Борьба за демократию или кликушество?

Испарения патриотизма и демократии [1]

Правящие классы редко выступают от своего имени. Обыкновенно они отождествляют себя с богом, отечеством, демократией, коммунизмом, здравым смыслом, а своих революционных противников представляют еретиками, врагами народа, религиозными фанатиками, террористами и вообще исчадиями ада. Они широко прибегают к демагогии и кликушеству, всевозможным крикливым заявлениям, явным преувеличениям, подчас полной галиматье. Керенский хотел растерзать Ленина как «немецкого шпиона», а кайзеровская Германия бросала в тюрьму Карла Либкнехта и Розу Люксембург как «русских шпионов». То же самое со своими оппонентами делали Сталин, Гитлер и Маккарти. Патриоты путинской России вопят о том, что американцы — гомосексуалисты. Либералы отвечают им, что Россия находится на уровне Зимбабве. И так далее.

Крикливостью, к сожалению, заражены и многие революционеры. Это выражается даже в их псевдонимах. В то время как Владимир Ульянов взял скромный псевдоним «Ленин», Лев Розенфельд и Иосиф Джугашвили превратились в Каменева и Сталина. Между тем, оба этих деятеля в тяжёлые моменты проявляли далеко не каменный и не стальной характер. Да и сегодня многие украинцы в социальных сетях берут громкие патриотические псевдонимы, обезличивающие каждого из них перед общественностью, зато делающие их объектами пристального внимания компетентных врагов.

Нисколько не идеализируя Ленина и тем более Троцкого, отметим несостоятельность попыток либералов противопоставить большевизму идеализированную абстракцию «демократии». Либералы любят презентовать себя как «противников» шовинизма, патриархальности, засилия церкви и т. д. Между тем, без большевистской расправы над царизмом, черносотенцами и попами в России и её колониях немыслима была бы даже сегодняшняя буржуазная демократия с её формальным равенством наций и полов и отделением церкви от государства. Как видим, одни существуют только для того, чтобы вздыхать о демократии, а другие — для того, чтобы проводить её элементарные принципы в жизнь, да ещё при этом выслушивать ложь и клевету целой своры наёмных писак.

Осуждая большевиков за красный террор и третируя русский пролетариат столетней давности как «шариковых», господа либералы оказываются в то же время вынуждены закрывать глаза на тот факт, что украинская революция тоже прибегала к террору и не слишком вежливо обращалась с «мозгом нации», по крайней мере, в тот период, когда она была подлинной революцией масс. Если обличители не посмели обрушиться на украинских бедняков за их «шариковщину», то только потому, что берега Днепра ещё слишком горячи для них. Гораздо удобнее вернуться к 1917 году. Это уже история: современники успели вымереть, а их потомки ещё не научились.

Оборотная сторона медали — «коммунисты». У этих вся «революционность» обращена в прошлое. Читатель может быть уверен: если бы эти господа попали в 1918 год, они бы так же ужаснулись от Брестского мира, расстрела царской семьи, бомбёжек Ярославля, как сегодня они ужасаются от бандеровского «коллаборационизма» во второй мировой империалистической войне, «одесской Хатыни» и бомбёжек Донецка и Луганска. Глубоко консервативные по своей природе, современные «коммунисты» в те времена примкнули бы не к красным, а к белым.

Сталинская легенда о «национальном освобождении» России в Октябре

Сталин в 1930-х годах сфабриковал легенду об «Октябрьской революции как освободительнице России от её полуколониального положения». Нужно сказать, что он прибегал к такому патриотическому кликушеству ещё в 1920 году:

«Победа Деникина — Колчака есть потеря самостоятельности России, превращение России в дойную корову англо-французских денежных мешков. В этом смысле правительство Деникина — Колчака есть самое антинародное, самое антинациональное правительство. В этом смысле Советское правительство есть единственно народное и единственно национальное в лучшем смысле этого слова правительство, ибо оно несет с собой не только освобождение трудящихся от капитала, но и освобождение всей России от ига мирового империализма, превращение России из колонии в самостоятельную свободную страну» [2].

Комментарии излишни.

После XX съезда царскую Россию уже не называли «полуколонией». Но хрущёвцы по-прежнему толковали что-то о «зависимости» царизма от Запада и о том, что Октябрь вывел Россию «на путь самостоятельного развития». Это бормотание дополнялось всё теми же сталинскими фразами о том, что Октябрьская революция спасла Россию «от экономической и национальной катастрофы, освободила от финансовой кабалы и угрозы колониального порабощения империалистическими хищниками» [3]. Все эти бредни были отброшены лишь после краха СССР — вместе с самим культом Октября.

Упомянём ещё обо одной хрущёвской фальсификации. В своё время Ленин отмечал, что империалисты захватывают как отсталые страны, так и развитые [4]. Хрущёвцы же, подобно Каутскому, написали в своём учебнике только о том, что «капитал... устремился в колонии, в экономически слаборазвитые страны» [5]. Эта фальсификация также нужна была им для того, чтобы преувеличить отсталость царской России.

Как либералы «борются» со Сталиным, Гитлером и Киселёвым

Официальные моралисты пролили море чернил на тему ужасов гитлеризма. Они делали это с единственной целью: оправдать собственную роль в этом империалистическом конфликте. Затем либералы дополнили этот мартиролог картинами ужасов сталинского террора. Эти господа никогда не понимали, что «раскулачивание» и «Большой террор» и были необходимыми средствами на пути к этой победе. В самом деле, как ещё, если не изъятием под метёлку у крестьян всего имущества, можно было срочно закупить у Запада оборудование и за каких-нибудь 10 лет наклепать достаточное для победы над Германией количество танков и самолётов? И как ещё, если не путём массовых расстрелов, можно было подавить массовые пораженческие настроения пролетариата и крестьянства? Кто принимает цель — «великую победу» 1945 года, тот должен принять и сталинский террор. Кто действительно отвергает Сталина, тот не может не отвергнуть и защиту СССР. Поэтому именно бандеровцы и «лесные братья» и были действительными противниками сталинизма. Но пусть никого не введут в заблуждение кликушества либералов.

Хныча по поводу крайностей сталинизма и одновременно обожествляя «великую победу», либералы не только не показали на практике других методов достижения этой «победы», но даже не попытались членораздельно объяснить на бумаге, в чём же состоит их альтернатива сталинщине. Напомним любителям «демократических» абстракций, что голод и репрессии в тех же 1930-х годах имели место и в Америке. Если они не приняли там таких жёстких форм, как в Советском Союзе, то это объясняется очень просто: Соединённым Штатам не надо было ускоренными темпами создавать индустриальную базу и им не угрожало вторжение Гитлера. Но вряд ли голодавшим американским беднякам от этого было много легче. Либералы вообще не показали другого способа утверждения мирового капитализма, кроме огораживания крестьян в Англии и истребления индейцев.

Мы вовсе не хотим этим сказать, что Сталин страдал избытком дальновидности. Но он оказался достаточно дальновидным, чтобы выйти победителем из своего конкурентного противостояния с Гитлером. Возражение либералов, что «победил не Сталин, а народ», представляет собой жалкую уловку. Главные плоды империалистических побед всегда доставались власть имущим, а этот самый «народ», которому так льстят либералы и который они так обобрали в 1990-е годы, был не чем иным, как слепым орудием в руках Сталина и К° в их стремлении к мировому господству. Нелепы и попытки возложить на большевизм ответственность за приход к власти нацизма. Даже ярый либерал-западник Буковский вынужден был признать, что именно политика Запада «вскормила и вооружила Гитлера» [6]. Это, безусловно, не отменяет того обстоятельства, что гитлеровцам в той или иной степени, на тех или иных этапах, помогли как Запад, так и Россия.

Если автор одной «перестроечной» статьи мягко осуждал «суровость» сталинского приказа «Ни шагу назад!», то лишь для того, чтобы с тем большим «беспристрастием» заключить:

«Тем не менее он был необходим в сложившейся тогда обстановке» [7].

В этой фразе — вся «перестройка», весь либерализм, вся ложь и гниль российской демократии! «Демократы» объявили сталинский террор необходимым, когда дело шло о том, чтобы принудить солдат умирать за прибыли российских капиталистов. Тем самым эти господа лишний раз доказали, что, раз речь шла о борьбе за интересы российского империализма, альтернативе сталинской политике не существовало. И наоборот, в борьбе со Сталиным не было действительной альтернативы, кроме пораженчества по отношению к СССР. Повторяя в адрес Степана Бандеры сталинские обвинения в «измене родине», путинские чиновники просто-напросто оправдывают своё вчерашнее ношение пионерских галстуков, комсомольских значков и свою карьеру, сделанную благодаря партийным билетам.

Отношение российских либералов к сталинщине поразительно напоминает то явление царского периода, которое в своё время отмечал Энгельс:

«В глазах вульгарно-патриотической публики слава побед, следующие одно за другим завоевания, могущество и внешний блеск царизма с избытком перевешивают все его грехи, весь деспотизм, все несправедливости и произвол; шовинистическое бахвальство с лихвой вознаграждает за все пинки.

И это происходит в тем большей степени, чем меньше в России известны действительные причины и подробности этих успехов, чем больше заменяются они официальной легендой, как это делается и всюду (например, во Франции и Пруссии) доброжелательными правительствами ради блага своих подданных и поощрения их патриотизма» [8].

Если ватники считают признаком антипатриотизма говорить о том, как в России много плохого и как на Западе много хорошего, то либералы считают чуть ли не работой на Кремль признание того, что в России не всё так плохо, что у неё есть и сильные стороны, и притом немаловажные, да и на Западе не меньше общественных язв. Это не ново: ещё Энгельс указывал на слабое знание русскими революционерами такой сильной стороны царизма, как его внешняя политика: «...многие настолько сильно презирают царское правительство, что считают его неспособным ни на какие разумные действия... А внешняя политика — это безусловно та область, в которой царизм силен, очень силен» [9]. «Коммунисты», ностальгирующие по СССР, всегда считали «агентами Запада» либералов. Ужели мы должны замалчивать очевидные вещи, такие как относительная устойчивость нынешнего положения России, зажиточность основной массы россиян, постоянное обновление российской инфраструктуры, и наоборот, дряблость нынешнего Запада, увеличение там числа голодающих, широкое наличие там плохих дорог и аварийного жилья, только потому, что об этом иногда говорит Киселёв? Российский либерализм — это просто искажённая разновидность патриотизма, и именно это роднит его с киселёвщиной. Даже такой идеалист, как Андрей Билецкий, заметил весной этого года: «Россия — это гадкая, но серьёзная страна». Недооценка противника — оборотная сторона капитулянтства.

Российский перестроечный либерализм, поскольку он в своё время стремился освободить мышление народа от бюрократической санкции, представлял огромный прогресс. Но «плюрализм мнений» конца 1980-х — 1990-х годов показал, что традиции великорусского шовинизма оказались гораздо глубже, чем это дотоле могло показаться поверхностному либеральному наблюдателю. Перестроечный либерализм — только этап: от патриотизма к революционному пораженчеству или, наоборот, от революционной демократии к оголтелому шовинизму.

Без кликушества

Кто был свободен от кликушества, так это Ленин.

Начнём с того, что Ленин высмеивал лозунг «Отечество в опасности!» как буржуазный вопль [10]. А Нина Андреева ещё приписывала — по невежеству — этот ленинский взгляд Троцкому [11].

Даже впоследствии, после установления советской власти, Ленин выдвинул лозунг: «Социалистическое отечество в опасности!», а не кричал об абстрактном отечестве. Можно было бы, конечно, сказать ещё конкретнее: «Советская власть в опасности!»

Несмотря на то, что Ленин не выставлял напоказ «художества» чекистов, он даже своим злейшим врагам не ставил в ОСОБУЮ вину их террористические методы: главным для Ленина была классовая ЦЕЛЬ, во имя которой они применяли эти методы:

«Довольно неумно порицать Колчака только за то, что он насильничал над рабочими и даже порол учительниц за то, что они сочувствовали большевикам. Это вульгарная защита демократии, это глупые обвинения Колчака. Колчак действует теми способами, которые он находит» [12].

Касаясь убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург в «демократической» Германии, Ленин говорил:

«Если арестованные, т. е. взятые государственной властью под свою охрану, люди могли быть убиты безнаказанно офицерами и капиталистами, при правительстве социал-патриотов, следовательно, демократическая республика, в которой такая вещь была возможна, есть диктатура буржуазии. Люди, которые выражают свое негодование по поводу убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург, но не понимают этой истины, обнаруживают этим лишь либо свое тупоумие, либо свое лицемерие».

Там же Ленин высмеял вопли «цивилизованных» империалистических варваров насчёт «большевистской опасности»:

«С точки зрения «демократии вообще» или «чистой демократии» прямо смешно, что передовые, цивилизованные, демократические, вооруженные до зубов страны боятся присутствия в них нескольких десятков людей из отсталой, голодной, разоренной России, которую в десятках миллионов экземпляров буржуазные газеты называют дикой, преступной и т. д.» [13].

Если Россию заменить на Сирию и Ирак, а большевиков — на мусульман, эти замечательные ленинские слова до конца разоблачают вопли современных империалистов насчёт исламского «терроризма».

Все так называемые «великие» державы были и остаются врагами угнетённых народов, в том числе украинцев. И всякий, кто хотя бы в малейшей степени оправдывает какую-либо из этих держав, является не кем иным, как агентом этих врагов. Особенно это, конечно, относится к тем, кто оправдывает своё империалистическое отечество. Тем более, сегодня и Россия, и Китай, и Запад вопят о своей борьбе с исламским «терроризмом» и одновременно осуществляют бомбёжки Алеппо и Мосула. Пусть империалисты той или иной расцветки попробуют рассказать сирийским и иракским арабам о какой-то разнице между Россией и Западом. Ответ не заставит себя ждать.

Не требуется много ума или мужества, чтобы осуждать газовые камеры и печи Освенцима или голодомор — и даже аннексию Крыма и бомбёжки Сирии. Гораздо труднее и потому гораздо почётнее задача тех, кто признаёт, что сталинская коллективизация всего лишь довела до «идеала» те методы, которые применялись ещё в ходе английского огораживания крестьян, а НКВД образца 1937 года — методы царской охранки и белогвардейской контрразведки, что голодомор имел антиукраинскую направленность, что вторая мировая война была захватнической с обеих сторон, что альтернатива разбойной политике российского, китайского и западного империализма только одна — беззаветная поддержка исламской революции. Вот тот необходимый минимум, который требуется для того, чтобы не быть лицемером, демагогом и кликушей, а быть подлинным революционером наших дней.

Герман Ахметшин.

[1] В статье автор местами перефразирует один замечательный памфлет Троцкого против буржуазного лицемерия (см. Л. Троцкий, Их мораль и наша, «Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)», 1938, № 68—69).

[2] И. В. Сталин, Соч., т. 4, стр. 284—285.

[3] «История КПСС», 2 изд., доп., М., Госполитиздат, 1962, стр. 198, 253, 286.

[4] В. И. Ленин, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 27, стр. 420.

[5] «История КПСС», стр. 176.

[6] В. Буковский, И возвращается ветер..., М., «Захаров», 2007, стр. 233.

[7] «Зависит от нас. Перестройка в зеркале прессы», М., издательство «Книжная палата», 1988, стр. 76.

[8] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 22, стр. 15.

[9] Там же, стр. 14.

[10] В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 16, стр. 451.

[11] Н. Андреева, Неподаренные принципы или краткий курс истории перестройки. Избранные статьи, выступления, Саранск, 1993, стр. 94.

[12] В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 38, стр. 355.

[13] Там же, т. 37, стр. 497, 498.