Философия – это больше любовь к мудрости, чем к науке.

Все-таки, при всей своей риторичности, вопрос о том, что является философией - остается актуальным и по сей день. Для многих это по-прежнему все то же «вечно живое, развивающееся знание» - диалектический и исторический материализм. Достаточно только «погуглить» в интернете, и мы натолкнемся на множество статей по философии, которые точь-в-точь напоминают основные положения диалектического материализма, с ее общеизвестными законами и категориями диалектики. По-прежнему, говоря о философии, подразумевают марксистcко-ленинскую философию – «науку о наиболее общих законах развития материи, общества и мышления». Эволюции и корректировке подверглись разве что некоторые спорные цитаты и критические высказывания классиков марксизма-ленинизма в адрес «реакционных философов» (да и то не все), которые «чего-то недопоняли», и «к чему-то недоросли» в силу «своей ограниченности научных знаний » и т.д. и т.п. И это при том, что таких философских направлений в современном мире не счесть, и чтобы понять, что такое философия, необходим наводящий вопрос - «какая философия вас интересует: позитивизм, экзистенциализм?..» И это вполне справедливо, ведь у каждой философской системе есть свой категориальный аппарат, свой «основной вопрос» философии и т.д. Даже такие избитые, общенаучные и общефилософские понятия как причина и следствие, необходимость и случайность, форма и содержание, сущность и явление в разных философских концепциях трактуются по-разному, в зависимости от парадигмы логико-семантического анализа, которой придерживается философ. Это лишь только с точки зрения диалектического материализма, формы мышления отождествляются с ее категориями, являясь не чем иным как отражением в сознании всеобщих форм предметной деятельности человека, преобразующего мир. Претензия на научность всегда основывалась у философов-марксистов на том, что они якобы опираются на развитие науки и техники, обобщая их достижения и философски обосновывая новые научные данные. Однако такое утверждение является слишком самоуверенным, не подкрепленным никакими серьезными аргументами. Никто лучше физиков, биологов или математиков может знать последствия и делать далекоидущие выводы о значении и перспективах того или иного научного открытия. Большинство философов-марксистов, за редким исключением, больше мешали ученым, путаясь у них «между ногами», не разобравшись даже в сути научного вопроса, чем расширяли новые горизонты науки, помогая ученым. Что, например, нового открыли диалектические материалисты в понимании диалектики пространства и времени, чем помогли они ученым, и на что «открыли им глаза»? В лучшем случае, то о чем физики сами знают, не нуждаясь ни в каких «философских обобщениях».

Какую ценность представляет для ученого систематизация научного знания, его обобщение и углубление? Разве это философия? Такая «научная философия» может претендовать только на роль популяризатора науки: объяснения сложных научных теорий, написанных математическим языком, на языке туманных философских спекуляций общепринятыми в обыденной речи абстрактными понятиями и категориями. Это до того очевидно, что не нуждается ни в каких доказательствах. Вот как Ленин описывает общую последовательность развития логических категорий: «Сначала мелькают впечатления, затем выделяется нечто, — потом развиваются понятия качества... (определения вещи или явления) и количества. Затем изучение и размышление направляют мысль к познанию тождества — различия — основы — сущности versus (по отношению к. — Ред.) явления, — причинности etc. Все эти моменты (шаги, ступени, процессы) познания направляются от субъекта к объекту, проверяясь практикой и приходя через эту проверку к истине...» (там же, с. 301). Неужели это очень «ценная мысль» для ученых, одна только ссылка на которую, вынудит естествоиспытателя обязательно обратиться за помощью к философу-марксисту? Это весьма и весьма сомнительно. Никаких подобных шагов и ступеней познания даже близко нет в современной науке: все открытия и новые знания напоминают больше «точки взрывов», своеобразных «научных мутаций». Таких примеров можно приводить сколь угодно, все они подтверждают весьма специфическую «научность» философии, безотносительно то ли это диалектический материализм, то ли экзистенциализм, ее ярко выраженную мировоззренческую основу, делая философию родственной больше религии, чем науке. Философия как мировоззрение может быть рациональной, опирающейся больше на науку, или метафизической – когда познание мира происходит через субъективный мир философа, его отношения к миру и к своему месту в нем. Другими словами, философия – это глубоко личностная интеллектуальная сфера деятельности, содержание и категориальный аппарат которой определяется исключительно персоной философа. О том, что такое философия, пожалуй, лучше всего говорит сам перевод с древнегреческого - «любовь к мудрости». Это представление о мире глазами мудреца, который как бы «творит мир по своему образу и подобию». Если и можно говорить о философии как науке, так это в контексте истории философии. Только философия дает нам возможность определить уровень развития интеллектуальной культуры в ту или иную эпоху, в той или иной стране, и в той или иной общественно-экономической формации. Та же физика, астрономия или математика дает нам представление об уровне знаний только в этих специфических отраслях знаний.