Российская промышленность вышла из кризиса

Наиболее убедительным доводом в пользу того, что кризис в экономике РФ действительно преодолен, является динамика промышленности – большинство ее отраслей перешли к восстановительному росту. Закрепить этот успех можно через привлечение в страну производителей определенного оборудования. Но есть и факторы риска, способные аннулировать все экономические победы 2016-го.

Последние макроэкономические данные Росстата дают основание утверждать, что в большинстве отраслей промышленности выход из кризиса уже состоялся. По итогам 11 месяцев в сравнении с тем же периодом 2015 года показали заметный рост такие сегменты, как пищепром (плюс 2,1%), текстильное и швейное производство (плюс 5%), кожевенная и обувная промышленность (плюс 6,1%), деревообработка (плюс 2,4%), химпром (плюс 4,5%), производство резины и пластмасс (плюс 5,9%). А главная хорошая новость в этом отраслевом ряду – заметный прирост машиностроения, которое пострадало в начале кризиса наиболее сильно. В январе – ноябре 2016 года индекс выпуска машин и оборудования составил 103,3% к январю – ноябрю 2015-го.

Первым месяцем 2016 года, когда в промышленности России наблюдался убедительный рост, стал ноябрь – общий индекс производства оказался на уровне 102,7%. Правда, подчеркивает заместитель руководителя Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Владимир Сальников, необходимо учитывать два конъюнктурных фактора – лишний рабочий день в ноябре и рекордно холодную погоду, способствовавшую росту производства электроэнергии и тепла. Данные обстоятельства обеспечили примерно 1,1% роста промышленности в годовом измерении, но и оставшиеся 1,6% – это немало.

При этом собственные расчеты ЦМАКП и независимые расчеты экспертов Центра развития дают отличную от картины Росстата динамику промпроизводства: восстановительный рост наблюдается не с ноября, а с начала 2016 года, если не с конца 2015-го. Его средний темп составляет 0,2–0,3% в месяц, или 2,5–4% в год. О начавшемся восстановительном росте свидетельствует и индекс деловой активности PMI, который находился в положительной области всю вторую половину года, а в ноябре достиг рекордных значений, которые не наблюдались уже лет пять.

«К этому надо добавить фиксируемый нами рост потребления и инвестиций по крупным и средним предприятиям, – добавляет эксперт ЦМАКП. – В целом по экономике прирост инвестиций за три квартала составляет 0,8%, а по промышленности, где этот процесс наиболее легко отслеживается, – 1,8%. Одним словом, во второй половине 2016 года появилась масса признаков того, что экономика растет. К наиболее динамичным отраслям, как и в 2015 году, сейчас относятся АПК, химпром и добыча полезных ископаемых, которые даже не заметили кризиса. Но в 2016 году начали восстанавливаться наиболее пострадавшие секторы экономики, прежде всего машиностроение. В результате восстановление в той или иной степени затронуло большинство секторов».

Безусловно, значимую роль в этом процессе сыграло повышение цен на нефть (многие аналитики сходятся во мнении, что цена в диапазоне 50–60 долларов за баррель комфортна для всех участников рынка) и заметное укрепление курса рубля. «Старая идея, что девальвация национальной валюты может оказать благоприятное воздействие на экономику, доказала свою несостоятельность, – считает Владимир Сальников. – Многие компании, конкурирующие с импортом, например машиностроительные, зависят от импортных материалов, комплектующих и оборудования, поэтому ослабление курса рубля никакой поддержки им не оказало. В этом смысле повышение цен на нефть и укрепление рубля сработали в плюс, поскольку произошло удешевление валютных издержек промышленности. Это конъюнктурный фактор, который стимулирует ускорение восстановления, но в основе этого процесса все же лежит естественная адаптация производителей к шоку и новым условиям».

В ожидании денег

Главный вопрос – насколько долгосрочным окажется этот рост. В ЦМАКП не сомневаются, что в 2017 году он продолжится по всей экономике, и не видят, в каком из секторов мог бы начаться спад. Главным же драйвером восстановления, по оценке экспертов центра, станут более сильные компании, которые, оправившись после первого шока, увидели новые ниши и перспективы развития, в том числе за счет тех, кто ушел с рынка.

«Компании, которые не умерли, не сидят сложа руки, поняли, как работать в новых условиях, а некоторое ослабление финансовых ограничений этому процессу способствует, – говорит Сальников, намекая на постепенное снижение ключевой ставки ЦБ. – Потенциал роста экономики в смысле ненасыщенности многих рынков остался, и его надо использовать. Российскому рынку есть куда расти, но важно, чтобы были компании, реализующие стратегии развития. Оно должно идти за счет тех бизнесов, которые наиболее эффективны, и сейчас этот процесс понемногу начинается. В наиболее пострадавших секторах экономики ситуация тяжелее, но там возможна какая-то дополнительная поддержка со стороны государства, например в автопроме».

Однако есть и более скептические оценки. «Скорее нынешний рост – это эффект низкой базы. При столь длительном падении какой-то отскок все равно должен быть», – говорит управляющий партнер компании «ФОК (Финансовый и организационный консалтинг)» Моисей Фурщик.

По его мнению, рост цен на нефть во втором полугодии 2016-го вряд ли имел большое значение, а вот обещанное снижение российской добычи на 3% может резко ухудшить статистику промышленного производства уже в первом полугодии 2017-го. «Так что об устойчивом росте промышленности говорить рано», – резюмирует эксперт.

Самым тревожным показателем, динамика которого не позволяет уверенно говорить о выходе экономики из кризиса, являются реальные доходы населения. По данным Росстата, за 11 месяцев 2016 года они вновь сократились – до уровня 94,2% к январю – ноябрю 2015-го. Среднемесячная зарплата работников за этот же период увеличилась на 7,7%, но в реальном исчислении (с поправкой на рост потребительских цен) рост составил символические полпроцента.

О неудовлетворительном состоянии доходов россиян свидетельствуют и показатели торговли – торговля продолжает падать. В январе – ноябре оборот розницы составил 2,439 трлн рублей, это 94,9% от объемов того же периода в 2015-м. Продолжил падение и внешнеторговый оборот, причем если импорт благодаря укреплению курса рубля фактически закрепился на прошлогодней позиции, потеряв всего 2,7% к январю – ноябрю 2015 года, то экспорт за 11 месяцев просел на 21,9%.

Перспективы серьезного роста доходов населения на следующий год туманны. Наиболее внятное заявление, прозвучавшее по этому поводу из официальных источников, сделал в конце ноября вице-премьер правительства РФ Игорь Шувалов. «Доходы населения не растут так, как нам бы хотелось. Но мы отмечаем, что по некоторым группам населения реальные доходы все-таки хоть немного, но растут», – отметил он на бизнес-форуме «Россия – Сингапур», выразив надежду, что в 2017 году рост доходов станет «тенденцией для всех групп населения». Однако опубликованные данные Росстата за 11 месяцев показали, что пока эти надежды не подтверждаются.

Предвыборный фактор

Одним из главных факторов неопределенности для российской экономики в 2017 году, безусловно, станут президентские выборы. Недостатков в прогнозах в этот период точно не будет, в том числе в духе «все пропало».

Например, известный российский экономист Яков Миркин на днях констатировал: «С бессильной злобой мы наблюдаем, как готовится четвертая взрывная девальвация рубля». По мнению Миркина, нынешняя стабилизация национальной валюты вызывает огромный приток спекулятивных денег нерезидентов, которые вкладывают доллары и евро в рубли под высокий процент, но через некоторое время могут перевести эти рубли обратно в валюту, получив очень высокую по мировым меркам прибыль. «Это стандартный механизм подготовки будущего валютного/финансового кризиса в России (и не только), который уже сработал три раза – и, видимо, может сработать в четвертый», – предупреждает экономист. Напрямую с президентскими выборами этот прогноз не связан, однако в предвыборный период новая валютная паника может послужить легким источником политического капитала для самых разных сил, включая наиболее одиозные.

Со своей стороны власти ставят цель перехода к устойчивому развитию. «Набор необходимых структурных реформ для ускорения роста прекрасно известен – конкуренция, приватизация, либерализация и так далее. Но нет ощущения готовности власти и общества к серьезным изменениям», – сетует Фурщик. А рассчитывать на чудодейственную силу нефти, убежден он, не приходится: в 2017 году не произойдет ни дальнейшего укрепления рубля, ни повышения стоимости черного золота – более вероятно даже снижение этих показателей. С другой стороны, по мнению Фурщика, российская стагнационная модель к концу десятилетия может оказаться относительно устойчивой и успешной в том случае, если в мировой экономике возникнет очередной циклический спад на один–два года. В последнем послании президента к Федеральному собранию перед правительством была поставлена задача в ближайшие несколько лет выйти на такие темпы роста отечественной экономики, которые превышали бы мировые, а при упомянутом сценарии глобального замедления это может осуществиться как бы само собой.

Однако политическую стабильность нужно использовать более активно, подчеркивает Владимир Сальников. Прежде всего – для привлечения иностранных инвестиций. Ведь в России имеется гарантия неизменности условий по крайней мере на ближайшие шесть–семь лет. Парадоксальным образом это поможет отечественной экономике решить главную задачу последних двух–трех лет – импортозамещение.

«За годы реформ мы потеряли значительную часть машиностроения, в особенности производство оборудования для разных отраслей экономики, – поясняет свою точку зрения эксперт ЦМАКП. – Тем временем рынки этого оборудования стали интернациональными, ориентация только на своих производителей сейчас невозможна. Поэтому следует предпринимать гораздо больше усилий по привлечению в Россию мировых лидеров в производстве оборудования, в особенности в таких сегментах, как металлоемкое крупнотоннажное тяжелое машиностроение, нефтегазовое оборудование, железнодорожный транспорт. Таких компаний не так много, ряд секторов в высокой степени монополизированы, поэтому можно вести «ручную» работу, предоставляя адресные льготы конкретным компаниям. Сейчас же получается парадоксальная ситуация: Россия – одна из главных нефтедобывающих стран, самая протяженная страна в мире, но в нефтедобыче и транспорте продолжает пользоваться импортным оборудованием. Эти компетенции следует осваивать, причем не только для «домашнего» использования, но и для экспорта. Не так все плохо в сельскохозяйственном машиностроении, но могло бы быть и лучше. Импортозамещение в смысле сокращения импорта у нас уже состоялось. Теперь по мере дальнейшего развития важно не допустить возвращения той ситуации, когда импорт растет быстрее ВВП».

Текст: Николай Проценко