Реальная справедливость

Не знаю, к какому жанру отнести эту вещицу (видимо, без ныне модного слова «гибридный» здесь не обойтись), но родилась она как диалог, претендующий на некоторый юмор. Прочитав «голый» диалог, я увидел его персонажей настолько живыми, что решил более содержательно оформить их существование. В том виде, как рассказ, эта вещица и была мной опубликована в 15-ом году. Новогоднее безделье 17-го года подвигло меня «усерьёзнить» его до теперешнего вида. Насколько мне удалось сохранить живость героев, и достоверность ситуации, решать тебе, читатель. Последнее, что хотелось бы сообщить тебе: всё написанное – вымысел, за исключением вполне реальной вероятности изложенного, подтверждённой рядом разрозненных, но фактов.

 1. Лето

   Тёплый летний деревенский вечер. На нагретой щедрым солнцем лавочке сидят два старика-бобыля – соседи Саныч и Ваныч. Так их зовут дачники, проживающие здесь только летом. Три года зимнего безлюдья в деревне покинутой жителями, сблизили их – людей совершенно разных, но одинаково не вписавшихся в лихой поворот 90-ых, и осевших в чужой им деревне, как сажа от промчавшегося паровоза-кукушки оседала когда-то на ромашках за её околицей. Железнодорожные рельсы узкоколейки давно "ушли" в металлолом, а другой, нормальной дороги здесь никогда не было.      Приезжавшие весной дачники определили их в сторожа, за что обеспечивали на зиму мукой, крупой, солью и сахаром. Всё остальное давала земля, лес, проточное озеро. Жить в одной избе они не пожелали, несмотря на очевидную экономию дров, хотя заготавливали их совместно. Так и стали соседями, каждый со своим хозяйством.

Саныч, держа в руках очки, просматривает зимнюю "Комсомолку".

- Слу-у-ушай!..

- Слушаю.

- Нет, ты только посмотри!..

- Куда смотреть-то?!..

- Ты не перебивай, а слушай!

- Да ну тебя!

Некоторое время молчат, каждый – сам по себе.

- Наверно, дождь будет…

- Наверно или точно?

- Наверно, точно…

- Ну, точно – дождь будет…

- Ласточки низко летают?

- Нет.

- Нога ноет?

- Две недели во рту ни рюмки…

- Пошли, налью…

- Ночи холодные. Прошлый раз налил… Ладно, земля тёплая, а то простыл бы…

- Вот, умные люди пишут, что первое средство от маразма – кроссворды разгадывать.

- У тебя маразм, что ли?..

- Он у всех в этом возрасте. И у тебя тоже. Отгадай загадку: летом – серый, зимой - белый?

- Асфальт…

- Да-а, тут, похоже, похлеще маразма будет… Анекдот вот вспомнил – Никулин ещё в "Белом попугае" рассказывал: "Маньяка врачи проверяют на вменяемость. Спрашивают: что зимой и летом одним цветом? Тот отвечает, – Кровища!"…

- Вот, не можешь ты без жути… Профессиональное, что ли, гэбэшное? Пойду я…

- Погоди. Ты много стихов знаешь?

- Ну, что-то помню, что-то – не очень…

- Тут смотри, что предлагают: один из игроков произносит строчку стихотворения, а другой по той строчке вспоминает следующую…

- Ну, произноси.

- "Гляжу, поднимается медленно в гору…"

- Помечтай-помечтай!..

- Да что ты, язва!.. Вспоминай, кто там поднимается в гору?

- Скалолаз?

- Ты вслушайся, детство вспомни… "Гляжу, поднимается медленно в гору лошадка"?..

- Пони, что ли?

- Сам ты пони! "… Лошадка, везущая…"?..

- Смотришь-то откуда: с горы или снизу?

- Да какая разница? Неужели не помнишь: "… везущая хворосту…"?..

- Тюк?..

- Ну, вам, бандюкам, только "тюк", "тюкнуть" да "тикать". Воз!

- Который и ныне там?..

- Там-там-тарам-там-тарам… Ох, и любишь же ты придуриваться. Пошли-ка, на самом деле, по граммульке… Рыжиков захвати! Отменные они у тебя…

   Летом соседи, практически, не заходили в избы друг друга, и местом их общения была или эта лавочка, или небольшая веранда, в первое же лето своего появления пристроенная ими к старой, отремонтированной общими усилиями, "доведённой до ума" бане, благо та стояла почти посредине между их домами. Выпивали они не часто и действительно "по грамульке", но порой засиживались подолгу, перемежая воспоминания и размышления замечательными самогонными изделиями Саныча. Тогда "граммулек" получалось сотни по три-четыре на собеседника. Оба не курили: Саныч уже лет пятнадцать, после инфаркта, а Ваныч бросил эту "хрень" ещё смолоду, отбывая свой первый срок.

- Платить за табак нечем было, вот и бросил, - пояснил он Санычу, упрочив этим ответом уважение к себе.

   Медовой волной тепла, аромата и какой-то, душевной благости катилось третье лето их проживания в этом, благодарном людям с чистыми помыслами и умелыми руками уголке нищающей постсоветской России.

   Минут через двадцать они уже сидели на веранде, за столом с нехитрой доморощенной закуской.

- Чем короче путь продукта от производителя до поглотителя, тем продукт полезней, - вещает Саныч, наливая своё зелье в гранёные стеклянные рюмки.

- За здоровье производителя, - поднимая рюмку, улыбается Ваныч.

- И поглотителя!..

Закусывают. Хрустя только что сорванным огурцом, Саныч спрашивает: "Вот ты жил, воруя, а я – работая, чтобы искоренить воровство, и в результате мы оба выращиваем огурцы. Сегодня я понимаю, что прожил жизнь зря - "тихой сапой" в Кремль пришли воры, а я, подобно всем остальным девятнадцати миллионам коммунистов предал тот народ и ту партию, на верность которым присягал, обещая защищать их до последней капли крови... Но ты-то, почему ты выращиваешь огурцы?!"

- Ворами следует считать не таких, как я, которые на свой страх и риск восстанавливали реальную справедливость, перераспределяя народные блага. Реальные воры – те, кто узаконил право "трутней" жить более обеспеченно, чем "рабочие пчёлы", кто по этому праву, с девяти до восемнадцати часов благоденствовал на "работе", а остальное время суток дома и на даче, и тех, кто охранял эти привилегии. Всякий взрослый дееспособный человек, чьё персональное потребление энергии многократно превышает его персональные общественнополезные энергозатраты – вор!

- Ты хочешь сказать: "Всем сестрам по серьгам"?..

- Нет: каждой сестрёнке – по её работёнке, полезной каждой другой сестрёнке.

- А кто будет определять, рассчитывать и учитывать эту полезность? Опять нужна элита, полезность работы которой она же сама и будет определять…

- Ты будешь смеяться, но определять будет Суд!

Саныч налил ещё по пол рюмки, аккуратно отломил кусочек хлеба, посолил недоеденный огурец и, подняв рюмку, улыбаясь, провозгласил расхожую фразу из рязановского фильма: "Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире", - добавив, - суд, который за доказанные следствием хищения и взятки в особо крупных размерах, наградил министра юстиции Валю Ковалёва девятью годами условно!"

Ваныч глотком опорожнил рюмку, поставил на стол и, хрустя огурцом уточнил, - я про другой Суд. Это будет Суд присяжных, но не такой, как сейчас, когда судья принимает решение, опираясь на вердикт посовещавшихся между собой присяжных, вердикт о доказанности преступления, о виновности подсудимого и наличии обстоятельств, смягчающих его вину. Такой суд надо перевернуть с головы на ноги! Всё должно быть наоборот! Судебное решение должно приниматься присяжными, на основе вердиктов трёх юристов-профессионалов: прокурора, адвоката и судьи! При этом, решение должно быть принято каждым присяжным самостоятельно, без всяких совещаний, то бишь давлений заседателей друг на друга. А уже после того, как все персональные решения присяжных будут документально зарегистрированы, судья вычисляет среднеарифметическое значение решения суда по конкретному делу и оглашает все свои расчёты, а так же это – окончательное решение суда, не подлежащее никакой апелляции. Суд в России должен быть экстерриториальным и безапелляционным судом присяжных заседателей – пенсионеров, не замаранных работой в государственных, административных и общественных структурах.

- То есть это будет суд иногородних кухарок, дворников, водителей такси и трамваев?..

- Насколько я помню, часть пятая, тридцать второй статьи нынешней Конституции РФ прямо утверждает право этих граждан на отправление ими правосудия. Но, увы, у нас не конституция, а скорее декларация, - Ваныч поставил свою рюмку рядом с рюмкой визави и продолжил, - а теперь подумай и скажи, получил бы в таком суде министр Ковалёв свою девятилетнюю награду?.. Ты наливай, а я тебе ещё скажу – этот, реальный народный суд своим безапелляционным решением будет оценивать и работу профессиональных юристов, участвовавших в деле! Если разница предложенных ими решений по делу будет на двадцать, а лучше – десять процентов расходиться с фактическим, среднеарифметическим решением народных присяжных заседателей, то такие «профи» дисквалифицируются, теряя право на работу в Суде!

- Це дило треба разжуваты, - хмурясь, изрёк Саныч, поставив перед соседом его наполненную рюмку, - и кто это всё будет исполнять? Там таких дураков, которые станут пилить под собой сук, нет.

- Дураков нет, - соглашается Ваныч, - а подлецов, всегда готовых пилить сук соседа, с избытком, - он выпивает налитую рюмку и, хрустя огурцом, добавляет, - но подлецы не понадобятся – чистое дело должно с чистым сердцем и чистыми руками делаться. Потом, когда-нибудь, расскажу… Спасибо за угощение! Славная у тебя горилочка! Я от неё, засыпаю, как в рай возношусь. Завтра хочу пораньше, до дачников, за грибочками сходить. Пойдёшь?..

- Если проснусь вовремя. А – нет, так печкой займусь: надо её «подшаманить» немножко... Бывай! Ни гриба, ни ягоды!..

(Продолжение следует)