вины отца» следует понимать в том смысле, что сын наказывается за грехи родителя, только если он причастен к ним. Но именно так и обстоит дело в исследуемом вопросе: в самом деле, вина передается сообразно порождению от отца к сыну, так же как актуальный грех передается через подражание. Даже если душа не передается (поскольку сила семени не может причинно обусловить разумную душу), она движет предрасполагающим образом. Поэтому через силу семени от родителя к потомку передается человеческая природа, а вместе с ней – и зараженность природы. В самом деле, рожденный становится соучастником в вине прародителя постольку, поскольку наделяется от него природой посредством некоего движения порождения. [133]

Если душа не передается с семенем, то когда же она внедряется в зародыш? Не забудем, что для святого Фомы растения обладают душой растительной, животные – душой чувственной, а в человеческих существах обе эти души поглощены душой разумной, которая и наделяет человека интеллектом – и, добавлю, делает его уникальной личностью, поскольку, согласно античной традиции, личность – это «индивидуальная субстанция разумной природы» [Определение Боэция]. Так вот, душа, которая переживет телесную смерть и будет призвана к вечной погибели или вечной славе, душа, благодаря которой человек является тем, чем он является, а не животным или растением, и есть не что иное, как душа разумная.

Взгляд святого Фомы на формирование зародыша весьма биологичен: Бог влагает в него душу только после того, как он последовательно приобретает душу растительную и затем душу чувственную. Только после этого, в уже сформировавшемся теле, оказывается сотворена душа разумная («Сумма теологии», I, 90).

Таким образом, эмбрион обладает только чувственной душой («Сумма теологии», I, 76, 3):

Философ говорит в книге «О происхождении животных», что эмбрион прежде является животным, а лишь затем – человеком. Но это было бы невозможно, если бы сущность чувственной и разумной души была бы одной и той же, ибо животное [является таковым] благодаря чувственной душе, а человек [есть человек] благодаря разумной душе. Следовательно, в человеке нет единой сущности чувственной и разумной души. Надлежит сказать, что чувственная, растительная и разумная душа в человеке одна по числу. А то, как это возможно, легко увидеть, если внимательно рассмотреть различия видов и форм. В самом деле, обнаруживается, что виды и формы вещей отличаются друг от друга большим и меньшим совершенством: так, в порядке вещей одушевленное совершеннее неодушевленного, животные совершеннее растений, люди – неразумных животных, и в отдельных [вещах] этих родов имеются различные уровни [совершенств]. А потому Аристотель сравнивает различные души с видами фигур, одна из которых превосходит другую, как пятиугольник – треугольник. – Следовательно, именно так разумная душа виртуально содержит все, чем обладает чувственная душа неразумных животных и питающая душа растений. Следовательно, как поверхность, которая обладает формой пятиугольника, не является треугольной посредством одной формы, а пятиугольной – посредством другой (ведь треугольная фигура является излишней, ибо она содержится в пятиугольной), так и Сократ не есть человек благодаря одной душе, а животное – благодаря другой, но он есть [и человек, и животное] благодаря одной и той же душе. Эмбрион изначально имеет только чувственную душу, после устранения которой [в него] привходит более совершенная душа, которая является одновременно и чувственной, и разумной.

В другом месте «Суммы теологии» (I, 118, 1, ad 4) говорится, что чувственная душа передается с семенем.

У совершенных животных, размножающихся через соитие, активная сила находится в семени мужской особи, как говорит Философ в книге «О возникновении животных», а материя зародыша есть то, что предоставляется женской особью. И в этой материи исходно присутствует растительная душа, но не сообразно второму акту, а сообразно первому акту, – так, как чувственная душа наличествует в спящих. Но как только она начинает получать питание, она начинает действовать актуально. Итак, эта материя изменяется силой, присутствующей в мужском семени, вплоть до того, что выводится к акту чувственной души. Однако это не подразумевает, что сама сила, пребывающая в семени, становится чувственной душой, поскольку тогда имело бы место тождество порождающего и порождаемого, и это было бы подобно скорее питанию и росту, нежели порождению, как говорит Философ. И после того, как посредством пребывающего в семени активного начала чувственная душа в порождаемом оказывается произведенной в неких своих основных частях, тогда уже чувственная душа зародыша начинает действовать ради завершения [образования] своего тела посредством питания и роста. – Но активная сила, пребывающая в семени, прекращает существовать после распада семени и исчезновения его [жизненного] духа. И это вовсе не нелепо, поскольку эта сила является не главным действующим, но инструментальным, а движение инструмента прекращается, когда следствие уже произведено в бытие.

Также в «Сумме теологии» (I, 118, 2, resp) святой Фома отрицает, что семя само по себе создает мыслящую первооснову, а следовательно, и то, что душа возникает уже в момент зачатия. Поскольку мыслящая душа есть субстанция нематериальная, она не может быть определена рождением самим по себе, а только лишь создана Богом. Тот, кто допускает, что мыслящая душа передается через семя, должен также допустить, что она не самодостаточна и, следовательно, разлагается вместе с телесным разложением.

В том же самом Вопросе (в разделе ad secundum) святой Фома отрицает также, что после души растительной, присутствующей в теле с самого начала, наступает черед другой души, а именно – чувственной, и уже после нее – еще одной, мыслящей. Таким образом в человеке было бы три души, каждая последующая сильнее предыдущей.

И отрицает, что та же душа, что изначально была всего лишь растительной, потом благодаря семени развивается до того, что становится также чувственной, и наконец достигает уровня души разумной, не просто под воздействием силы семени, но под воздействием высшей силы, то есть Бога, который приходит извне ее «улучшать».

Но это несостоятельно. Во-первых, потому, что никакая субстанциальная форма не имеет большей или меньшей степени, но она образует новый вид, когда к ней добавляется новое совершенство: так, в числах добавление единицы образует новый вид числа. Но невозможно, чтобы форма, одна и та же по числу, принадлежала к двум разным видам. – Во-вторых, из этого следует, что возникновение животного – это постоянное движение, постепенно переходящее от несовершенного к совершенному, как то имеет место при качественном изменении. В-третьих, из этого следует, что порождение человека или животного не есть безусловное возникновение, поскольку его субъектом является актуальное сущее. В самом деле, если изначально в материи зародыша присутствует растительная душа, которая позже постепенно совершенствуется, то всегда будет иметь место добавление следующего совершенства без разрушения предшествующего, что противоречит смысловому содержанию безусловного возникновения. В-четвертых, либо то, что причинно обусловлено действием Бога, является чем-то самосущим, и тогда надлежит, чтобы оно отличалось по сущности от пред-существующей формы, которая не была самосущей, в результате чего мы возвращаемся к мнению тех, кто полагал множественность душ в теле. Либо таковое не есть нечто самосущее, но лишь некое совершенство пред-существующей души; и тогда необходимым образом следует, что разумная душа разрушается при разрушении тела, что невозможно.

И потому надлежит ответить, что поскольку возникновение одного всегда есть разрушение другого, то необходимо утверждать, что как в человеке, так и в других животных при привхождении более совершенной формы предшествующая форма разрушается. Так, однако, что следующая форма обладает всем тем, что имеет предшествующая, и еще чем-то сверх того. И так многие возникновения и разрушения ведут к предельной субстанциальной форме – как в человеке, так и в других животных. И это очевидно для чувства в случае животных, возникающих в результате гниения. Итак, следовательно, надлежит сказать, что разумная душа творится Богом в завершении возникновения человека; и при этом она – после разрушения пред-существовавших форм – одновременно является и чувственной и питающей.

Таким образом, в тот момент, когда она создана, разумная душа, можно сказать, «форматирует» души растительную и чувственную и перезагружает их как приложения души разумной.

В «Сумме против язычников» (II, 89, 11) повторяется, что существует порядок, последовательность в рождении: «Чем благороднее форма и чем дальше она отстоит от формы элементарной, тем больше требуется промежуточных форм, по которым, как по ступеням, [рождающееся существо] достигает окончательной формы» [135]. В какой момент развития зародыша оказывается внедрена в него эта разумная душа, которая наделяет человеческую личность всеми ее свойствами? В традиционной доктрине об этом говорится очень осторожно, упоминается лишь в целом о сорока днях. Святой Фома говорит только, что душа создается тогда, когда тело зародыша готово ее воспринять.

В «Сумме теологии» (III, 33, 2) Фома Аквинский задается вопросом, была ли душа Христа создана вместе с телом. Заметим, что, поскольку зачатие Христа произошло не посредством переноса семени, а благодаря Духу Святому, нет ничего удивительного в том, что Бог мог создать единомоментно и зародыш, и разумную душу. Но и Христос, как богочеловек, должен следовать законам человеческим:

момент инфузии души можно рассматривать в двух аспектах. Во-первых, в отношении телесного расположения. В этом смысле душа Христова, как и душа других людей, была инфузирована, когда тело оказалось сформировано. Во-вторых, в отношении времени. И поскольку тело Христово было сформировано наилучшим образом в более краткое время, чем тело других людей, также и душу оно получило раньше, чем они.


Здесь уделяется не так много внимания вопросу о том, когда зародыш становится человеческим существом, и о том, является ли таким существом эмбрион. Но по этим предметам, как можно видеть, позиция Фомы Аквинского совершенно определенна. Даже если «Дополнение к Сумме теологии» написано не им лично, а, вероятно, принадлежит перу Реджинальда из Пиперно, любопытно ознакомиться с Вопросом 80, 4. Там разбирается следующая проблема: раз воскресшие тела воскреснут во всем своем развитии, воскреснет и все то, что способствовало развитию тела, и это приводит нас к ряду прямо-таки гротескных проблем: пища превращается в субстанцию человеческой природы, поскольку в природе человека питаться говядиной; но при воскрешении – в какой степени она останется человеческой субстанцией, а в какой – говядиной? Невозможно, чтобы одно и то же воскресло в разных людях; а возможно ли, чтобы какая-то субстанция относилась к разным людям, как в случае каннибалов, питающихся человеческой плотью, превращающейся в их собственную? Кто в таком случае воскреснет – съевший или съеденный?

В Вопросе 80 дается развернутый и изощренный ответ, не отдающий предпочтения ни одному из мнений. Интересно, однако, что в конце дискуссии утверждается следующее: человеческие существа являются тем, чем они являются, не благодаря материи, а благодаря форме. Поэтому когда материя, которая прежде имела форму говядины, воскреснет в человеке в форме человеческой плоти, это больше не будет говядина, а будет человеческое тело. В противном случае пришлось бы говорить также о воскрешении грязи, из которой было слеплено тело Адама. Что же касается предположения о каннибализме, согласно одному из мнений, проглоченная плоть никогда не войдет в истинную природу того, кто ее съел, но всегда останется в природе съеденного. Так что спорные части воскреснут в последнем, а не в первом из них.

Но существенный момент, интересующий нас сейчас, заключается в том, что, согласно этому Вопросу, эмбрионы не примут участия в телесном воскрешении, если сначала не будут одушевлены разумной душой.

Сегодня выглядело бы инфантильным обращение к святому Фоме за «отпущением грехов» со стороны тех, кто делает аборты на определенном сроке, и, вероятно, сам он даже не задумывался о моральных аспектах своих построений, которые, как бы мы сейчас сказали, оставались для него сугубо научными. Тем любопытнее, что Церковь, которая всегда припадала к авторитету Фомы Аквинского, в этом вопросе предпочла тихо отмежеваться от его позиции.

Произошло то, что отчасти произошло с эволюционизмом, с которым Церковь после долгой борьбы заключила «мирный договор»: достаточно просто интерпретировать в переносном смысле «шесть дней творения», как всегда и делали Отцы Церкви, – и вот уже между Библией и взглядами эволюционистов нет противоречия.

Более того: Бытие – текст чрезвычайно дарвинистский, потому что в нем говорится, что творение совершалось поэтапно, от менее сложного к более сложному, от камней к растениям, затем к животным и к человеку.

В начале сотворил Бог небо и землю. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду и по подобию ее, и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле…. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему… И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою.

Выбирать антиэволюционистскую битву, защиту жизни, распространяя ее вплоть до эмбрионов, – значит, на мой взгляд, упрощать вопрос до протестантского фундаментализма.

Но, как я уже сказал, это мое выступление не претендует на то, чтобы стать частью актуальных дискуссий, а лишь на то, чтобы показать суть рассуждений Фомы Аквинского, с которыми Римская церковь поступает по своему усмотрению. Так что я останавливаюсь и передаю эти документы на суд моим слушателям. "

[Доклад, прочитанный 25 ноября 2008 года в Болонье, в Высшей школе гуманитарных наук, на конференции по этике научных исследований, и потом опубликованный в сборнике материалов этой конференции: Ettica della ricerca medica e identit`a culturale europea / A cura di Francesco Galofaro. Bologna: CLUEB, 2009.] [**]