Неизвестная война. Глава 30. Битва при Молодях. Сражение

Глава 30. Битва при Молодях. Сражение

«…годы 1568—1574 образуют второй и наиболее опасный для Московского государства период татарских нападений. Если в предшествующие годы татары действовали только в качестве союзников польского короля, то теперь они ставят перед собой самостоятельные цели…!»

А.А. Новосельский

"Никто, кроме русских, не умеет так умирать за свою страну"

канадский журналист Арджилл Тернер

 

Разгромив русские войска под стенами Москвы в мае 1571 г. и опустошив уезды к югу от русской столицы, Девлет-Гирей полагал, что находится в шаге от достижения этой желанной для него и его предшественников цели. Чтобы «дожать» недостаточно сговорчивого, по его мнению, русского царя, хан принял решение в 1572 г. повторить поход на Москву.

В русской столице относительно намерений «царя» не имели иллюзий — после знаменитого приема татарских послов в селе Братошино в июле 1571 г. желания его были более чем очевидны.

 

Русский всадник, сер. XVI в.Рис. А.В. Красникова.

Однако, продолжая поддерживать дипломатические контакты с крымским двором и демонстрируя готовность идти на определенные уступки, Иван Грозный и его советники едва ли не сразу после майской катастрофы начали готовиться ко второму акты драмы. Еще в ходе своего пребывания в северных городах Иван Грозный, по сообщению Дж. Горсея, «…имея среди сопровождавших митрополитов, епископов, священников, главных князей и старинную знать, послал за ними и созвал их на царский совет…».

Стороны готовились к новой войне…

Уже в июне 1571 г. три полка под началом боярина князя И.А. Шуйского встали на «берегу» в ожидании набегов татар.

В октябре «по государеву цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии указу» боярин князь И.М. Воротынский «со товарищи приговорили» «на поле ездити и поле жечи», лишая тем самым татарскую конницу корма и возможности совершить поздней осенью набег на Русь. В конце декабря Иван Грозный приказал «князь Петру Волконскому да Елизарью Ржевскому ехать в Перемышль делать засеку», то есть там, где в мае Девлет-Гирей переправлялся через Жиздру.

 

Боярский послужилец, сер. XVI в. Рис. А.В. Красникова.

Сам царь в конце года отправил своих воевод «Свийские земли воевать», а затем лично возглавил большой поход «на Свийские немцы». До большой войны дело не дошло, да Иван, видимо, к ней не особенно стремился.

Однако необходимый дипломатический эффект неожиданная демонстрация военной мощи Русского государства на шведов произвела — «и пришол государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии в Великий Новгород и был в Новегороде, а поход свой на Свийские немцы отложил, потому, что били челом государю свийские немцы послы Павел бискуп абовской с товарищи». Шведы явно не ожидали, что после погрома, учиненного татарами, русские способны предпринять серьезную военную экспедицию на северо-западном направлении.

К царю вернулось самообладание и поэтому на приеме послов крымского хана, Иван уклонился от прямого ответа на вопрос о судьбе не только Казани, но и Астрахани. Им было высказано пожелание, что для решения столь сложного вопроса необходим не простой обмен гонцами и грамотами, а прибытие из Крыма полномочного посольства, с которым и можно было бы обсудить все существующие между Москвой и Бахчисараем проблемы. Свою точку зрения самодержец еще раз повторил в грамотах, что были посланы с гонцом в Крым в марте.

А между тем, положение Московского государства оставалось сложным. Война со Швецией, вступившая в новую фазу в конце 1571 г., была всего лишь отложена до Троицына дня 1572 г., то есть до 25 мая, когда Иван ожидал в Новгороде послов с ответом на его требования к королю Швеции Иоганну III. Ну, а поскольку война была отложена, следовательно, необходимо было выделить достаточно крупный контингент войск для ее продолжения в том случае, если перемирие, установленное Иваном Грозным в одностороннем порядке, будет прервано. Добавим к этому, что неспокойно было и в Поволжье.

Таким образом, в кампанию 1572 г. Русское государств вступало, имея два фронта — северо-западный, шведский, и южный, крымский, исходя из чего Разрядный приказ должен был распределять имевшиеся силы и планировать действия русского войска. И какой фронт наиболее важный, сказать не мог бы никто…

Чего хотел крымский хан? Общепринятое мнение заключается в том, что именно столица была главной целью его похода (см., напр.: Волков В.А. Войны и войска Московского государства. — С. 155-156; Каргалов В.В. Московские воеводы XVI — XVII вв. — С. 50; Скрынников Р.Г. Царство террора. — С. 448). С этим можно согласиться, но с одной существенной оговоркой — Москва могла стать «царским призом» только тогда, когда будет разгромлена русская полевая армия.

Девлет-Гирей и Дивей-мурза отнюдь не были бесталанными военачальниками и не могли не понимать всей опасности такого шага. Потому весьма вероятно, что весь маневр с обходом серпуховской позиции, выдвижением ногаев к Москве и маршем ханского войска на север был задуман и осуществлен с одной целью — выманить русских на открытое пространство и дать им сражение в чистом поле, где должно было сказаться превосходство татар в коннице и численности.

Но это были не Молоди — рельеф местности здесь явно не благоприятствовал действиям многочисленной татарской конницы. Получается, что русские, обладая гораздо меньшим войском, тактически переиграли татар…

Царь Иван начал готовиться к новой схватке с татарами сразу же, после того, как те отошли от сгоревшей Москвы. Командовать войсками, направленными против крымцев был назначен князь Михаил Иванович Воротынский.

По приказу Царя М.И. Воротынский должен был, расспросив вызванных в столицу, расписать, из каких городов, в каком направлении и на какое расстояние посылать дозоры, в каких местах стоять сторожам (с указанием территории, обслуживаемой разъездами каждой из них), в каких местах находиться пограничным головам «для бережения от приходу воинских людей» и т.п.

Результатом этой работы стал оставленный Воротынским «Наказ о станичной и сторожевой службе». В соответствии с ним пограничная служба должна делать все возможное, «чтобы окраинам было бережнее», чтобы воинские люди на «окраины безвестно не приходили», приучить сторожей к постоянной бдительности.

Был издан и другой наказ М.И. Воротынского (27 февраля 1571 г.) — об установлении мест стоянок дозорных станичных голов и о придании им отрядов. Их можно считать прообразом отечественных воинских уставов. С 1 апреля 1572 г. стала действовать эта новая система пограничной службы, учитывался и опыт прошлогодней борьбы с Девлет-Гиреем.

Это удивительные документы. Читая их сканы, я понимал, что русского государства, единой армии, ещё не было. В наказе перечисляются воины, с указанием Городов, откуда они приходят в войско, церковные и монастырские ратники. По сути, ополчение. Вот только маленькая выдержка из «Полковой росписи “Берегового” войска М. И. Воротынского».

«…В большом полку: бояре и воеводы князь Михайло Иванович Воротынской да Иван Васильевич Шереметев.

3 боярином и воеводою со князем Михаилом Ивановичем Воротынским: детей боярских выборных 40 чел., коломнич 170 чел., коширян 430 чел. , мещан 150 чел., вязмич 180 чел., суздальцов 210 чел., ржевич 200 чел., зубцовлян 60 чел., черниговцов 100 чел., Шолонские пятины 300 чел. И всего со князем Михаилом Ивановичем Воротынским 1840 чел.

С Иваном Васильевичем Шереметевым: выборных 25 чел., муромцов 150 чел., мещерян 170 чел., торопетцких помещиков 150 чел., серпьян и мощинцов 70 чел., Вотцкие истины 500 чел. И всего с Ываном Васильевичем 1065 чел.

И всего обоих в большом полку  2905 чел.

Да в большом же полку из украинных мест з Дедилова быти: воеводе князю Ондрею Дмитреевичу Палетцкому, а с ним 350 чел., из Донкова князю Юрью Курлятеву, а с ним 200 чел.

И всего в большом полку и с украинными 3455 чел.

Да в большом же полку детей боярских изо всех городов прикащиков... сохи 70 чел. 

Да в большом же полку быти с митрополита и со владык: детей боярских 430 чел., галичан и коряковцов  и костромич и балахонцов 1000 чел. с их головами; з головами стрельцов: з головою с Осипом Исуповым 500 чел., с Михаилом со Ржевским 500 чел.  Да наемных казаков з двема головами, с Юрьем Булгаковым да с Ываном Фустовым, 1000 чел…»

Русским надо было любой ценой остановить натиск Османской империи. Русское государство только формировалось, и разгром его крымцами мог привести к необратимым последствиям.

Конечно, мы можем только предполагать о численном составе противостоящих сторон.

 

Так это было на самом деле, или нет, я не знаю. Но не сомневаюсь в том, что русские воины не посрамили славы своих предков и достойно выполнили свой долг.

По проторенной дорожке татары, практически не встретив сопротивления, добрались до Оки. В пограничной заставе Коломны и Серпухова их встречал 20-тысячный отряд под командованием князя М. Воротынского.

 

Войско Девлет-Гирея в бой вступать не стало. Хан отправил около 2 тысяч войск к Серпухову, а основные силы подались вверх по реке. Передовой отряд под командованием мурзы Теребердея дошел до Сенькиного брода и спокойно переправился через реку, попутно частично разогнав, частично отправив к праотцам двести защитников кордона. Остальные силы переправились неподалеку от деревни Дракино.

Полк князя Одоевского числом около 1200 человек ощутимого сопротивления тоже оказать не мог – русские были разбиты, а Девлет-Гирей преспокойно проследовал прямо на Москву. Воротынский принял отчаянное решение, сопряженное с немалым риском: согласно царскому приказу, воевода должен был перекрыть хану Муравский шлях и торопиться к реке Жиздре, где предстояло воссоединиться с основным русским войском. Обманный маневр Князь рассудил иначе и отправился в погоню за татарами. Те путешествовали беспечно, значительно растянувшись и утратив бдительность, пока не наступила роковая дата - 30 (по другим данным, 29-е) июля (1572 год).

Битва при Молодях стала необратимой реальностью, когда решительный воевода Дмитрий Хворостинин с отрядом в 2 тысячи (по другим данным, 5 тысяч) человек настиг татар и нанес неожиданный удар по арьергарду ханской армии. Враги дрогнули: нападение оказалось для них неприятным (и - что еще хуже – внезапным) сюрпризом. Когда храбрый Хворостинин врезался в основную часть войск неприятеля, те не растерялись и дали отпор, обратив русских в бегство. Не зная, впрочем, что и оно было тщательно продуманным: Дмитрий Иванович повел врагов прямо к старательно подготовившимся войскам Воротынского. Тут и началась битва у деревни Молоди в 1572 году, имевшая для страны самые серьезные последствия.

Между прочим, Дмитрий Хворостинин был опричником. И отряд его состоял из опричников. Нам с детства твердят о зверствах опричников, о сумасшествии царя Ивана… Вспомните, сколько копий и неистового гнева совсем недавно вылили «мастистые историки», узнав о установке памятников Великому Царю…

Интересная аналогия, опричники – НКВД. Грозный – Сталин…. Сколько негатива вылито на палачей энкаведешников, сколько грязи. А ведь они первыми приняли на себя удар вермахта, на границе… . И те и эти – оболганные и преданные герои…

 

князь Дмитрий Иванович Хворостинин

Можно себе представить, как удивились татары, обнаружив перед собой так называемый гуляй-город - укрепсооружение, созданное по всем правилам тогдашнего времени: толстенные щиты, установленные на телегах, надежно защищали расположившихся за ними воинов.

Внутри «гуляй-города» располагались пушки (Иван Васильевич Грозный был большой поклонник огнестрельного оружия и армию свою снабжал по последнему требованию военной науки), стрельцы, вооруженные пищалями, лучники и др.

Врага незамедлительно угостили всем, что припасли к его приходу: завязался страшный кровопролитный бой. Подходили все новые и новые татарские силы – и угождали прямиком в мясорубку, организованную русскими (справедливости ради следует отметить, что не только ими: наравне с местными сражались и наемники, в те времена это была обычная практика; немцы, судя по историческим хроникам, каши нисколько не портили).

 

гуляй - город

Девлет-Гирей не хотел рисковать, оставив у себя в тылу столь многочисленную и организованную силу врага. Он снова и снова бросал на укрепление свои лучшие силы, но результат был даже не нулевым – он был отрицательным.

Никак не превращался в триумф 1572 год: битва при Молодях продолжалась уже четвертый день, когда татарский военачальник приказал своему войску спешиться и вместе с османскими янычарами атаковать русских. Яростный натиск ничего не дал. Дружины Воротынского, несмотря на голод и жажду (когда князь пускался в погоню за татарами, о продовольствии думали в последнюю очередь), стояли насмерть.

На войне все средства хороши.

 

 

Войска хана подступили вплотную к русской крепости. Атакующие в ярости пытались даже разломать деревянные щиты руками. Русские мечами отсекали цепкие руки врагов. Накал сражения усиливался, в любой момент мог наступить перелом.

Девлет-Гирей был полностью поглощен одной целью — овладеть гуляй-городом. Ради этого он втянул в бой все силы. Между тем князь Воротынский сумел незаметно провести свой большой полк по узкой лощине и ударил неприятелю в тыл.

Одновременно Штаден произвёл залп из всех орудий, и защитники гуляй-города во главе с князем Хворостининым сделали решительную вылазку. Воины крымского хана не выдержали ударов с двух сторон и побежали. То, что увидел Девлет-Гирей, ошеломило его. С востока и севера полукольцом на его лагерь надвигались русские воины. На солнце то и дело сверкали молнии грозных мечей. Татарские конники подались назад….

Еще минута, и они повернут коней. — Аллах с нами! — истошно закричал хан и пришпорил коня. Сыновья и придворные пытались перехватить скакуна, но хан плетью наотмашь пригрозил им.

Завидя Девлет-Гирея, ордынцы приостановились, выровнялись и снова с криками устремились в бегство. Напрасно хан, размахивая кривой саблей, взывал к ним, грозил, стыдил. Но разве сломишь каменную стену? Русская пехота двигалась тяжелой поступью и рубилась молча. Тяжелые русские мечи смертью обрушивались на ордынцев. По полю носились кони, волоча в стременах зарубленных всадников.

 

Разгоряченный гневом и битвой, Дивлет-Гирей вломился в ряды русских. Но бородатые рослые русские ратники, обряженные в стальные кольчуги и шеломы, тесной стеной окружили его. Горе грозило хану, если бы не подоспели его сыновья со своими головорезами. Они гибли на глазах хана, чтобы спасти ему жизнь. "Аллах покарал меня!" — в страхе подумал хан и еле выбрался из кровавой свалки. Сотни порубленных всадников остались на поле, чтобы сохранить голову хана. Сумрачный хан объехал поле битвы, усеянное порубленными и поколотыми телами. Невдалеке виднелся городок, над избами вились дымки, — все дышало домовитостью, покоем.

 — Что за аул? — спросил Девлет-Гирей.

— Это Молоди. Там теперь русский воевода! Шайтан! — крикнул хан.

— Нам не с кем идти на Москву. Где мои лучшие всадники?

— Их не стало, господин, — склонился в глубоком поклоне седобородый мурзак.

— Не лучше ли нам вернуться в свои улусы? Девлет-Гирей хотел возразить, но, вспомнив поле, усеянное телами, опустил голову и произнес в задумчивости:

— Кто мог подумать, что они осмелятся тягаться с нами? Мурзаки промолчали в ответ. Долго, очень долго в тяжелом раздумье сидел хан. Над лесом погасла заря, а с ней угасли последние надежды. Нет, не видать ему больше Москвы!...

Утром 3 августа Девлет-Гирей, потерявший в сражении сына, внука и зятя, начал быстрое отступление. Русские шли по пятам. Последний яростный бой разгорелся на берегу Оки, где был уничтожен прикрывавший переправу 5-тысячный арьергард крымчан.

Так была одержана замечательная русская победа!

«А в среду в 30 день нашым плъком с крымскими и с нагайскыми людьми было дело великое и сеча была великая. И божиею милостию, а государевым счастием на том бою крымскых и нагайских татар много бесчисленно побили и нагайского большого мурзу Теребердея убили.

Да на том же деле взяли крымсково большего воеводу Дивия мурзу; и многих мурз поимали да крымских же ширинъских князей трех братьев убили. А нашых людей всякых убили на том деле человек с семъдесят.

Да июля же в 31 день в четверг нашы воеводы с крымскими травилися, а сьемнаго дела не было.
И авъгуста во 2 день в субботу царь крымской послал нагайских татар многых и крымских царевичей и многие плъки татаръскые пешие и конные к гуляю городу выбивати Дивия мурзу да и гуляй город велел взяти.

И как татарове пришли к гуляю городу да ималися руками за стену у гуляа города, — и нашы стрельцы туто многых татар побили и рук бесчисленно татарьскых отсекали. И князь Михайло Иоаннович Воротынской обшел с своим большим плъком крымскых и нагайскых татар долом, а, пошед, приказал из наряду всем пушкарем ударити изо всех пушек. И как выстрелили ис пушек, — и князь Михайло Иоанновичь Воротыньской созади напустил на крымские плъки, а из-за гуляа города князь Димитрий Иоаннович Хворостинин с немцы и с сьтрельцы, да учяли с нагайскыми людьми дело делати сьемное. И сеча была великая. И божиею милостию, а государевым счястием на том деле убили сына царева, царевича, да внука царева, царевича, колбина сына, и многых мурз и татар живых поимали.

Того же дни в субботу к вечеру оставил царь в болоте крымскых татар тысящи с три резвых людей да велел с нашыми людьми травитися, а сам тое нощы противу недели авъгуста в 3 день побежал да тое же нощи и Оку реку перевезеся. А нашы воеводы на утро узнали, что царь побежял, и на тех достальных татар напустилися всеми плъкы да тех татар всех до Оки реки побили. Да на Оки же царь оставил для бережения татар тысящи з две; и нашы воеводы тех татар с тысящу убили, а иные за Оку реку ушли. А нашы воеводы опять пошли по старым местом на Коломну и в Серпухов, и по брегу, и по перевозам.» — таковы скупые летописные строки, доносящие до нас ярость тех давних боёв.
Новгородская вторая летопись. Год 7080 (1572 год).

…Конечно, можно по разному относиться к этому сражению. Можно считать его локальной стычкой, приукрашенной летописцами, а можно считать той реперной точкой, с которой натиск Османской империи на Европу, был остановлен. Каждый пусть выбирает сам. Но, чтобы он не выбрал, нельзя не восторгаться мужеством и героизмом русских воинов, как и нельзя, предать память о них….

Потерпев страшное поражение, крымцы 20 лет не осмеливались показываться на Оке; восстания казанских и астраханских татар были подавлены — Россия победила в Великой Войне за Поволжье. На Дону и Десне пограничные укрепления были отодвинуты на юг на 300 километров, в конце царствования Ивана Грозного были заложены Елец и Воронеж — началось освоение богатейших черноземных земель Дикого поля.

И снова на ум приходят аналогии. Сплотить такое разношерстное войско, объединить их одной силой и волей мог только великий Царь. Царь, который уничтожил внутренних врагов, который смог заставить костромчан, смолян, москвичей и рязанцев осознать себя единой нацией, одним народом.

И, кто знает, может быть те страшилки, которые нам рассказывают о великом царе, всего лишь слабый отзвук той ненависти и злобы, которые враги нашего государства, нашей Родины, до сих пор питают к нам?

Не от туда же растут ноги о страшных рассказках о сталинском терроре? Почитайте о гражданской войне в Испании. Оруэлла, Хемингуэя, и вы поймете, что по-другому было просто нельзя…

 

Памятный знак у Турово

Это  была великая победа русского оружия, организованная непосредственно Царем, а основную роль в битве сыграл пятитысячный опричный отряд под командованием воеводы князя Димитрия Ивановича Хворостинина.

Осенью 1572 года опричнина была официально отменена. И совсем не потому, что Иван Васильевич «излечился», а потому, что опричников не осталось, они все полегли в боях за Родину.
Нам внушали и продолжают внушать, что опричники были "горазды" только против своих, а от чужих бежали. Это ложь.

«Официальные и дипломированные историки» любят размахивать черной неблагодарностью Царя по отношению к Воротынскому. Будто бы спустя 10 месяцев после Молодинской битвы князь Воротынский был обвинён в намерении околдовать царя, который — тоже будто бы — лично подсыпал угли к бокам 63-летнего князя, а затем по дороге в Кирилло-Белозерский монастырь князь скончался. Вообще, все эти бредовые инсинуации про сковородки и угли, говорят, скорее, о психических проблемах «официальных историков». Эта "версия" основана на "Истории о Великом князе Московском" князя Андрея Курбского, который сам, между прочим, стал "оппозиционером" после того, как "провалил" Ливонскую войну. Только вдумайтесь, нас учат историю на показаниях врага и предателя…

По такой логике, что нам мешает изучать историю нашей Родины по воспоминаниям Черчиля, Гитлера, Гебелься, Маккартура и прочих «специалистов»?

 Важнейшее обстоятельство: имя князя Воротынского не упоминается в царском "Синодике опальных". Скажите сами себе – почему?

Да, мы не найдем правду, но мы, по крайней мере, можем подумать о том, какая она может быть на самом деле…

 

князь Михаил Иванович Воротынский

Источники:

http://fb.ru/article/198278/god-bitva-pri-molodyah-kratko

http://podolsk.biz/p297.htm

http://war16-17.blogspot.ru/2012/01/blog-post_4868.html?m=0

http://pochta-polevaya.ru/aboutarmy/history/ot-rusi-do-moskovyi/a97617.html

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1560-1580/Schlacht_Molodi/text.htm

http://historicaldis.ru/blog/43670008473/Zabyitaya-Bitva-pri-Molodyah-(29-iyulya---3-avgusta-1572-g?tmd=1

http://rus-historical.blogspot.ru/2016/04/1572.html

http://www.liveinternet.ru/users/dmitryuspeh/post399844906/

http://cyrillitsa.ru/past/24152-bitva-pri-molodyakh-velikaya-zabytaya-pob.html

http://slovari.bibliofond.ru/old_russian_writers_word

http://chester854.livejournal.com/132701.html

Литература по теме. Тем, кому это интересно:

Буланин Д. М. Повесть о битве при Молодях Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.

Андреев А. История Крыма. — Москва, 2001

Буганов В. И. Документы о сражении при Молодях в 1572 году. // Исторический архив, № 4, с.166-183, 1959

Буганов В. И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 году // Археографический ежегодник за 1961 год. М., 1962. С. 259—275. (Битва при Молодях представлена день за днем)

Бурдей Г. Д. Молодинская битва 1572 года // Из истории межславянских культурных связей. М., 1963. С. 48—79 Учен. зап. Института славяноведения. Т. 26

Каргалов В. В. Михаил Иванович Воротынский

Скрынников Р. Г. Опричный террор // Учен. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. 1969. Т. 374. С. 167—174

Андреев А. Р. Неизвестное Бородино: Молодинская битва 1572 года. — М., 1997 [1], [2], [5]

Каргалов В. В. Московские воеводы XVI—XVII вв, гл. «Дмитрий Хворостинин», М., 2002