Почему запутинцы захватят мир

Почитаешь западных аналитиков, пишущих на басурманском своём наречии о глобальном российском будущем, охватывающем полпланеты, — и диву даёшься. Оказывается, В.В.Путин не только бросил к своим ногам Европу, но и замахнулся на США. И, разумеется, его конечная цель — построить на земном шаре коммунизм. Как может старый кагэбэшник и ленинец рассуждать иначе?

Хотя история Запада и России шла в эти годы немножко в разных направлениях, параллели России с сегодняшними западными демократиями «разительны», убеждён автор в «The National». Как и «российскими коллеги» в 1990-х гг., нынешние американские «синие воротнички» протестуют против деиндустриализации США, снижения заработной платы, падения ожидаемой продолжительности жизни, а тем временем их более богатые и более образованные соотечественники жируют. Индустриальное производство в США заржавело. Кризис промышленности из-за глобализации может напомнить «последствия иностранного вторжения». Америка вот-вот потеряет надежду на будущее: тут и угроза наплыва иммигрантов, и вероятные атаки террористов. Что до способности контролировать события за рубежом, то её США утратили.

Если в 1990-х бывшая коммунистическая Россия устала от либерализма, то теперь и Запад от него утомился. Всё большее число людей на Западе замечает «негативные проявления либерального порядка». Капитал получает свои выгоды от мигрантов и свободного перемещения рабсилы, а средние граждане страдают. В обществе назревают трения. Социолог Зигмунд Бауман описывает такие социальные различия как сравнение бомжей и путешественников: если «туристы путешествуют потому, что они того желают, то бродяги — потому, что у них нет иного выбора».

Налицо явная неспособность западных политиков влиять на «глобальные результаты». Война на Ближнем Востоке шла более десяти лет, и США не удалось обуздать радикальный ислам или принести в регион мир. Действия Евросоюза почти никак не повлияли на сирийский конфликт и на потоки иммигрантов и беженцев, пересекающих границы.

На фоне «замученного инерцией Запада» Россия выглядит решительной. «Не имея демократических ограничений, она смогла организовать хирургическую аннексию Украины и переломить ситуацию в Сирии», — пишет Никитин.

Кремль ведёт Realpolitik в стиле девятнадцатого века. В этом Путин и видит «возрождение». И его дыхание чувствуется повсюду: от Вашингтона до Парижа и даже до Манилы.

Барахтаясь в экономической и политической трясине, оставленной последовательными волнами либеральных технократов, западные избиратели ныне желают «походить на русских, каким те были в начале 2000-х годов». Западное общество потеряло себя «в экономическом и духовном упадке». Либеральный истеблишмент может сколько угодно твердить о правах, толерантности, опасностях национализма и популизма, а также указывать, что свобода есть нечто такое, что замечаешь, сталкиваясь с его отсутствием, однако реальность такова, что людям, возражающим политическому классу, терять больше нечего. Их рабочие места, их достоинство, их возможность пользоваться свободами, которые теоретически они имели прежде, уже пропали.

И всё же либеральные голоса говорят правду. Но только теперь «они потеряли свой моральный авторитет». Москва на этом фоне «не теряет времени даром». Популистский марш Кремля «неудержим», полагает аналитик.

«Возможно, пора… перестать беспокоиться и полюбить Кремль», — заключает лондонский журналист.