Еще раз о свободе слова

Чтобы не размазывать. Эта свобода – фикция, ее нет. Есть возможности обращаться к более или менее широкой аудитории. У разных ораторов они всегда разные. Соответственно, и свобода слова у них разная: у слова Пескова свободы куда больше, чем у слова гражданина Гадюкина из деревни Гадюкино.

Следующий вопрос – у какого слова в каком обществе больше свободы. Обычно ее много у сильных мира сего и мало – у слабых. Богатые и власть имеющие куда словосвободней униженных и оскорбленных.

Каждое государство (кроме совсем идиотских – догадайтесь, кого я имею в виду) свободу слова регулирует, то есть ущемляет. Одни голоса глушит, другие усиливает микрофоном. Вопрос опять-таки в том, КАК государство это делает, по каким принципам?

И здесь мы подходим к главному. Какое слово в данном государстве свободнее – правдивое или лживое, доброе или злое, умное или глупое? Обслуживающее интересы сильных или интересы слабых?

Наша проблема не в том, что у нас нет свободы слова – ее нет нигде. Наша проблема в том, что у нас свободно только оглупляющее, лживое и злое слово. У этого слова свобода максимальная. А у умного, честного и доброго почти никакой свободы нет.

Когда Украина приглушила лживый и не слишком умный голос, претворяющийся честным и  умным, она поступила исключительно правильно. Такие голоса и нужно глушить. Другое дело, что в РФ есть множество более глупых, злых и лживых голосов. Так их тоже надо глушить. Не очень даже следя за тем, чтобы глушить их по порядку – сначала совсем "оторванных", потом – "оторванных поменьше", и так далее.

Но дело не в Украине. Дело в том, что у нас в этих вопросах в головах каша. И мы требуем свободы слова, не понимая, что исполнение наших желаний просто перекинет микрофон от одних лжецов к другим. А не-лжецы? А не-лжецы никакого микрофона у нас не получают. Их и близко к микрофону не допускают. И правильно делают. Если народ узнает правду, нынешних сметет за считанные дни.

А вот теперь – о самом интересном. Сегодня возможность быть частицей микрофона предоставлена каждому человеку. "Поделился" – уже усилил чей-то голос. И это значит, что мы могли бы легко соорудить микрофон, который и власти бы не снился. Как начнем "делиться", так ничего от власти и не останется: полетят клочки по закоулочкам. И никакие проплаченные и полупроплаченные СМИ не помогут. И власть этого боится. И страха своего не скрывает.

Что же нам мешает? Чуть-чуть – лень. Чуть-чуть – страх: как бы чего не вышло. И много – неумение отличить хороший и чистый голос от фальшивого. Но многие из нас это умеют. А многие очень легко могут научиться – этому учатся.

Вот этим и надо бы нам заниматься: тем, кто умееет, не лениться, а кто не умеет – учиться. И тогда у нас всё получится.

Как говорил персонаж, когда-то сыгранный большим лицедеем, ставшим сегодня большим другом власти, так победим.  

свобода слова