Сплочение скорбью

Касательно ситуации с самолетом. Она, безусловно, неоднозначна.

Гибель людей — всегда паршиво. Ненормально. Уже поэтому радость осатаневших психопатов по этому поводу выглядит полным аутом. Причем неважно, чем они себе это оправдывают.

Радоваться гибели человека может только тот, кто успел выстрелить первым. Просто потому, что перед ним не человек, а цель. И если ты не успел — целью станешь ты или те, кого ты защищаешь. Но и в этом случае есть только радость от выполненной работы, а не от гибели человека.

Испытывать положительные эмоции может только тот, кто не дал испытать их в отношении себя. Кто убивает только для того, чтобы выжить или спасти. Во всех остальных случаях радоваться могут только мерзавцы. Вопрос второй и гораздо менее очевидный. Наше руководство, не спрашивая у нас, втравило нас в войну с неизвестными нам целями. Тот сумеречный бред, который нам несут в качестве откровения наши руководители, люди со здравым рассудком обязаны пропускать мимо. Просто по причине его неадекватности.

В который раз приведу слова Ли Якокки — «Правильное решение, принятое невовремя, не является правильным». Мы проскочили свое участие в этом конфликте в начале-середине 13 года. До этого времени была возможность помочь президенту Асаду в борьбе с мятежниками и интервентами. Теперь мы помогаем шиитской коалиции в войне конгломератом суннитских формирований. И не просто помогаем, а воюем за шиитов, бомбя суннитов. Кто-нибудь в состояниии объяснить смысл этого мероприятия для нас?

Теперь главная задача российского руководства — классическая. Присоединить всех  вместе с собой к ответственности за это вздорное решение. Вздорное в первую очередь по отношению к нам. Война оборонительная — да. Это понятно. Враг пришел на нашу землю и сносит наши города. Мы его встречаем и выносим в одну или несколько калиток. Это нормально. Идея войны «на дальних подступах» — это лживая формула  нашего руководства.

Люди становятся террористами и боевиками по двум причинам — если они психопаты или если им умереть гораздо радостнее, чем жить в унижении. Первое не лечится бомбами, оно лечится врачами и соответствующими учреждениями. В экстремальных случаях — специалистами других профилей. Второе тоже не лечится бомбами — оно лечится созданием нормальной жизни. Не для кучки избранных, до рвоты обжирающейся украденным, возящим собачек на импортных джетах и отправляющих наших людей на войну на древних дредноутах, а нормальной жизни для всех. Нормальной, достойной и справедливой. Где каждый может реализовать себя в любом творчестве — от кладки кирпича до исследования графеновых трубок.

И вот если это невозможно, то люди либо уезжают из страны, либо включаются в процесс разрушения — внутреннего или внешнего.

Одни убивают себя и своих близких через алкоголизм, наркоманию, суицид. Через «Боярышник». Другие приступают к разрушению ненавистного им государства и общества — через преступность и терроризм. Преступниками становятся эгоисты, террористами становятся альтруисты.

В каком месте это можно лечить бомбами?

Говоря иначе, война в Сирии для России сегодня является глубоко несправедливой и преступной. Она не ликвидирует причины терроризма, а умножает их — и на чужой территории, и на своей. На чужой — понятно почему. Разрушая инфраструктуру, и без того раскатанную пятилетней войной, мы множим страдания людей и создаем все новых и новых террористов. На своей — тоже очевидно, почему. Воюя в чужой стране, мы тратим ресурсы, на которые нужно строить нормальную жизнь у себя.

Власть прекрасно понимает, что она делает. И поэтому ее задача — сплотить общество вокруг себя через кровь, смерти, скорбь этой войны. При том, что ничего этого могло и не быть, если бы она не начала эту войну.

И в этом и состоит мерзость произошедшего. Люди погибли в самолете, летевшем на войну, в которой нам нечего делать. Которая нам не нужна и еще аукнется в будущем. И нормальное человеческое чувство сочувствия погибшим цинично эксплуатируется теми, кто и втравил нас всех эту войну. Мерзость — здесь. В этой точке.

И да — как эта война решает проблему Донбасса и миллионов русских на Украине, остается загадкой.