100 вопросов «Почему?» в одной Зоне

статья правозащитника Евгения Жовтиса о порядках и правилах в колонии-поселении, где он вынужден находиться (сбил человека машиной). Читать о них без смеха нельзя, но в то же время понимаешь, что ничего смешного тут и близко нет. Может, с легкой руки Евгения Александровича те, кто придумывают эти дурацкие правила, наконец, задумаются над тем, как это все выглядит со стороны.

http://comment-respublika.info

Моя родственница, математик по образованию, в конце 80-х годов прошлого века уехала из Советского Союза в США для более полной реализации своих способностей. Хорошо устроилась, вырастила сына. Как-то при встрече я ее спросил, в чем основная разница между жизнью там и жизнью у нас.

Она задумалась, а потом дала, как мне кажется, самую точную характеристику. Думаю, что многие, кто побывал на Западе, с ней согласятся. Она сказала: «В странах, которые относятся к западным, огромное количество проблем. Проблемы с работой, с карьерой, с кредитом в банке, с образованием детей, с лечением, с покупкой дома, с отпуском и с социальными гарантиями. То есть, множество обычных жизненных проблем. Но в отличие от Советского Союза чего там точно нет, так это идиотских проблем».

Так вот, справедливость ее замечания я ощущал на себе во многих случаях и на воле, но в колонии эти ощущения усиливаются во много раз.

Где тут «legitimate goal»?

В международном праве, в концепции прав человека есть такой институт: легитимная цель («legitimate goal»). Имеется в виду, что когда государство устанавливает какие-то ограничения прав и свобод человека, какие-то порядки, то оно должно преследовать законную, обоснованную, разумную, принимаемую обществом цель. Если нет такой цели, то ограничения не имеют смысла и не будут восприниматься обществом, гражданами как легитимные.

В нашей колонии-поселении целый ряд ограничений и порядков ничего, кроме искреннего удивления от их полной бессмысленности и бесполезности, не вызывают. Так, в колонии установлен порядок кратких свиданий с родственниками, друзьями, коллегами, причем по закону никаких ограничений в свиданиях в колонии- поселении быть не может. Гость или сам осужденный пишут заявление на свидание, идут к начальнику, подписывают его и потом под контролем т.н. «свиданщицы» или какого-либо офицера встречаются с посетителем. Ведется книга учета посетителей.

Все бы ничего, да вот практически все осужденные в колонии-поселении с 7 утра до 7 вечера находятся за ее пределами. Они работают на государственных и частных предприятиях, встречаются с десятками и сотнями людей безо всякого контроля и надзора со стороны администрации колонии. Изредка их проверяют по месту работы, чтобы не сбежали и не напились. Многие осужденные субботу-воскресенье проводят за пределами колонии-поселения в виде увольнительных. То есть, государство не интересует и не должно интересовать, с кем весь день общается осужденный (он ведь не представляет опасности для общества, поэтому у него такой режим содержания), но интересует, с кем он встретился на территории колонии?

Государство не ведет книги учета жителей г. Усть-Каменогорска (таксистов, водителей общественного транспорта, продавцов магазинов, врачей, сослуживцев работающего осужденного, его родственников), с которыми контактирует осужденный в течение дня, но аккуратно переписывает всех, кто пришел встретиться в колонию с ним в выходной день или в нерабочее время. Зачем? Что это дает? В колонии нет изоляции, нет охраны — есть надзор. Какая легитимная цель достигается? Ограничить контакты в выходные дни? Переписать отдельных пришедших к колонисту людей, в отличие от тех, с кем он встречался в течение дня?

Забегая вперед, скажу, что на все вопросы подобного рода, типа «Зачем?» и «Почему?», мне либо отвечают, что в законе так написано, либо просто говорят: «Потому». Хотя про колонии-поселения в законе ничего такого не написано и ясно, что закон должен применяться разумно и преследовать эту самую легитимную цель.

После 23.00 — ни-ни

В колонии-поселении можно иметь телефонные переговоры без ограничений. Однако таксофонный аппарат стоит в дежурной части и чтобы позвонить, нужно опять же написать заявление начальнику с указанием телефона будущего абонента и его адреса. Мобильные телефоны запрещены и если у кого-то его найдут, это считается злостным нарушением режима, а нарушитель помещается на 5—10 суток в штрафной изолятор.

Опять же все бы ничего, но с 7 утра до 7 вечера осужденные находятся за пределами колонии, на работе, естественно свободно пользуются мобильными и стационарными телефонами безо всякого разрешения администрации колонии, без всяких указаний номеров и адресов абонентов. То есть с 7 до 19 хоть заговорись с кем угодно, а с 19 до 22 часов (до отбоя) и в выходные дни администрации колонии крайне важно знать, с кем и о чем этот осужденный разговаривает? Зачем? Какая цель преследуется?

Это мне напоминает картинку советского периода, когда в гостиницах висело объявление, что после 11 вечера посторонние (не постояльцы гостиницы) не могут находиться в номере гостя гостиницы. И бдительные дежурные по этажу следили, чтобы это правило строго соблюдалось. Особенно это касалось женщин в номерах, где живут мужчины. Меня это логика просто убивала. То есть в 22.59 я еще могу заниматься любовью с пришедшей ко мне в оплаченный мною номер любимой женщиной, а в 23.01 ее выгонят из моего номера. Почему? После 23.00 секс в гостиницах запрещен? На том же Западе подобное в голову не могло прийти ни в прошлом, ни даже в позапрошлом веке, а меня пару лет назад предупредили в одной астанинской гостинице, что если кто-то посторонний будет в моем номере после 23.00, я буду платить за него половину стоимости номера за этот день.

Здравый смысл отдыхает

Я уже писал о посещении столовой в нашей колонии-поселении. Но, видимо, от этой темы уйти нельзя никуда, потому что эта процедура является верхом, извините, идиотизма и бессмысленности.

Территория колонии-поселения приблизительно 100 на 150 метров. Осужденные размещены в двух зданиях, стоящих под углом друг к другу, с небольшим проходом между ними. В одном из зданий помещается столовая, вход, в которую снаружи. Расстояние от входов в помещения, где живут осужденные (у нас осужденные живут в трех спальных помещениях), до столовой, в одном случае — метров 15, в другом-25, в третьем-50. То есть, практически вышел из одной двери, прошел несколько метров и вошел в столовую.

Однако, всех осужденных поотрядно (то есть по 60—65 человек) строят на плацу, площадке перед зданиями, по пять и строем ведут 20—25 метров в столовую. Потом заставляют по одному из строя входить в дверь столовой. Зачем? Какова цель этого процесса? Что достигается? Чтобы осужденные не толпились перед дверью? Но это не очередь за дефицитом. Все и так спокойно могут войти в столовую. Чтобы все поели? И так все едят.

Что примечательно, когда дождь, снег или мороз ниже 25 градусов, построений нет, и те же самые осужденные спокойно самостоятельно идут в столовую и едят. То есть даже практика показывает, что созданная проблема совершенно искусственная.

Однажды зимой в воскресенье, когда осужденные посещают баню, все построились на ужин прямо перед столовой, чтобы сразу войти в нее и не стоять после бани на морозе. Так вот нас заставили вернуться на плац, на 25 метров, потому что строиться положено там, и пытались снова строем эти же 25 метров повести в столовую. Возник конфликт, потому что это уже не правила и не режим, а форменное издевательство.

Как я уже писал, те, кто не ест в столовой, должны сидеть в ней и ждать, пока их отряд поест, а потом идти в комнату для приема пищи — «чайхану» и питаться своими продуктами. А это зачем? Почему осужденный, который может питаться сам, должен это делать после всех? Трудно же не считать маразмом объяснение сотрудников колонии, что посещение столовой — это массовое мероприятие, которое должен посещать каждый осужденный. Это не концерт, не лекция о вкусной и здоровой пище, это прием этой самой пищи. И если человек сидит в столовой и не ест, то цель приема пищи не достигается. А какая тогда легитимная цель достигается? Написание отчета, что все осужденные посетили мавзолей, простите, столовую?

А еще никого не выпускают из столовой, пока не поел последний осужденный. А это для чего? Какова цель? Скажу из практики, что единственное, чего добивается в этом случае администрация, это создание конфликтных ситуаций среди осужденных. Кто-то ест быстрее, кто-то медленнее, кто-то вообще не ест и ждет окончания этого самого массового мероприятия, чтобы пойти в «чайхану» и поесть самому. И вот те, кто поели или собираются поесть в «чайхане», с ненавистью или во всяком случае с раздражением смотрят на тех, кто еще ест и подгоняют их. А те, в свою очередь, давятся, стараются глотать, не разжевывая, чтобы не задерживать остальных. И это достижение цели — нормальное питание осужденных?

На той самой «чайхане» вывешивается график ее посещения. Понятно, что «чайхана» должна содержаться в чистоте. Поэтому нужно время на то, чтобы тот осужденный, который следит за чистотой в «чайхане», ее убрал. Поэтому очевидно, что в работе «чайханы» должны быть перерывы на уборку. Например, полчаса до обеда, полчаса после обеда и полчаса перед отбоем, чтобы утром в «чайхане» можно было завтракать в чистоте. Ну и понятно, что «чайхана» не работает во время сна — с 22.00 до 06.00.

Однако вывешивается график посещения чайханы с 9.00 до 21.00. Причем «чайхан» не работает во время завтрака, обеда и ужина. Потрясающе! Комната для приема пищи не работает во время завтрака, обеда и ужина. Почему? Чтобы утром, уходя на работу, не завтракали своими продуктами. Чтобы сначала сходили в столовую, а через час, когда проголодаются, уже поели сами? Вообще у администрации есть цель полноценного питания у осужденных или нет? Хорошо хоть на практике этот график не действует, и «чайхана» функционирует, исходя из здравого смысла, а не из абсурдного графика.

...и еще десяток «Почему?»

В колониях запрещены колюще-режущие предметы. Вроде правильно. Чтобы осужденные не напали на других осужденных или сотрудников, не совершили насилия с холодным оружием и т.д. Только в колонии-поселении практически все осужденные работают целый день в городе — на стройке с топорами, пилами и т.д. Есть повара, работающие в кафе, естественно, со всеми режущим оборудованием.

А внутри колонии-поселения, почему колбасу надо рвать зубами? Почему ногти надо стричь ногтегрызкой, а не обычными ножницами, если с 7 утра до 7 вечера работаешь плотником, используя топор? Понятно, если речь идет о лицах, совершивших насильственные преступления, когда заключенные содержатся в изоляции от общества из-за их опасности под охраной. Но в колонии-поселении это зачем?

Или, например, в колонии-поселении разрешение на выход в город, на работу, лечение, для приобретения одежды и продуктов питания дает начальник. В нашем участке колонии около 130 осужденных. Начальник знает всех в лицо. Однако установлен порядок, чтобы до того, как заявление о выходе в город подписал начальник, его нужно подписать у офицера, начальника отряда, «оперативника» (ответственного за оперативную работу) и «режимника» (ответственного за режим).

То есть заключенные должны собрать подписи до того, как пойти к начальнику подписать заявление. А они не всегда на месте, поскольку мы находимся в участке колонии-поселения в г. Усть-Каменогорске, а сама колония-поселение, где находится все главное начальство, в селе Саратовка, в 40 километрах от Усть-Каменогорска. И наши начальник отряда, «оперативник» или «режимник» могут уехать туда.

Зачем это, если все равно разрешение дает начальник? Это что, такая коллективная ответственность? Зачем? Это имело бы хоть какой-то смысл, если в колонии содержится больше тысячи осужденных, начальник колонии всех не знает и полагается на мнение начальника отряда. Но там, где всего 120—130 человек, зачем эта процедура? Осужденным она ничего не дает, не нужно это ни начальнику отряда, ни «режимнику», ни «оперативнику», тогда зачем она?

В некоторых колониях общего и строгого режима осужденных заставляют маршировать строевым шагом на плацу. Зачем? Они, что, после отбытия наказания пойдут в армию? Или им на свободе крайне важно будет уметь маршировать? Какова легитимная цель марширования на плацу?